◦°˚✧˚°◦
Лимузин въехал на территорию резиденции. У входа в дом ожидал Кен. Один из телохранителей открыл перед Кинном дверцу автомобиля. Кинн покинул салон. С расслабленным вздохом расстегнул пиджак своего тёмно-бордового костюма. - С возвращением, господин Кинн, - учтиво поклонившись, поприветствовал босса Кен. - Докладывай, - кивнув в ответ на приветствие, сразу потребовал Кинн. Кен, слегка напряжённо замерев в почтительной позе, начал отчитываться. - Так, стоп, - перебил его Кинн, зная о дурацкой привычке Кена делать долгие и нудные доклады. Если его вовремя не остановить, тот жутко утомит, пока доберётся до сути. Кроме того... у Кинна почему-то возникло подозрение, что Кен по какой-то причине увиливает. - Кен, просто скажи мне правду, - отчеканил Кинн. - Есть что-то, что я должен знать о поступках Порша в моё отсутствие? Кен нервно отвёл взгляд в сторону. - Что он перешёл с кофе на чай? - попробовал выкрутиться он. - Кен, - тон голоса Кинна стал предупреждающим. - Что на этот раз натворил мой идиот-муж?◦°˚✧˚°◦
Танкхун, Арм и Пол видели, что сегодня Порш опять в раздрае. Взгляд его тускнел, когда он отворачивался, будто рассматривая обстановку в самой просторной комнате Танкхуна. Телохранители и сам Танкхун видели это и старались веселить Порша, как могли. В какой-то момент Танкхун даже принялся вспоминать и рассказывать смешные истории из детства: - Однажды Кинн и Порш залезли на самое высокое дерево в саду, а потом их не могли оттуда снять: чем выше пробирался за ними садовник, тем выше карабкались и Кинн с Поршем, пока не очутились на самых тонких ветках на верхушке дерева! Или: - Однажды Кинн и Порш испортили любимый веер тётушки Нампын из настоящих перьев, потому что насмотрелись фильмов про индейцев и вознамерились изображать шаманов! Или: - Однажды Кинн и Порш решили сбежать из дома и уехали за город на такси! Телохранители быстро нашли и поймали их, привезли домой, и Поршу очень влетело от его отца. А Кинну не влетело, потому что он забрался на то самое дерево и сидел там до утра, отказываясь разговаривать с кем бы то ни было. Он пообещал покинуть своё укрытие только после полного прощения его и Порша, а ещё после гарантированного завтрака с лучшими сладостями, принесённого им с Поршем на подносе. Кинн уже тогда вёл себя, как профессиональный босс! Он был просто супер: “сначала Порш и плюшки, а потом, так уж и быть, я спущусь на переговоры!” Молодчинка, мой братик! Им обоим тогда и десяти лет, кажется, не было. Порш улыбался, тоже вспоминая детство. Бедным родителям, должно быть, приходилось несладко, когда он приезжал погостить сюда, в резиденцию. Танкхун почти не принимал участия в детских шалостях, считая себя уже взрослым, так что... Кинн и Порш всякий раз изобретали новые проказы и подвергали суровому испытанию выдержку родителей, телохранителей и прочих. Внезапно влетевший к ним телохранитель из охраны Порша резко нарушил их ностальгический сабантуй, выпалив: - Господин Порш, вы просили незамедлительно сообщить и... Господин Кинн вернулся!◦°˚✧˚°◦
