Наруто. Явление косы Смерти

POV Хината Хьюга С трудом оттащив бессознательного Саске и оглушенного Тазуно к городской стене, я услышала треск барьеров и поняла – бежать дальше смысла нет. Либо случится чудо, и нас что-то спасет, либо это конец. Бякуган показывал мне гигантский столб чакры, бьющий прямо из дыма. Что бы не применил этот Хаку, сейчас он стал на порядок сильнее. Наруто продолжал спокойно стоять на месте. Незаметно сложив серию печатей, он хлопком ладони о землю призвал небольшую собачку в странной одежде. Разговор их расслышать не было никакой возможности, но по его результатам пес превратился в гигантскую зубастую тварь. Укусив Наруто за руку, он тут же отошел в сторону. С моим товарищем же начала происходить серия трансформаций. Контрактный зверь, а пес был именно им, явно усилил его тело, но вот следующий шаг предсказать было невозможно. Глубокий вдох такой силы, что по площади разошелся свист всасываемого воздуха. И Наруто, не маленький, но опустевший источник которого до этого слегка тлел, ударил по пространству жарким костром энергии лунно-белого цвета. По всему его телу загорелось хитросплетение печатей и рун. Вырвавшаяся чакра голодным зверем рванула к телу, но не закрепилась, а начала поглощаться рисунком, покрывающим все тело Хатаке. Тоц. Трансформация завершилась. Наруто не сдвинулся с места, а ощущался так, словно прошёл дорогу длиной в тысячу ли. Из волос выбились два лисьих уха с блуждающими огоньками на кончиках. Обувь, часть штанов, а также защита на руках оказались изорваны в клочья. Голени и запястья обзавелись браслетами из чистого пламени, а пальцы красовались острым частоколом когтей, пышный хвост вырвался из-под куртки. И, конечно, самое главное – его чакра стала злой и пугающей, от нее не шло привычного ощущения утреннего ветерка, во все стороны от Наруто валил жар раскалённого пустынного песка и едкий привкус пепелища. К концу превращения барьер, сдерживавший того монстра, рухнул, и пространство перед мостом огласил заливистый смех. – ХА-ХА-ХА! Новый раунд этой битвы начался. ……. POV Хатаке Наруто Да, Лис щедро поделилась со мной чакрой. Источник скрипел и чуть не трещал, пытаясь переварить силу лиса. Шансов на это не было, именно на этом этапе заработали печати, переводящие всю эту массу излишков неподконтрольных моей воле в физические и энергетические показатели, так сказать, напрямую. Безумие, буквально сочащееся из чакры биджу, надавило на сознание, заставив сжать зубы и стараться не уйти на задний план, уступив контроль зверю. Происходящее не шло ни в какое сравнение с теми крохами силы, которые я до этого пропускал через себя. Как бы сладко не пел лис, или лучше лиса, но его сила это все ещё концентрированная ярость и жажда разрушения. Ощущение определённо схожее с заражением чёрной кровью. Как и в противостоянии с ней важно не терять связь с реальностью и помнить о конкретных целях. Мне удалось взять себя под контроль аккурат к моменту падение стенок энергетической тюрьмы, отделявшей "Хаку" от нас. Новое действующее лицо, вставшее у руля внутри тела пользователя хьетона, решило поздороваться ледяной пикой, созданной и отправленной в полет простым мановением руки. Без печатей и чего бы то ни было еще. До обращения к чакре Лиса мне оставалось только попытаться уклониться от этого гостинца, но в нынешнем состоянии я просто разбил его рукой. Оголившиеся ступни чувствовали текстуру земли, но совсем не ощущали минусовой температуры. Я сделал Несколько пробных шагов вперед, привыкая к новым возможностям тела. И если мой визави не спешил атаковать, то я не мог терять и секунды. Печать конфронтации и воздушные потоки сдувают остатки дыма, раскрывая наследника Юки. Взрыв уничтожил одежду и демонстрировал нам рельефное и развитое тело, умело скрываемое хозяином под женственными одеждами. Ловушка нанесла некоторые повреждения, которые стремительно зарастали ледяной коркой. Сам же он убрал волосы назад и вытерев кровь с лица шел ко мне распахнув руки, словно готовясь к объятиям. – ХА-ХА-ХА, так это ты отделал моего последнего потомка? – сказал существо