Наруто. Явление косы Смерти

POV Учиха Саске Я бежал по родному кварталу. Да был вечер, но душащая, неестественная тишина вводила в ужас. Обычно многолюдные улицы были тихи и пустынны. Ноги сами несли меня к родительскому дому. Все было похоже на ожившую страшилку, на детскую историю из тех, что мне читала мама, где все жители деревеньки пропадают, будучи съеденные страшным екаем. Хотелось верить, что сейчас я вбегу под защиту родных стен, и наваждение отступит. Вот уже показались ворота нашего участка, но их створки были открыты и зияли темным провалом неизвестности. – Я..я шиноби! Я член правящей семьи великого клана Учиха! Какой-то темноте меня не испугать! Почти собравшись с духом, чтобы войти в дом, я был остановлен чей-то рукой, упавшей на плечо. – А-а-а-а-а-а-а!!! – Тише, Саске, это я, Изуми! – Ох… Это ты, сестренка. Что происходит, где все, почему так тихо? – Не знаю, Саске. Мне это тоже не нравится. Пойдем найдем Фугаку-саму и Микото-саму. Как воры в ночи, мы крались по собственному дому. Двери были распахнуты настежь, и очередной преодоленный проем открыл нам ужасную картину – мама и папа, сидевшие в позе сэйдза, и Итачи в своей форме Анбу, нависший над ними с обнаженным клинком, как палач. – Итачи! Что происходит!!! –кричал я в один голос с Изуми. Брат дернулся, и глаза его расширились. Он весь ощутимо напрягся. – Мама, папа, братик… любимая… Голос Итачи звучал, словно сминаемый сухой пыльный пергамент, скрипуче и болезненно тихо. Его тонкое лицо в свете луны было обрамлено полосками кровавых слез. – Я не могу…Я. Вас. Слишком. Люблю! – выдавив эти слова, он рухнул на пол, куклой с подрезанными нитями, даже с каким-то облегчением. Это был не звук, но ощущалось так будто лопнула незримая натянутая струна. На мгновение показалось, что большой и сложный механизм замер, силясь понять сможет ли он работать дальше, и затем снова пошел. – О-ох, силе-е-ен. Хорошо, что вы так вовремя появились, а Итачи не подвел нас. Я мог принять свою смерть, но он не остановился бы на этом, а пересилить его глаза без такого удачного случая, оказалось бы не просто. Кряхтя и постанывая, отец с матерью начали подниматься с пола, и вместе с этим по залу расползлась аура власти и защищенности. Изуми кинулась к Итачи проверить его, но он быстро пришел в себя и уже начал подниматься. – Матушка, отец! Берите Саске с Изуми и бегите! Они уже идут! – Кто идет, милый? Ты был под тяжелейшим подчинением. Кто сотворил это с тобой? Даже сейчас мамин голос звучал храмовыми колокольчиками, разгонявшими тьму в сердце. – Они идут! Данзо решил убрать угрозу Учиха и отправил сюда почти половину Корня АНБУ. Шисуи верит в то, что вы готовите переворот, он на стороне старейшины Шимуры. Сейчас он должен обрабатывать нескольких старейшин своим мангекье шаринганом. После чего они займут место в рядах сил противника. Но самое жуткое – с ними Учиха Мадара, желающий покарать клан за предательство! Бегите! С этой силой они устроят бойню. Я постараюсь их задержать… Рисунок шарингана в его широко распахнутых глазах изменился. Три томое в зрачке закрутились и начали растекаться, пока не превратились в три спиральные кривые. Минута неловкой тишины оказалась разбита смехом отца. Нет, не смехом. Хохотом. Неулыбчивый, хмурый, замкнутый отец хохотал в полную силу легких. Смех человека, улыбку которого я видел считанные разы, сотрясал стены и казался не соразмерным не такой уж высокой и мощной фигуре родителя. – Ох, прости, сын. Пойдемте. Раз уж нас пришли убивать, то я как глава клана обязан защитить свою большую семью. И знайте оба, приди сюда Мадара-кайсе… Ему не понадобились бы мошки вроде Данзо, Шисуи и прочих. Без обид, сынок, но сам должен понимать, предок был на совершенно ином уровне. И снова улыбка. – Так что пойдем и встретим незваных гостей лицом к