Предатель платит больше

-- Где ты был вчера ночью? -- послышался голос из темноты. Учёный вздрогнул от неожиданности. Он не подозревал, что обнаружит кого-то в своей лаборатории в столь позднее время. -- Что ты тут..? -- не успел договорить Андре, как его перебили. -- Я спрашиваю тебя, тварь ты такая, где ты был вчера ночью? -- голос Майка звучал на редкость серьёзно, что очень для него несвойственно. От такого тона у биохимика подкашивались ноги. Особенно потому, что он-то как раз знал, где был прошлой ночью. И понимал, что Майк к нему пришёл не чай попить. -- Я прошу тебя, дай мне всë объяснить, я... -- одно из щупалец обхватило шею мужчины, закрывая доступ к членораздельной речи. -- Я не собираюсь слушать твои жалкие оправдания. Но ты понесешь наказание, и никакие твои мольбы меня не остановят, похотливая шлюха. В рот, открытый в попытке набрать в лёгкие больше воздуха, скользнули два щупальца, одно из которых до сих пор крепко держало шею Андре. Глаза непроизвольно закатились. Руки дергались, то приближаясь к членам, то отодвигаясь от них. Биохимик не знал, куда их деть, боясь нарваться на гнев мучающего его рот существа. -- Что, не знаешь, что с ручками делать, да? А вчера наверняка активно ими пользовался. Что скажешь? Ах да, ты ведь не можешь ответить. Твой рот же занят единственный пригодным для него делом -- сосанием моих членов. Чтож, твоë мнение меня всё равно особо не волновало. Учёный был как кот под валерьянкой. Слезы текли непрерывным потоком, дышать еле-еле удавалось через нос, который из-за слез начал хлюпать. Но как же это было приятно... Мужчина давно признал, что он мазохист, и даже сейчас был немного рад, что его коллега не знает об этом. А может..? Майк, без зазрения совести, буквально разорвал на Андре одежду. И ему было плевать, что они на рабочем месте, настолько он был зол. Своими действиями он вызвал недовольное мычание у наркомана. И ученый в ту же секунду почувствовал, как на шее медленно сжимается щупальце. Мужчина смиренно прикрыл глаза, пытаясь сгладить ситуацию. Гриб двумя свободными конечностями обвил плечи биохимика и заставил последнего лечь на пол. Рязгоряченное от возбуждения тело, соприкоснувшись с холодным кафелем, содрогнулось в судороге и выгнулось. Как-будто Андре прыгнул в бассейн с холодной водой. Щупальце обвило грудь мужчины, прижимая его руки к бокам. -- Это на случай, если у тебя, ловеласа ебучего, хватит наглости противиться. Всё это время члены инопланетянина без остановки двигались во рту парня. Будто устраивая гонку, они пытались всë глубже и глубже проникнуть в глотку учёного, задевая нëбо, внутренние стороны щёк и иногда добираясь до задней стенки горла. Андре изо всех сил старался контролировать свой рвотный рефлекс, потому что понимал, что ни откашляться, ни чего-то другого Майк ему не даст. Из своеобразного транса парня вывело ощущение чего-то мокрого и холодного, трущегося об анальное отверстие химика. Два члена обвили бёдра Андре, раздвигая ноги врось, чтобы было легче вбиваться в податливое и мягкое нутро. -- А вот и пришло время для главной части твоего наказания. Войду без подготовки, потому что шлюхам, подобным тебе, это не нужно. Не успел врач даже толком осознать сказанное, как в него уже вошёл довольно толстый член, едва не доставая до простаты. В теле человека это отразилось бурной реакцией: он выгнулся в спине настолько сильно, что копчик начал болеть, челюсть свело, ведь нельзя было прикусить члены Майка, а рефлексы так и наровят сжать зубы от внезапной боли, а бёдра непроизвольно попытались свестись, но были остановлены щупальцами, крепко их сжимавшими. -- Интересно, а та курица, с который ты потрахался, знает