🧸
Ёнджун просыпается и решает, что сегодня он выберет насилие. Не спонтанно, нет, нет. Мир очень этого просил. Это была долгая неделя танцевальных практик, уроков вокала и фотосессий. К тому же, Ёнджун работал на износ, сочиняя новую музыку поздней ночью. Сегодняшний день должен был быть свободным во всех проявлениях. Он должен был выспаться, приготовить себе плотный завтрак и провести утро за просмотром новой космической дорамы с Гон Ю на Netflix. Но сегодня он просыпается рано, вопреки его желанию, без его разрешения, потому что его мемберы решают, что они могут быть шумными в свободный день Ёнджуна. Дверь в комнату Ёнджуна распахивается, и Субин стоит в проходе, словно гигантская чудовищная птица в затуманенных глазах Ёнджуна, дрожа, говорит: «Хён, что-то случилось с Бомгю». Ёнджун стонет в подушку, — Если на его чертовом полу снова есть жук, вы, ребята, можете сами справиться с этим… — Это не совсем то- — Или он опять упал в туалет? — Хён, — сказал Субин с таким серьезным тоном, что Ёнджун подумал, что Бомгю мог попасть в настоящую беду. — Тебе нужно пойти со мной. Беспокойство начинает расти в сердце Ёнджуна, и плохое настроение, в котором он был из-за раннего подъема, тут же рассеивается. Он встает из своей постели, чуть не спотыкаясь о домашние тапочки и незавершенный замок лего, думая обо всех возможных способах, при которых Бомгю мог пострадать. Комната Бомгю располагается в конце коридора, там он находит Тэхена и Кая, которые стоят около неё, выглядящие как нервная смесь паники и беспокойства. Ёнджун мчится к ним и спрашивает, — Насколько это плохо? Плач пронзает воздух. Сердце Ёнджуна уходит в пятки. Он даже не удосуживается дождаться ответа своих мемберов. Он открывает дверь в комнату Бомгю, ожидая худшего… Но находит там маленький комок на кровати Бомгю. Источник плача, который он услышал раньше. «Что за черт», — думает Ёнджун, подходя к комку. Его руки трясутся, когда он осторожно стягивает одеяло. Он удивляется, когда сталкивается лицом с ребенком. Мальчик. Маленький мальчик. Его глаза покраснели от пролитых им слез. Он такой маленький. Малыш. Ребёнок прекратил плакать в тот момент, когда он осознал, что больше не один. Его руки потянулись к Ёнджуну, и Ёнджун взял его на руки, словно его заставили большие блестящие глаза ребенка. В дверях же, Тэхён, Кай и Субин наблюдали за этим с опаской. Тэхён заговорил, — Хён, что нам делать? Ёнджун внезапно вспоминает череду событий и эмоций, через которые он прошел за последние пять минут. Он переводит взгляд на ребенка, который смотрит на него со знакомой невинной улыбкой. — О боже, — с ужасом говорит Ёнджун, соединив все точки, — Бомгю? Малыш (Бомгю, слабо поправляет его мозг) радостно хлопает в ладоши своими крошечными руками. Ёнджун положил ребенка обратно в кровать и сразу же потерял сознание.🧸
Ёнджун просыпается от того, что по его лицу хлопают рукой. Маленькой рукой. Он резко встает, как только все возвращается к нему. — Привет, — Кай его приветствует. Он только что позволил малышу Бомгю дать пощечину Ёнджуну? Субин, разговаривая по телефону, сидит на кровати Бомгю. Ёнджун ему не завидует. Он бы не знал, как сообщить менеджерам, что один из участников их группы превратился в ребенка. — Где Тэхен? — спрашивает Ёнджун, позволяя малышу Бомгю играться с его пальцами. — Покупает что-то в интернете, — отвечает Кай. Его глаза устремлены на бэби Бомгю. Вернее, на его маленькую голову. Он кладет на нее свою большую руку и, кажется, поражен тем, сколько покрывает его рука. — Он такой милый, правда? Что, если он останется таким навсегда? — Звучишь так, будто ты этого хочешь, — обвиняет его Ёнджун. Но это хороший вопрос: что, если это необратимо? Тогда Ёнджун проебался. У него даже не было и шанса рассказать Бомгю о своих чувствах— Субин громко вздыхает. Ёнджун не может