Королева

      — Очень рад знакомству, и давайте сразу перейдём к делу, — пожимая протянутую руку, торопливо проговорил специальный агент Теренс.       — Конечно. Присаживайтесь, — кивнул Ренард. — Надеюсь, вы коротко обрисуете ситуацию.       Агент сел и нетерпеливо подался вперёд. Капитан степенно устроился в своём кресле и медленно открыл ноутбук, задавая темп беседе. Дела не стоит вести на бегу, так он считал, хотя понимал и полностью разделял рвение агента. К тому же подозревал, что был лично ему обязан внезапным окончанием служебного расследования, серьёзного и тщательного, длившегося уже месяц — после перестрелки в аэропорту, которой закончилось спасение Гримма. Отсутствие работы и нервотрёпка в четырёх стенах сводили его с ума, и сейчас хотелось поскорее вернуться в привычный ритм. У специального агента был свой повод нервничать, чем он и не замедлил поделиться:       — Сказать по правде, устал знакомиться с вашими заместителями — каждую неделю новый.       — А давно вы у нас? — уточнил Ренард.       — Чуть больше двух недель, — усмехнулся агент и немного расслабился. — Учитывая, сколько вы уже возглавляете этот отдел, позвольте выразить моё искреннее почтение, капитан. Я прибыл, когда с поста уволился капитан Уилкерсон, и на его место — простите, на ваше — назначили Джонса. Что случилось с Уилкерсоном, я не выяснял, хотя теперь у меня уже спортивный интерес. А Джонс мне сразу показался странным… — Теренс задумался и, понизив голос, по секрету сообщил: — У меня не вызывают доверия люди, передвигающиеся от входа до кабинета короткими перебежками. Ушёл он через четыре дня, по здоровью. А капитан Маккензи продержался чуть больше недели и умер от инфаркта на этом самом месте.       — На этом? — Ренард указал на своё кресло.       — Да.       — Он был один?       — А-а-а нет, — воодушевился Теренс. — Вижу, вы прекрасно понимаете ситуацию. Нет, он был не один: он беседовал, если можно так выразиться, с детективом Бёркхардтом — слышно было даже на улице, и, думаю, не без повода. Детектив входит в мою команду, и у меня также не раз были проблемы с ним.       — Понятно, — Ренард положил руки на стол и сцепил их в замок. — Агент, конечно, решать вам, с кем вы хотите работать, но уверяю, детектив Бёркхардт отличный сотрудник: он умеет мыслить нестандартно.       — Да, это я успел оценить, — примиряюще улыбнулся Теренс. — Идея работы под прикрытием, к слову, принадлежала ему.       — Вы ловите маньяка на живца?       — На живцов: детектив Бёркхардт и сержант Ву вызвались добровольцами, офицера Коллинза назначили — он больше остальных подходит под профиль жертвы, но его и охраняют тщательнее. Убийств не было уже полторы недели, значит, у нас есть шанс взять Флаффера в ближайшие дни. Либо найти ещё один труп. Биологический материал и отпечатки он не оставляет — насилует и душит, иногда душит и насилует, но в перчатках и презервативе — свидетелей нет, доказательная база нулевая. Один раз, думали, повезло: был и полный набор отпечатков, и материал… Оказалось, клиент одной из жертв — пока был у нас, произошло ещё одно убийство. Поэтому наш единственный шанс — взять его с поличным. Парни работают в три смены: днём на панели стоит сержант, вечером — Бёркхардт, ночью — Коллинз. Сегодня пятый день пойдёт.       — Простите, где они стоят? — не поверил собственным ушам Ренард.       — Эту информацию в СМИ не давали, — кивнул Теренс. — Опасаемся вспышки агрессии по отношению к ЛГБТ-сообществу.       — Жертвы — проститутки?       — Проститутки-трансвеститы. Молодые мужчины, белые, брюнеты… Нарядные. Важная деталь — на каждой жертве в день смерти была некая меховая вещь: шуба, куртка с большим меховым воротником, меховое боа. Полгода назад Флаффер терроризировал Нашвилл, потом пропал на месяц, объявился в Пуэбло, снова пропал — и вот теперь он у вас.       