Истома

Тусклые фонари освещали туманные улицы города всех возможных сплетен, мошки собирались мрачными тучами над привлёкшим их внимание светом. Стояла гробовая тишина, поскольку вечером, все, как мышки, спрятались по своим домам после инцидента с убитым в парке подростком. Эта новость стала предметом для бурных обсуждений в последнюю неделю, по крайней мере, народ подобное событие застало врасплох. Ибо как так могло произойти: неужели люди в округе действительно не слышали криков уже покойной жертвы? Никто не проходил мимо и даже не думал, что перед их тихим местом проживания возникнет подобная преграда, которая пробудит панику в каждом сердце взрослого. Родители боялись за своих детей, практически не выпускали их на улицу. Подростки были не исключением, кто трясся за свою несчастную жизнь, никто не хотел побывать на месте бедолаги. Однако, Джейкоб - он относился к этому подозрительно-скептически, но не показывал этого. Играл, словно актёр в спектакле: он надевал маску испуганного за свою судьбу подростка. Все таки, никому не хотелось оказаться на месте их одноклассника Бена, который получил три ножевых ударов ножом в грудь. И главное, его убийца все ещё неизвестен. Народ предполагает, что это сделал кто-то из тех, кому он был ненавистен. Ибо мальчик действительно был не ангелом: вечно обижал тех, кто младше и слабее его, порой даже доходило до драк. Марта тоже была не исключением. Да, так ее звали - лучшая подруга Джейкоба Барбера, они дружили с самой начальной школы и были ни разлей вода. Он доверял ей и очевидно, что Марта знала практически о всех странностях своего лучшего друга. К примеру, то, на что он мог мастурбировать по ночам. Порнография - кто-то представляет себе в голове обыкновенный секс , может быть, более извращённый, с использованием посторонних предметов. И вопрос: «Что здесь странного?» Разве это не свойственно всем? Стоит вновь взять во внимание то, что у Джейкоба были странные предпочтения: это был секс, только под конец, было некое мясо. Парень назвал это «расчлененкой», ведь на экране показываются изуродованные тела, все внутренности были наружу. Марте было страшно об этом вспоминать, когда она по-случайности нашла это в его ноутбуке. Помнится, они тогда даже перессорились, но благо, обида была лишь на пару часов. В данный момент ситуация была куда хуже. Друзья проводили время в комнате Джейкоба, его родители должны были вернутся только утром, поскольку их вынудили уехать по делам. Изначально взрослые переживали, но стоило им сказать, что Марта останется у парня на ночь, так на душе у них сразу настигло спокойствие. Ибо Марте они доверяли, знали об их крепкой дружбе. И то, что Марта не даст ему наделать глупостей, пока он прохлаждается один дома. Джейкоб активно нажимал на кнопки джойстика, играя в очередную стрелялку, высунув язык. Пока Марта в ярости, скрестив руки на груди, кричала: — Ты убил его, твою ж мамку, Джей! Гребанного Бена Рифкина! - Она недовольно развела руками, ходя из стороны в сторону. Все же, его столь искренне признание в совершенном грехе не вызвало у девушки ни капли жалости. — Не ори. - Джейкоб кивнул в сторону открытого окна, возвращая все свое внимание к игре. Собеседница цокнула, плотно закрывая окошко, параллельно продолжая диалог. — Я сейчас серьезно. Жизнь, тебе, вон, - Она махнула в сторону экрана, на котором активно проходила целая бойня за базу. — Не компьютерные игры. Перед парнем появилась ненавистная надпись красным шрифтом: «Вы проиграли!», отчего он нервно откинул джойстик в сторону, выключая приставку. — Ну, вот чего ты снова строишь из себя мамочку? - Джейкоб вопросительно приподнял брови. — Я думаю, ты слишком серьезно к этому относишься. — Это убийство! - Гневно воскликнула Марта, явно будучи готовой набить своему другу лицо, даже при всей огромной любви к нему. Хотя она прекрасно знала, что не сможет, ее рука просто не в состоянии подняться на него. — Боже, я так и знал, что нельзя тебе рассказывать и то, что ты взбесишься! - Также