сказать, хорошо это или плохо. Малыш Бомгю воркует, вставая самостоятельно и ковыляя к Субину. Субин с тревогой наблюдает за приближающимся малышом Бомгю, но он благополучно доходит к нему, обнимая его за ногу. «О, — думает Ёнджун, — Он пытается утешить его». Глаза Субина смягчаются, он гладит Бомгю по голове, когда соглашается с тем, с кем разговаривает по телефону. Он вешает трубку и смотрит на них, как судья, собирающийся вынести смертный приговор. — Хорошо, — говорит Субин, беря на руки малыша Бомгю и сажая его к себе на колени, — Оказывается, руководство ожидало этого. — Что, — непонимающе говорит Ёнджун. Субин потирает виски, — Это пиздец какая длинная история… — Пиздец! — малыш Бомгю радостно вмешивается. — Разве мы, — Ёнджун чешет затылок, — разве мы не должны стараться не материться при ребенке? Кай наклоняет голову, — Есть ли в этом смысл? Взрослая версия Бомгю-хёна уже и так много матерится. — Это кажется таким неправильным, — говорит Ёнджун, подперев подбородок руками. Субин прокашливается, и говорит, — Я согласен с Каем. Он все еще наш любимый дурак. Просто теперь он меньше. Но, короче говоря, очевидно, есть проклятье BigHit, которое превращает участника в ребенка на определенное количество времени. Бан Шихек заключил сделку с дьяволом и тому подобное. Они объявят, что Бомгю заболел… — Стоп, — Кай поднимает руку, — ты говоришь, что один из наших хёнов из BTS превратился в ребенка? — Вероятнее всего, это был Юнги-хён… Забавно, что они оба родом из Тэгу. Еще один такой случай, и это назовут проклятием Тэгу. Он думает об их старом Юнги-хёне как о ребенке и не может сдержать смешка. Должно быть, это было милое зрелище. — …так же они перестроили наши расписания, чтобы кто-то мог оставаться сидеть с Бомгю. Надеюсь, мы вернем большого Гю к концу недели, — заканчивает Субин. — Это все? — спрашивает Ёнджун. Субин пожимает плечами, уже взяв себя в руки, и говорит, — Давайте постараемся случайно не убить Бомгю, ладно? — он пристально смотрит на Кая. — Он не кукла. Он наш друг. — Грубо! — усмехается Кай, — Я прекрасно лажу с детьми, в отличие от вас двоих. Субин высовывает язык, — Дети любят меня. — На самом деле они тебя боятся, ты, гигантский- — Вааааааааау. Между ними стоит малыш Бомгю, смеется и наслаждается хаосом. Что касается Ёнджуна, он немного обеспокоен. Что любой из них знает об уходе за ребенком? У них даже нет одежды, достаточно маленькой, чтобы подойти ему по размеру. Что вообще можно есть малышу Гю? Он умеет пользоваться туалетом? Что если он снова упадет в унитаз? Он рассказывает все это Субину и Каю, которые просто отмахиваются от его беспокойства. «Он будет в порядке. Я следил за своей младшей сестрой, а Субин-хён — эксперт, потому что у его сестры уже есть дети. И еще Субин — папа». Ёнджун поднимает бровь, — Ты говоришь о том, что он отец ежа? Ежа, который постоянно сбегает и гадит в моей комнате? — Да ладно, — Субин закатывает глаза, — Я знаю, что ты злишься, потому что подобрал его дерьмо и понюхал его, но это не моя вина, что ты берешь и нюхаешь странные предметы со своего пола. — Дерьмо, — шепчет малыш Бомгю, прежде чем повторить громче, — Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо! Ёнджун посмеялся бы, если бы не был так занят плача в душе. Он почти уверен, что Бомгю способен говорить и другие вещи, но почему он повторяет только ругательства? — Да, — Субин гладит бэби Бомгю по голове. — Молодец. Ёнджун смотрит, как малыш Бомгю сияет от счастья и похвалы, и точно понимает почему Оди опасен. Они так вляпались.🧸