лицу. Думаю, не грех иногда и мне отодвинуть в сторону такую добродетель нашего народа, как скромность, и показать кое-что сыновьям. Дети мои, вы оба еще так юны, знаете ли вы по какому праву наша семья ведет весь род в будущее, а сам клан считается первым в стране Огня? За это время мама успела сбегать в другую комнату, чтобы вернуться оттуда уже в полевой одежде шиноби. И передав отцу его жилет с подсумками, встала у него за спиной. – Нет. – Не знаю, отец. – прозвучали два наших последовательных ответа. – По праву силы. Сразу после этого словно небеса упали на землю. Давление чакры отца опустилось на весь район сразу, а вокруг его тела начал проступать образ рогатого демона. Морок спал через долю секунды, когда родитель разрезал ладонь, чтобы оросить скрытый под фальш-панелями алтарь. Импульс незримой энергии разошелся во все стороны, не замечая вещей и стен. После чего небо окрасилось в цвет пролитой крови. Барьеры отделили целый квартал от остальной деревни. Никто не войдет и не выйдет отсюда, пока того не позволит Глава. Синхронно над всем кварталом взлетели в небо сигнальные огни, а в разных его концах начался бой. Послышались взрывы, один из которых был особенно мощным. – Хм, ну наконец-то. Судя по направлению последнего взрыва, мангекье твоего названного брата оказался не так силен, и уже с третьим старейшиной у него возникли проблемы. Жаль, что ветвь Кагами-тайчо прервется, но преступление против клана должно быть наказано по всей строгости. Идем. Итачи вместе со мной впереди. Микото, следишь за Саске и Изуми. – Хай. – Хай. Всей нашей маленькой группой мы рванули к главной площади. Уже на подходах к ней стали видны следи нападения. То тут, то там лежали мертвые тела. Часть из них была одета в странную форму анбу, часть принадлежала соклановцам. Среди мертвых Учиха, к моему ужасу, были и женщины с детьми. Отец с братом ускорились и скрылись из виду. Но вместе с этим гремевший впереди бой вспыхнул с новой силой: вздымающиеся в воздух языки пламени, треск молний, стоны раненых. Оставшись втроем, мы свернули слегка в сторону и встретились с группой наших гражданских. Тут командование в свои руки взяла Мама. – Микото-сама, это вы! – кинулась к ней одна из женщин. – Какова ситуация? Быстро! – После того как поднялась тревога, шиноби клана схлестнулись с нападавшими. Защитники отжимают их к площади. – Хорошо, значит так… Мама начала раздавать указания. Я впервые видел ее такой. Знакомая мягкость сменилась, гранитной волей, вместо звуков хрусталя в голосе звенела закаленная сталь. Почему я раньше замечал этого в ней? Народ стал передвигаться куда организованнее, генины начали бегать, созывая людей и выискивая раненых. Мама руководила отступлением к убежищу. Изуми после очередного сильного толчка вздрогнула, прошептала что-то матери и, получив от нее одобрительный кивок, убежала. Во всей этой суете я совершенно потерялся, было страшно. Чувство беспомощности и бесполезности сжимало горло. Сам не заметил, как оказался в небольшом тупичке рядом с перекрестком, через который шел путь в укрытие. Там обнаружились сваленные в кучу тела. Уведенное парализовало меня, как вдруг я услышал сдавленный плач из-под груды тел. – Кто-то живой! Хей, скорее помогите! Ма-ама. К сожалению, бой сместился в нашу сторону, и мои крики были заглушены грохотом техник. Подбежав к телам, я начал пытаться их перевернуть. В ходе попыток сдвинуть труп мужчины, лишь измазался в крови. Гнев на слабость начал подниматься из глубины души, и после этого раскаленный иглы чакры впились в мои мышцы, напитывая их силой. Тело горело огнем, но мне удалось сбросить сначала мужчину, затем молодую женщину, а потом и их сына, чуть старше меня. Все были мертвы. Буквально пробиты насквозь каким-то штырем. На голой земле прикрытая своей родней, до последнего защищавшей