***
Вечер пятницы, впереди два дня выходных. Скрип трейлерной двери, громкий хлопок и поспешные шаги уже не так сильно напрягали Ман-ди, даже наоборот, дарили чувство какого-то сладостного предвкушения. Мужчина сидел за столом и лениво читал книгу, изредка попивая уже остывший кофе, ровно до того момента как чьи-то руки ласково не обвили шею стрелка. Горячее дыхание сзади обжигало загривок и щекотало короткие каштановые волосы. — Что читаешь? — Не дожидаясь ответа, скаут повернул книгу таким образом, чтобы ему было удобно прочитать надпись на обложке. — Нта… наста… влие по ср… стребе… из трд… тади… — Наставление по стрельбе из традиционного лука. — Чётко и ясно прочитал снайпер. — Но ты ведь и так умеешь стрелять из лука, разве нет? Зачем тебе читать что-то подобное, если ты и так всё это знаешь? — Разведчик ещё сильнее облокотился на чужую спинку заглядывая в бледно-серые глаза своего… любовника.() — Нет предела совершенству. Ты и сам знаешь. — Ман-ди открыл книгу на той странице, на которой закончил читать, и продолжил водить глазами по однотипному тексту. На подобное игнорирование Джереми обычно недовольно морщился и закатывал глаза. Подросток терпеть не мог когда его намеренно старались не замечать. И если на других наёмников скауту было в большей мере плевать, то когда так делал марксман, бостонец не на шутку начинал злиться. Парень отпрянул от чужих плеч и, пройдя совсем небольшое расстояние, упал на узкую койку трейлера. Металлические пружины жалобно заскрипели под весом блондина. — И долго ты ещё будешь читать? У меня за сегодня столько произошло, а тебе, походу, даже не интересно! — Джереми, я обязательно выслушаю тебя позже. Тишина неприятно давила на перепонки. Для скаута молчание было равноценно пытке. Лёжа на чужой кровати бостонец разглядывал своего партнёра.() Ман-ди был одет в красную, полностью расстёгнутую рубашку, и коричневые брюки. Шляпа и солнцезащитные очки, которые стрелок носил в повседневной жизни, отсутствовали. Металлическая пряжка ремня игриво поблёскивала в свете тусклой настольной лампы. Чувствуя на себе пристальный взгляд голубых глаз, снайпер, тяжело вздохнув, всё-же отложил книгу. — Двинься. Подросток, что уже сладко потягивался на чужой койке, нехотя, всё же освободил место, чуть отодвигаясь к стене. Как только снайпер поудобнее устроился на кровати, Джереми перекинул ногу через бёдра любовника и улёгся на него сверху. Подобный жест был довольно не типичен для их отношений, но отторжения со стороны Ман-ди не последовало, что, конечно, не могло не обрадовать скаута. — Ну так вот, короче…***
Лёжа и слушая приятно-звонкий голос разведчика, стрелок не заметил как за окном трейлера, солнце незаметно скрылось за горизонтом. Тёплый жёлтый свет настольной лампы мягко обводил контур лица подростка, а блики в голубых глазах делали взгляд более живым и игривым. — А потом Джон и говорит: «Слушай, что-то уже не смешно», представляешь! Он действительно думал что Джастин просто шутит! — А Джастин это который? — Это второй. — Ага… — Ман-ди неуверенно кивнул пытаясь вспомнить внешность второго по счёту брата скаута. — А Джон? — А Джон это четвёртый, один из близнецов. — Наблюдая за непониманием в серых глазах напротив, Джереми устало вздохнул и продолжил. — Ну с родинкой на щеке! Смотри, давай ещё раз: Джарвис — самый старший, потом Джастин, Джордж, Джон и Джек — они близнецы, Джейкоб, Джеймс и я — Джереми. — Ужас. — Констатировал снайпер. — Как вас всех запомнить? Ты сам-то не путаешься? — Это не так сложно как может показаться на первый взгляд! Если бы ты прожил с ними столько же сколько и я, ты бы не путался. — Мне тебя не понять, у меня-то братьев никогда не было. — Да, кстати, насчёт о «непонимании», я тут хотел спросить… — нервная улыбка тронула губы скаута, а небесные глаза забегали по всему трейлеру в попытке скрыть смущение подростка. — Мы же типа как, ну… встречаемся, правильно? Ну там… обнимаемся, целуемся. Так вот… мне тут стало интересно… узнать, мы будем там, ну, знаешь… спать вместе. То есть не «спать» в привычном понимании, а как бы… как пара! Типа как любовная пара! Ну ты понял! — Бледные щёки скаута стремительно краснели, а Ман-ди с каждой минутой становилось всё сложнее и сложнее сдерживать улыбку. — Ты как всегда торопишься, Джереми. — Аккуратно переложив разведчика обратно на кровать, снайпер лёг набок ощущая неприятный холодок по коже, после окончания столь тесного контакта с блондином. — Уже поздно, давай ложиться спать. — Поздно? Да ладно тебе, Ман-ди! Неужели тебе самому этого не хочется? — Джереми нервно перебирал шариковую цепь от жетонов между пальцев, не зная куда деть руки. — Хочется, но время сейчас не подходящее. Мы далеко от города, а презервативы и смазку я с собой на работу не ношу. Сам подумай, как бы по-твоему это выглядело со стороны? — Снайпер устало прикрыл глаза. На самом деле, мужчина был готов взять скаута в любой момент времени, да хоть сейчас, только вот нежничать Ман-ди не любил и не умел. Привык брать своё силой и не церемониться, а вот как на подобное поведение в постели отреагирует разведчик, стрелок не знал. — Ох, так тебя волнует только это? Ну, на счёт презервативов не уверен, но вместо смазки, если я не ошибаюсь, можно использовать вазелин. Я всегда ношу его с собой, это довольно универсальная вещь, почти как сода или изолента. — В доказательства своим словам парень достал из кармана серых шорт небольшую пластиковую баночку. Аккуратно взяв из тонких пальцев скаута вазелин, снайпер перевёл взгляд серебристых глаз с баночки «лубриканта» на блондина, который от нервов слегка покусывал нижнюю губу. — И тебе не страшно? — Страшно? Ман-ди, о чём ты? Я в предвкушении! — Тёплая улыбка озаряла лицо Джереми ровно до того момента, пока мужчина не навис над парнем сверху, всем своим видом давая понять, что у скаута есть последний шанс от всего отказаться и просто лечь спать, делая вид, что ничего не произошло, но подобный расклад событий совсем не устраивал разведчика. Уж слишком редко он задумывался о последствиях своих действий и решений, как, впрочем, и в этот раз… — Ну, тогда пеняй на себя. — Эти слова снайпер прошептал скауту в самое ухо, после прикусывая мочку. Чувствуя, как горячая рука мужчины плывёт по упругой и мягкой коже живота, подростку становилось трудно дышать. Глаза непроизвольно закатывались от удовольствия каждый раз, когда мозолистые пальцы ненароком задевали соски. Разведчику не потребовалось много времени чтобы начать возбуждаться. Тугой узел внизу живота затягивался всё сильнее каждый раз, когда снайпер накрывал молочную шею скаута острыми клыками, чудом не прокусывая кожу до крови. Джереми и сам не заметил когда стрелок снял с него футболку. Все мысли подростка, которые до этого роились в голове словно пчёлы, медленно таяли уступая место разврату и похоти. Тепло чужих ладоней обжигало нежную кожу, а белые клыки оставляли красные отметины по всему телу блондина. На следующее утро метки приобретут фиолетово-синий оттенок и скрыть их от любопытных глаз уже не получится. И конечно же снайпер знал об этом. Сейчас единственным желанием мужчины было сделать скаута своим. Полностью подчинить подростка своей воле и больше никогда не отпускать от себя ни на шаг. С этого момента, разведчик принадлежит только Ман-ди, и больше никому. Собственническая натура стрелка, которую он всеми силами пытался скрыть от своего возлюбленного, вырвалась наружу затмевая