Трудная задача

Хена, не постучавшись, распахнул дверь в кабинет Завулона. Был поздний вечер, и комната освещалась единственным светильником у стола, поэтому везде царил приятный полумрак. Хозяин кабинета обнаружился у противоположной стены: сидел он на полу, подогнув ногу под себя и привалившись спиной к боковинке кресла. Верный черный пёс был тут же: уткнулся остроносой мордой Завулону в колено. — Тебе плохо? — забеспокоился Хена. — Ну отчего же, вполне приемлемо, — отозвался Завулон, оторвав взгляд от болтающегося на цепочке медальона, зажатого в пальцах вытянутой руки. Медальон мерцал чем-то магическим, скорее всего, из разряда сканирующих чар. — Тогда почему на полу? Развлекаешься? — Думаю, — тон был очень раздраженным. Но это не обеспокоило Хену: он знал, что, если глава Дневного Дозора не выгоняет собаку, значит, предел раздражения пока не достигнут. — Тогда и я подумаю, — решил Хена, устраиваясь рядом. Запоздало расстроился, обнаружив, что пол холодный, но выражать недовольства не стал. Когда Артур сидит, вот так сердито сдвинув брови, значит, ему срочно требуется помощь. Несколько долгих минут маг и оборотень молча следили за тем, как на гранях медальона преломляется свет от тусклой лампы. Зрелище было завораживающим. — Из четвертого схрона? — рискнул заговорить Хена. С недавних пор с Завулоном творилось что-то странное: он был не в меру рассеян и непривычно молчалив. А в последние дни его раздражало буквально всё: начиная от цвета ковров в резиденции, заканчивая медлительностью обработки сводок аналитическим отделом. Ни один Темный Иной не смел критиковать своих аналитиков! Это было табу. Оно впитывалось в кровь с первым вздохом в сумраке. Но Завулону же, конечно, закон не писан! Особенно в последние дни. Но больше всего настораживало то, что в его взгляде нет-нет да проявлялось какое-то не свойственное ему отчаянье. Такое щемящее, что тут же хотелось идти и убить того, кто довел Завулона до такого состояния. — Да, оригинал. Копию инквизиторы для каких-то своих нужд забрали. — А тебе медальон зачем? — Проверяю себя на адекватность. Вроде, никаких отклонений от нормы нет. — Есть причины в этом сомневаться? Завулон бросил на приятеля такой взгляд, который как раз и был из разряда «найти врага и уничтожить, чтобы Завулон не расстраивался». Образно выражаясь. Хотя… Хена не прочь был бы и на самом деле размять старые кости да воспользоваться клыками по их прямому назначению. Дал бы кто повод. Действительно уважительный и требующий крайних мер. А то засиделся оборотень на бумажной работе, скоро так все навыки можно растерять. — Вопрос личного характера, — едко пояснил Завулон, давая понять, что подробностей не будет. — Значит, я зря пришел? — Хена протянул руку и потрепал черного пса по холке. Тот внезапно вскинулся и зарычал. — Вот и этот мечтает от меня избавиться! Не дождетесь!— наигранно расстроился Хена. Потом его глаза внезапно полыхнули желтым огнем, лицо мимолетно преобразилось, став похожим на морду смилодона. Оборотень рыкнул, демонстрируя собаке свою мощь. Пес виновато заскулил, прижал голову к полу, показывая, что понял свою ошибку и готов исправить. По мере сил. — Сколько столетий тебя знаю, а каждый раз одно и то же, — буркнул Завулон, чуть заметно коснувшись морды собаки, успокаивая. — Балуешь ты эту тварь. Слишком много балуешь. — В отличие от тебя, она не читает нотаций. Ладно, зачем пришел? — Так узнать о твоем деле личного свойства. Завулон недовольно поджал губы. — Ну хорошо, сам напросился. Вот скажи, как можно завоевать