жизни близких, лежала девочка примерно четырех лет. На фоне рваной раны отца в ее животе зияла маленькая дырочка, но для нее этого было более чем достаточно. Ребенок был весь в крови и уже даже не плакал, а тихо скулил. Я упал перед ней на колени и попытался закрыть рану. Нужно отнести ее к медикам. Ей помогут, ей обязательно помогут! Но как это сделать? В этот момент я понял, что поединки шли уже буквально на этой улице. Сначала в голову влетела эта мысль, а сразу после этого в тупик вбежал человек форме анбу с такой же странной маской, как и у ранее виденных трупов. – А, еще один красноглазый уродец. Чем больше вас сдохнет, тем лучше будет Деревне. Сегодня вы все тут умрете! Я сидел над телом девочки. Ребенка, которому нужна моя помощь. МОЯ сила. Тут не на кого положиться кроме самого себя. Коктейль из горечи обиды, боли, чувства беспомощности и страха за умирающего в моих ногах безвинного поглотил меня целиком. Глаза защипало и прорезало странной болью. Я зажмурился. – Последние слова, ублюдок? А затем впервые, мои глаза открылись по-настоящему. – Ты уже мертв. – Что? Враг и сам мир вокруг застыли в вязком киселе воздуха. Двигаться. Нужно двигаться. Уже знакомый жар игл растекается по телу. Противник с его кунаем шевелится все так же медленно. А я только принялся разгоняться. Было больно. Очень больно, но все это не имело значения. Встать. Поднять с земли штырь, убивший эту семью. Это не кунай, но и мы не полигоне. Да и «мишень» всего в паре шагов, тут я точно не промахнусь. Не имею права промахнуться. Рука со снарядом заходит назад в замахе. Чтобы затем начать движение в обратную сторону, прорывая сопротивление поглотившего мир студня. Все тело закручивается, пытаясь вложить каждую доступную частичку силы в бросок. Я чувствую, как растягивается, надрывается каждая мышца и связка в моем теле. Как только холодный и липкий от крови металл отрывается от моей ладони, мир возвращает себе нормальную скорость, а нападавшего сносит в сторону, прибивая к стене. Он хрипит, силясь выдернуть стержень из груди, но шансов у него не больше, чем у бабочки из коллекции старика Мэнэбу. Бегу к нему, подбираю вылетевший из ослабевших рук кунай, чтобы перерезать его горло. Горячая, липкая кровь окатывает меня с ног до головы. Глаза все еще пылают, даря мне ясную картину мира. Я вспоминаю про раненого ребенка и, подхватив ее невесомое тельце на руки, несусь в сторону убежища. Передать ее на руки медикам удается без проблем, но тут я оказываюсь пойман мамой. – Что такое! Где ты был! Почему ты весь в крови? – Не переживай, кровь не моя. Я цел. – демонстрирую отсутствие любых ран на теле. Вдруг окружение оказывается наполнено тишиной. И становится очевидно, что баланс сил установился прямо на площадке пред храмом. Именно под ним располагается убежищ. Друг на против друга застыли противоборствующие стороны. Перед строем анбушников, среди которых выделялись несколько силуэтов Учиха, вышел странный человек. Он был одет в клановые одежды. Лицо прикрывала одноглазая маска в тигриной раскраске, а в ее единственном отверстии пылал Шаринган. В руке он без видимых усилий удерживал вещь, до этого виденную меной лишь на картинках – Гунбай Учива. Огромный, цельный веер, одна из утерянных реликвий клана, последним владельцем которой был как раз легендарный Основатель селения. Он продолжал двигаться к нам и аплодировать. – Достойно, достойно, потомки. К сожалению, этого недостаточно, чтобы заслужить мое, Мадары, прощение. Несколько размытых силуэтов прыгнули и застыли позади него. Это оказались Шисуи, а также первый, второй и четвертый старейшины клана. – Вы размякли. Расслабились, пользуясь плодами, засеянными предками. Даже ваш глава не достиг финальной формы силы нашего рода. Это жалко. Я презираю слабость, а слабость моих потомков приводит меня