Что если...?

31 октября 1998. Хогвартс. Битва за Хогвартс.Запретный лес. Глухой стук и шёпот: кто-то ещё пробирался рядом. Гарри замер под мантией, вглядываясь в темноту и прислушиваясь. Его мать и отец, Люпин и Сириус замерли вместе с ним. — Здесь кто-то есть, — раздался где-то рядом грубый голос. — В мантии-невидимке. А вдруг это… От соседнего дерева отделились две фигуры. Гарри узнал Яксли и Долохова: они всматривались сквозь тьму как раз туда, где стояли Гарри, его родители, Сириус и Люпин, и явно ничего не видели. — Я точно кого-то слышал, — сказал Яксли. — Может, зверь какой, а? — Этот остолоп Хагрид кого только тут не держал, — ответил Долохов, поозиравшись по сторонам. Яксли посмотрел на часы: — Время почти вышло. У Поттера был час. Он не придёт. — А он был уверен, что мальчишка придёт. То-то рассердится. — Вернёмся лучше, — сказал Яксли. — Узнаем, какие дальнейшие планы. Повернувшись, они с Долоховым зашагали обратно в глубь Леса. Гарри пошёл следом, поняв, что они выведут его как раз туда, куда надо. Не прошло и нескольких минут, как Гарри увидел впереди свет. Яксли и Долохов вышли на поляну, в которой Гарри узнал прежнее обиталище чудовища Арагога. Остатки огромной паутины всё ещё болтались на деревьях, но страшный рой его потомства ушёл с Пожирателями смерти сражаться на их стороне. Посреди поляны горел костёр. В его дрожащем свете видна была группа глухо молчащих, настороженных Пожирателей смерти. Некоторые и здесь не снимали масок и капюшонов, лица других были открыты. Чуть поодаль сидели два великана, отбрасывая на поляну огромные тени; их жестокие, грубо вытесанные лица были похожи на скалы. Гарри увидел Фенрира: он, поёживаясь, грыз свои длинные ногти. Высокий, белокурый Роул покусывал кровоточащую губу. Люциус Малфой выглядел запуганным и сломленным, в запавших глазах Нарциссы читались недобрые предчувствия. Все взгляды были обращены на Волан-де-Морта. Он стоял с опущенной головой, держа в белых пальцах Бузинную палочку. Казалось, он молится или считает про себя, и Гарри, замершему на краю поляны, вдруг пришла нелепая мысль: так считает водящий, когда играют в прятки. Над его головой, свивая и развивая кольца, парила огромная змея Нагайна в сияющей зачарованной сфере, похожей на чудовищный нимб. Долохов и Яксли вступили в круг, и Волан-де-Морт поднял глаза. — Его нигде нет, повелитель, — сказал Долохов. Ни одна черта не дрогнула в лице Волан-де-Морта. В отблесках костра его красные глаза казались горящими угольями. Он медленно крутил в длинных пальцах Бузинную палочку. — Повелитель… — Это заговорила Беллатриса. Она сидела рядом с Волан-де-Мортом, растрёпанная, с исцарапанным лицом, но целая и невредимая. Волан-де-Морт поднял руку, останавливая её, и она не договорила, глядя на него с почтительным обожанием. — Я думал, он придёт, — сказал Волан-де-Морт своим высоким, ясным голосом, устремив взгляд в пламя костра. — Я ожидал его прихода. Все молчали. Казалось, они испуганы не меньше Гарри, чьё сердце колотилось о рёбра с такой силой, словно стремилось вырваться из тела, которым он собирался пожертвовать. Вспотевшими ладонями Гарри стащил с себя мантию-невидимку и затолкал под одежду вместе с волшебной палочкой, чтобы не было соблазна бороться. — Я, видимо… ошибся, — сказал Волан-де-Морт. — Нет, не ошиблись. Гарри произнёс это громко, как только мог, собрав все оставшиеся силы: он не хотел, чтобы в его голосе был слышен страх. В эту минуту ему не важен был никто, кроме Волан-де-Морта. Их было сейчас здесь только двое. Эта иллюзия рассеялась также быстро, как появилась. Великаны зарычали, Пожиратели смерти вскочили на ноги, раздались крики, ахи и даже смех. Волан-де-Морт стоял неподвижно, но его красные глаза были устремлены