Как приговорённый, которому отсрочили исполнение приговора и временно продлили жизнь, Кен пронаблюдал, как в холл вбежал Порш. Сам же Порш, отыскав взглядом Кинна среди толпы вернувшихся с ним телохранителей, весь осветился радостью. Яростного взгляда Кинна он не заметил. Единственной мыслью Порша было то, что Кинн вернулся домой. Проследив за взглядом Порша, Кен мысленно выругался. Напрягшиеся, как сталь, желваки на лице Кинна предупреждали, что не всё пойдёт хорошо, а жёсткая напряжённая линия его плеч выдавала властность, присущую ему, как боссу мафии. Над маленьким столпотворением телохранителей повисло молчание, и перед Кинном образовался проход. Кинн прошёл между рядами своих людей к своему мужу. На мгновение в глазах Порша промелькнуло недоумение, когда он, наконец, разглядел мрачное выражение лица Кинна и осознал всю нелепость ситуации, но всё же решил отважно встретить любую степень гнева Кинна. - Кинн, - тихо произнёс Порш. Кинн тяжело посмотрел на него, на его – уже без бандажа, но, тем не менее, перебинтованную – руку, а потом... вдруг улыбнулся. - Надеялся увидеть тебя целым и невредимым, но лучше уж так, чем вообще больше не увидеть, - поддразнил он. И, прежде чем толпа телохранителей смогла отойти от потрясения, Кинн одним движением своей руки слегка поправил взлохмаченные волосы Порша. Обнимать его Кинн не стал по одной простой причине: знал, что не сможет ограничиться одними объятиями. А подобное огненно-страстное зрелище... Кинн решил в кои-то веки позаботиться о хрупкой душевной организации своих верных телохранителей. Среди тех, тем временем, послышались смешки и одобрительное бормотание. Те, кто за мгновение до улыбки босса жаждали выступить в защиту его мужа, теперь интересовались друг у друга, а не лучше ли выпить по чашке кофе (или чего покрепче) в честь воссоединения преступных супругов. Кен с невольным восхищением смотрел на то, как боссу одним жестом удалось добиться того, на что сам Кен убил почти две недели. Порш, наконец, перестал выглядеть напряжённым, как натянутая струна. Вот только, когда Кен вместе с ними прошёл в переговорную комнату, а босс вновь начал интересоваться подробностями того, что произошло за время его отсутствия, атмосфера стала постепенно накаляться. Кен пробурчал под нос что-то неразборчивое, и Кинн отчасти даже порадовался, что не смог расслышать всё детально: нескольких ключевых слов, которые ему всё-таки удалось разобрать, оказалось вполне достаточно, чтобы дорисовать полную картину. - Кен, я мог бы и пристрелить тебя за то, что ты позволил ему отколоть такой номер, - хмуро произнёс Кинн. - У меня нет права ему указывать, босс, - пожал плечами Кен. - Кинн, ты говоришь совсем как Танкхун, который тоже изворчался по этому поводу, - надувшись, проворчал Порш. - Почему все считают своим долгом указывать мне, что делать? Мой план сработал, не так ли? Кинн и Кен обменялись раздражёнными взглядами. - Я чертовски рад, что вы вернулись, господин Кинн, - сказал Кен. - Я уже всерьёз подумывал предложить свои услуги побочной семье. Это лучше, чем служить телохранителем вашего мужа. И, вспомнив о приказе босса налить ему что-нибудь выпить, отошёл к мини-бару, со смесью облегчения и раздражения оставив Порша одного объясняться с Кинном. Кинн, между тем, поднял руку к своему лбу, будто пытаясь навести какое-то подобие порядка в сумятице мыслей. У человека, которого он любил, во время схватки с предателями пострадала рука. Его боль – это боль Кинна, и он готов был отдать жизнь, только бы Порш не рисковал своей жизнью вообще никогда. - Рука сильно болит? - заботливо спросил Кинн. - Нет, - соврал Порш с бесшабашной улыбкой, в действительности уже чувствуя, что надо опять принять обезболивающее. - Не пытайся меня обмануть, Порш, - Кинн нахмурился. - Я знаю, что тебе больно, и ещё как. У тебя побелели губы. Я всегда вижу, когда тебе больно, потому что у тебя белеют губы. Помнишь, как ты повредил спину в детстве, играя с друзьями в футбол? Я знал, что ты мучаешься, хоть ты и клялся, что это не так. - Тогда прекрати отчитывать меня. Как-никак я пострадал, - Порш