Разбилось? На счастье!

Чжан Чжэхань смотрел в разбитый экран телефона. Разблокировал, запустил пару приложений. Вроде всё работало. Он вздохнул и огляделся, над головой снова громыхнуло, разламывая небо. Первые капли упали на руку, за шиворот, на лоб. — Ну класс… Не особо раздумывая и уже не выискивая место поприличней, Чжан Чжэхань нырнул в КФС. Выбрав первое попавшееся место из всех свободных, он глянул на телефон — двадцать три сорок пять. Он потер глаза и подошел к кассам, пропустил мимо ушей дежурные фразы кассира, сразу спрашивая то, что проглядел при входе: — До скольки вы открыты? — Наш ресторан работает круглосуточно, но с двух до половины третьего у нас технический перерыв. Приятный голос с мягким тембром привлек внимание первее, чем внешность. Чжан Чжэхань поднял взгляд на удивительно красивое лицо кассира и замялся на миг. Тот широко улыбнулся, словно был рад видеть полуночного клиента. — Кофе, — быстро буркнул Чжан Чжэхань и снова прослушал все дежурные фразы, просто наблюдая за отточенными привычными жестами кассира и, немного, его задницей. Ладно, может, этот день не так уж и плох. Ну, или хотя бы закончится не так уж и плохо. Насладившись видом нескладного, высокого и красивого парня, Чжан Чжэхань взял свой кофе, набрал в телефоне пару сообщений и решил дожидаться ответа здесь. Он уселся за свободный столик недалеко от кассы так, чтобы можно было периодически поднимать голову и видеть, как скучает за кассой единственный дежурный. Они иногда встречались взглядами, и тот расплывался в самой светлой улыбке, какую только видел в жизни Чжан Чжэхань. Когда напарник написал ему, уходить даже не хотелось. Где-то на задворках сознания бродила идиотская мысль попросить телефончик у симпатичного кассира, но канула в посыпавшихся сразу после первого, сообщениях. Он допил кофе, выбросил стаканчик в мусор, а из головы — неуместные мысли. *** Чжан Чжэхань поднял взгляд на вывеску КФС, кажется, он был здесь месяц назад. Его разбитый племянником планшет ремонтировали в соседнем офисном здании, где как раз располагался сервис, время было не такое уж и позднее. Наверняка где-то поблизости были и нормальные кафешки, но его понесло в этот оплот гастрита и дуоденита. Может, и многих других “итов”. Он как-то безотчетливо думал просто взять кофе и убедиться, что при свете дня, в толпе людей и более спокойном состоянии его не поведет на кассира в КФС. Но войдя в обычное для такого времени и места средоточие голодных людей и с трудом добравшись до кассы, Чжан Чжэхань понял, что зря он. Только кофе — это вредно. Диагностика разбитого экрана займет не меньше часа, а значит стоило бы поесть. А еще на “своего” кассира удастся посмотреть только в процессе заказа из-за плотной стены людей. Поэтому бургер, кофе, картошка. И эффект тот же вне зависимости от времени суток и загруженности персонала. Красивый, милый, любезный наверняка дежурно, хотя казалось, что нет. Быстро перекусив, Чжан Чжэхань решил, что на такие приятные глазу вещи можно и нужно только любоваться. Напоследок бросив взгляд в сторону касс, где немного подосвободилось, заключил, что даже любоваться стоит исключительно, если судьба распорядится, а то можно захотеть неуместно большего. *** На этот раз у КФС назначил встречу информатор. Это был не район Чжан Чжэханя, он оказывался здесь раз в месяц стабильно и каждый раз у этого куриного заведения. И каждый раз обстоятельства были по внутренней шкале ценностей между двумя и тремя баллами по десятибалльной системе. К слову, с разбитым телефоном он ходил до сих пор, это был не первый скол на экране, хотя бы планшет починили. В этот раз он нырнул в знакомый КФС с разбитым лицом и костяшками. На часах значилось четыре утра, такси утверждало, что еще двадцать минут и оно будет на месте, а за кассой стоял отрапортовавший приветствие по форме, но выглядящий приятно взволнованным, солнечный мальчик. Чжан Чжэхань до этого не задумывался, сколько ему, но выглядел кассир молодым. — Кофе, — попросил Чжан Чжэхань разбитыми губами и слегка зашипел от неприятных ощущений. — Может, еще лёд? — неожиданное предложение немного выбило из колеи. — Буду благодарен. Кассир, на бейджик которого Чжан Чжэхань не смотрел специально, потому что не хотел давать глупым мыслям имя, поставил стаканчик в кофейный автомат, быстро нажал кнопки и исчез за одним из поворотов изнанки их открытой кухни. Через миг он вынырнул с завернутым в тканевое одноразовое полотенце льдом и протянул Чжань Чжэханю, метнулся за кофе и изрядно истерзал милой застенчивой улыбкой, когда всё это ему отдавал. Телефон пропиликал в кармане, Чжан Чжэхань достал его, разблокировал экран и глянул — да, такси телепортировалось на стоянку у КФС. — Спасибо, — буркнул Чжан Чжэхань и вышел с кофе и льдом из автоматических стеклянных дверей. Уже в такси, прикладывая