на подходившего Гарри, отделённого от него лишь пламенем костра. И тут раздался голос: — Нет, Гарри! Нет! Он обернулся. Хагрида, связанного по рукам и ногам, прикрутили верёвками к соседнему дереву. Его огромное тело судорожно билось в безнадёжных попытках освободиться, раскачивая макушку кроны. — НЕТ! НЕТ! ГАРРИ, ЧЕГО ТЫ… — МОЛЧАТЬ! — рявкнул Роул. Взмах его палочки — и Хагрид смолк. Беллатриса вскочила, переводя горящий взгляд с Волан-де-Морта на Гарри. Грудь её высоко вздымалась. Все застыли, шевелились лишь языки пламени да змея, свивавшая и развивавшая свои кольца в сияющей сфере за головой Волан-де-Морта. Гарри ощутил на груди под рубашкой свою волшебную палочку, но не сделал попытки её достать. Он знал, что Нагайна окружена мощной защитой, и, наставь он на неё палочку, десятки заклятий полетят в него прежде, чем он успеет сказать хоть слово. Волан-де-Морт и Гарри неподвижно глядели друг на друга, потом Волан-де-Морт чуть склонил голову набок, рассматривая стоявшего перед ним мальчика, и странная безрадостная улыбка искривила его тонкие губы. — Гарри Поттер, — сказал он мягко. Его голос сливался с шипением огня. — Мальчик, Который Выжил. Пожиратели смерти не шевелились. Они ждали. Всё вокруг замерло в ожидании. Волан-де-Морт поднял палочку. Голова его была по-прежнему склонена набок, как у мальчишки, с любопытством ждущего, что будет дальше. Гарри взглянул в красные глаза, желая лишь одного: чтобы всё произошло прямо сейчас, пока он ещё стоит ровно, пока не утратил власти над собой, не выдал своего страха… Он увидел шевеление тонких губ, вспышку зелёного пламени — и всё исчезло. Он лежал ничком, прислушиваясь к тишине. Совершенно один. Никто не наблюдал за ним. Здесь никого не было. Гарри был не вполне уверен, что он сам здесь есть. Прошло довольно много времени — а может быть, никакого времени не проходило, — и ему пришло в голову, что он существует, что он не просто бестелесная мысль, потому что он лежит, определённо лежит на чём-то. Следовательно, у него есть чувство осязания, и к тому же существует поверхность, на которой он лежит. Придя к этому выводу, Гарри почти тут же осознал и тот факт, что он лежит обнажённым. Поскольку он был уверен, что никого больше здесь нет, это его не смутило, но слегка заинтриговало. Он спросил себя, не сохранилось ли у него и зрение, раз есть осязание. Открывая глаза, он понял, что они по-прежнему при нём. Он лежал в светлом тумане — правда, подобного тумана он никогда прежде не видел. Пространство вокруг не было затянуто облачной дымкой. Скорее, облачная дымка ещё не оформилась в пространство. Поверхность, на которой он лежал, казалась белой, ни холодной, ни тёплой — просто нечто плоское, пустое, на чём можно находиться. Гарри сел. Тело его было, похоже, невредимо. Он ощупал лицо. Очки исчезли. И тут сквозь окружающую бесформенность донёсся звук: тихие, глухие удары, как будто что-то хлопало, билось, корчилось. Звук был жалобный, но какой-то слегка непристойный. У Гарри возникло неприятное чувство, будто он подслушивает что-то тайное, стыдное. Ему вдруг захотелось оказаться одетым. Не успел он пожелать этого, как рядом с ним появилась одежда. Он взял её и надел. Одежда была мягкая, чистая и тёплая. Поразительно, как это она появилась в тот самый миг, когда он подумал о ней… Гарри встал и огляделся. Может быть, он в какой-то огромной Выручай-комнате? Чем дольше он приглядывался, тем больше видел. Высоко вверху поблёскивал на солнце большой стеклянный купол. Может быть, это дворец? Всё было тихо и спокойно, не считая этого стука и шебуршания где-то совсем рядом, в тумане… Гарри медленно обернулся. Окружающее пространство, казалось, обретает форму у него на глазах. Просторное помещение, светлое и