в бешенство. Стоило стихнуть его словам, как навстречу сразу пятерым мятежным Учиха вышел отец. – Хорошее представление самозванец, но не стоило порочить имя мертвеца. Не знаю кто ты, но сейчас это меня и не волнует. Надеюсь, ваши трупы расскажут достаточно. Отец сорвался в сторону лидеров нападавших, что стало сигналом к новому витку битвы. Боль в глазах становилось невыносимой, но я не мог прекратить наблюдать за красотой сражения. Итачи против Шисуи. Отец, сдерживающий натиск самозваного Мадары и тройки падших старейшин. Не смея пересекать определенную черту, отделяющую их от сражающихся в центре площади, вокруг сражались все остальные. Казалось, что удача на нашей стороне. Только что Итачи пронзил своим танто сердце названного брата и склонился над ним что-то шепча убитому другу. Как вдруг, слабейший из подчиненных уже мертвым Шисуи стариков, сражавшийся на стороне лже-Мадары, обернулся огненным болидом и влетел в толпу, похоронив с собой несколько десятков человек. – Достаточно! Каким-то образом голос отца заглушил все происходящее. Он был не в форме. За все это время Мадара не получил ни царапины, Фугаку же был ранен и обожжен. Он тяжело дышал. – С меня хватит. Не знаю, из какой дыры ты вылез, но я закончу это здесь и сейчас! Ты хотел видеть Мангекье у главы клана, да? Чакра отца буквально взбесилась. После чего совершено чуждым, не принадлежавшим ему голосом тот произнес. – Тсугикаме но Мэйрэй. Приказ бога луны. Сила моего мангекье – абсолютный приказ. Попавшие в его действие не смеют не подчиниться, а теперь. Соберитесь. Словно по волшебству, подчиняясь голосу отца все нападавшие, дергаясь как Кугуцу песчаных ниндзя, начали собираться в круг около застывшего Масочника. Когда они сгрудились прозвучал следующий приказ. – Замрите. Толпа людей замерла без единого движения. – А теперь. – руки отца замелькали, складывая сложные и совсем не знакомые мне ручные печати. – Умрите. Искусство ниндзя. Воздвижение демонической гробницы! Многотонные плиты взмыли в воздух, чтобы закрыть своих жертв в каменный гроб. Последняя плита имела вид демонического черепа: барельеф с удлиненными клыками, тремя глазами и оскалившейся пастью. После кусков породы из земли поднялись пять столбов, испещренных таинственными символами. Между ними натянулись стальные цепи с крупными звеньями. На вершинах столбов загорелся синий огонь, который тут же перекинулся на цепи. В глубине циклопической постройки зародилось такое же неестественно синие зарево. Все заняло не больше пятнадцати секунд, и внутри «демонической гробницы» уже царствовала огненная гиена. – Все… кончилось? – робко спросил один из джонинов, стоявший ближе всех к отцу. – Агрх… Отец с тяжестью опустился на одно колено. Использование Мангекье, чем бы оно ни было, и применение этой жуткой техники на стыке огня и земли далось ему с трудом. Изо рта и глаз текла кровь. В этот момент я осознал обратную сторону моего нового зрения. Я видел и запоминал все: каждую каплю густой крови, падающую на землю, вид тел, запах смерти, боя, дерьмо и горелую плоть. Все это останется со мной навсегда. Каменное строение, раскаленное до бела, без подпитки чаркой начало распадаться на куски. Хлоп, хлоп, хлоп С шумом распадавшихся на части камней появился звук аплодисментов ничем не отличимый от тех, что звучал на этой площади до начала последней стычки. С хрустом с горы из пепла, сажи и почерневших костей спускался лидер врагов. Будто он не стоял только что внутри техники особого ранга. Лишь края его одеяний были подпалены, как если бы он неудачно прыгнул через костер. – А вот это было интересно, «Злой глаз» Фугаку. Все это время прятать свой мангекье… Абсолютный приказ, слово короля. Впечатляющие глаза. Возможно одна из сильнейших форм из тех, что нам были известны. Не говоря про толпу далеко не слабых