Согласно единогласному голосованию, в котором Ёнджун не участвовал, он становится первым в очереди на обязанности няни Бомгю. Когда он спросил своих любимых мемберов почему, ответы были такими: Субин: «Сегодня мне нужно сделать важные дела. Лидерские дела». Тэхен: «Я слишком молод, чтобы быть папочкой». Кая: «Я сам еще ребенок. Субин-хён сказал, что я не могу оставаться один на один с ребенком». А как насчет его чувств и потребностей? Не похоже, чтобы Ёнджун так рано планировал стать отцом. Конечно, он был взрослым, но едва ли. Он как детская версия взрослого. Облегченная версия. Пробный вариант того, что должно быть у ответственного и функционирующего взрослого человека. (— Ты называешь себя ребенком? — недоверчиво спросил Субин, — какой ребенок выставляет thirst traps?) К черту Субина. К черту их всех, серьезно, за то что оставили его с ребенком. Малыш Бомгю смотрит на него снизу. Ёнджун смотрит на него сверху вниз. Их зрительный контакт длится всего пять секунд, прежде чем Ёнджун чувствует себя плохо из-за того, что заставляет ребенка напрягать шею. Он приседает, пока они оба не оказываются на одинаковом уровне. — Привет, — говорит Ёнджун. — Ты хочешь есть? Малыш Бомгю сосет большой палец и смущенно отводит взгляд. Сердце Ёнджуна тает. Он такой застенчивый. Бомгю не вел себя так с ним с самой первой встречи, когда они были трейни. Это освежает. Особенно учитывая то, как Бомгю ведет себя с ним слишком комфортно в эти дни. Ладно. Не то, чтобы он ненавидел это. Малыш Бомгю качает головой и тихим голосом говорит, — Нет. Ёнджун щипает его за щеку, прежде чем, наконец, взять его на руки. — Все хорошо. Посмотрим, что у нас есть. Крошечный кулачок малыша Бомгю сжимает мягкий материал его рубашки, и Ёнджуну кажется, что он мог бы расплакаться от того, как мило это выглядит. Бэби Бомгю у него на руках всего пять минут, но он клянется никогда не допустить, чтобы с ним что-то случилось. Он держал Бомгю в одной руке, а другой рылся в поисках еды, открывая шкафы, чтобы посмотреть, что у них есть. Единственное, что он находит, это рамен в чашке, который был бы вкусным, но он не уверен, что это будет полезно для ребенка. Он открывает их холодильник и находит десять банок виноградного сока, полу выпитую бутылку Pinot Grigio и несколько контейнеров еды на вынос. Ёнджун морщится. Может, он что нибудь закажет. Например суп? Малыш бомгю булькнул, его кулак все еще сжимал рубашку Ёнджуна, но он тянулся другой рукой за чем то. — Что такое, милый? — спрашивает Ёнджун, ласковое прозвище срывается с его языка так плавно, что ему придется не ложиться спать допоздна, думая почему. Он подносит его ближе к холодильнику и малыш Бомгю шлепает по маленькому отделу холодильника. Отделение для масла. Ну, по крайней мере, в его родном доме, они хранили его там. Но здесь, в их общежитии, они использовали его для апельсинов. Ёнджун открывает его и достает крошечный клементин. Глаза малыша Бомгю расширяются, а его улыбка расцветает от восторга. Он взволнованно ерзает на руках Ёнджуна, и сам Ёнджун не может не ворковать. — Мой ребенок хочет съесть апельсин? — Да, — говорит Бомгю, пытаясь выхватить апельсин из руки Ёнджуна. Ёнджун отдает его ему и смеется, когда видит, что малыш Бомгю сразу же пытается его съесть, вместе с кожурой и всем остальным. — Стой, стой, стой, — говорит Ёнджун, целуя его макушку. — Я почищу его для тебя. Они идут в гостиную, где Ёнджун садит его на диван. Он хватает апельсин, к неудовольствию бэби Бомгю. Что, в свою очередь, приводит к тому, что у Бомгю появляются самые милые и самые грустные щенячьи глаза, которые Ёнджун когда-либо видел. — Будь терпелив, — говорит Ёнджун, пытаясь быть строгим, но выходит все равно ласково. Он чистит апельсин, окрашивая свои руки и воздух ароматом клементина, и снова улыбается, когда видит, как Бомгю сосредоточенно хмурит брови. Он отрывает дольку и передает её малышу Бомгю, который с удивлением держит её в руках. Ёнджун тоже берет дольку и демонстрирует ему, кладя апельсин в рот и жуя. День проходит так быстро. В конце концов, он заказывает суп на обед, проводит