чистое, зал, намного превосходящий размерами Большой зал Хогвартса, с прозрачным стеклянным куполом вместо крыши. И совсем пустое. Он был здесь совсем один, кроме… Гарри отшатнулся. Теперь он увидел источник шума. На полу сжалось в комок существо, похожее на маленького голого ребёнка, но с грубой, шершавой, как будто ободранной кожей; дрожа, оно лежало под скамейкой, куда его затолкали, как ненужную вещь, чтобы убрать с глаз долой, и тяжело дышало. Гарри боялся его. Существо было маленькое, хрупкое, израненное, и всё же Гарри не хотелось подходить к нему ближе. Тем не менее он стал медленно двигаться к стулу, готовый отскочить в любую секунду. Вскоре он мог бы уже протянуть руку и дотронуться до ужасного создания, однако не было сил заставить себя сделать это. Он чувствовал себя трусом. Существо нуждалось в утешении, но Гарри испытывал непреодолимое отвращение. — Ты не можешь ему помочь. Услышав голос Гари на секунду замер, а затем резко развернулся и шокированно воскликунул: -Сириус! Но как… Как ты здесь оказался? — и задумавшись на мгновение спросил — И кстати а здесь это где? Сириус стоял перед Гарри таким как он его помнил: растрепанные темные волосы, худощавая фигура и яркие синие глаза с лукавой искоркой. Разве что одет он был несколько непривычно, в темно-синие джинсы, черную футболку с каким то принтом и кожанку с шипами. — Сохатик, ты так пристально меня разглядываешь — со смешком в голосе сказал Бродяга — Это действительно я. А что до места, то как я понимаю это что-то вроде твоего видения границы загробного мира, у меня все выглядело несколько… иначе. Не успел Сириус договорить как брюнет уже крепко его обнимал: — Ты не представляешь как я рад тебя видеть, пусть ситуация и не самая радостная — голос парня дрожал, но было слышно что он действительно рад — но как и почему ты здесь оказался? — спросил он все еще не отпуская крестного. — Сколько вопросов парень — мужчина с лающим смешком приобнял парня — Я тоже рад тебя видеть! — с теплотой в голосе сказал Бродяга и потрепал парня по голове не сильно изменив его прическу. — Что до моего появления здесь, то я скажем так своебразный посланник к тебе. Гарри наконец отпустил крестного, но не отошел от него далеко. Он наконец осмотрелся вокруг и заметил что место сильно напоминает вокзал Кингс- Кросс, а если быть точнее то платформу 9 и ¾. Разве что на рельсах стоял не Хогвартс-экспресс, а какой-то другой поезд. На всей платформе было много скамеек, к сама она казалось ни имела конца ни в одном направлении. И как раз под одной из скамеек он и заметил ЭТО. Сириус заметил куда был направлен взгляд крестника и слегка нахмурившись пояснил — Это Волан-де-Морт, а если быть точнее то та часть его которая была в тебе…- Мужчина на несколько мгновений замолчал, а потом в бессильной ярости прорычал — Черрртов Дамблдоррр! Если бы я только узнал об этой гадости раньше, тебе бы не пришлось переживать… Мордред! В конце концов не зря семья Блэк считается одной из темнейших! Мужчина наконец замолчал, сделал несколько глубоких вдохов, и уже успокоившись вновь посмотрел на Гарри. Молодой человек широко раскрытыми глазами цвета Авады посмотрел на Бродягу, но потом не выдержал и слегка рассмеялся — Как же мне тебя не хватало, но что уже теперь об этом говорить! — вот теперь в голосе парня звучала горечь. До него наконец дошло что он вроде как умер, и его интересовало что же будет дальше? Загробный мир? Перерождение? Что? — Эй, Сохатик, ты чего загрустил? — мужчина обеспокоенно обратился к парню, по лицу поняв что любимого крестника занимали не самые веселые мысли. — Просто… я ведь умер.. и что дальше? — парень посмотрел на крёстного, надеясь что тот сможет ему помочь — Я наверное должен сесть на поезд? Или нет? — Гарри