Приведи в порядок сотни мыслей
В пустоте — звук внутри
Не станешь хвастаться — нет…
***
Минхо поверить не может, что Хёнджин решил припереться к нему ночью с другой общаги во вторую. Типа, зачем? И как его Чан выпустил-то? Ну, ладно Чан: он может заиграться в продюсера и про всё забыть, но Хан? Чанбин, в конце-концов, должен же был остановить младшего. Но это розоволосое чудо сейчас сидит на кухне рядом с Ли и смотрит в пол, поджимая губы. Тишина начинает давить Минхо на мозг, ведь он к такому не привык: в их общаге постоянно царил шум и гам, даже иногда сильнее, чем в первой. А там, между прочим, решила поселиться сама ТриРача. — Хёнджин, — вздыхает Минхо, чем привлекает к себе внимание младшего. Он вбирает в лёгкие побольше воздуха, собираясь отчитать Хвана за эту полуночную прогулку. Тот, понимая, что ему сейчас влетит, сразу же сжимается. — Не замёрз? У парня глаза округлились, и он недоверительно хмыкнул. Да, Минхо бы тоже так на его месте поступил. И когда он начал подбирать слова в присутствии Хёнджина? — Нет. — Всё также тихо, как и при входе, произносит тот. Он сжимает кресло в руках до того, что костяшки на пальцах начинают отчётливо выглядывать. Минхо всегда нравились его руки. Но, вопреки своим словам он хмурится, когда сквозняк попадает в щель приоткрытого окна, и немного ёжится, стараясь не выдаться. Лино сразу же это замечает: он привык подмечать всякие детали в поведение людей, начиная от размера их зрачков при разговоре и заканчивая всякими резкими жестами тела, когда человек не способен им управлять, и рефлексы берут своё. Быстро встав со своего места парень подходит и закрывает форточку, слыша сзади возмущённое бурчание. — Зачем врёшь? Я ведь тебя как обкуренного вижу. — А ты не смотри. Парни говорят злым шёпотом, стараясь не разбудить других членов команды. Ведь звукоизоляцию им, к сожалению, так и не сделали. — Да как не смотреть? — Возмущается Минхо и в один шаг оказывается ближе, заставляя Хёнджина испуганно вжаться в спинку дивана. Он понимает, что вновь вспылил и сразу успокаивается, виновато пожимая плечами. — Извиняюсь. Хёнджин вмиг расслабляется и по-глупому улыбается. Он знает, что его в любом случае не тронут. Могут отдать подзатыльник или укусить за плечо, но Минхо всегда не даст младшего в обиду. Он никого мелких не даёт в обиду. Он отличный хён. — И всё же – три часа ночи. Чем тебе то общежитие не угодило? — Минхо задаётся вопросом, и он получит на него ответ. Хёнджин мнётся с ответом, вновь становится жалким и понурым, кулаки сжимаются от нервов, и облизываются сами собой губы. Минхо стоит прямо над душой, но он знает: если тот не захочет признаться – отойдёт и просто побудет рядом. — Опять?.. — Аккуратно догадывается Ли, почти бесшумно произнося. Если проснётся Феликс от их задушевных разговоров – это будет очень некстати. Парень медлит, но кивает. А затем выдаёт тихое: — Прости. — За что? — Искренне недоумевает Ли. Он хмурит брови, и между ними пролегает складка. — Ты ведь не виноват в этом. Хёнджин пожимает плечами: он сам толком не понимает, за что извиняется. Но чувство вины гложет его. Он опять тревожит друзей по этому пустяковому поводу. Минхо выдыхает и садится рядом, этим движением не давая Хёнджину нормально дышать. Задумывается, а потом выдаёт совершенно нелепое: — Может поешь? Ну, честно, я не знаю, что предложить. Ты с этим зря ко мне пришёл, — Минхо виновато лыбу давит и взгляд опускает. Только одному Хёнджину известно, что же ему в данный момент нужно. Он устал. Откидывается на спинку дивана и закрывает глаза, стараясь прямо тут не разреветься. Хочет спать, безумно, ужасно, но он попросту не может заснуть. Уже какой день? Парень не считал. Да, возможно, у него проблемы со сном. Возможно, он нуждается в каком-либо враче или лекарствах, потому что это уже не нормально: он толком не спит третий день подряд. Это уже начинает плохо сказываться на его здоровье: начинает сильно в рандомные моменты болеть голова, вечная тошнота и вялость, что вообще никогда ему не была присуща. На тренировки он перестал стремиться, что ему делать там, если даже стоять на ногах нормально не может? Поэтому он молчит некоторое время. Минхо не настаивает: молчит тоже. Вообще, со старшим комфортно даже молчать, кто бы что не говорил. Почему многие считают его злым? Это ведь совершенно не так. — Ну вот и чем тебе помочь? — Словно себя спрашивает Минхо, резко и внезапно. Хёнджин вздрагивает: он не ожидал ещё какого-то голоса помимо его мыслей. Хван молчит, ведь то, что ему по-настоящему поможет действительно глупо. И, чёрт, Минхо словно читает его мысли. — Может, посоветуешь? — Улыбается мягко Лино, прищуриваясь. И Хёнджин хочет ему довериться. Сам того не понимая, он смотрит прямо в чёрные глаза напротив и произносит: — Просто посиди со мной. Поговори со мной. Это… должно помочь. Да, — младший опускает взгляд, чувствуя себя крайне неудобно. Он сейчас принуждает старшего, разве нет? Минхо на удивление смеётся. Он тянется, чтобы потрепать Джинни по голове, и тот вообще недоумевает. — Вот это у тебя запросы, конечно. — Ли на пару секунд перестаёт говорить и потом продолжает. — Ладно. Слушай тогда про то, как Джисон колбасой подавился. Хёнджин улыбается. Он мигом кивает, и Минхо притягивает его к себе, давая возможность удобно разлечься на нём. Конечно, утром будут оба стыдиться их ночных посиделок, но сейчас тактильность для них – самое то. Феликс утром просыпается раньше всех. Он уже к этому привык, как и к тому, что его обязанность в общаге – готовка. Поэтому, заходя на кухню, он видит необычайно странную и милую для него картину. Два его собственных хёна лежат в обнимку на диване, всё ещё спя. А на его телефон приходит короткое сообщение от Чана, с вопросом о том, где же Хёнджин, и куда он снова занёс свою жопу.