лед, завернутый в тряпицу, к наливающемуся фингалу под глазом, он думал, в сколько смен работал в КФС этот малый, спал ли он вообще и почему так светло улыбался. По опыту Чжан Чжэханя, такой ритм жизни чаще гасил улыбки, чем зажигал. *** В следующий раз у Чжан Чжэханя из разбитого были разве что планы. Он не стоял на отшибе мироздания у рядового КФС. Вся техника и тело были целыми, и только на часах привычно минутная стрелка перевалила далеко за полночь. С неба, медленно кружась, падали пухлые снежинки, а город вокруг сиял огнями зимних праздников. Смена Чжан Чжэханя закончилась целых пять часов назад, а планы праздновать Рождество с друзьями оказались больше грандиозными, чем исполнимыми. Всех еще два часа как разобрали по постелькам их пары, а идти домой в праздник и дарить самому себе восьмичасовой сон как-то не сильно тянуло. Зато потянуло в бар. И прилично набравшись, Чжан Чжэхань вызвал такси до жопы мироздания, где он чинил планшет и где в КФС работал самый красивый парень, какого он видел за последние пару лет. Ну, точно самый приятный. Да еще и улыбался так… Такси доставило Чжан Чжэханя на место в половину второго. За время дороги его порядком развезло, и в КФС он вошел типичным бухим, но смирным телом. За кассой стояло самое приятное видение всего дня. — Кофе, — расплываясь в нетрезвой улыбке, попросил Чжан Чжэхань и со смелостью сорока градусов в крови не отводил взгляда от того, чей бейджик отказывался читать. Забрав кофе и усевшись за тот же стол, что и раньше бывало, он откинулся на стуле, расстегнул куртку и стянул с себя шарф. Сегодня он решил, что подарит себе что-то даже лучше восьмичасового сна — позволит себе пялиться на паренька за кассой без пряток и приличий. И если что, то всё объяснит потрясающим амбрэ перегара, которое наверняка ароматило на весь ресторанчик. Если бы в нем был хоть кто-то еще, наверняка было бы неудобно. Полюбившийся Чжан Чжэханю кассир сначала оглядывался, наверное, думая, что кроме него в этом ресторане есть на что смотреть, потом засмущался, опустил глаза. А потом минуть десять кидал трепещущие взгляды полные невинности и очарования из под ресниц и снова прятал их, опуская голову. Чжан Чжэханю для поднятия “настроения” хватило бы их трети, он даже думал прекратить пялиться. Думал, но не прекратил. В итоге очаровательный кассир окончательно засуетился, нырнул под прилавок и как-то незаметно для взгляда вышел в зал. Без сомнений он шел к Чжан Чжэханю, но, несмотря на его внушительный рост и хорошую физическую форму, он, скорее всего, дрался хуже. Так что можно было посидеть и подождать “в зубы”. Тоже способ отметить Рождество. — С Рождеством. От заведения, — на стол опустился еще один стаканчик кофе. — Уже два, нам надо закрыться на технический перерыв. На этот раз в оплетке “на вынос” был обычный американо. Чжан Чжэхань медленно опустил взгляд, а кассир за это время ретировался обратно на свое рабочее место. Как назло, пока он ставил стаканчик, Чжан Чжэхань успел прочитать его имя. Что ж, улыбчивого парня звали Гун Цзюнь, стыдная почти уже мечта приобрела имя, и Чжан Чжэхань, буркнув спасибо и схватив кофе, вымелся на улицу. На коричневом картоне оплетки иероглифы тоже складывались в “Гун Цзюня”, а цифры, очень отчетливо выписанные, явно обозначали номер телефона. Он быстро вбил их в свой разбитый сотовый, повернулся к стеклянным дверям КФС, чтобы увидеть, как их запер и перевернул табличку Гун Цзюнь. Чжан Чжэхань нажал вызов. Гун Цзюнь вздрогнул и полез в карман. — Да? — С меня ответный подарок. Что хочешь? Гун Цзюнь, которому наверняка было не очень хорошо видно темную улицу из светлого помещения, начал вглядываться вперед, и Чжан Чжэхань, не раздумывая, выступил под свет фонаря. Они встретились взглядами. Снег на улице не прекращал, превращая их гляделки в волшебное занятие. — С… свидание! — Гун Цзюнь выглядел за стеклом закрытой двери очень смелым и очень отчаянным. — Прямо сейчас? — Чжан Чжэхань ухмыльнулся, зная, что смутит таким прямым вопросом. — Да, было бы здорово! Я сейчас быстро соберусь, дайте мне десять минут! — и отключился. Он так довольно и счастливо улыбался, что у Чжан Чжэханя язык не повернулся сказать, что он пошутил. А еще, кажется, он не шутил. Через десять минут, которые он смирно прождал под сыпучим снегом, Гун Цзюнь чуть не бегом вынырнул из дверей. Он замедлил шаг только подойдя почти вплотную, снова улыбнулся и выпалил: — Вы… то есть ты… Эм… Как тебя зовут? Чжан Чжэхань не сдержал смеха и ответил. *** Перед самым новым годом Гун Цзюнь уже не мог поменять свои не такие уж многочисленные, как думал Чжан Чжэхань, смены. Поэтому сам Чжан Чжэхань стоял в двадцать три ноль ноль у любимого ресторана быстрого питания и ждал свой Рождественский подарок, чтобы вручить ему подарок на Новый год. В этот раз у него ничего не было разбито.