остаток дня за просмотром we bare bears с малышом Бомгю, и в итоге засыпает с ним на диване. Это один из самых легких дней за долгое время. Тихо. Человека, который обычно его раздражает, заставили замолчать, и он начинает задаваться вопросом, почему его вообще беспокоила эта ситуация. Во всяком случае, это благословение - получить такой долгий перерыв от раздражающего Бомгю. Он вспоминает предыдущий вопрос Кая. Что, если он останется таким навсегда? МОА уже называют его крошечным, что бы он ни делал. Детский фансервис будет на другом уровне. Они даже могут позволить ему делать все запросы на эгьё. Малыш Бомгю все еще может танцевать и заниматься хореографией. Ёнджун верит в него. Было бы прекрасно, думает Ёнджун, если бы малыш Бомгю был всегда. На следующий день настает очередь Кая, что также означает и очередь Тэхёна. Срабатывает закон Субина. Они не могут оставить двух детей наедине друг с другом. И поскольку Тэхён будет здесь, Ёнджун не слишком беспокоится. С ребенком должно быть все в порядке, так как в их общежитии есть один ответственный человек. Однако когда он приходит домой, он слышит громкие крики внутри. Он ничего об этом не думает. Это вполне нормально. Он открывает дверь и видит, что вся их гостиная в полном беспорядке. Похоже, на их диване построен форт из одеял, вернее, из его остатков. Все выглядит перевернутым, как будто гостиная пережила землетрясение или торнадо в образе очень маленького ребенка. Или, думает Ёнджун, вспоминая Кая и Тэхёна, двух очень высоких подростков. Он снимает обувь и наклоняется, чтобы взять домашние тапочки. При этом он слышит хихиканье, затем быстрый топот маленьких ножек по полу, прежде чем он чувствует удар по его ноге. В него врезался маленький мальчик, который бежал на полной скорости. — Уф, — он спотыкается, падая на задницу, когда малыш Бомгю пытается его обнять. — Хён! Ёнджун смеётся, но смех прерывается, когда он понимает, во что одет Бомгю. Как маленький медвежонок… — Хён, — говорит малыш Бомгю, хлопая его по груди. У него восхитительно растерянное выражение лица, которое становится еще милее из-за маленьких медвежьих ушек на голове. — Разве он не милый? — раздается голос Кая, который, как обнаруживает Ёнджун, одет в собственный комбинезон с изображением пингвина. — Тэхён купил это. Чтобы он чувствовал себя как дома. Ёнджун приподнимает бровь, — Превратив общежитие в зоопарк? Тэхён появляется в поле зрения, как только он говорит это. Он одет в костюм белки. Отлично. — Я ничего не купил ни тебе, ни Субин-хёну, — говорит Тэхён, — Мне не нужно вас больше поощрять. Ёнджун берет малыша Бомгю на руки и встает. Что, кстати, впечатляет. Только сексуальный мужчина, который работает со своей внутренней силой, может сделать это. В любом случае. — Что ты имеешь в виду «поощрять»? Тэхён смотрит на него, как бы говоря: «Хочешь, я приведу примеры?» На что Ёнджун смотрит в ответ, говоря: «Ну, попробуй». Что не имеет смысла, потому что Кан Тэхён даже не колеблется, — Я имею в виду то странное раздражающее кошачье эгьё, которое вы с Бомгю-хёном делаете? Где он мяукает на тебя, а ты таешь… — Заткнись, — шипит на него Ёнджун, закрывая уши Бомгю, — Ты… ты пытаешься сказать, что я … — его голос понижается до шепота, — у меня на это фетиш? — Я просто говорю, что это немного странно, — Тэхён поворачивается к его носу, что выглядит невероятно надменно для человека, одетого в чертов костюм белки. Кай, как всегда, играет роль миротворца, — Ребят, давайте не перед ребенком… Как будто малыш слышит, что о нем говорят, Бомгю сразу пытается вывернуться из объятий Ёнджуна, потянувшись к Каю. Ёнджун отпускает его. Кай сразу же начинает ворковать над малышом Бомгю, щекочет его и заставляет смеяться. Ёнджун забывает об обвинении в его фетише, сердце тает от того, как мило Бомгю выглядит в