ртом Хаку, используя слегка архаичный язык при том еще и со странным акцентом. – Что ты такое, и зачем вмешиваешься в дела живых? – Ты и сам видишь ответ, Шинигами но Шимобе. Я не могу дать своему последнему потомку погибнуть. Так что не обижайся малявка, но тебе придётся умереть, ведь теперь уже ты не можешь дать мне уйти. Даже зная, что сейчас твое тело страдает, ты вступишь в бой. Договорив, он с жестом фокусника встряхнул ладонь, и в ней появился короткий топорик из синего льда, светящийся белыми рунами. – Все так. Назови свое имя, Нарушивший закон. Душам мертвых запрещено занимать тела живых. – АХ-АХ-АХ, прошили века, а вы не меняетесь. Ну что же маленький слуга смерти, Сигурд Иссенсон, рад снова вступить на поле битвы! Посмотрим, что сломается раньше тень моей души или твое тело! Ну, Лис, покажи мне, так ли много ты увидела в моей памяти. Повинуясь чужой воле, кончик хвоста, сплетенного из чакры лиса, тукнулся мне в ухо, и я, повинуясь инстинктам сделал что должен. В гуще белого меха обнаружилась красно-черная рукоять катаны. Тяну за навершие и, повторяя движение извлечения меча из-за спины, встаю в классическую стойку Йодан но Каме, с клинком из красной демонической чакры лисы в руках. Сейчас мне нужно оружие под стать телу, инструмент способный выдержать атаки в полную силу. – Искусство лунного меча. Клинок полумесяца. …… POV Юки Хаку Я открыл глаза и сквозь голые ветки опавших деревьев увидел небо. Оно было низким и давящим, затянутым свинцовыми тучами. Хмурое небо северных широт таким бывает в преддверии снега или дождя. Стоило подумать об осадках как с неба повалили мелкие, юркие и очень хрупкие снежинки. Вставать не хотелось. Вот бы остаться просто лежать в зимнем лесу. Я ведь не чувствую холода, даже в жуткие морозы ощущаю бодрящую свежесть и куда как хуже переношу жаркий климат. Один за одним мельчайшие кристаллики замерзшей воды оседали на лице, раскинутых в стороны руках и одежде. Хорошо-о-о. Но что я тут делаю? Простая мысль болью отозвалась в голове. Я дрался с Наруто и его товарищами в Стране Волн. Одна за одной сцены последних минут жизни начали мелькать перед глазами. Мой странный знакомец и его товарищ из клана Учиха достойно бились и даже смогли шокировать меня, вырвавшись из техники демонических зеркал. Должен признать, это породило во мне страх. Страх провала и неудачи. Сейчас, почему-то оказавшись вне пыла боя, я понимал, что именно это чувство толкнуло меня на применение зимней охоты. Изначально это даже не техника, а способ сражаться, которому меня научила мать. Когда я родился, клан Юки уже был предан забвению и рассеян. Мы с матушкой и отцом жили в маленькой деревушке на окраине Страны Воды. Сама мама умела немногое, да, она обладала пробужденной силой крови, но боялась ее. Точнее того, что о ней узнают. Но вот в чем она была хороша это Кюдо. Бывало, что именно оно давало нам пропитание в голодные темные зимы. К сожалению, оно не защитило ее от обломанного ножа, которым отец оборвал ее жизнь во сне. В тот день пробудится моя кровь, и я оставлю от всей деревни с ее жителями лес ледяных сталагмитов с людьми, застывшими в них как насекомые в янтаре. Там в мертвом селении меня и найдет господин Забуза. Тем не мнее, до того дня мы могли с ней часами пропадать в лесу. Меня восхищали та красота движений и философия Пути лука и стрел, которые показывала мама, беря в руки свой Сансун-дзумэ. Сяхо-хассэцу – техника стрельбы «восемь узлов», восемь движений, сплетающих победу. Именно думая о маме и полете стрелы, годами позже, когда Забуза-сама начнет приносить мне собранные по стране осколки знаний о хьетоне, я воссоздам Зимнюю охоту. Технику, в которую я вложил все, что мог понять в Кюдо. Каждый раз применяя ее, мамины наставления вместо мантры звучат в голове. Асибуми – твои ноги должны прочно стоять на земле, как бы силен не был человек, он не становится рыбой или птицей, и нигде он не будет своим, кроме как на суше. Додзукури – проверь свое тело, оно фундамент, на котором стоит твой дух. Если тело содержит изъян, то и дух не в порядке, а значит и твой выстрел