колдунов, ты смог взять под контроль меня! Вот откуда твоя уверенность, что ты бы смог справиться с лисом. Да, сражайся мы не в городе, не оглядывайся ты на безопасность всяких слабаков… Воистину битва с тобой в полную силу была бы великолепной! Неверие застыло на лица истощенного отца. – А эта техника!? Даже интересно для чего ты изучал ее, или вернее для кого? Техника, в которой можно запечатать и уничтожить даже очень могущественное духовное существо. Полное запечатывание души и тела внутри крипты и жар из самых глубин преисподней. Не ожидал. Хлоп, хлоп, хлоп. – Даже жаль, что это ничего не изменит. – Защищайте главу! – прокричали из толпы. Исчезнув в искривлении пространства, он появился прямо перед отцом, при этом избежав всех отправленных в его сторону кунаев и техник. Произошедшее после отпечаталось в моем разуме навсегда. Тело папы, пробитое насквозь рукой пришельца. Его стекленеющий взгляд. Как и тот неизвестный мне отец спасенное девочки, он защищал нас до самого конца. Это слезы? Глаза режет так что я уже не могу различить от чего. Крик Итачи полный боли и скорби обгоняет падение крови с кончиков пальцев убийцы. – У-у-у-ублюдок! Я убью тебя! ……. – Как это понимать? На сцене появились новые действующие лица. По ступеням храма прямо к центру образовавшегося круга широкими шагами шел черноволосый мужчина неопределенного возраста. За ним семенила мертвецки бледная Изуми, зажимающая рану на руке. Его одежды казались знакомыми, но все же не вызывали очевидных ассоциаций. Он шел, по пути срывая с себя какие-то веревки и обрывки талисманов. Оба его глаза были закрыты белоснежными повязками из плотного шелка. – А ты еще кто? – О, неужели Мадара-сама не узнает своего самого верного последователя! Это же я Акира! Или может быть дело в том, что ты не Мадара-сама? А жалкий червь, решивший попировать на его величии? – Да кто ты такой? – Это не имеет смысла, но меня зовут Учиха Акира, по прозвищу Плеть. Это девочка, – плавный жест руки указующий на Изуми, – решила, что опасность достаточно велика, чтобы нарушить мое добровольное заточение. Точно… Помимо убежища, в подземельях под храмом предков есть еще один подземный объект – Тюрьма. Когда кто-то из нас проигрывает проклятью ненависти и становится опасен для окружающих его не убивают, а запечатывают в этой темнице. Ведь его сила еще может пригодиться клану и деревне. Но после смерти настоящего Мадары, часть его последователей, которая была фанатична верна ему, предпочла заточить себя, чем жить, как они считали в позоре. И во главе этой группы стоял Он. Первый глава корпуса наказающих, которые в дальнейшем стали военной полицией Конохи. Единственный человек, достигший ранга санина среди Учиха. Огненный мудрец – Акира «Плеть», известный тем, что ему не нужны были техники для утверждения власти над пламенем. Температура воздуха начала подниматься, за спиной еще одного ступившего на землю монстра зажглось огненное колесо. – Тц… Это становится проблемно. – не заставила себя ждать реакция Масочника, начавшего складывать печати. – Куда же ты? Ты же надеялся на великолепную битву? Убил нашего главу! Битва сама идет к тебе, может быть… – потянувшись к повязкам на голове, он развязал их. И под опавшим шелком показался шаринган даже более странный, чем увиденные сегодня мангекье. В его красных глазах вместо каких-либо узоров зависло кандзи «огонь». – …сразимся? Мадара-сенсей никогда не бежал от вызова! – Не сегодня. Но в этот момент отец, до этого бездыханный, «ожил» и начал действовать. – О нет, я еще могу послужить клану. Могу принести последнюю жертву. Он схватил Масочника правой рукой за ударную руку, а левой за плечо. – ЗАМРИ!! ЖГИТЕ! Как только стихли слова отца, пойманный в ловушку вторженец застыл недвижимым изваянием. И буквально с секундной задержкой с двух сторон