Коллинза Ренард помнил смутно: кто-то из новых сотрудников, молодой совсем — пожалуй, из него можно было сделать привлекательную девицу. Сержант Ву… с его чувством юмора — запросто, хотя воображение уже начинало пасовать. Но Ник? Великовозрастный неуклюжий Гримм с капюшоном?       — Что ж, надеюсь, результаты будут, — сдержанно проговорил Ренард, поглядывая на часы. — Сейчас пора на утренний брифинг...       — О, результаты есть, — Теренс таинственно улыбнулся. — Не те, конечно, какие хотелось бы, но — сейчас всё услышите.       За прошедшее время команде специального агента Теренса удалось проверить бдительность Отдела нравов, когда все три живца случайно попали под облаву и были доставлены в участок при всём параде. Трое, потому что в первый день — тогда на улицу вышли дружно, для моральной поддержки. После этого случая — как в окончании брифинга рассказал Хэнк — «королевы красоты» потеряли стыд и совесть и теперь являются в таком виде до и после выхода на панель. Зачем? Они являются, чтобы обсудить рабочие моменты, выпить кофе, доставить в наручниках грабителя, насильника, распоясавшегося сутенёра с соседней улицы: за четыре дня было предотвращено пять ограблений, избиение и три попытки изнасилования — нет, слава богу, не их самих — «подружек», работавших на том же углу.       Сами «королевы» во время брифинга скрывались на задних рядах — Ву оттуда хохмил, Коллинз прятался за Бёркхардтом, а Бёркхардта капитан в первый момент даже не узнал: капюшон, вроде, тот же, причёска та же, но что-то в нём неуловимо изменилось. Спешно вникая в текущие дела, Ренард не особо приглядывался, и озарение его настигло только по окончании, когда все разошлись, а Ник мастерски испарился. Детектив Бёркхардт выщипал брови.       Месяц назад Гримм хотел о чём-то поговорить, возможно, о вероломной интервенции Эрика, и хотя она провалилась, им ещё было что обсудить, но Ренард запретил звонить и являться, пока не закончится расследование. Мало того, что ОВР* крепко взялся за него, не хватало ещё, чтобы они подняли из архива все шитые белыми нитками дела Бёркхардта. Лучше ему было оставаться в тени.       Имел ли ещё смысл тот разговор? В команде специального агента ФБР скучать не приходилось: вечером Нику предстояла работа под прикрытием, до этого необходимо было заниматься и другими делами, которых в участке хватало помимо Флаффера. Днём поймать Ника для разговора не удалось.       А к вечеру он явился сам. Снаружи раздался свист и разноголосое улюлюканье коллектива, не особо громкое — как дань традиции. Ренард бросил кофейный стаканчик в мусорную корзину, поднял голову от монитора и сквозь пальцы осторожно посмотрел в общий зал: маленькая «японская школьница» сдавала смену «женщине вамп». Кофе пошёл носом.       Сержант Ву — в короткой шубке, клетчатой юбке, гольфах, в ботинках на высокой платформе — салютовал коллегам зажатым в кулак париком и, прерываясь на неуклюжие реверансы, солдатским шагом неотвратимо продвигался к своему столу. Бёркхардт скинул куртку с пушистым воротником на стул, выслушал Николса, которого Ренард просил передать Нику, когда тот появится, чтобы обязательно зашёл к нему — и, помахивая «скальпом» с роскошными чёрными локонами, двинулся к начальству.       — Капитан, можно? — спросил он, сунувшись в кабинет.       Вместе с Бёркхардтом вплыло густое ароматное облако парфюма.       — Да, заходи, — так толком и не откашлявшись, хрипло ответил Ренард.       — Через пять минут надо выезжать, — Ник развёл руками и шкодливо улыбнулся.       