будет увечен. Югамаэ – проверь тетиву и лук. Они воплощение традиции и отражение самого пути, небрежение ими – кощунство. Утиокоси – левая рука поднимает лук, в ней содержится намерение, в нем не должно быть сомнений. И сомнений во мне не было. Хикивакэ – правая рука натягивает тетиву, в ней концентрируется готовность к действию. И я был готов. Кай – в этот момент ты достигаешь абсолютной концентрации. Слияние тела и духа. Между мной и целью нет никого и ничего. Стрела будет как охотничий орел преследовать свою цель. Ханарэ – выстрел – естественное движение, итог всей предшествовавшей подготовки. Он совершается ни раньше, ни позже, а именно тогда, когда нужно. Ощутить же этот нужный момент можно, только приняв в своем сердце истину, добродетель и красоту. Дзансин – секунда после выстрела. Выдох с которым выходит весь груз того таинства, что происходит в этот момент. Так учила меня мать. Так я стреляю каждый раз, беря в руки лук или выполняя зимнюю охоту. Этот раз не был исключением. Наруто с товарищами встал на пути посланной смертоносной посланницы. Сердце обливалось кровью, когда они вступили в противостояние с моей силой. Кадр в моих воспоминаниях сменяется. Мне не суждено увидеть итог выстрела, ведь Наруто с глазами полными скорби наносит мне удар в живот ногой и отбрасывает дальше, роняя на спину. Все тело сковывают стальные нити с прикреплёнными к ним талисманами. Так вот, что они задумали. Умные дети. Что ж, быть мечом в ваших руках было радостным временем моей жизни, Забуза-сама. Вы заменили мне отца, предавшего нас с мамой. Спасибо. Я успел ощутить первое мгновение, когда на спину надавила взрывная волна и… я открыл глаза тут. Впервые за эти минуты появилось желание подняться и осмотреться по сторонам. Неожиданно носа достиг запах мяса. Сев прямо на земле и сбросив с себя весь нападавший снег, я увидел рядом собой костер у поваленного дерева. За костром смотрели двое. Прекрасная женщина с длинными черными волосами, под которыми скрывались белоснежные пряди. Она была одета в кимоно цвета свежего снега, но, не боясь его испачкать, колдовала с мясом на вертеле. Кожа ее была столь бледной, словно ни разу не видела солнце. Быстрые, но в тоже время завораживающе плавные, движения рук выдавали опытную хозяйку. На нечеловечески симметричном и правильном лице выделялись льдистые глаза и два острых клыка, выступающих из-под верхней губы. Спутник этой зимней феи был совершенно иным. Огромный сам по себе, казавшийся еще более огромным на фоне миниатюрной особы. Он сидел на бревне, посматривая то на мясо, то на свою женщину, а это без сомнения было его женщина, и горе тому, кто в этом усомнится. На последнюю мысль ненавязчиво наталкивал гигантский топор, лежащие рядом с ним. Монструозное лезвие, испещрённое неизвестными мне рунами, было приставлено к тому же бревну, словно важный член семьи. Как я и сказал он было могуч, его тело, оголенное выше пояса, было словно высечено из камня, он производил монументальное впечатление. Испещренная множеством шармов плоть рассказывала длинную историю битв. Он имел длинны топорщащиеся волосы соломенного цвета, собранные под бандану с неожиданно знакомым мне символом Ис, что значит лед, если верить ошметкам семейного наследия, и ухоженную бороду в цвет волосам. – Долго еще на нас будешь пялиться, задохлик, А-ХА-ХА-ХА? – Сигурд! Не пугай мальчика! Он и так не понимает, что происходит. – одернула великана женщина. Только сейчас я заметил, что все это время она сидела на крутке, как раз подходящей великану по размеру. – Да-а, действительно не понимает… – с хищной граций он встал и в один шаг оказался около меня, внимательно рассматривая со всех сторон, разве что в рот не заглядывая. Черт, да торговцы живым товаром, на подпольных рынках, менее пристально рассматривают рабов. – Действительно, измельчало мое потомство, а ведь я не верил тебе, когда ты говорила, что твоя кровь размоет мою. И ты ж посмотри, это что такое?! Да он красивее половины баб, что я трахал в жизни, а… – договорить ему было не суждено. – Да, да, а трахал ты много. Я слушала это три сотни