Фиалка с одуванчиком

Рейзор похож на Луну. Беннет хотел бы сказать, что Рейзор солнце, но настолько белоснежная кожа и немного лиловые синяки под глазами решили все за него. Рейзор мало говорит, порой настолько, что доносит свои мысли короткими жестами и одним-двумя словами. И Беннет понимает. Понимает и доливает в чашку немного холодной воды поверх чая, чтобы его Луна не обожглась. Понимает и иногда, когда холодные тонкие пальцы с силой сжимают рукав, останавливается. Когда Рейзор просыпается он всегда похож на щенка. Точно так же сильно щурит глаза, пытаясь вернуть остатки сна, а когда это не работает начинает щуриться нос, губы, брови сводятся к переносице, пока все лицо отчаянно не скрывается в подушке. Просыпается рейзор тяжело, и точно поджимая уши, прячется всегда первые три минуты и двадцать секунд, после чего сжимает руками что-то мягкое. Губы рейзора сухие и в болячках, но помада тут бессильна: слишком странное чувство, которое очень быстро подлежит съедению. Вместо поцелуев он предпочитает легкие укусы: в щеки, уши, затылок, лопатки, запястья, ребра и, прости господи, бедра. Беннет готов поклясться, что каждое из этих покусываний он сохранит и попросит обновить, прокусить ограду в виде кожи, лишь бы след от его любви остался навсегда бледными или ярко-красными точками. Волосы Рейзора похожи на серебро. Может, даже на ртуть, однако вместо яда они пахнут фиалками, а иногда щекотят нос едким хозяйственным мылом. Но даже так, когда длинные пряди сильно топорщатся и ломаются, когда они почти сгорели и пара отвалилась Беннет из раза в раз будет прятать лицо в серебрянной макушке, обнимая свою фиалку. Рейзор любит глазунью и наггетсы в форме динозавров. Иной раз, после пары шуток про силу тридцати таких ящерок каре-красные глазки так загорелись, что хрупкое сердце больше не смогло не говорить ему каждый день о том, каким сильным он стал. Его тело худощаво и болезненно. Но даже так, покрытый десятком шрамов и гематом от рук "хозяев", он прекрасней утренней росы на той самой длинной траве, что режет руки и ноги. Было бы славно, если бы его собственные шрамы были от той травы, название которой один черт и помнит. Когда Рейзор слушает что-то он сжимает своего плюшевого волчонка, что подарил ему музыкант с косичками. Переливы гитарных струн завораживали его так сильно, что сам того не замечая, подросток забывает моргать и дышать, что уж там до таких неважных вещей как вода и еда. Единственное, что важно - это наличие теплой руки под своей, ледяной. Сердце рейзора слабое и больное, но каждый раз оно бьется с новой силой, стоит майски-зеленым глазам встретиться с его тлеющиме-угольными. Беннет всегда, завидев новые царапины сначала обрабатывает, а если и получится то покрывает их поцелуями. Десятками, сотнями, тысячами и больше, так, чтобы звезды на небе казались редчайшими по сравнению с его поцелуями. "Папы всегда говорили, что от поцелуев ранки быстро заживают." - и Рейзор верит, верит каждому слову, подобно заповеди. Порой рейзор специально наносит новые порезы, лишь бы вновь ощутить тысячи поцелуев на своих запястьях. Иногда Беннет ловит себя на мысли, что не хочет отпускать свою фиалку в ванную. Рейзор не умеет смеяться как человек. Но зато он зажмуривает глаза от улыбки и дышит глубоко и часто-часто, пряча сморщенный нос в чужом плече. Музыкант с косичками как-то сказал что он смеется, как фея, ведь им нужно быть всегда тихими и показывать то, что им весело, лишь внешне. Рейзор любит сказки. Но только такие, где принцесса спасается от дракона, где злой колдун убегает от солнца, а чары рассеиваются. И каждый раз перед сном Беннет придумывает ему новую сказку, такую же светлую, как пряди самого Рейзора, при том и не понимая, что каждый раз рассказывает ему лишь о двух влюбленных юношах. Поздним летом от него пахнет шишками и сосновой смолой, а все руки порой измазаны в черной смородине. Но когда он приходит в таком беспорядке Беннет не злится и не смеется, а только ласково называет его волчонком и помогает достать занозы. Рейзор любит веснушки. Ни разу не виданные, эти крапинки чистого солнца вызывают в нем столь же восторженные чувства, сколь пение птиц ранним утром или журчание первых ручейков весной. Когда под руку попадается коричневая или рыжая краска он старается, честно старается вывести эти солнечные поцелуи на щеках, но выходит безбожно плохо, как бы он не старался. И именно для этого Беннет держит на готове волшебный маркер, чтобы вывести эти точки так аккуратно, как только можно, и его цветочек был доволен. Он будет любоваться ими долго-долго своими большими красными глазами, а потом так и ляжет с ними спать, искренне веря, что их стирает своим серебрянным платком Луна. Рейзор любит. И любит безумно, чисто, крепче самых дорогих вин. Любит, как цветок любит воду, как дерево любит почву, как Луна любит Солнце. Он любит тихо, скрытно, с сонным шепотом на ухо. Он любит руками, что обвились за спиной Беннета. Он любит глазами, направленными на самую яркую звезду - Беннета. Он любит ушами, что слышат лишь одни слова - Беннета. Рейзор любит верой, что Беннет не замахнется и не ударит, не потянет за серебристые пряди и не оставит шрамов. Рейзор любит сердцем, что беспокойно пропускает удары каждый раз, стоит тонким пальцам коснуться острой щеки. Он любит звезды и майские поля, открытые только лишь в глазах Беннета, тепло, словно от печки, когда его тело закрывает Рейзора от всего-всего. Рейзор любит голосом, произносящим лишь одно имя. У Беннета тепло и хорошо, так, как нигде больше. Так, что в зимнюю ночь выглядывает июльское солнце, прогоняя всех страшных монстров под кроватью. У беннета так непривычно не больно, что порой Рейзору приходится кусать свои запястья, лишь бы не проснуться в страшной клетке вновь. Но Рейзор привык и к той клетке. Единственное, чего он хочет - чтобы Беннет не привыкал. Рейзор совсем не смыслит в математике. Но покажи ему цвета, звуки, образы - алые рубины вмиг распахнутся, светясь костром заката от бесчисленных чувств и их переливов. Как-то раз Рейзор неосознанно засыпает на полу у батареи. Там тепло, но прохладнее, чем с Беннетом. Рейзор протягивает поводок из толстой кожи сам, своими истерзанными руками, зная, что за него не потянут. Рейзор не боится пачкать щеки черничным йогуртом, ведь его солнце так любит целовать его так, чтобы убрать маленькие капли. Он ненавидит галстуки и пояса, но только тогда, когда завязывает их сам. У Беннета они всегда выходят невесомыми и свободными. Рейзор слишком бледный для фальшивого, обжигающего солнца. Но это и не важно, когда с ним его настоящее Солнце.