комбинезоне. Оказывается, одинаковые комбинезоны были не единственной вещью, которую Кай и Тэхён купили для малыша Бомгю. Онлайн-покупки Тэхёна на днях принесли свои плоды. Они также купили ему и другую одежду с милыми маленькими аксессуарами (Ёнджун узнает, что эти аксессуары уже использовались, когда капюшон медвежьего комбинезона Бомгю спадает, а его волосы заплетены в милые косички). Они купили ему игрушки, такие как крошечный ксилофон, с помощью которого он может писать музыку, и подходящую детскую еду, например, клубничное молоко. Когда Ёнджун начинает убираться в гостиной, медленно складывая одеяла, которые они использовали для крепости, он находит еще одну вещь, которую они купили. Медвежье кресло. — Тэхён-а, — окликает его Ёнджун, глядя на то, где они купили этот стул. Его глаза чуть не выпадают из глазниц, когда он видит, сколько стоит кресло. — Да, — говорит Тэхён, звуча как ангел. — Какого черта, — Ёнджун показывает ему свой телефон, — ты заработал достаточно денег, чтобы купить это медвежье детское кресло за двадцать два миллиона вон онлайн? Тэхён невинно улыбается, — Шантаж? Ёнджун тупо смотрит на него. Тэхён смеется, — Не волнуйся об этом, хён. На самом деле у нас осталось много денег на мебель, когда мы переезжали в общежитие. Помнишь, как мы почти их не использовали? Кроме того, у Намджун-хёна много связей, так что он сделал нам хорошую скидку. Ёнджун не уверен, но Тэхён уже пошел дальше. Это еще одна из тех вещей, которые он должен принять в этом общежитии. Это, конечно, менее странно, чем превращение их мембера в ребенка. Кресло пригодилось им позже, когда все находятся дома, бездельничая в гостиной. Малыш Бомгю сидит на своем медвежьем кресле в своем крошечном комбинезоне с медвежонком. И на этот раз кажется, что все находится на своем месте. — Бомгю, — говорит Субин, развалившись на их диване. Он единственный, кто до сих пор называет его по-старому. — Могу я задать тебе вопрос? Малыш Бомгю наклоняет голову, прежде чем протянуть к нему открытую ладонь. Кай смеется над Субином, — Я думаю, он хочет, чтобы ты сначала заплатил ему. Субин ворчит, прежде чем встать и взять с кухни кусочек шоколада. Малыш Бомгю принимает её с изяществом и откусывает от нее самый маленький кусочек. Субин пользуется возможностью, чтобы задать ему вопрос, — Хорошо, твоя взрослая версия отказывается отвечать на этот вопрос, но съел ли ты мой пуннопан, который я однажды сохранил после съемок клипа? Малыш Бомгю качает головой. А затем он указывает на Ёнджуна. — Ты, — говорит Субин, и его лицо выглядит так, будто оно может занять место в топ-10 лучших аниме-предательств на Ютуб. — Хе-хе, — нервно усмехается Ёнджун. Он поднимает руки, сдаваясь, — Я куплю тебе еще один. Тэхён слишком занят, восхищаясь честностью малыша Бомгю. — Какие вопросы мы еще можем задать ему, от которых Бомгю-хён обычно уклоняется? Кай мычит, — Бомгю-хён довольно честный. Иногда он слишком честен. — У меня есть идея, — говорит Субин. Кажется, сегодня у него есть много вопросов, что удивительно, потому что Ёнджун думал, что лучшие друзья делятся всем друг с другом. — Кто из нас тебе больше всех нравится? Ёнджун даже не понимает, что задерживает дыхание во время вопроса. Но он не единственный, кто это сделал. Все они очень хотят услышать ответ. Малыш Бомгю встает со стула, все еще держа в руках едва съеденную шоколадку, и смотрит на них всех. Сердце Ёнджуна колотится. Быть выбранным не было так для него важно с тех пор, как его выбрали в дебютный состав. Малыш Бомгю, несомненно, не торопится с выбором. Кай обращается к нему, посылая ему сердечки. Тэхён протягивает ему руку. Субин просто терпеливо ждет. И Ёнджун просто улыбается ему, надеясь, что Бомгю может почувствовать их связь одним лишь взглядом. Бэби Бомгю ковыляет к нему и улыбка Ёнджуна становится шире. — Мой