лет при жизни, избавь меня от этой шарманки хоть после смерти. Но ты прав, не могу сказать, сколько лет прошло, но кровь йокаев востока пересилила кровь бывших стражей Хельхейма… – О, великие силы, как же так, хорошо, что никто в Могучем Фьорде не увидит мой позор… – продолжал причитать этот… человек? В любом случае их перепалка натолкнула меня на догадку. – Я умер, да? – прервал я набирающий обороты семейный спор. – Должен умереть. – Умрешь через мгновение. – сказали они поочерёдно, и дальше слово взяла женщина. – Но не через мгновение тут, а там, в реальности. – То есть мы сейчас…? – Мы втянули тебя в твой внутренний мир и, применив заранее подготовленную технику, увеличили имеющее у нас тут время. Хитрый, затратный и очень сложны фокус. Наш последний подарок своим потомкам. – оставив в стороне стенания, включился в беседу верзила. – Да, Хаку, мы твои предки, те с кого началась история Клана Юки. Бессчётное количество зим назад к берегам, которые сейчас называют Страной Воды, причалила лодка с одним единственным пассажиром. – Им был я! – ткнув пальцем в грудь, объявил мой предок, перехватив тем самым повествование – Я был молод, силен и жаждал славы. Покинув родной дом в одиночестве, после многих лет странствий мои поиски места для того, чтобы осесть, завершились на этой земле. Именно тут я встретил свою избранницу – снежную деву, которую ты видишь перед собой. – Во истину, йокай и человек полюбили друг друга. Он – потомок стражей Хельхейма. Я – дитя снегов и бурь, наш союз породил устойчивую мутацию – кекей генкай, позволяющий управлять льдом и снегом. Наши дети были сильны, а мы не бросали развития, но в какой-то момент настала пора и нам покинуть этот мир. Нельзя вечно оберегать свое дитя, особенно если это уже большой и могущественный клан. Тем не менее, уходя, хоть, и не веря в возможность подобного, мы решили подстраховаться. Пойдя на множество уловок, обойдя далеко не один запрет, наложенный крайне могущественными силами, мы оставили осколки своих душ в тех, кто делит с нами общую кровь. Условие их, то есть нашего, пробуждения было таково – «Вы проснётесь только, когда смерть будет грозить последнему, в ком течет ваша кровь». – И к нашему горю… Этот момент настал. Если мы не вмешаемся, ты умрешь, но я не Сигурд «Ледяной гроб» Иссенсон если позволю этому случиться. Запомни мое имя потомок! В тебе течет кровь тех, кто сторожил врата в мир мертвых, велих конунгов Могучего Фьорда и лучших мореходов в мире! Смотри внимательно, я покажу тебе, что такое настоящее использование ледяного созидания! Остальное тебе расскажет Фубуки, прощай, любимая. – Прощай, любимый, вместе в жизни! – И в смерти! Закружился буран и Сигурд исчез, а в воздухе появилось хорошо знакомое мне зеркало. – Смотри Хаку и запоминай. Такой должна быть битва! ……….. POV Хатаке Наруто Лед и огонь схлестнулись, порождая клубы пара и ударные волны. Дух, взявший под контроль тело Хаку, обладал поразительными возможностями. И это при том, что, назвавшись тенью души, он не кривил ею. Хотя анализировать такие вещи, попутно подавляя последствия использования силы лиса, было сложно, но почти сразу стало заметно, что это неполноценная душа, оставшаяся в мире против естественного хода вещей. Это был отблеск былого величия, лишь малая часть той силы, которой когда-то обладал оригинал. Но даже так, это было подавляюще. Усиленное Лисой и Момо тело позволяло успешно выдерживать темп, заданный безумным криомантом. Каждый мой удар сопровождался огненными протуберанцами, оплетавшими меч, и обдавал жаром. Каждая атака врага мало того, что была чудовищной по своей мощи, так еще и отдавала по всему телу холодом, отнимающим силы. Несмотря на то, что сейчас звериные черты имел я, а не он, сражался «Хаку» как одержимый. Жёсткие, хлесткие, лишенные какого-либо изящества, которым раньше было пропитано каждое движение Кири-нина, атаки сыпались одна за одной. Максимальная эффективность. Вот он только что наносит удар своим топориком сверху вниз, и тут же призывает аналогичное оружие в левою руку. Зацепив двумя топорами мою катану как