волной похоти последние проблески разума мужчины. Джереми чувствовал как на его плечах, руках, шее, груди и животе расцветают сотни синяков, укусов и засосов. Это было грубо, и скаут пока не мог точно определить нравится ли ему подобная жестокость, но отвердевшая плоть под тканью серых шорт говорила сама за себя, не особо считаясь с мнением блондина. Ладонь, перемотанная белым кумпуром, ухватилась за воротник ярко-красной рубашки. От стонов разрывающих горло, скауту было сложно говорить и в принципе формулировать предложения, а потому Джереми лишь оставалось надеяться, что снайпер сможет понять его намёк. Мужчина не заставил себя долго ждать и предмет гардероба полетел на пол, в след за футболкой подростка. Голубые глаза жадно рассматривали шрамы на загорелой коже австралийца. Да, Джереми видел их и раньше, но сейчас обстановка была настолько интимной, что блондин хотел… хотел больше чем просто наблюдать со стороны. Чуть приподнявшись на логтях, разведчик аккуратно начал обводить пальцами грубо зашитые раны на груди марксмана, медленно спускаясь к прессу. Бостонец чувствовал, как напрягаются тугие мышцы каждый раз, когда короткостриженные ногти случайно задевали смуглую кожу мужчины. Скулы блондина жгло от смущения. Он и сам не мог понять почему ему вдруг стало так стыдно. Парень буквально недавно полуголый лежал перед стрелком и стонал от каждого прикосновения со стороны мужчины, а сейчас стеснялся просто прикоснуться к нему, хотя прекрасно знал, что австралиец не будет против. Скаут отдёрнул руку почти сразу же, как почувствовал жёсткие лобковые волосы, что шли аккуратной линией вниз от пупка и скрывались под тканью коричневых брюк. Усмехнувшись от столь невинного жеста партнёра, Ман-ди растегнул металлическую пряжку ремня серых шорт и стянул их вместе с трусами. Взору серебряных глазах предстала до боли милая картина того, как блондин стыдливо старался свести бёдра вместе дабы прикрыть свою наготу. — Джереми, будь послушным мальчиком, разведи ноги — Хриплый баритон австралийца подействовал мгновенно, и скаут, преодолевая собственное смущение, раздвинул колени в стороны давая стрелку рассмотреть бледное тело со всех сторон. — Молодец, а теперь постарайся расслабиться. — Нащупав баночку вазелина на скомканной простыне, снайпер погрузил пальцы в прозрачную мазь подмечая, что её осталось совсем немного. Джереми казалось, будто он потихоньку сходит с ума. Горячее сердце билось о рёбра разгоняя кровь по всему телу, от чего кожа подростка стала в разы чувствительнее чем обычно. Стоны царапали горло бостонца, а слюна медленно стекала вниз вдоль подбородка. Разведчик буквально чувствовал, как длинные загорелые пальцы медленно проникают в его тело. Ощущать внутри себя что-то скользкое и постороннее было до одури странно и страшно. Небесно-голубые глаза непроизвольно начали слезиться, а перемотанные руки хватались за простынь и уголки подушки. Нутро Джереми было очень тугим и никак не хотело поддаваться ласкам снайпера. Бархатные стенки плотно сокращались вокруг мозолистых пальцев. Поняв, что так дело не пойдёт, австралиец наклонился к члену блондина и прошёлся шершавым языком по налитой кровью головке. Стройные ноги разведчика, облачённые в белые гольфы, были напряжены, от чего мышцы начали непроизвольно сокращаться и дрожать каждый раз, когда Ман-ди брал до самого основания, зарываясь кончиком носа в мягкий пушок светлых волос. В такие моменты стоны парня становились особенно громкими, пошлыми и протяжными. Звонкий вскрик эхом раздался по помещению. Отпрянув от молодого тела, австралиец встретился с испуганным взглядом голубых глаз подмечая как умилительно блондин закрыл собственный рот перевязанными ладонями. — Какого