помахал перед ним перебинтованной рукой, словно Кинн нуждался в напоминании. - Что, если у меня поднимется температура или случится шок? Я могу... - Порш, вот просто ответь: разве не было другого способа решить проблему? - резко перебил Кинн, в противовес тону голоса осторожно взяв его руку и обняв кисть своими ладонями. - К чему было выделывать такие художества? Порш посмотрел на него невинными глазами, которым противоречила озорная счастливая улыбка. - А что? Я разочаровал тебя, Кинн? - усмехнулся он, чувствуя, как сильно тот злится и волнуется за него. - Да, конечно, другой способ наверняка был, но я решил так, как решил. И попытался успокоить: - Не воспринимай всё так серьёзно. Глаза Кинна вспыхнули, напомнив тёмные тучи во время грозы. - Ты понимаешь, что тебя могли ранить и смертельно? - подчеркнул он, не в силах унять злость и волнение. - Босс, я бы этого не допустил, - вдруг вмешался Кен, оскорбившись. - Точно, - поддержал его Порш, хотя помнил, как Кен напустился на него с аналогичным обвинением. - Тем, кто осмелится покуситься на мою жизнь, можно только заранее посочувствовать. Кен отлично меня охраняет, пусть и недоволен большую часть времени. Ты зря так трясёшься надо мной, Кинн. - Действительно, - едва слышно пробормотал Кен, в отсутствие босса слегка расслабившись в высказываниях. Порш, услышав его, рассмеялся. Кинн же, напротив, окатил их обоих яростным взглядом. - Не вмешивайся, Кен! - отрезал он, взяв у того из рук стакан, наполненный джином с тоником, и чуть не расплескав всё. - Это наше с Поршем дело. Можешь идти. Кен торопливо слинял. - Вот чего ты на него набросился, Кинн? - возмутился Порш, как только за Кеном задвинулись двери переговорной. - Он теперь мой друг вообще-то. - Друг? - Кинн прищурился. - Вы же на дух друг друга не переносили. В Кене всегда чувствовалась скрытая агрессия по отношению к тебе. - Ну, всё изменилось, - Порш пожал плечами. - Мне тут особо не с кем было поболтать о каких-то обычных вещах. Дядю я тревожить не хотел, Танкхун, чаще всего, витает где-то в других сферах, а с Кеном у меня неожиданно обнаружились общие интересы. Короче, мы нашли точки соприкосновения, вопреки взаимной неприязни, которая, кстати, уже испарилась. - Точки соприкосновения, значит? - едко повторил Кинн, после чего отпил из своего стакана джин с тоником. Невысказанное предупреждение повисло в наэлектризованной атмосфере. Порш вздохнул. Кинн же, пожалев о своей резкости, попытался успокоиться. Он медленно обвёл взглядом комнату и красивый вид из широкого окна. И вдруг Порш игриво шлёпнул его по заднице. - Порш, какого?.. - всё-таки пролив часть напитка на пол, Кинн разъярённо повернулся к нему, но осёкся, потому что Порш тронул его за свисающую на лоб прядку волос. Порш улыбался. - С этой прядкой у тебя всегда особенно гангстерский вид, - поддразнил он. - Порш, - Кинн растерянно моргнул, чувствуя, что даже такие краткие прикосновения подействовали на его самообладание сокрушительно. - И особенно сексуальный, - подмигнув, весело продолжил Порш. - Помнишь, мы как-то обнаружили, что можно здорово завести друг друга, просто играя с волосами? - Порш! - Кинн сердито посмотрел на него, воинственно нахмурившись и понимая, что тот ловко уходит от темы разговора. С каждой секундой Порш злил Кинна всё больше. Злил и возбуждал. - Кажется, это было в ванне? - Порш с наигранной задумчивостью наморщил лоб. Горячие воспоминания добили Кинна. И вот результат. Желание вспыхнуло между ними. Оно зажглось в глазах Порша и перекинулось на тело Кинна. - У тебя болит