о тебе столько, сколько знаю я? Знает, что ты дрожишь, когда я удараю по простате? Знает, что ты можешь кончить от одного лишь удушья? Может, она знает, как ты призывно выставляешь свою задницу, умоляя засунуть в тебя два, а то и три члена? Я трахал тебя везде, где только можно. С твоей спальне, на кухне, в ванной, в машине, на работе, даже в парке в кабинке общественного туалета. Я думал, что всего этого достаточно, чтобы ты понял, что не можешь распоряжаться своим телом, как тебе вздумается. Раз ты такой ходок, то почему я сдерживаюсь? Я свои члены использую только для тебя и работы. И как ты смеешь так со мной поступать? Если ты думаешь, что мы расстанемся, то нет. Нет-нет-нет. Мы останемся вместе. И я буду трахать тебя до потери сознания, до ебаного безумия. Я выбью всю дурь из твоей темноволосой бошки, чтобы ты думал только обо мне. И ты прекрасно понимаешь, что я узнаю, о ком ты будешь думать. Ты забудешь о любом наркотике, о любой тупой девке, которую захочешь по-быстрому трахнуть в кабинке туалета в клубе. Ты просто не представляешь, насколько я, блять, зол сейчас. Я впервые привязался к человеку, а он что? А он -- это ты, озабоченный мудак, который член свой в штанах держать не умеет, -- на протяжении всего своего монолога гриб активно двигается внутри Андре, не упуская ни одного случая, чтобы не ударить химика по простате со всей силой. Слезы текли уже не из-за двух огромных членов во рту, а из-за стыда и раскаяния. Учёный никогда не испытывал стыд за свои экстравагантные желания, наркотики или зависимость от секса, но сейчас ему действительно было не по себе. Парень даже не особо понимал, зачем он перепихнулся с этой несчастной девчонкой из клуба. Он не помнил еë лица, еë тела, цвет волос или имя. Это было неоправданно и инфантильно. Неужели этот опыт стоил доверия столь близкого существа? Внезапно, Майк вынул члены изо рта мужчины и ослабил хватку на шее, чем вызвал серию глубоких вдохов-выдохов, к которым длительное время не было доступа. -- Ты в самом начале что-то пиздел про то, что можешь всë объяснить. Ну давай, я слушаю, -- гриб специально перестал двигаться, но оставил член в самой пиковой точке оргазма, чтобы усложнить Андре задачу. Глубоко вздохнув, мужчина, почти не раздумывая, сказал: -- Мне нет оправдания. Я действительно просто отвратителен. Даже не представляю, зачем переспал с той девкой. Наверное, чтобы тебя позлить. Я хотел, чтобы ты показал мне, что я только твой. Это, конечно, и так понятно, но мне хотелось... жестокости. Повисла долгая пауза. Видимо, Майк подбирал слова. Конечно, то, что сказал учёный, не являлось основательной причиной для измены, но... Это существо ведь настолько же извращённое, как и химик. Может, он даже согласиться, что это было оправдано? И тут Андре резко переворачивают на живот и вводят в него второй член, от чего последний громко стонет. -- Хочешь жестокости? Не волнуйся, дорогой, я устрою тебе невиданную жестокость. Я привяжу тебя к столбу и буду бить всем, чем попадётся, а потом оттрахаю тебя всеми своими членами. Я использую на тебе все секс-игрушки, что у меня есть разом. У тебя порвётся дырка, и ты будешь кричать от боли и возбуждения, а я буду надменно стоять рядом и решать, какую же пытку тебе назначить следующую. Я кончу в тебя сразу тремя членами и не вытащу их, чтобы ты был как бутылка с шампанским, которая вот-вот рванёт, двумя остальными щупальцами кончу тебе в рот и запрещу выплевывать, а оставшимся обкончаю твою грудь и живот. Потом разом выну из тебя члены, и из тебя польется большая струя моей спермы. И будешь весь в моём семени, чтобы бы ты, мудила, наконец-то понял, что ты принадлежишь мне.