Следовало признать, и без парика дама получилась… заметная. Лицо точно не сам рисовал — сам рисовал Ву, одного взгляда хватало, чтобы понять: проститутка. А Нику кто-то сделал профессиональный макияж, черты стали изящнее, тоньше, густо подведённые глаза теперь точно занимали половину лица. Ширину плеч ничем нельзя было скрыть — никто и не пытался: на нём был чёрный кожаный корсет и узкая юбка в пол с неприлично высокими разрезами по бокам. От шпилек и платформы детектив воздержался, ограничился аккуратными, сорок четвёртого размера, лодочками на невысоком каблуке. Довольно ровно прошагав к креслу, он с наслаждением плюхнулся в него и широко расставил бритые ноги, обтянутые чёрной сеткой. Из разреза выглянула ажурная резинка чулка.       Ренард кашлянул:       — Удобно?       — Да не очень… — Ник покосился вниз и спрятал ноги под юбку. — Чёрт, всё время забываю про эту дрянь. И корсет, скотина, давит — аж рёбра трещат… Извините, я уже в образе: там все через слово матерятся. О чём вы хотели поговорить?       Ренард замешкался. Стоило ли самому поднимать тему Эрика, если она уже настолько неактуальна? Пожалуй, у них найдутся и более насущные вопросы — не зря же Гримм рвался сверкать коленями, голыми плечами и эпилированным декольте на весь Портленд.       — Я надеялся, ты сможешь немного просветить меня насчёт того, что происходит.       Ник сконфузился:       — Капитан… Ну, во-первых, я его не ел, а только разрезал и того… вымазался. Зачем капитан Уилкерсон вообще решил следить за мной? А потом Розали подкорректировала формулу лекарства, и больше я в зомби не превращался.       — Кого ты не ел? — холодея, уточнил Ренард.       — Труп в морге, — растерялся Ник. — Говорю же, капитан Уилкерсон почему-то решил за мной следить, а у меня рецидив был — я даже не помню ничего. Очнулся в морге над трупом: в руках печень, в дверях — Уилкерсон…       — Так. А с Джонсом что случилось?       — А Джонс оказался Свинорылом. Я его не пугал и даже пытался объяснить, что нормально работаю с везенами, но он мне не поверил, — Ник печально вздохнул и, рассеянно поглаживая парик, как кошку, продолжил каяться: — А Маккензи был человеком, но свиньёй. Маньяк невинных людей убивает — его любой ценой остановить нужно. А тот упёрся в устав, правила, бумажную волокиту, себя со всех сторон подстраховывал: мол, я на себя такую ответственность не возьму, а вам не положено. Хорошо, Теренс продавил инициативу с прикрытием, и то… Всё время под наблюдением: один на панели, трое в засаде — ни один маньяк близко не подойдёт. Как я ему должен был объяснить, что ловлю везена?       Пальцы детектива — с крохотными выкрашенными бордовым лаком ногтями — перебирающие смоляные локоны, являли настолько медитативное зрелище, что Ренард с трудом уловил смысл сказанного.       — Флаффер — везен? Ты точно в этом уверен?       — Ну, точно буду уверен, когда поймаю, но у меня много оснований так считать: он всё-таки оставляет биологический материал, просто никому в голову не приходит, что шерстинки — это не с одежды жертв, а с преступника. И я уже несколько раз видел одного — приходит, наблюдает издалека. Выбирает, я думаю, и скоро нападёт.       — Хорошо, я тебя в методах не ограничиваю — иди и действуй. Но попрошу: всё-таки не убегай, пусть тебя Хэнк подстраховывает.       — Спасибо, капитан, — Ник радостно поднялся с кресла и, нахлобучив парик, поцокал к выходу.       Локоны разметались по плечам, красиво обрамив обнажённые лопатки; в разрезе юбки продолжала мелькать чуть сползшая резинка чулка. Ренард прикрыл лицо ладонью и спрятался за монитор.       Специальный агент Теренс был прав: капитан Ренард не первый год возглавлял отдел и отлично разбирался в ситуации. Поэтому капитан Ренард выяснил у прикрытия, что детектива Бёркхадта после дежурства доставили в участок переодеваться, а в участке — что детектива Бёркхардта после дежурства сразу отвезли домой, а переодеваться он не заезжал.       