в них ударили два потока энергии. Один был неестественно черным и пущен Итачи, второй – кроваво-красным и порожден Акирой. Даже не сразу было понятно, что и то, и другое это огонь. – Все же сбежал ублюдок… – вымолвил Мудрец, прекратив заливать площадку своим колдовством. Я выполз из-за камня, за которым прятался все это время, и как был на четвереньках, так и пополз к отцу. Он лежал там же, где до этого стоял. Добравшись, я молча схватил его за край обгоревшей одежды. Не заметил, как рядом оказались мама и брат. Лицо, грудь и руки нашего защитника были обуглены, но он продолжал сжимать оторванные конечности беглеца. Даже сквозная рана в груди спеклась. При этом каким-то чудом он все еще был жив и заговорил. – Микито, Итачи, Саске… – Молчи, милый. Сейчас, сейчас мы тебе поможем! Мать, лишившись своего стрежня, упала рядом и начала пытаться использовать ирье ниндзюцу. – Не стоит, любимая… Я уже труп. Даже будь тут сама Принцесса Слизней, не уверен, что она бы смогла бы помочь мне. Микото, забери и сохрани мои глаза. Финальная форма нашего додзюцу вещь редкая и нужная нам. – хрип вырвался из его горла, а часть грудной клетки начала проваливаться внутрь. – Итачи, Саске, вы сыновья, о которых можно только мечтать. Я не смог стать хорошим отцом... Но не забывайте старика… Защищайте мать! Берегите друг друга… И помните клан – ваша семья, а Скрытый Лист – ваш дом, право жить в котором с гордо поднятой головой мы оплатили с лихвой. – Акира-тайчо…Присмотрите за ними прошу… Отец затих. Меня же поглотила тьма. ……….. – А-А-А-А-А-А! Отрыв глаза, подскакиваю на своей кровати. – Хса-а… Опять этот кошмар… Вытерев испарину с лица лежащим на стуле полотенцем, я сел на край кровати. Судя по прожилкам света на полу, где-то за окном уже алел рассвет. Конечно, нужно было понять, что это сон. В ту самую ночь стройных мыслей или подобных описаний у меня не было. Был страх и хаос вокруг, а тело двигалось само по себе практически без моего участия. Уже потом, спустя время я узнал нужные слова что бы сформулировать увиденное. И именно в таком виде оно теперь навещает меня во снах. Отца нет в живых уже целых семь лет. Прошло уже семь лет с того рокового дня, а воспоминания не поблекли ни на долю. – Мда-а. Но так ярко меня, конечно, давно не накрывало. Видимо этого из-за ночного рандеву. Мысль о предстоящем распределении по командам меня взбодрила. Впереди распределение по тройкам, знакомство с джонином-наставником, и очень нужный мне разговор с Наруто. Приведя себя в порядок, обнаружил на пороге комнаты сверток в подарочной упаковке – мамин подарок. Добротный комплект формы с клановой символикой, говорящий о повышения моего статуса. Натянув его и повязав на лоб проектор, отправляюсь завтракать. Итачи наверняка уже ушел, если вообще появлялся дома, как и, Изуми. Да, она переехал к нам после той трагедии, но из-за заморочек с традициями все еще имела только статус его невесты. Интересно, раз есть такой подарок, может быть она приготовила и омусуби с окакой и помидорами?.. ......... POV Хатаке Наруто Чем-то все это напоминало первый день в академии. Хм, даже аудитория, кстати, буквально та самая. Как кто сидел, конечно, не вспомню… Но забавно. В старом мире в двенадцать лет ты еще на долгие годы оставался ребенком, тут же, получив протектор и удостоверение шиноби, ты считаешься взрослым. В чем-то Мизуки был прав в своей речи – личная сила действительно значит очень многое и решает длинный список проблем. Походя поправил наплечник. Да, есть такая местная традиция. Когда человек заканчивает академию, он получает в подарок от близких комплект одежды, защиты и оружия. Эта традиция имеет два истока: мистический и материалистический. Согласно оккультному поверию, считается, что, начиная новую страницу жизни, ты должен сменить тот облик, в котором ходил