чёрта это было? — Бостонцу трудно было поверить, что он способен издавать настолько пошлые звуки. — Ты об этом? — Подушечки пальцев уверенно надавили на комок нервов от чего из кровоточащих губ разведчика вырвался жалобный писк похожий на тот, что издают голодные птенцы в гнёздах. Разряды тока разбегались по венам каждый раз, как снайпер грубыми и слегка резкими движениями вгонял пальцы в тело блондина преодолевая упругие мышцы, что с каждым новым проникновением становились всё мягче и податливей. Ощущение того, как влажный и горячий язык обводил головку и спускался ниже, сводили бостонца с ума. Сердце билось о рёбра, а искусанные до крови губы опухли и покраснели. Сдавленный визг эхом раздался по помещению трейлера. Всего этого было слишком много для девственного тела подростка. Слишком много эмоций. Слишком много чувств. Слишком много ощущений для первого раза. Джереми вздохнул с облегчением чувствуя, как влажные пальцы покинули его тело. Да, у блондина так и не получилось кончить, хотя он уже был на грани, но это было не столь важно. Бостонец просто был рад, что ему дали небольшую передышку. Идиллия продолжалась ровно до того момента, пока скаут не почувствовал, как в него упирается что-то горячее и твёрдое. Не успев запротестовать подростка оглушило волной пронзающей боли. Мышцы непроизвольно сокращались в попытках вытолкнуть инородный орган. Тонкие пальцы зарылись в волосы австралийца и с силой сжали каштановые пряди. Снайпер вошёл одним резким толчком на всю длину, ударяясь тазом о разведённые бёдра разведчика. Мужчине и самому было не особо комфортно от того, как сильно его сдавливали чужие мышцы, но в отличие от Джереми, стрелок получал некое извращённое удовольствие от подобной грубости. Блондин чувствовал, как горячая ладонь австралийца оглаживала низ живота. Подростку казалось будто его тело пытались разорвать. Пересилив себя скаут посмотрел на то место где его живот гладила сильная рука мужчины. Чуть ниже пупка выступал небольшой, почти незаменимый бугорок. Что ж, это объясняло почему бостонец чувствовал себя словно натянутая струна, что вот-вот лопнет и со всей силы ударит музыканта по руке. — Это точно что-то не здоровое. — Это потому что ты тощий. Рёбра и позвоночник у тебя выпирают точно так же. Не дав подростку время на ответ или возражение, снайпер начал ритмично покачивать бёдрами. Тело бостонца наотрез отказывалось принимать Ман-ди. Даже со смазкой входить получалось плохо. Сильные руки, обожённые австралийским солнцем, до синяков сжимали бледные бёдра блондина, стараясь раздвинуть их как можно шире (благо растяжка позволяла). Да, это не правильно и Ман-ди знал об этом. Он видел как Джереми хмурил светлые брови, как до крови кусал губу, и как из закрытых глаз текли слёзы. По хорошему, снайпер должен был сразу же остановиться, но он этого не сделал, не в тот момент. Даже если позже он пожалел бы об этом. Плевать. Он ждал слишком долго. Дольше чем положено. Пришёл момент выстрелить. И чёрт побери, в этот раз, Ман-ди не промахнётся. Темп снайпера был быстрым и чётким. За всё время мужчина не разу не сбился. Разведчик мог заявить это с полной уверенностью, ведь он отчётливо чувствовал каждый толчок. Каждый раз, как австралиец входил до основания, головка члена проезжалась по простате с такой силой, что боль была сравнима разве что с ударом электрошокера. Обхватив перевязанными руками плечи марксмана, Джереми зарылся ладонью в жёсткие каштановые волосы и начал покрывать загорелую шею мужчины поцелуями. По сравнению с Ман-ди, бостонец целовался на удивление нежно. Обкусанные губы не оставляли засосов и укусов, а лишь аккуратно проходились по плечам, ключицам и шее партнёра. На подобную снисходительность