уже ни в чем не был уверен. Мужчина с теплотой посмотрел на парня, понимая насколько де ему было тяжело в жизни, а он как крестный толком и не выполнил свои обязанности, не защитил своего щеночка. И да он воспринимал Гарри как своего сына, но и не забывал кто его родители. Джеймс и Лили Поттер.. Лучший друг детства и девушка, к которой его друг, почти брат, питал самые светлые чувства. Такие молодые, такие счастливые. Они могли быть идеальными родителями для его Сохатика. Малыш бы рос в счастливой полной семье, крестный заваливал бы Гарри подарками, вместе они бы прошли через многие приключения.. Но, вмешавшийся Волан-Де-Морт испортил все, что только было возможно. Тем временем молчание затянулось и Сириус, тяжело вздохнув коснулся плеча крестника. -Гарри..- тихо произнес Сириус. - Я знаю, это тяжело понять, тяжело принять.. Но это действительно произошло. Мне жаль, что я оказался недостаточно хорошим крестным, что я не был рядом, когда тебе это было нужно. Но.. Я горжусь тобой. Ты вырос таким замечательным юношей, таким прекрасным человеком. Истинным Гриффиндорцем. Джеймс и Лили гордились бы тобой, Сохатик, они были бы счастливы знать, что их сын герой. Ты не обязан рисковать собой опять. В конце концов ты сделал для магического мира столько, сколько не сделали бы остальные. Гарри грустно усмехнулся, переведя слегка влажный от слез взгляд на Сириуса, из-за чего тот вздрогнул. Глаза мальчишки, не скрытые очками стали как будто больше и ярче, чем обычно. В них была видна большая усталость, обреченность и.. Смирение. Блэк понял, что крестник смирился с тем, что оказался за гранью. По парню было видно, что он чертовски устал от этой войны, от этой жизни. Он постоянно рисковал собой, своей жизнью ради других, не прося ничего взамен. Что ж.. Видимо пришла пора исправить это досадное недоразумение. Сириус задорно улыбнулся и обратился к парню - Сейчас все в твоих руках, ты можешь вернуться назад...- но оборвался на полуслове наткнувшись на скептический взгляд зеленых глаз в которых еще стояли не пролившиеся слезы - или можешь отправиться дальше просто сев на этот поезд - и кивнул в сторону вагонов. Гарри вытер слезы и улыбнулся Сириусу, и спросил - А дальше это куда? - Куда захочешь! - Бродяга уже понял, что скажет ему крестник. Задорно ухмыльнувшись, Поттер сверкнул яркими глазами и бодро сказал посмотрев на дрожащий от нетерпения поезд. -Что ж, Сири, пришло время отправиться в последний путь. В конце концов, хоть Дамблдор оказался нехорошим человеком, но в одном он прав: -Меня ждет самое величайшее приключение в жизни! Обняв враз повеселевшего крестного, Гарри рывком преодолел расстояние и запрыгнул в тронувшийся поезд, напоследок помахав Сириусу. -Удачи тебе, Гарри Поттер! - Сириус лающе захохотал и стал потихоньку испарился. Поезд двинулся вперед.. *** По мере движения поезда Гарри не заметил как заснул. Первым, что он увидел когда проснулся были размытые очертания лиц с ласковыми улыбками женщины в белом и мужчины в темных одеждах. Еще не осознавая он повернул голову вбок и увидел младенца с темным пушком волос. Затем он понял что пара переговаривается, но не понял ни слова, но кажется слово звучавшее как А-Ин было обращенно к малышу рядом, но кто такой А-Шэн? Неужели Он? Но не успел он даже начать обдумывать эту мысль как почувствовал что засыпает, а воспоминания вместе с прошлой жизнью медленно.. Нет не исчезают а уходят на задний план. В следующее пробуждение малышей воспоминания уже были совсем бледными, и вместо взрослого Гарри уже был маленький Вэй Шэнли который начал переагукиватся с лежащим рядом Вэй Ином. А за ними с умилением наблюдала чета Вэй Чанцзэ и Цансе Санжэнь которые стали счастливыми родителями новорожденных близнецов.