Ничего неожиданного в этом не было, и Ренард, немного полюбовавшись из окна своего внедорожника Коллинзом на панели, очень быстро нашёл пропажу всего тремя кварталами ниже. Ник неспешно брёл по улице, профессионально покачивая бёдрами, то и дело останавливался, по-блядски ставил ногу на скамейку или бортик клумбы — подтягивал непослушный чулок и возобновлял прогулку, пока не добрался до следующего скопления цыпочек мужского пола. «Девчонки» встретили его радушно — объятиями и поцелуями и, судя по жестикуляции, даже поинтересовались, где взял такие отличные туфли. Ренард, продолжая держаться за лицо, с удивлением отметил лёгкое любопытство, шевельнувшееся в мозгу при виде столь идиллической дружбы. Некоторые «леди», стоило признать, ничуть не уступали Нику, некоторые были гораздо женственнее, и только обилие блёсток и перьев выдавало в них трансвеститов, но некоторые напоминали самок Снежного человека — и кто мог захотеть разделить с таким чудовищем час своей жизни?       Немного подумав, Ренард развернул внедорожник, подрулил к «цветнику» и, опустив стекло с пассажирской стороны, поманил пальцем:       — Иди сюда, цыпа.       — О, Вивьен, постоянный клиент? — проворковала почти точная копия РуПола** в юные годы. — Иди, а то уведу.       Ник вымученно улыбнулся, подошёл и, сложив локти на дверцу, заглянул внутрь.       — Вивьен? — не удержался Ренард. — Правда?       — Капитан, можно, я сам разберусь? — вполголоса попросил Ник. — Уезжайте, пожалуйста.       — Нельзя, — Ренард наклонился и открыл дверь. — Садись, поговорим. Или на всю улицу будем кричать?       Ник зашипел, но, глянув куда-то поверх машины, всё-таки сел.       — Вы всё испортите! Он следит за мной — вон его бьюик на углу. Теперь, если я вылезу, это будет смотреться странно и его вспугнёт.       — Я же сказал, чтобы ты взял Хэнка, — напомнил Ренард.       — Хэнк сегодня прикрывает Коллинза! Как бы я объяснил Теренсу, почему мне среди ночи понадобился напарник? — огрызнулся Ник и, ещё раз глянув на угол, буркнул: — Поехали уже, если не хотим его упустить. Пусть думает, что я взял клиента — дождётся, когда освобожусь, и нападёт.       — Отличный план, — выруливая на дорогу, съязвил Ренард. — Куда едем?       — Куда проституток возят? Понятия не имею, — пожал плечами Ник. — Куда-нибудь в тихое безлюдное место: пустырь, лесок, парк.       Проститутки, которых возят на пустырь, в лесок и парк, долго не живут — подумал Ренард, но ради конспирации снимать номер на час он всё равно не планировал, поэтому честно постарался припомнить ближайший пустырь. Берег реки должен был подойти.       Ник, устав поправлять задуваемые на лицо локоны, закрыл окно и стянул куртку. А потом и парик. Очень хотелось расспросить подробнее про его план: о чём он вообще думал и что собирался делать? Сесть в машину к маньяку, позволить увезти себя в неизвестном направлении и надеяться, что справится с ним в одиночку? Ник, конечно, Гримм, но и везены бывают разные. Чем он планировал обороняться? Каблуками?       Вопросов в голове теснилось много, но задал Ренард почему-то всего один:       — Чем от тебя так сильно пахнет?       — Не нравится? — Ник подозрительно покосился на него.       — Нравится, — признался Ренард.       Гримм расплылся в довольной ухмылке:       — Всем везенам нравится. А кошачьи вовсе не могут устоять. Это такая смесь из трав и масел, как парфюм, но чтобы действовало, нужно добавлять что-то специфическое для каждого вида, иначе — просто приятно пахнет. Ну, не для каждого вида есть добавки, но для кошачьих есть, — уточнил он. — Монро заметил, что в запахе каждой жертвы есть что-то общее, и это не запах убийцы. Они все пользовались разным парфюмом, но у всех был общий компонент: непеталактон.       — Кошачья мята, — кивнул Ренард. — Не стану уточнять, когда Монро нюхал жертв… Ты не разглядел своего преследователя?       — Нет. Видел, что он лохматый, шерстью покрыто всё лицо — значит, не Львиногрив. Вроде бы, серый, а не полосатый и не пятнистый: не Сквернозуб, не Балам.       — Не Свежеватель. Шустролап?       — Возможно, — Ник покосился в зеркало, потом осторожно обернулся и выглянул из-за подголовника. — Не отстаёт — это хорошо.       — Очень, — поддержал Ренард, сворачивая к реке. Под колёсами захрустела галька. — Предлагаешь выключить свет и минут тридцать-сорок подождать? А потом ты выйдешь, поправляя юбку…       — Не поверит, — с сожалением констатировал Ник.       Ренард подогнал внедорожник поближе к жиденькому кусту, который всё равно не был способен их скрыть, и заглушил двигатель. Серый бьюик с погашенными фарами выглянул из-за холма и остановился — подробностей оттуда он увидеть не сможет, но движение точно распознает.       Капитан включил свет и, переглянувшись с детективом, абстрактно развёл руками:       — Можешь эм-м-м… — указал он вниз.       — Да щас, — огрызнулся Ник.       — Я имею в виду, изобразить.       — В смысле, лечь, — Ник тоже указал ему на колени, — поспать? А вы что при этом делать будете? Страстно запрокидывать голову?       — Не вариант, — согласился Ренард.       — К тому же вдруг он решит подобраться поближе, а мы этого не заметим. Я предпочитаю не спускать с него глаз.       — Предпочитай что угодно, но уже пора что-то делать: так долго обговаривать детали и цену мы не можем.       — А что мы можем? — Ник почесал затылок и предложил: — Ну я могу на колени сесть.       — Садись, — разрешил Ренард, чтобы хоть как-то сдвинуть дело с мёртвой точки.       Решение было опрометчивым. Ник отстегнулся, сбросил туфли, поддёрнул подол и полез на него. Мускулистые ноги в чёрной сетке чулок сжали его бёдра с боков, под носом оказалась вычерченная корсетом грудь. Запах везенских духов, и так пропитавший салон, сделался густым и душным, отчётливо различались лимонные нотки непеталактона, кедр и мускус.       — О, отсюда мне его отлично видно, — прошептал Ник и, немного помолчав, добавил: — И ему нас — тоже.       — Если собираешься попрыгать, помни, что ты не пушинка, — сквозь зубы процедил Ренард.       — Капитан, мне тоже не очень удобно, но если мы его сегодня упустим, он может уехать в другой штат — и там за ним будут гоняться до бесконечности. Так что… — Ник неуверенно подпрыгнул и замер.       — Это у тебя пистолет там? — Ренард опасливо покосился на разведённые ноги, едва прикрытые смятой юбкой.       — Да. И сейчас он выпадет, — Ник с азартом полез под подол. — Надо убрать.       Ренард поднял глаза и отстранённо уставился на их отражение в лобовом стекле. Думай о Портленде, — крутилось в голове, — думай о Портленде.       Провозившись невозможно долгое время, Ник всё-таки сумел отстегнуть ремень, положил крохотный дамский пистолет на пассажирское сидение и снова замер, как деревянный.       — Я не очень представляю, что должен сейчас делать, — признался он наконец.       — Работай, — раздражённо бросил Ренард.       — Что, целых полчаса в одиночку? И вы меня даже не обнимете?       — Я тебя задушу.       — Кажется, я только что понял мотивы нашего маньяка, — пробормотал Ник. — Ну ладно.       Почему-то последнее прозвучало как угроза. Почему — открылось в следующее мгновение: Ник положил руки ему на плечи и плавно двинул бёдрами. Ничего важного он пока не задевал, но хватало и ровного ритмичного ёрзания по ногам и мельтешения перед глазами полуобнажённого тела. Сетка эта ещё… Ренард, в отличие от Ника, никак не мог придумать, куда деть руки: для большей натуралистичности ими можно было обхватить затянутые в корсет бока, или положить на сетку, или кружевную резинку — проверить, почему она всё время сползает.       — М-м-м, — неуверенно протянул Ник, чуть замедлившись, но ничего не сказал. Голос был странный, с гортанными хриплыми нотками.       