внимание того, кто всячески делает вид, что тебя не существует. Хена хохотнул. — Так он что, демонстративно? Тебя, высшего темного мага, вообще-то трудно не заметить. Да при твоем приближении сумрак так корежит, что хоть портал провешивай да беги. — А вот этот, - Завулон печально выделил слово «этот», - игнорирует меня. Это, по крайней мере, некрасиво. И обидно. — Хочешь, я с ним поговорю? Объясню, как он заблуждается? — Не думаю, что это поможет. — Даже так? А кто это у нас такой умный? — Важно не то, кто он такой. Важно, что я переживаю по этому поводу. — Ясно, — Хена задумался. — И какого рода внимание ты жаждешь завоевать? — А вот этого рода, — Завулон кивнул на медальон в своей руке. Тот тут же окрасился в ярко красный оттенок, что свидетельствовало о сильной, изматывающей страсти. — О, как… — И не говори. — Это кто-то из наших? — Нет. — Ну, конечно, кто же из Темных Москвы рискнет тебе отказать. Из Европейского бюро? Если да, то могу поспособствовать. — Нет, — печально вздохнул Завулон, с наслаждением, почти садистски жалея себя. – Пусть будет проклят тот день, когда я впервые увидел его. — От этой болезни есть только одно лекарство: напоить твой объект обожания приворотным зельем и всех дел-то! — Нет, — тут же запротестовал Завулон. — Я не хочу. Так — не хочу. — Ну, подарками подкупи. Окажи услугу, действительно неоценимую, чтобы он почувствовал себя в вечном долгу перед тобой. — Не возьмет, — еще один несчастный вздох. — А жизнь я ему уже спасал. Не один раз. — А он что? Завулон вскинул глаза на собеседника. — Спасибо сказал. — И всё? — обалдел Хена. — Вот именно. Повисла тишина. Пес нервно дернул ухом. — Имя! Я хочу увидеть этого… — подумав, оборотень подобрал менее грубое слово, но только из-за уважения к Артуру, — идиота. — Что на него смотреть-то? Ты его почти каждую неделю видишь. Городецкий это. — Что? Пес снова понуро ткнулся мордой в колено хозяину. Его начинало пугать такое количество возмущенных возгласов. — Но если ты хоть единой душе проболтаешься… — Я труп. Знаю тебя, Завулон, знаю. Слушай, как тебя угораздило-то? — Кто бы мне самому объяснил. Опять повисло молчание. — Слушай, может, это приворотные чары? — Думай что говоришь! Он Светлый и не может со злым умыслом. — Зато можешь ты! — Хене вдруг в голову пришла замечательная идея. — А ты его выкупи. В официальном порядке. — Как это? — Подстрой аукцион по продаже редких артефактов, замани туда Городецкого, убеди собравшихся, что самый ценный лот — это светлый маг Антон Городецкий. И выкупи его! Денег же тебе хватит? — Совсем сдурел? А смысл? Эта бестолочь после подобного возненавидит меня еще больше. Ни о какой любви потом не будет и речи. — Ну, приручать же ты умеешь. За неделю справишься. Проследи, чтобы в подписанном им договоре именно неделю сроком указали. Завулон задумчиво потеребил в пальцах медальон. Тот вспыхнул желтым — явный признак увлеченности идеей. — Может, и правда, решиться? Только будет непросто. Риск слишком большой, как со стеклянной вазой. Разобьешь — и выкинуть жалко, и оставить нельзя. Хена похлопал приятеля по плечу и поднялся. Тихо прикрыл за собой дверь. Сейчас он завидовал Завулону. Надо иметь большую наглость — и почему это называют отвагой? — чтобы не побояться наступить на одни и те же грабли во второй раз. Когда-то был уже у Завулона молодой да амбициозный маг Мерлин. Тоже Светлый. Тоже с характером. Только ничем хорошим это не закончилось. Завулону от прошлой трагедии осталось только имя — Артур. Опасно Темному менять масть, ой как опасно!