недовольно пробормотал Джейкоб, пока Марта обреченно вздохнула, садясь рядом с ним. — А я должна была тебя по головке погладить? - Нахмурила брови девушка, положив свою ладонь на него. — Послушай, Джей, я просто не хочу, чтобы ты просрал несколько лет в своей жизни в тюрьме. — Только ты знаешь об этом, больше никто. Да и нож, я его спрятал, поэтому улик быть не должно, - Облизал засохшие губы он. — Если ты не расскажешь, естественно. — Я всегда была могилой. Ибо по-твоему, почему твои родители все ещё не знают о том, что ты куришь? - Марта откинулась вниз, удобно устраиваясь на полу. Она не поднимает на него взгляда, лишь пялится в потолок. Отдающий яркий свет люстры прожигает ее темные, глубокие, как смола, глаза. Волосы у неё были короткие, светло-коричневые, а кожа бледная, вся в синяках и ссадинах после ссор со своим отцом. Мужчина довольно часто ее бил, за любую проделку, что также касалось матери. Если бы у него сегодня не было ночной смены, то Марта бы сидела с полными слез глазами в углу, обнимая свои колени и дрожа всем телом. — Я слишком тебе доверяю, чтобы утаить что-то. - С тихим смешком произносит он, поджимая ноги под себя, садясь в позу «бабочки». Джейкоб никогда не смотрел на девушек помимо своей подруги, в прочем, стоит учесть, что он никогда не нуждался в отношениях, любви, ласке. Ему просто было не интересно это все. Но девица перед ним исключение. Он хотел ее от головы до пяток, всегда сдерживал себя, чтобы не сорваться с цепи, как дворняга. — Ты не сможешь держать от меня секреты. Я читаю тебя, как открытую книгу. - Расплывается в довольной ухмылке она, скрещивая ноги. — Тогда вероятно, тебе известно, что я терпеть не могу тебя. - Приподнимает уголки губ Джейкоб. — Испытываешь неприязнь, не более, - Принимает сидячее положение Марта, продолжая. — И все лишь , потому, что ты не можешь использовать мою душу, как мишень и выстрелить. Ты привык видеть перед собой хрупких, кротких, наверное поэтому мы все ещё и дружим. — Да, поскольку ты - другая. В тебе нету столько жалости, сколько в них. - Джейкоб приблизился к ней и коснулся ладонью ее холодной шеи. Оттенок кожи девушки казался белоснежным листом, на котором можно вырисовывать различные узоры маркером. — Ты самый настоящий зверь, Джейкоб, - Не успела она более ничего произнести, как ее бледные, обкусанные губы накрыли чужие, резко и неожиданно. Он начинал спешно покусывать их, отчего тонкая струя крови капнула прямо на чистую блузку Марты, испачкав ее. Джейкоб, как только заметил это, расстегнул пару пуговиц, ведь терпеть более не мог. Он, как животное, был готов набросится на свою добычу без озарения совести, ведь вкусность ее плоти ощущалась за километр. Марта сегодня даже не одела лифчик, ведь она привыкла закрывать вверх своей чёрной толстовкой на молнии, которая сейчас тосковала на стуле перед рабочим столом ее друга. Парень откинул ее кровавую блузку в сторону и кончиком языка слизал тонкую струю алой жидкости с губ девушки, подводя свои извивающейся руки к ее груди, что была не маленького и не большого размера. Но она просачивалась через любую майку или футболку. Однако, это наоборот с каждым разом все больше и больше заводило Джейкоба. Свободной ладонью он потянулся к ее низу, медленно лишив ее шорт, пока Марта, обвила руками его шею, царапая тонкую кожу парня своими ногтями. Он невольно прикусил нижнюю губу от колющих ощущений, но останавливаться не стал, лишь продолжил изучать грудь подруги, водя холодными подушечками пальцев вокруг сосков, в какой-то момент резко сжимая их, отчего девушка с наслаждением издавала приглушённые стоны. Зажмурив глаза, в душе разгоралось пламя, Джейкоб с каждым движением подливал в него бензин, отчего оно распространялось по всему телу, приятными мурашками, быстрее. В эту секунду он станет убийцей ее невинности, он безнаказанно осквернил ее чистую душу, которая теперь горит ярким огнём. Марта уверена, что после того, как этот огонь потухнет, останутся чёрные следы, которые будут отдавать едким