малыш, — кричит Ёнджун, и другие мемберы бросают на него грязные взгляды, как будто он какой-то мошенник. Малыш Бомгю, который ковылял к нему, внезапно останавливается, затем разворачивается и направляется прямо к Субину. Сердце Ёнджуна разбивается на мелкие кусочки. На меньшие, чем сам бэби Бомгю. — Хён… — говорит Кай, похлопывая его по плечу, — Ты в порядке? На самом деле, он не в порядке. Но весь мир не должен знать этого. Что, черт возьми, есть у Субина, чего нет у него? Субин радуется, гладя волосы малыша Бомгю и целует его в макушку. — Я люблю тебя, Бомгю. Я обещаю купить тебе столько пуннопана, сколько ты когда-либо захочешь… Ёнджун не остается, чтобы дослушать остальное. Он идет в свою комнату и ложится на кровать, натянув на себя одеяло. Он действительно думал, что у них что-то есть.🧸
— Ты действительно собираешься обижаться из-за такого пустяка, что малыш Бомгю выбрал не тебя? Тэхён улыбается, передавая Ёнджуну бутылку воды. Ёнджун усмехается, открывая бутылку, — Что ты имеешь в виду под пустяком? Ты в последнее время дерзок, не так ли? Тэхён садится на диван. — Ты просидел здесь весь день. Мои источники говорят, что ты выглядел сварливым, даже когда обедал… — Я не выглядел так- — Кай прислал мне фотографии, — с улыбкой говорит Тэхён. Ёнджун ворчит, — Чертовы папарацци, они повсюду… Но под непоколебимым взглядом Тэхёна Ёнджун вздыхает. Он откидывается на спинку сиденья. — Он никогда не выбирает меня. Тэхён смеется, и это не вызывает доверия. — Хён. Он всегда выбирает тебя. — Нет, — дуется Ёнджун, потому что это неправда, — Не совсем. Он делает, но в несерьезных ситуациях. Они ничего не значат. — Хорошо, — говорит Тэхён, — приведи мне примеры. Потому что я буквально не понимаю, что ты имеешь в виду. Ёнджун поднимает руку и начинает загибать пальцы. — В тот раз, когда он сказал, что хочет отвезти Субина к себе домой. Или когда он сказал, что не будет встречаться ни с кем из нашей группы. Или когда он сказал, что Субин любимчик его мамы… — Последнее не считается… — Считается, — хмурится Ёнджун, — это значит, что он много говорит со своей мамой о Субине, что поднимает его в ее глазах. Поэтому он ее любимчик, а не я. И я уверен, что есть много других случаев помимо прошлой ночи, но я не могу думать о них прямо сейчас, потому что, знаешь что? Я расстроен. Дети любят меня. Почему детская версия Бомгю не может выбрать и меня? — Ну, тогда, может, тебе стоит спросить его, — через мгновение предлагает Тэхён. — Что? — тупо говорит Ёнджун, — Ты хочешь, чтобы я устроил ему опрос? Эй, Бомгю, можешь очень быстро ответить, почему я ни в чем для тебя не номер один… Тэхён закатывает глаза, — Не могу поверить, что я думал, о том такой ты классный, когда впервые встретил тебя. Тэхён буквально проходится ножом по открытой ране. — Я все еще крут, — говорит Ёнджун. — Только когда ты работаешь, — улыбается Тэхён, — и нет, я имел в виду, может, тебе стоит попросить его выбрать тебя. Наберись смелости хоть раз, вместо того, чтобы придираться к нему, как влюблённый школьник. Я знаю, что он милый, когда злится, но ты ведь знаешь, какой он романтик. У Ёнджуна пересохло в горле при мысли о том, что на этот раз он действительно будет серьезен с Бомгю. Это так тяжело. Он бросает один взгляд на Бомгю, и желание пошутить или оскорбить его так быстро пронзает его, хотя бы для того, чтобы скрыть то, что Бомгю заставляет его чувствовать. Он чувствует необходимость отрицать то, на что намекает Тэхён, но он прав. Он полностью прав. Он рассказывает об этом Тэхёну, который только усмехается и говорит, — Я знаю. Ух ты. Возможно, Бомгю был прав. Ни у кого из них действительно нет совести.🧸