щипцами, пытается вывернуть кисти или сломать меч. Не отвлекаясь на сожаление о неудаче, развеивает топоры, без промедления наносит тяжелый горизонтальный удар двуручным молотом, крутанувшись на пятках. Уклонившись от этой атаки, исполняю первую технику стиля лунного меча, на это раз в ее завершённом виде, за счет пробуждённого семени в источнике. Но враг, продолжая дико хохотать, блокирует каждый из ударов, не смотря на нарастание их силы, просто призвав ледяной ростовой щит, ударив которым плашмя, отбрасывает меня назад. Я рычу от досады, но на то, чтобы распалиться у гнева нет времени, продолжая светить оскалом, Иссенсон решает напомнить, что не только ближний бой его стезя и сводит руки в печать конфронтации. Ледяная чакра, разлитая вокруг, приходит в движение, и со всех сторон, включая слепые зоны, в меня летят ледяные копья. – Стиль лунного меча Хатаке. Последний полет ласточки. Применяю технику-прародительницу той, что Гекко-сан использовал на экзамене, чтобы отбить эти снаряды. С трудом успев отразить все восемь ударов, замечаю надвигающуюся с неба тень. С небес, прямо на отвлёкшегося на блокирование прошлой атаки меня, летел ледяной куб размерами где-то шесть на шесть метров. Нечеловеческий рык вырывается из меня, и я отправляю свой клинок вертикально вверх, навстречу этому прессу. Катана летит, оставляя за собой огненный шлейф, столкнувшись с кубом раскалывает его, обрушивая на землю град из осколков. Пока руки свободны, успеваю сложить печати и, поднеся ладони ко рту, с придыханием озвучивая название техники, выпускаю двенадцать огненных шаров. – Искусство ниндзя. Стая огненных воробьев. Огненные шары скромного диаметра, покинув мой рот, превращаются в маленьких птичек целиком из пламени и летят в противника. Небольшие по размеру создания, перекаченные мной энергией, стремятся точно в цель. В ответ на это «Хаку» наращивает поверх рук перчатки изо льда и начинает, боксируя, отбивать каждый из моих гостинцев. Не смотря на невзрачный вид, каждая птичка даже буду разбитой все равно взрывается и окатывает его волной огня, местами прожигая его длинные черные волосы, сейчас растрепанные и слипшиеся от воды, пота и крови. Но его этим не сбить. Этот Сигурд при жизни был великим воином, колоссальный опыт и настоящая любовь к сражениям. От отведённых моему телу Момо пяти минут осталось меньше половины. Печати, выведенные мной на теле для работы с чакрой лиса, начали перегорать. Я чувствовал полный спектр боли в тех местах, где, выгорев, они оголили участки плоти, начавшей тут же разрушаться и регенерировать. Темп обмена ударами и масштаб применяемых техник рос. Я уже ни по разу применил все доступные мне огненные техники, и все было сведено в ничью стихией антагонистом. Моих навыков фехтования не было достаточно, чтобы преодолеть барьер в опыте, между нами. Единственное, что радовало, это вид все более и более сдувавшейся сферы души противника. Все это время он сражался, используя тело Юки, но не его чакру. Каждая атака, усиленная энергией, стоила ему части собственной души, сжигаемой ради выполнения приема. На данный момент, когда счет времени пошел на секунды, размер его души лишь не многим превышал таковой у настоящего Хаку. Скорость упала, а улыбка сошла с лица. Мы впервые прекратили движение и застыли друг напротив друга. Встретившись взглядами, каждый все понял. Следующая сшибка станет решающей. – Смотри внимательно, Хаку! Это то, к чему тебе нужно стремиться. Запомни эту технику. – обратился он к хозяину тела, словно он был тут. – Хьетон! Дыхание вечной зимы. Ледяное погребение. Сжав ноющий от боли источник, я вновь решил повторить за Гекко и сделать ставку на тот же удар. Ветер взревел вокруг меня, вкручиваясь в сжатый трясущимися руками меч. Огонь послушным псом облизал лицо и вслед за ветром ввинтился в клинок. – Стиль лунного меча Хатаке. Гимн солнца мертвых. Мир утонул в белом безмолвии, когда наши удары сошлись в центре площадки, перед чудом уцелевшим в ходе нашего сражения мостом. Я не осознал, что должны была сделать та техника. Просто через мгновение, растянувшееся на целую