до этого и под которым тебя запомнили злые духи, дабы они не мешали в новом начинании. С другой стороны, традиция восходит ко временам, когда каждая семья сама собирала своих воинов сама, и подготовить достойный комплект брони и оружия было большим и нелегким делом. Этим утром, как единственная женщина в нашей небольшой семье, бабуля Яиои вручила мне мое новое снаряжение. Одежда была удобной, имела множество креплений и помимо прочего включала в себя защиту, состоящую из своеобразного бронежилета и наплечников, на одном из которых был выгравирован иероглиф «Защита». Школа, как и деревня в целом, не демонстрировала каких-либо последствий ночного приключения. Хотя уверен, что история со свитком еще даст о себе знать. Сейчас же дверь распахнулась и впустила в помещение Ируку-сенсея. Молодой парень чунин, какое-то время назад пытавшийся наводить со мной мосты. К счастью, после того как я возобновил общение с Хирузеном, он от меня отстал. Забравшись на трибуну, учитель заговорил. – Ученики! Шесть лет вы провели в стенах академии, шесть лет продолжалось ваше обучение. На протяжении всего этого времени за вами наблюдали и анализировали. По окончании экзаменов, аналитический отдел вооруженных сил составил списки команд, в которых вы начнете свою карьеру шиноби, а также самосовершенствование под руководством мастера-наставника. Началось зачитывание списка по следующей форме. Номер команды, три студента, имя ниндзя-наставника и аудитория, в которой тот будет их ждать. Какие-то тройки были ожидаемы, как например традиционная группа Ино-шика-чоу. Смысл объединения некоторых ребят был не очень очевиден. Какой замысел усмотрела командование, объединив Иназуку с Абураме и Сакурой, розоволосой подружкой Хинаты, не очень понятно. – Команда номер Семь. Хатаке Наруто, Учиха Саске, Хьюга Хината. Наставник-джонин – Тензо Ямато. Пройдите в кабинет четыреста семь для встречи с наставником. – Хай! – Хай! – Хай! Ну что же, отличное распределение. В нашем случае как раз все ясно, мы находимся в топе личной силы на нашем потоке. Не имеется проблем с социальным статусом, точнее разницы в нем. И имеем хороший потенциал: Хината – специалист по бою на ближней дистанции, Саске и я скорее универсалы, но с уклоном в среднюю и ближнюю дистанцию. Смотря на сокомандников, становилось понятно, что это тот случай, когда наше настроение полностью совпадало. Бывшая наследница Хьюга лучилась довольством, да даже вечно хмурый Учиха был чуть менее напряженным чем обычно. Выглядел он, кстати говоря, отстойно, неужели не смог уснуть после его приступа вуайеризма? Единственное, удивляло, что я не знаю этого имени, Тензо Ямато… Рассевшись в аудитории, мы принялись ждать нашего руководителя. Прошло примерно пятнадцать минут с захода в класс, когда я ощутил какое-то движение в конце комнаты. Кто-то поднимался прямо из стены игнорируя сам факт наличия деревянной преграды. Проникший сюда был силен и от него несло какой-то неестественной жутью. Он был чертовски опасен. Тело сработало быстрее разума. Мгновенный шаг, и мой клинок на полной скорости летит в шею неизвестного. В этот же момент рядом оказывается Саске и пытается нанести удар в печень кунаем. Хината только бежит сюда. Дальнейшее же стало напоминанием, как я вчера рисковал. Мой меч оказался пойман пальцами, выпад красноглазика лениво отбит рукой, а Хината каким-то образом споткнулась на ровном месте. Предотвращая дальнейшую эскалацию, жертва нашего нападения заговорила. – Хо– хо– хо, какие мне попались энергичные ученики! Рад с вами познакомиться ребята, меня зовут Ямато! И все бы ничего, если бы мой взгляд не был прикован к его руке, державшей лезвие моей катаны. Руке пальцам на которой только сейчас начал возвращаться природный оттенок кожи. Готов поспорить, что еще мгновение назад она было деревянной!