Итак, он решает — он последует совету Тэхёна и признается. Но ему придется подождать, пока Бомгю не вернется в норму. Мучительная вещь, учитывая, что Ёнджуну не хватает терпения. Он будет усердно работать и сделает все, чтобы получить то, что он хочет, но ожидание? Совсем не его сильная сторона. Ему нужно двигаться, иначе его разум пойдет во всевозможные ужасные направления. Худшее из них — слишком много думать о том, как его могут отвергнуть и разрушить отношения их группы. Он вздыхает, прислоняясь головой к окну машины. Он возвращается домой поздно, решив закончить одну или две песни, прежде чем, наконец, закончить работать. Это немного более одиноко и скучно чем обычно. Его постоянный автомобильный сосед слишком занят, будучи ребенком, чтобы сопровождать его сегодня. Малыш Бомгю, вероятно, уже будет спать. Он даже не увидит его сегодня. Он просто примет душ, а потом пойдет спать. Он приходит домой и моется. В общежитии тихо, все либо спят, либо лежат в постели, наслаждаясь временем в одиночестве перед началом нового дня. По пути в свою комнату он замечает, что комната Бомгю открыта. Когда он заходит внутрь, комната освещается ночником с облаком (то что, как он думает, Бомгю на самом деле купил для себя, а не получил в подарок от их макнэ). Но затем его сердце останавливается, когда он понимает, что кровать Бомгю пуста. Он поднимает одеяло. Ничего. Он смотрит под кровать. Ничего. Он осматривает комнату и не находит его. Он выходит из комнаты и собирается начать стучать в дверь Субина, когда понимает, что его собственная комната открыта. Он уверен, что закрыл дверь, когда ушел в душ. Его сердце сжимается, когда он молится о том, чтобы малыш Бомгю был в целости и сохранности… Фух. Его молитвы были услышаны. Малыш Бомгю пытается забраться в его кровать. Он вздыхает с облегчением, звук звучит громче в пустоте ночи. Малыш Бомгю, должно быть, это услышал, потому что он прекращает попытки залезть в кровать Ёнджуна и поворачивается к нему. Бэби Бомгю светлеет, смеется и бежит к Ёнджуну. Ёнджун наклоняется и раскрывает руки, ловя малыша Бомгю, и крепко обнимает его. — Ты заставил меня волноваться на секунду, — бормочет Ёнджун, отстраняясь только для того, чтобы поцеловать крошечный нос малыша Бомгю. — Почему ты все еще не спишь? Бэби Бомгю дуется, глядя на свои руки, и бормочет, — Ждал… Хёна… дома… Ёнджун моргает, собирая слова вместе, и полностью тает, когда понимает, — Ты ждал, когда я вернусь домой? Бэби Бомгю кивает. Ёнджун хочет умереть от того, насколько он милый. Его грудь буквально болит прямо сейчас. — Ты такой милый, — говорит Ёнджун, держа в руках лицо малыша Бомгю. На этот раз он целует его в лоб. — В следующий раз Хён придет домой пораньше, и тогда мы сможем провести время вместе. А теперь тебе пора спать. Но когда Ёнджун пытается увести малыша Бомгю в его комнату, Бомгю начинает ныть. Ёнджун хмурится, — Ты не хочешь? Малыш Бомгю качает головой, — Здесь, — говорит Бомгю, указывая на кровать Ёнджуна, — спать. — Ты хочешь спать здесь? — говорит Ёнджун, подходя к своей кровати. Он осторожно укладывает малыша Бомгю на свою кровать и наблюдает, как тот с энтузиазмом пытается залезть под одеяло. Он выглядит таким маленьким на фоне подушки Ёнджуна. Как Ёнджун должен сказать «нет» этому? Это было бы жестоко. — Ладно, ладно, — говорит Ёнджун, садясь и стараясь случайно не раздавить его. — Можешь лечь на ту сторону, что ближе к стене, чтобы я не беспокоился о том, что ты упадешь с кровати. Они устраиваются поудобнее. Ёнджун лежит буквально на краю своей кровати, в то время как у малыша Бомгю достаточно места, чтобы развалиться. Но у Ёнджуна не хватает духу подвинуться. Если он упадет с кровати, то это небольшая плата за то, что малыш Бомгю выглядит таким счастливым. Кто ложится спать с улыбкой на лице? Только ангелы. — Тогда это должно быть правдой, — говорит Ёнджун, постукивая по носу малыша Бомгю, — ты ангел, да? Глаза Бомгю закрыты, его крошечный кулачок снова сжимает рубашку Ёнджуна, как будто он боится, что Ёнджун исчезнет. Должно быть, он старался, чтобы не уснуть. Ёнджун говорил это тысячу раз, но повторит снова: малыш Бомгю такой милый. Почти такой же милый, как его двадцатилетний Бомгю… — Вернись уже, — шепчет Ёнджун, медленно засыпая, — я скучаю по тебе.🧸