вечность или вечность, сжавшуюся до мгновения, я обнаружил себя перед вставшим на одно колено и тяжело дышащим Хаку. – Ах-х-х-х… Не хватило чуть-чуть. Черт, а ты везучий малявка. – Прощай дух. Мне жаль, что придётся убить хозяина этого тела. – Стой! Я хочу поговорить с твоим боссом! Предав словам странную духовную вибрацию, произнес Сигурд, и мир замер, окрасившись тонами серого. – И, о чем же ты хотел поговорить, Сигурд Иссенсон по прозвищу Ледяной гроб? Совершенно неожиданно впервые за эти тринадцать лет я услышал голос отправившей меня сюда сущности. – Говоря от имени рода Юки по праву крови и духа, Я, Сигурд Иссенсон по прозвищу Ледяной гроб, предлагаю тебе сделку, Шинигами. Твой подчинённый сохраняет жизнь моему потомку и принимает своим слугой, а следующие двадцать поколений моей семьи будут служить тебе и твоему делу. Если тишина, повисшая в реальности, никогда не абсолютна, всегда есть хоть какие-то самые незначительные звуки, то здесь и сейчас… Бог Смерти молчал, и это пугало. Нервы давно покинувшего мир воителя сдали, и он закричал. – Ну! Чего ты молчишь! Ты же так давно за нами гонялся! Ещё со времен падения твоей предшественницы и Хельхейма, ты мечтал вернуть нашу кровь на службу загробному миру. – Тридцать поколений. – Согласен, бездна тебя побери. – Муа-ха-ха, и нужно было столько лет бегать, чтобы в итоге закончить там, где начинали. Предатели. – Не тебе меня судить. Я родился значительно позже, чем мои предки отказались присягать шинигами с только-только замкнувшимися линиями санзу! – Это все уже теперь неважно! Я принимаю твою клятву! – Прости меня потомок, но сохранение клана важнее наших личных желаний. По мановению руки Бога Смерти между моей и, уже полностью освободившейся, душой Хаку натянулась прочная связь. Мир обрёл краски, и я понял, что это явление Шинигами-сама отняло у меня последние силы. Бессознательный Юки лежал на земле у моих ног и мерно дышал, словно игнорируя множество ран, появившихся за время нашего боя, а потом и моей дуэли с его предком. Красный клинок в моих руках затрещал. Со звоном разбитого стекла он мириадами багровых песчинок устремился к небесам. Морские ветра тяжёлой конницей налетели на массу колдовского тумана и снесли его в сторону, разметав в клочья. Бескрайняя синева неба с желтым глазом солнца смотрели на нас, как всегда, посмеиваясь над муравьями, устроившими разборки под их неусыпным надзором. Обернувшись, увидел Хинату и Момо, бегущих ко мне со всех ног. Улыбнувшись, машу им рукой, а когда бывшая наследница Хьюга, с глазами полными слез добралась до меня, сил хватило всего на две вещи. Подумать о том, почему я раньше не замечал, какая она красивая в действительности, и сказать… – Я же говорил, что крепкий... После этого я упал в ее объятия. Боль поглотила меня, и мозг предпочёл отключиться. ……… На островке, который еще недавно был небольшим холмом, находилось два человека. Ямато Тензо стоял над побежденным ниндзя скрытого тумана. «Хоть можно ли было назвать это победой» – подумал он, оглядев сцену перед своими глазами. Десятки квадратных метров перепаханной и искалеченной земли. Сейчас из-за обилия следов его древесных техник можно было подумать, что это цветущий остров, но Ямато лучше других знал – пройдут годы прежде, чем на этой земле что-то вырастет. Состояние самого джонина нельзя было назвать победным. Изорванная в лохмотья, как и у его соперника, одежда, правой руки нет до самого плеча, левая нога отсутствует ниже колена, грудь со сквозной раной, а в живот все еще воткнут Клинок Палача. – Кх-кх-бэгх, - сплюнул кровь Забуза Момочи, – а я дурак не верил сэмпаям, что с вами, Сенджу, нормальной драки не выйдет. Черт, да у тебя сейчас даже крови нет, чтобы Кубикирибочо излечил меня, кх-кх. –Я не Сенджу по крови. – Как будто хоть кого-то в мире это будет интересовать. Для всех шиноби и самураев ты – Сенджу. Один из семи мечников тумана тоже находился в плачевном состоянии. Сквозь него словно пророс ветвистый сухой куст, проткнув его торс и конечности во множестве мест. Кровь бежала по веткам и падала в землю. Недавние