рука, - пробормотал Кинн. Порш отобрал у него стакан и допил всё, что там осталось. - М-м-м... джин с тоником лучше любого обезболивающего, - вновь улыбнувшись, сказал он. Затем поставил пустой стакан на столик и, сосредоточив всё своё внимание на Кинне, провёл ладонями по его плечам. - Знаешь, сегодня какой-то день воспоминаний и... и вот сейчас, например, мне вспомнилось, как мы однажды здесь спрятались, устроив пир из печенья, которое свистнули с кухни, - Порш мягко подтолкнул Кинна к стене и прижался к нему всем телом, поймав в своеобразную ловушку. - По-моему, я тогда сожрал целую пачку мятных крекеров. Кинн насмешливо взглянул на него. - Ты хочешь обсудить, как мы в детстве ели печенье? Ладони Порша вновь скользнули по его плечам и замерли на шее. Под большими пальцами ощущался учащённый пульс. - Не, - Порш посмотрел Кинну в глаза. - На самом деле я хочу обсудить, можно ли мне теперь вместо печенья съесть тебя. И ещё хочу поговорить о том, чем я мог бы тебя порадовать в качестве извинения за то, что рискнул своей жизнью, не подумав о твоих чувствах по этому поводу. А потом я хотел бы перейти к следующему вопросу: чем ты можешь порадовать меня в качестве извинения за сегодняшнюю вспышку злости. - И почему только я позволяю тебе всё это вытворять? - вздохнул Кинн, обнимая его. - Потому что всё, что я вытворяю, очень и очень тебе приятно, - усмехнулся Порш. - Есть и другие приятные вещи, - парировал Кинн. - Но не настолько, - возразил Порш, погладив его шею, тем самым оставляя на коже огненный след. Губы Кинна разомкнулись с едва слышным вздохом, а его дыхание заметно участилось. “Всё, Кинн сдался!” - возликовал Порш. Он позволил Кинну самому двинуться вперёд и вскоре получил щедрое вознаграждение: горячий влажный поцелуй, столь же захватывающий, сколь и чувственный. Ответив на этот поцелуй, Порш зашептал на ухо Кинну непристойности. Тот засмеялся и шлёпнул его по заднице с той же игривостью, с какой Порш проделал то же самое ранее. Между ними завязалась шутливая потасовка с дразнящими шлепками и лёгкими покусываниями, а потом их губы снова слились в жарком поцелуе, и каждый считал себя победителем. В конце концов, игра полностью уступила место страсти. Они оказались совсем близко друг к другу – колено к колену, бедро к бедру, грудь к груди. Их затопил жар, подобный кипящей огненной лаве. - Кинн... - простонал Порш. - Порш... - выдохнул Кинн. Он впился в губы Порша новым жгучим поцелуем, а руки легли ему на поясницу. Кинн плотнее притянул жаждущее тело Порша к своему жаждущему телу. - Как мне тебя не хватало, Кинн... - лихорадочно шептал Порш, пока тот торопливо расстёгивал их брюки. - Чёрт подери, я так скучал по всему этому, по тебе в нашей постели, по твоей страсти. Иногда мне казалось, что я сдохну, если не смогу снова обнять тебя вот так. Я так тебя люблю, так хочу, что готов умереть. Без тебя я был как больной. Излечи меня, Кинн. Излечи меня. Кинн чувствовал у себя на шее его горячее дыхание, а слова любви вливались в Кинна подобно живительному бальзаму. Ему тоже требовалось исцеление. Наконец, его руки скользнули в боксеры Порша. Сначала Кинн с силой сжал упругие ягодицы, ещё теснее прижимая Порша к себе, потом обхватил одной ладонью его твёрдый член. Порш, в свою очередь, протиснул руки между их телами и запустил пальцы под боксеры Кинна. На мгновение время словно остановилось, и только их сердца бешено стучали в унисон. Порш намеренно неспешно скользнул пальцами по гладкому, бархатистому и великолепно возбуждённому члену Кинна, и Кинн со стоном прикрыл глаза. Порш начал