Он просыпается от громкого будильника. Почти как аварийная сигнализация. Но, может быть, если он проигнорирует его, он выключится… Он почти вернулся к своему прекрасному сну, когда что-то ударило его. Сильный удар по лицу, от которого он вздрагивает, срабатывают инстинкты. — Кто, черт возьми, сделал это… — Хён, — звучит в его голове голос Бомгю, — выключи это дерьмо или… Подожди, Бомгю? Глаза Ёнджуна открываются, он быстро моргает, а его мозг медленно включается. Он вспоминает прошлую ночь, но там, где был малыш Бомгю, теперь лежит большой Бомгю. — Чувак, — позже Ёнджун возненавидит себя за то, что братанская речь выходит автоматически, — ты снова большой. Глаза Бомгю закрыты, но Ёнджун буквально видит, как он закатывает глаза. — Я всегда был большим, придурок. — Заткнись, — трясет его Ёнджун, прежде чем глаза Бомгю распахиваются, — подожди, я больше не ребенок… Ёнджун смеётся, обнимая его, — Я думал, ты ещё пару дней будешь ребёнком. Он фиксирует свое выражение на что-то более раздраженное, — Я так устал заботиться о тебе… Бомгю усмехается, прежде чем ухмыльнуться, — Конечно. Говорит парень, который называл меня всякими милыми именами. Например, ангел? Дорогой? Малыш? Ты думал, что я такой милый… Ёнджун краснеет. Он не думал, что Бомгю помнит что-то из того, что они делали для него. Это не имело смысла. Ёнджун почти ничего не помнит до его трехлетнего возраста. Должно быть, это работа дьявола. К черту его. И проклятие Бан Шихёка тоже. — Заткнись, заткнись, заткнись… — говорит Ёнджун, пытаясь прикрыть рот Бомгю, — Я сожалею, что сказал, что скучаю по тебе. Детская версия тебя была такой милой и нежной. Мне так жаль говорить это про твою маму, но она вырастила демона… Бомгю хихикает, ему удается оттолкнуть Ёнджуна назад, пока Ёнджун не оказывается лежащим на кровати, а Бомгю сидит на нем верхом. Боже, закройте этот чертов спортзал. Бомгю становится слишком сильным. Бомгю прижимает запястья к кровати и говорит, — Почему ты не можешь быть таким милым со мной все время, хён? Разве я не такой милый, как и в детской версии? Ёнджун избегает его взгляда. Он не может поверить, что Бомгю сейчас хочет услышать комплименты. Бомгю мычит, — Ты так много целовал меня, когда я был ребенком, а теперь даже не смотришь на меня. Разве ты не можешь обожать меня все время? Ёнджун бросает на него взгляд, но обнаруживает, что взгляд Бомгю слишком настойчив. Ёнджун снова отводит взгляд, фыркая, — Я достаточно тебя обожаю. Чего ты хочешь от меня? Я даже не твой любимый человек в этой группе. Бомгю разражается смехом и теперь Ёнджун может смотреть на него, потому что его наполняет внезапная ярость. — Ты надо мной смеешься? — Да, — улыбается Бомгю, — ты выглядел таким расстроенным из-за этого. Что? Ты так сильно хочешь занять это место? Ёнджун кивает. Отчасти потому, что его достоинство уже на свалке. Отчасти потому, что Бомгю выглядит как бог, сидящий вот так на нем сверху, и это зрелище вытягивает из него правду. — Тогда, — говорит Бомгю, беря Ёнджуна за руки и переплетая их со своими руками, — давай, попробуй. Если ты достаточно смелый… Ёнджун притягивает его к себе, намереваясь подарить ему поцелуй всей его жизни, прежде чем сделать паузу в выдохе ото рта Бомгю. — Подожди, а можно я позже наберусь храбрости? Ты был буквально ребенком. Мне нужно время- — О, заткнись, — говорит Бомгю, а затем заставляет его забыть, что он вообще когда-то был ребенком. Или, по крайней мере, ребенком в последние несколько дней. В любом случае, вы понимаете, что имеет в виду Ёнджун.