дымом. Джейкоб окончательно лишает себя одежды, непрерывно наблюдая за тем, как Марта выводит узоры руками по его грудной клетке. Он сладко облизывается, потянувшись к тумбочке. В его ящиках он хранил многое: к примеру, в первом находились все возможные книги. В основном, это были легко читаемые авторы, ведь Джейкоб не любил метафоры, просто не выносил, хотя Марта - она была той же ходячей метафорой, только более выразительной, красивой, которую было бы приятно перечитывать, при всей ненависти к ним. Во втором тосковали его трусы и носки, именно из него он достал нож, которым убил Рифкина. Также один из трёх презервативов, что он припас на случай, если все таки не сможет больше держать себя в руках. Подползая к девушке на коленях, парень медленно достаёт лезвие, зажав презерватив между зубами, беря ее холодное запястье. Сначала Марта не расслабляется, сжимает ладонь в кулак, но после полностью отдаётся ему и чувствует, как по ее венам проходится острие. Джейкоб не надавливал им глубоко, порезал лишь пару слоев кожи, но этого хватило, чтобы кровь просочилась наружу, стекая на пол. Тоже самое он сотворил с собой, не отпуская ее руки. Им не было больно, оставалось лишь жгучее ощущение, но даже его перебивало горячее чувство, воля сплести их сердца друг с другом, заключить узел бесконечной клятвы, любви. Проводя языком по стекающей струи крови, он слизывает ее, отчего во рту чувствуется привкус меди. Джейкоб подводит лезвие к ладони девушки, пока Марта сжимает ее в кулак и тут он надавливает, оставляя шрам. Позже повторяет то же самое с собой, беря руку подруги и сплетая из пальцы. Он нависает над ней, настигает гробовая тишина. Слышно лишь то, как стекают капли алой жидкости вниз. — Клянись, что будешь молчать. - Хмурит брови он и приближается к ней лицом, отчего расстояние их губ составляет всего пару сантиметров друг от друга. — Клянусь. К черту Рифкина, к черту предков, я хочу быть с тобой. Им приходится разнять руки, чтобы Джейкоб спешно одел презерватив, а после вновь хватает ее ладонь и впивается в губы девушки, прикрывая веки. Девушка раздвигает свои ноги, пока в то же время, его достоинство уже затвердело и он даже не спрашивая, проникает во влажное лоно, проталкивая туда свой член. По телу Марты проходится лёгкая дрожь и она вздрагивает, острая боль, словно кинжал в сердце покоряет ее, отчего та начинает громко стонать ему в рот, тянущими, мучительными стонами. Ему это только нравится и он начинает тереться, шустро двигаться в ней, вверх и вниз, пока губы вокруг опухают. Веская боль превращается в неизгладимое удовольствие, от которого они промычали в унисон. Джейкобу нравится ее раннее сопротивление и то, как она отдалась ему сейчас, полностью расслабила своё тело, пребывая в истоме. Закатывая глаза, Марта выгибается в спине и закидывает голову вниз, пока парень, делая несколько резких толчков кончает, оставляя за собой белую смесь. Джейкоб тихо простанывает, пока Марта повторяет сие действие следом за ним, отчего на полу с кровью смешались белёсые выделения. Оба тяжело дышат, все тело Марты отдаёт тянущей болью, звоном в ушах, холодными мурашками по коже. Он от усталости ложится на пол рядом с ней, вдыхая воздух полной грудью. Наконец, спустя время она ползёт к своей кофте и дотянувшись до кармана, достаёт железную коробочку с зажигалкой, доставая оттуда одну сигарету. Это была травка, которую она тайком украла у пьяного отца, она точно была здесь уместна. Поджигая сигарету, девушка сделала первую затяжку и вновь откинулась на спину рядом с ним. — Будешь? - Марта повернула к нему голову и выдохнула терпкий дым прямо ему в лицо, пока он шустро кивнул, забирая из ее окровавленных рук сигарету, затягиваясь. — Клянёшься? - Ещё раз шепотом переспрашивает он, в голове его образовался лёгкий туман, Джейкоб не сводит от неё взгляда, любуясь своей любимой. Она была особенно красивой, когда курила и расслаблялась. — Клянусь. - Твердо произносит та и щурится от боли, когда ее «друг» тушит об неё сигарету.