ласкать его, забыв о боли, забыв о раненой руке. С трудом сдерживая охватившее его вожделение, Кинн ласкал Порша в ответ. - Расскажи, как сильно... как сильно скучал по мне ты, - прерывисто потребовал Порш, не прерывая ласк. - Так сильно, что я даже позволяю происходить вот этому здесь, в переговорной, - хрипло отозвался Кинн и, открыв глаза, поймал его взгляд. Член Порша в ладони Кинна стремительно пульсировал. Кинн слегка сжал руку. У Порша вырвался громкий стон. Кинн прикоснулся губами к его шее, чуть ниже уха. Никогда прежде переговорную комнату не наполняли звуки тяжёлого дыхания и приглушённые стоны. Кинн не знал, как теперь будет обсуждать здесь деловые вопросы, поминутно не вспоминая о том, что творил в этой комнате вместе с Поршем. Поедание печенья определённо не сравнится с таким. Первая волна оргазма не заставила себя долго ждать – налетела молниеносно и обдала Порша почти нестерпимым жаром. Сбила к чертям дыхание и едва не лишила рассудка. Затем немного откатилась и начала подступать снова, когда Кинн сделал что-то особенно умопомрачительное своими пальцами. - Кинн!.. - Порш ахнул, поддаваясь второй, ещё более мощной волне оргазма. На вершине удовольствия он ощутил, как освободился Кинн. Тот застонал, слегка покачнулся и, чтобы не упасть, ещё крепче обнял его. Порш несколько раз моргнул, словно привыкая к новой реальности. - Обожаю, когда ты устраиваешь мне многократные оргазмы, - восхищённо проговорил он, пытаясь отдышаться. - Всегда рад сделать тебе приятно, Порш, - Кинн улыбнулся, тоже с трудом выравнивая дыхание. Когда они, как ни в чём не бывало, покинули переговорную спустя час, Порш обратил внимание, что при их приближении телохранители начинают оживлённо перешёптываться, обмениваясь многозначительными взглядами, а Кен – так сильно закатывать глаза, что, казалось, он уже мог рассмотреть свой мозг. - Как думаешь, мы сильно задержались? - спросил Порш в лёгком смятении. - Они могли заметить, что нас так долго не было? Кинн выразительно усмехнулся и бросил на него снисходительный взгляд. - Порш, я думаю, что они должны быть совсем тупыми, чтобы не заметить нашего отсутствия, - убеждённо произнёс он. - Такого продолжительного. Чуть позднее Порш едва вынес семейный ужин, и даже рассказ Кинна о Таване, наёмниках... Порш мечтал вновь заполучить Кинна в своё безраздельное пользование и, как только ужин закончился, умыкнул своего мужа в спальню. - Чёрт, ещё немного – и я начал бы ласкать тебя ногой под столом... так сильно не мог дождаться этого... - со стоном заявил Порш, когда Кинн уже томительно страстно двигался в нём. - Рискуя, чтобы это... заметили мой отец и Кхун? Ты бы не осмелился, - Кинн прикусил кожу на его плече, оставляя засос. - Ах-хм-м-м... Осмелился бы, - со смехом настаивал Порш и, сжав ногами твёрдые ягодицы Кинна, подтолкнул его ещё глубже, ещё дальше. - В следующий раз... м-м-м... непременно докажу тебе это, Кинн... Кинн рассмеялся в ответ, а Порш напряг мышцы и изо всех сил сдавил его горячую требовательную плоть. Кинн задохнулся от наслаждения, после чего нежно, благодарно поцеловал Порша в губы и усилил напор движений, то отстраняясь, то вновь углубляясь. - Даже не надейся выползти из спальни до послезавтра, - на выдохе предупредил мужа Кинн. Однако Порш не нуждался в подобных предупреждениях. И даже спустя два дня Кинн не мог спокойно, без учащающегося дыхания, вспоминать то, что ему позволял вытворять Порш, шепча разные горячие словечки. Хотя чаще всего, уже под самый конец ночи, Порш просто говорил: “Не хочешь вздремнуть? А затем... продолжим”. Более чувственной угрозы Кинн ещё не слышал.◦°˚✧˚°◦