снайпер лишь скалил клыки и гортанно рычал. Со временем толчки перестали походить на пулемётную очередь и стали более глубокими и чувственными. Скаут начал получать какое-никакое удовольствие и уже добровольно двигался навстречу австралийцу. Видимо ласки всё-же подействовали на затуманенный развратом разум Ман-ди. Мозолистые пальцы ласкали изнывающий от желания член подростка. Подушечки аккуратно проходились по уздечке и спускались к основанию массируя яички. Мышцы начали непроизвольно сокращаться, тело охватила дрожь, а стоны начали больше походить на мольбы. Разведчик кончил первым. Белёсая жидкость струилась по животу и тонкими струйками скатывалась по бокам на помятую простыню. Джереми чувствовал небывалое облегчение и лёгкость. Всё его тело расслабилось, а разум начал пробиваться минуя пелену похоти. Инстинкты отступали, и скаут снова мог связывать слова в своей голове в полноценные предложения, но говорить ему сейчас совсем не хотелось. Наверное, первый раз в жизни, подросток хотел просто молча наслаждаться моментом. Утопая в наволочке, которая сейчас казалась нежнее любого шёлка, бостонец чувствовал, как сильные руки мужчины мягко оглаживали бледную кожу груди медленно поднимаясь к шее. Подобная нежность сильно контрастировала с хладнокровным характером снайпера. Пальцы аккуратно гладили ключицы и кадык, от чего парень просто таял на глазах, только когда ладони накрыли бледную шею и начали слабо сдавливать горло, Джереми почувствовал что-то неладное. Дышать становилось всё трудней, а в лёгкие почти не поступал кислород. Перевязанные руки ухватились за смуглые запястья. Ресницы, которые только-только высохли, снова стали влажными. Блондин безрезультатно хватал ртом воздух. — Ман… Ман-ди… про… шу! — Скаут не узнавал собственный голос, хриплый, пищащий и жалостливый. Он никогда таким не был. Вены пульсировали в такт толчкам марксмана. Руки слабели, голова шла кругом, а перед глазами всё плыло и размывалось. Разведчик до последнего надеялся, что снайпер ослабит хватку и позволит сделать хотя бы один вдох, пока мир окончательно не погрузится во тьму, но последнее, что почувствовал Джереми, (кроме боли в области шеи) как что-то горячее разлилось внутри его тела и обожгло внутренности. Снайпер кончил уже в обмякшее не сопротивляющееся тело подростка. Отстранившись, Ман-ди оглядел скаута уже чистыми, не затуманенными глазами. Бледная кожа вся была усыпана синяками, укусами и гематомами, по подбородку стекала вниз струя бордовой крови, влажные ресницы мелко подрагивали, а тонкую шею украшал сине-фиолетовый «ободок». — Чёрт. — Тихо выдохнул стрелок наблюдая как грудная клетка парня прерывисто поднималась и опускалась. — Перестарался, как обычно.***
Джереми пришёл в себя только к двенадцати часам дня. Каждая мышца в его теле ныла и болела. Еле как приняв сидячее положение, бостонец начал вспоминать события вчерашнего дня. С каждым новым воспоминанием блондин всё больше и больше заливался краской. — Уже проснулся? — австралиец присел на край койки, пружины под его телом жалобно заскрипели. — Вероятно я должен извиниться перед тобой, кажется я «перегнул палку», прости. — Ман-ди, блин, предупреждать надо! Я испугался! Подумал уже, что ты убить меня хочешь! — Ну, по крайней мере к разведчику вернулась его болтливость, это уже хороший знак. — Медик точно убьёт тебя, если узнает, что это ты оставил на мне все эти отметины. — Не убьёт. У меня есть аптечка. — Снайпер пожал плечами. — В любом случае, в следующий раз без удушений! — Бостонец недовольно морщился потирая шею. — Ладно, как скажешь. Стоп… — Мужчина нахмурился, заглядывая в голубые глаза. — Следующий раз? Ответом послужила хитрая, но довольна улыбка разведчика.