противники, физически не имевшие возможности пошевелиться, смотрели на отчищающийся от наведенного тумана город. – Получается ваш ученик проиграл, Забуза-сан. – Получается так, ксо, надеюсь он жив. – Ну что, продолжим пытаться убить друг друга или оставим все как есть. Шансов закончить миссию у тебя нет, ведь еще по пути сюда мы вызвали подкрепление. Через пару дней сюда прибудут еще силы Конохи. Тишина была ответом на слова последнего обладателя мокутона. …… POV Забуза Момочи Когда чертов древолюб покинул место битвы, я наконец обессилено выдохнул и выпустил, словно ставший весить десятки тон, меч. Боль пока не пришла, она голодным стервятником кружила где-то неподалеку, готовясь приступить к пиршеству. Надо думать, как выбраться, иначе после того, как закончится действие стимуляторов, шансов уже не будет Интересно, сколько я в таком случае провишу тут, распятый на этом кусте переростке, прежде чем меня снимут? Вдруг откуда-то со спины послышались шаги. Периодически спотыкаясь и чертыхаясь при преодолении рытвин и других препятствий, ко мне с завидным упорством пробирался Мейзу. – Забуза-сама! Слава, Ками, Вы живы! – Мейзу, что ты тут делаешь! – Я тайно следил за вашими с Хаку боями. Сожалею, Ваш ученик проиграл и был пленен… – За ниндзя Конохи нет репутации садистов, хотя специалисты у них есть разные. Вытащить его сейчас не реально. Помолимся, чтобы он пережил посещение их дознавателей. – Командир, не о нем сейчас, надо помочь Вам! – Боюсь, мне уже не помочь… Не трать время, бери Гозу и отступайте на базу, я, если смогу выбраться, выберусь. – Простите, командир, я буду готов понести любое наказание, но еще после вашей первой стычки я, нарушив приказ, связался с центром и запросил группу поддержки, раз уж все боевые группы на заданиях. Скоро тут будет отряд мед-нинов. Забуза-сама, держитесь, не теряйте сознание! Забуза-сама! …….. POV Хатаке Наруто Я пришел в себя неожиданно. Сознание включилось, не оставив ни следа от возможных сновидении. Тело болело, но уже не так сильно. Судя по солнцу, был полдень, рядом с кроватью сидел Саске и примерялся, как порезать большой и спелый томат. Увидев, что я пришел в себя, он всполошился и в несвойственной ему манере начал выдавать сводку новостей. Я был без сознания четыре дня. Как оказалось, наша миссия закончилась досрочно. Кто-то отравил колодец в поместье Гато, в результате чего почти вся его группировка, включая самого теневого хозяина Страны Волн, отправилась на тот свет. Мост активно строился, вместе с известием о смерти Гато и его людей к жителям начали возвращаться силы и вера в лучшее будущее. Пришедший в себя чуть раньше меня в сознание Хаку подтвердил, что сдался в плен, обменяв свою жизнь на служение мне. Это нормальная практика в мире шиноби, поэтому теперь он моя головная боль, так как я несу за него ответственность. Но встречу с дознавателем в присутствии главы моего клана, а значит де-юре его основного сюзерена, ему еще предстоит перенести. А пока он спокойно ждал моего пробуждения в соседней комнате. Саске отдельно отметил, что Хината все эти дни не отходила от меня и каждый день сливала весь запас чакры, используя мистическую ладонь, чтобы ускорить мое исцеление. Ямато получил тяжелые раны в бою с Забузой и вновь ушел в уединению медитацию, теперь для восстановления. Солнце приятно напекало уставшее тело, прикрытое лёгкой простыней. Расслабившись, я понял, что устал за эти неполные три недели. Первая миссия подарила колоссальный опыт, а некоторые последствия предстоит разгребать еще не один день. Но до всего этого меня ждала дорога домой. Хотя сначала надо привести тело в минимальный порядок ведь, В ЗДОРОВОМ ТЕЛЕ, ЗДОРОВЫЙ ДУХ! ………………………………………………… Конец первой арки. Рад видеть Вас, дочитавших до этого майлстоуна! Эти шестнадцать глав формируют первую сюжетную арку. Экспозиция выстроена, ружья частично развешены, хоббит покинул дом под холмом и отправился в приключение. Спасибо, что читаете мой труд! Надеюсь, чтение доставляет Вам столько же удовольствия, сколько мне написание. Видеть отклик от своих читателей – прекрасное чувство.