Поправляя на себе наплечную кобуру, Биг похолодел, услышав шум в одной из комнат на первом этаже, и склонил голову набок, пытаясь понять, что там происходит. Потом взглянул на тихо спустившегося с лестницы Чана, который тоже замер в ожидании. Их взгляды встретились. Оба знали, что час настал. Пришли наёмники. Теперь они, наконец, разберутся с этими мудаками, решившими подзаработать на убийстве мужа господина Кинна. Или те разберутся с ними. Одно из двух. Опять послышался шум, даже не шум, а шорох, и Биг с Чаном взялись за оружие. Биг, вытянув впереди себя руку с пистолетом, метнулся к двери. Он осторожно выглянул в коридор, пытаясь определить источник шума. Чан двигался следом за ним. - Помни, - прошептал он Бигу на ухо, - они не обязательно все будут в одном месте. Биг кивнул. Чан прав и предупредил его как нельзя вовремя. Чан был совсем близко, и Биг чувствовал жар его тела. Но это продолжалось всего несколько мгновений. - Идём, Биг, - сказал Чан, выдвигаясь вперёд. Биг едва не задохнулся от злости. Ещё не хватало, чтобы Чан погиб из-за своего чувства ответственности, из-за того, что старше, из-за того, что глава охраны. Немного наклонившись, Чан шёл по коридору в направлении кухни, и Бигу ничего не оставалось, как следовать за ним, в точности повторяя его движения. Поняв, чего добивается Чан, Биг не мог не улыбнуться от удовольствия. Чан как будто услышал его мысли и вёл в направлении кладовки, где была ещё одна дверь. Оттуда отличный обзор. Вскоре они миновали гостиную с самыми широкими окнами в этом доме. Биг, правда, попытался что-нибудь разглядеть, но безуспешно. Остаток пути они быстро и бесшумно прошли уже в полный рост. В кухне они остановились возле стены и перевели дыхание. Внезапно раздались два выстрела. Одна пуля врезалась в стену совсем близко над головой Бига. Он поглядел на след от пули, потом на Чана. - У меня перед глазами прошла вся моя чёртова жизнь, - нервно усмехнулся Биг. Раздался ещё один выстрел, и они прижались к стене, вновь сосредоточив внимание на противнике или противниках. - Сейчас не время для шуток, Биг, - сурово отчитал его Чан. - В нас стреляют, и это очень серьёзно. Биг отпрянул, когда ещё одна пуля пролетела между ними и, попав в окно, разнесла его на мелкие осколки. Биг поглядел на окно, повернулся к Чану и нахмурился. - Кто сказал, что я шучу? - пробормотал Биг, осматриваясь. Боковая дверь была справа от него, всего в девяти шагах. Самому Бигу было легко к ней подобраться, но вот Чану придётся бежать мимо парадной двери, и он попадёт на линию огня. Пусть ненадолго, но всё же станет отличной мишенью. Биг мысленно выругался. Рисковать жизнью Чана он не хотел. В конце концов, даже если Чан в целости и сохранности одолеет дверь, нет никакой гарантии, что снаружи их не поджидает ещё кто-то из наёмников. Выстрелы почему-то прекратились. Наступила тишина. Биг весь напрягся, стараясь расслышать шаги и сообразить, что последует дальше. К сожалению, пушку противника он заметил, когда стало слишком поздно. У него перехватило дыхание. Крик застрял в горле. Биг слышал рядом голос Чана. Но грёбанный наёмник уже целился в Бига. И глаза у профессионального убийцы сверкали. Он словно получал удовольствие в предчувствии выстрела. Всё произошло как в замедленной съёмке. Наёмник нажал на спусковой крючок. Биг услышал негромкий хлопок, увидел огонёк. Выкрикнув его имя, Чан бросился к нему и оттолкнул. Биг упал, больно ударился головой. Ему стало нечем дышать от боли. А на нём, не шевелясь, лежал Чан.