Спасение?

Это был лишь момент его забвения. И он происходил каждый день. Ноэль соврал бы, сказав, что не желает своего спасения. Он соврал себе. Утопая в море крови, переполненным огрызками чьих-то глаз и надежд, чьих-то мечтаний и целей, покрытых серой оболочкой, не позволяющей вспомнить о чём-то светлом, как принято считать в обществе, и хорошем. Его рука поднимается вверх, он пытается пожелать и представить, как из этого чёрного неба без единой звезды появляется силуэт такой полюбившейся личности. По и так облитой кровью руке, стекает более густая жидкость, более густая и тёмная кровь. Левайн тянет из последних сил руку, он хочет спастись, но отрицает это. Так же делает и Сириус, которого обречённый так и хочет увидеть. Он представляет, как из чёрного небесного пространства появляется Гибсон, что прижимается щекой к протянутой руке. Ноэль уверяет себя в том, что если отпустить руку, то он умрёт. Или он уже умер? Это сложно понять. Он бы не назвал себя не живым, не назвал бы мёртвым. Он вообще… существо? Ведь Ноэль даже не человек. Ноэль даже не тот, кого можно увидеть среди людей. Ноэля даже нет в мире людей в тёмное время суток. Ноэля нет. Ноэль… …кто же он такой? Он и сам на это не ответит. Рука опускается, парень покидает самого себя, считая себя уже мёртвым. Начинают скапливаться слёзы, глаза высыхают, а закрыв их — горячая слеза стекает по его щеке. Он думал, что уже не выйдет сделать этого, но обыватель Ада начинает плакать Ноэль лежит на спине в крови и понимает — он не мёртв. Рука тянется к карману за ножом, дабы подтвердить свою теорию, но в следующую секунду перед ним появляется фиолетовая дверь. После всё стало даже темнее и грязнее, чем то безнадёжное небо. Или наоборот блекло? *** Глаза открываются и застывают. Перед ним предстаёт потолок синего цвета, являющиеся основным цветом в комнате. — Неужто ты проснулся? Агх, как же долго я пытался тебя разбудить, даже подумал, что ты мёртв, — знакомый голос. Он всё слышит и всё видит. Он жив и нескольку не мёртв. Голос… это голос такой приятный и какого счастье! Он принадлежал тому, кто так нужен Ноэлю. Парень всё ещё не хотел признавать этого, но… Мысль обрывается. — Ты говорить хоть можешь? Эй, Ноэль-кун, я жду объяснений. — Я… Хах, извини, кажется я слегка подзабыл, что произошло. Не напомнишь, Сириус? — Чёрт, ты серьёзно? А хотя это и можно понять, — конец предложения стал куда тише и он спокойнее сказан, — я обнаружил тебя около двери в фиолетовую комнату и твоя рука, — он остановил рассказ на секунду, этого хватило, чтобы Ноэль взглянул на обе руки. Левая рука была перебинтованной несколькими слоями белого материала, но по середине ладони виднелись красные капли крови. Тот, кто находится в сидящем положении на кровати Гибсона вспомнил эпизод, произошедший совсем недавно. Но он не мог вспомнить ранения руки. Он даже не чувствовал боли. Неужто он снова перестаёт чувствовать боль? Лицо скорчилось от отвращения к самому себе. — Как видишь, твоя рука перебинтованна, но как я её прежде обнаружил — она была почти полностью в крови. Не знаю чем таким ты порезался, по крайней мере Вилардо-кун предположил, что это именно порез от ножа, — заканчивает на этом Сириус, давая возможность сказать что-либо Ноэлю. — Вилардо? Он не спит? — Я, как бы сказать, напрягся. Вот и позвал того, кто находился в ближайшей комнате. Благо Вилардо-кун немного смыслит в подобных делах, хотя он вроде просто с цветами работает, — объясняется парень и продолжает, — так ты вообще не помнишь, что случилось? Как ты там оказался и каким образом порезался? Или вообще тебя порезали? — Я не помню, извини… и получается, на меня не монстр напал? — это были скорее мысли вслух, но Сириус отвечает, стараясь не сохранять и так давящую тишину. — Как я сказал — нет, это было ранение скорее всего от ножа — проговаривал он, словно сам это обнаружил этот факт. — А, да, понимаю… Сириус, а это ты забинтовал мою руку? — синие глаза застывают на лице Гибсона. — Да, это сделал я, — говорит гордым тоном Сириус, — эти ценные знания я получил от Дороти-сама. Она будет рада моим подвигам, как только вернётся! — парень от самодовольства щурит глаза, совсем не замечая, как его собеседник поворачивает голову в другую сторону. Он не видит, но глаза Ноэля выглядят слегка затуманено и сама его физиономия говорит о глубоком разочаровании. Но из-за чего? Из-за кого? — Я благодарен тебе, Сириус. Спасибо. — Будь бы здесь Дороти-сама — тебе стоило бы поблагодарить её, — проговаривает слегка язвительным тоном нынешний хозяин особняка. — Да, должно быть я должен был сделать это изначально. Тогда, спасибо и Дороти-сама, — по-доброму и искренне сказал Ноэль, слегка приподнимая уголки губ. Хотя это и затруднительно назвать улыбкой, но она точно была от всего сердца. Хотя Левайн сомневается в том, есть ли оно. — А, ну, ты и не забывай про того, кто помог тебе. Я ведь тебя обнаружил. Кто знает, может какой-нибудь монстр захотел бы тебя ранить. — Ха-ха, спасибо тебе ещё раз. Ты действительно очень добр, Сириус, — это было тоже слишком по-доброму. В стиле Ноэля. Гибсон даже слегка смущается, хоть это почти и не отражается на его лицо, полном язвительности и колкости. — Да-да, благодари. Так ты не вспомнил почему был ранен? — тема разговора резко сменяется, возвращаясь к исходному вопросу. Он вспоминает. *** Это море, это небо, кровь и огрызки. Нож в кармане. Ноэль тянется к ножу. Он хочет удостовериться в том, что он жив. В том, что он человек и может чувствовать боль. Что он может чувствовать эмоции. Лезвие скользит по ладони. Выступает кровь из повреждённого участка. И в следующую секунду он возвращается в реальный мир, а перед ним фиолетовая дверь. После парень попросту теряет сознание, так и находясь около этой двери. *** И как же об этом рассказать Сириусу? Он ведь не поймёт. Или… — Я. Я вспомнил, — Гибсон наклоняет голову вперёд, словно показывая, что он готов выслушать речь Ноэля, — Я был немного в отчаянии и повредил себя сам. Думаю, от шока я попросту упал в обморок и потом ты меня обнаружил, — как же глупо это звучит. Может, это не так правдоподобно? — Допустим, я верю тебе. Но лучше не делай так больше. Присматривать за кем-то утомляет вообще-то. Да и я… волновался, — это внезапное признание выбивает землю из ног Ноэля. Может, он и сам мог до этого догадаться, но когда Сириус так неожиданно выдаёт нечто подобное! Это действительно выбивает из колеи. Со стороны кровати слышен небольшой смешок. — Эй, Ноэль-кун, чего тебя так рассмешило? Моя забота почва для насмешок по-твоему? — Нет, совсем не так. Я просто рад, что ты позаботился обо мне. Это очень ценно для меня. — Вот как. Только не делай мою заботу к тебе какой-то дикостью! Я ведь даже дал тебе возможность лежать на моей кровати, — Сириус так же начинает слегка посмеиваться. — Ещё раз спасибо, Сириус. "И как же хочется в конце добавить "милый мой" " — думает напоследок Ноэль, продолжая улыбаться своему сегодняшнему спасителю.