Место приложения рук всё-таки нашлось. Ренард сунул ладони Нику под ягодицы и, резко сдвинув его ближе, спихнул подол вбок. Бельё «дамы» с улицы всё-таки носили, а не как показалось из-за глубины разрезов, но крохотные кожаные стринги и обычно вряд ли что-то толком прикрывали, теперь они были просто бесполезны.       — Ладно, я тоже рад, что вы вернулись, — хрипло усмехнулся Ник ему в ухо.       — Работаем, — напомнил Ренард.       Ник качнулся и прерывисто вздохнул, Ренард обхватил его через спину, вцепляясь в край корсета, притянул вплотную, и толкнулся навстречу. Очень не хватало живого прикосновения — кожей к коже, тепла тела, не хватало глубокого жаркого поцелуя. Ник прижался к нему щекой, обхватил затылок руками, дыханием обжигая ухо и шею. Сетка лопнула под пальцами — Ренард стиснул его бедро, направляя, заставляя двигаться резче и жёстче, быстрее, ближе — и вцепился зубами в солоноватую влажную кожу, окутанную запахом приманки для везенов. Ник изогнулся, изо всех сил прижимаясь к его животу, приподнялся на коленях и, тяжело дыша, повис на руке.       Забытье и эйфория длились недолго.       — Ещё двадцать минут будем курить, — обескураженно пробормотал Ренард, подтягивая его обратно и помогая выпрямиться.       Ник вяло помотал головой и полез на своё сидение.       — Заказ выполнен, — буркнул он, глядя в сторону. — Подкинете меня на дорогу?       Ренард молча погасил свет, завёл двигатель и повёл внедорожник к цивилизации. Бьюик уже скрылся, просто чтобы не попадаться на пути, и наверняка был поблизости. По совести, стоило отвезти Ника домой и не позволять рисковать, с другой стороны, обидно будет, если всё, чего они сегодня добились, — это критическая концентрация неловкости. Да, не стоило заниматься с подчинённым чёрт знает чем ночью в машине, хотя тогда это показалось интересной идеей: чулки, корсет, риск — почему бы и нет? Но теперь, когда разум прояснился, Ренард старался не замечать смущённо поправляющего одежду детектива.       На дорогу выехали с общим вздохом облегчения. Ник, насупившись, быстро затянул на бедре ремень с пистолетом и одёрнул юбку.       — Какой у тебя план? — всё-таки спросил Ренард прежде, чем выпустить его.       — Пойду вдоль дороги — предложит подвезти, соглашусь, — оправляя локоны, перечислил Ник. — Он запомнил мой запах, никуда не денется.       — Я буду недалеко.       — Да я справлюсь.       — Хорошо, если так, но я буду недалеко, — повторил Ренард.       Ник кивнул, по-прежнему не глядя на него, подхватил куртку, вышел и побрёл по обочине, а Ренард уехал в противоположную сторону. Пока он разворачивался и возвращался с выключенными фарами, рядом с одинокой «девушкой» образовался давешний бьюик — кто оттуда разговаривал с Ником, разглядеть не удавалось. Ренард притормозил, соблюдая дистанцию и позволяя детективу сесть в машину к маньяку.       Он ведь Гримм, к тому же не безоружный, так почему инстинкты бунтуют и требуют ехать прямо сейчас, брать тварь — с поличным или нет? Бьюик, медленно тронувшись, странно вильнул вправо-влево, выправился и стал набирать скорость.       Пронзительно зазвонил сотовый. Не глядя на экран, Ренард прижал его к уху и тронулся вслед за бьюиком.       — Ренард. Слушаю, — коротко бросил он, не спуская глаз с цели.       — Капитан, это агент Теренс! Их в машине двое.       — Что?       — В бьюике их, кроме детектива, двое — один на заднем сидении. Вижу его с холма. Я оттуда не успею, вы ближе…       Ренард выпустил телефон и вдавил педаль газа в пол — внедорожник с рёвом рванул вперёд. Бьюик разгонялся медленнее, но у него была слишком большая фора, и если так пойдёт дальше…       Резко вильнув, бьюик пересёк встречную полосу и, клюнув насыпь, остановился на обочине — вроде, не сильно ударился, но время шло, а оттуда так никто и не показывался. Красочно представив, как кувырком улетает дальше по дороге, Ренард заставил себя сбросить скорость плавно, проехал метров пять мимо и только тогда сумел затормозить. Задняя дверь бьюика тут же распахнулась, и на землю вывалился Шустролап — почти на четвереньках, шатаясь, пересёк дорогу и попытался сигануть под уклон к реке. Ренард догнал его в шаге от обрыва, сшиб с ног и угомонил парой ударов по почкам. За спиной скрипнули шины.       — Лежать. Полиция, — прошипел Ренард, щеря частично изменённые зубы, и от всей души вмазал в мохнатую морду.       Оглушённый Шустролап принял человеческий облик и распластался на траве.       — Капитан! — подбегая, окликнул Теренс.       Ренард встряхнулся и постарался взять себя в руки — очень редко человек способен увидеть везенский облик, нельзя, чтобы сегодня произошёл как раз такой случай. С дороги донёсся надсадный захлёбывающийся кашель.       — Это дело ФБР, — напомнил агент, оттесняя его от бессознательного тела. — Я его забираю. Идите проверьте, как там ваш детектив.       Удивительно, но он был не против: их головная боль — как доказать причастность задержанного ко всем убийствам. Впрочем, если это тот же парень, которого они уже однажды отпустили, то им очень повезло, ведь прошлое его алиби теперь никакой силы не имеет. Но если подозреваемым был водитель бьюика… В салоне горел свет и отчётливо виднелись жирные потёки крови и кусочки мозга, заляпавшие боковое стекло. Ник сидел рядом, на земле, и сосредоточенно дышал, прерываясь на долгие приступы кашля — на шее багровела узкая полоса стёртой и в нескольких местах надрезанной удавкой кожи. Парик где-то потерял… Кровавая крапинка поверх макияжа добавляла детективу дополнительного очарования.       — Поехали в больницу, — сказал Ренард, присаживаясь перед ним на корточки.       — К чёрту, — прохрипел Ник.       — Поехали. Я позвоню Хэнку, он привезёт твои штаны — переоденешься в машине, — Ренард похлопал его по плечу под испепеляющим взглядом прекрасных глаз. Пожалуй, ему будет не хватать Вивьен. — Ты молодец.       — Отлично сработали, — поддержал Теренс, загружая к себе на заднее сидение полубессознательного Шустролапа. — Я отмечу это в отчёте.       Ренард с Ником синхронно переглянулись и подозрительно уставились на агента, но он, похоже, не видел облик пойманной твари, зато расценил их взгляды по-своему:       — Без особых подробностей, — пообещал он. — В общих чертах, и даже не стану упоминать, что не поставили меня в известность о своей операции — я уже понял, в вашем отделе это не принято. Хотя оно и понятно, с вашими нестандартными подходами…       — В больницу, — напомнил Ник, поднялся и, помахивая снятыми туфлями, ушёл к внедорожнику.       Отбытия пришлось подождать. Вскоре приехали коллеги и дружно занялись оформлением и опросом. Прибывший медик осмотрел помятую шею детектива, обработал и заклеил пластырем — ехать в больницу на скорой тот категорически отказался и забился обратно на переднее сидение внедорожника. Долго их держать не стали.       Когда Ренард уже потянулся к замку зажигания, у открытого окна появился Теренс.       — Детектив, — проникновенно начал он. — Ну?..       — Что? — не понял Ник.       — Поделитесь уже: как вы их выследили?       Ник помолчал, тщательно обдумывая ответ, и тяжело вздохнул:       — Женская интуиция.       Теренс понятливо хмыкнул и отошёл в сторону.       Минут пять они ехали в напряжённой тишине, потом Ник не выдержал:       — Вы меня извините, но я больше не могу, — пробормотал он, нащупывая на корсете скрытую молнию, и с блаженным стоном потянул бегунок вниз.       Ренард старательно уставился на дорогу. Сейчас он ещё чулки начнёт снимать… Если Теренс не дурак, он поостережётся даже думать о том, чтобы предложить Нику перейти в ФБР. Они всё равно с ним работать не смогут, а их отдел наконец-то полностью укомплектован и функционирует правильно.