Когда ты стал таким паникёром, Ремус?

      Лучшим отдыхом и впрямь можно назвать заплыв в озере. Нагретая солнцем вода приятно успокаивала нервы и Ремус чувствовал себя превосходно.       Лето выдалось умеренно жарким, но безмерно душным и тому виной было отсутствие дождя. В особо знойные дни, температура не поднималась выше тридцати плюс градусов, но удушливая влажность заполняла ноздри, внедрялась в каждый атом тела, делая жизнь без охлаждающих чар просто невозможной. Волосы и без того волнитые завивались даже у Джеймса. Того и глядишь расплавишься на заднем дворе просторного дома Поттеров.       Ремуса и немногих общих друзей Мародёров пригласили погостить в дом Джеймса на пару недель. Эта затея была славной, хотя бы потому что «чем больше людей — тем больше веселья», как говорил Джеймс и вторил ему Сириус. Ремус подозревал, что это действие имело другой подтекст.       Ремус подозревал, что так Джеймс и Питер просто хотели сгладить напряжение возникшее между Ремусом и Сириусом, ведь они оба понимали, что не будь в доме кого-то помимо Сириуса, Ремус вряд ли бы согласился приехать.       Не смотря на произошедшее в начале каникул событие, Сириус вел себя вполне обыденно. И Люпин чувствовал себя не в своей тарелке из-за этого. Он подозревал, что каждый из ребят чувствовал себя так же, но он об этом ни с кем не говорил, чтобы заявлять с полной уверенностью.       На днях, буквально вчера, Сириус загорелся идеей поплавать в небольшом озере неподалёку от Годриковой Впадины и Джеймс, будь он Джеймс, разумеется поддержал его затею. Более того, подбил на это и других.       Не то, чтобы Ремус был удивлён, узнав, что у Поттеров имеется небольшая лодка, которую они позаимствовали. Это было логично, что у Поттеров могло быть всё на свете, однако Ремус, всё равно давался диву как в первый раз.       Мэри, поддержавшая идею Сириуса пойти на озеро, выглядело весьма бодро и живо, весело о чём-то болтая с Блэком. Ремус не вслушивался в их диалог, витая в мыслях. На самом деле ему и не хотелось идти сюда. Он слишком сильно не любил свои шрамы, чтобы показывать их кому-то и смотреть на них лишний раз. Это лишний раз заставляло чувствовать себя здесь не к месту.       Мэри и Сириус были как две спевшиеся подружки сплетницы. Они без умолку говорили и говорили, так что голова Ремуса, разморенная духотой, которая всегда есть около воды в летнюю погоду, будто наполнилась ватой и казалась больше, чем она есть в реальности. Они вечно хитро переглядывались друг с другом, стоило Ремусу бросить на них взгляд, и начинали громко шептаться.       Скрытности им было не занимать. Ремус сразу понял, что они что-то затеяли и головная боль, словно сочувствующая и радушная подруга встретила его с распростёртыми объятиями, только он понял это. Разбираться со всем этим: с ними двумя, со своим стеснением, чувством вины и отверженности, — было так утомительно. Прибавься к его мыслям хотя бы ещё одна и его голова лопнет прямо здесь, на борту небольшого катера. Ремус беспомощно вздохнул, пожалев о том, что согласился пойти с этим двумя до того, как приедет Джеймс. Переносить этих двух с Джеймсом всегда было легче.       Ребята отогнали катер в середину озера и, переодевшись, Мэри наперегонки с Сириусом кинулись в озеро. Словно малые дети, они плескались в синеватой пучине и горестей других не знали. Сириус с задорным смехом тренировал бомбочки, топя в брызгах воды Мэри, а она, в свою очередь, окатывала Сириуса всплесками воды.       — Блэк, остановись! — Крикнула Мэри, смеясь. Её волосы полностью промокли от постоянных падений Сириуса. — Иначе я тебя утоплю.       — Ремус не позволит утопить меня! Верно, Реми?       — Я подумаю. — Ухмыльнулся Ремус. Он заведомо не стал бросаться в воду первым делом, предпочитая быть участником веселья со стороны. Он улёгся на дно посудины и рассматривал редкие пушистые облака на небе.       И смотреть на Сириуса не надо было, чтобы почувствовать с каким он благоговением и бесспорной надежды говорит. Ремус мог поклясться, что он улыбался своей фирменной нахальной и белозубой улыбкой. Как бы сильно Ремус не противился, но от того понимания, что Сириус слепо и всецело доверяется ему, в груди всё таяло и млело. Он чувствовал себя глупой девчонкой, которые выступают в роли главной героини в каждом второсортном бульварном романе.       — Это предательство! — Воскликнул Сириус, прижав руку к груди и неверием смотря в сторону Ремуса. — Как ты можешь быть таким бесчувственным!       На этих словах он подплыл ближе к катеру и, зачерпнув побольше воды в свои ладони, смахнул их прямо на Ремуса. Прохладная вода окатила неожиданно, заставив подскочить на месте разоренного головной болью и жарой Ремуса. Резко вскинувшись в вертикальном положении, он увидел Сириуса очень близко с заливистой улыбкой на губуах.       — Какая же ты королева драмы. — Выдохнул Ремус, перестав обращать внимание на голос Сириуса. Он знал — чем меньше уделяешь внимания Сириусу, тем меньше он ребячится.       Вытирая капли воды с лица, он не воодушевленно покачал головой, как бы говоря этим движением всё, что думает о Сириусе и его затее.       — В этом весь Сириус. — Спокойно заключила Мэри. И, пока Сириус был отвлечён разыгрыванием актёрской игры, она накинулась на него сзади, утащил под воду.       Не удержавшись, Ремус рассмеялся, крепко-накрепко сохранив в памяти выражение недоумевающего лица Сириуса, которого Мэри утаскивает под воду. Оно было настолько обескураженное, что Ремус долго не мог перестать смеяться, рукой ухватившись за живот.       Его смех быстро сошёл на нет, стоило секундам перетечь в минуты. Ничего не происходило. Вода, взбаламученная выпадом Мэри успела успокоиться, а эти двое всё не появлялись и не появлялись. Секунды всё шли и Ремус мог поклясться, что прошло уже больше минуты. Ком волнения стал скручиваться в тугой узел, Ремус встал на ноги и прислонился к борту, вглядываясь в непроглядную воду.       Их нигде не было.       Он волновался, обеспокоенно оглядываясь вокруг, крепко сжимая прохладный металл под руками. Тишина вдруг перестала быть такой желанной, превратившись в давящую и угнетающую. Сердце стучало в горле, как вдруг рядом с ним вынырнули Мэри и Сириус, знатно напугав его. Не успел он среагировать, как их мокрые руки схватили его и потянули на себя.       Сила гравитации, будь она проклята, потянула его вниз в прохладные воды озера. Мгновение и вакуумная тишь, настигла его. Дыхание перехватило в тот самый миг перед встречей лицом с поверхностью воды, болезненно сжав лёгкие. Стоило воде окутать всего его с ног до головы и потянуть на дно, как паника, возродившаяся в нём в тот час, заставила двигаться. Не успел он с ужасом и тревогой осознать, что эти двое хулиганов столкнули его в воду, как он вынырнул наружу, жадно хватая ртом воздух.       — О срань Господня! — Ругнулся Ремус, чьё сердце хватил удар.       Он тяжело дышал и пытался проморгаться так, чтобы глаза щипать стало меньше. Вода была везде: в его ушах, глазах, рту, который непроизвольно открылся в момент паники, в ноздрях, пытаясь проникнуть в лёгкие. Он был в воде.       — Видел бы ты своё лицо! — Рассмеялся Сириус, находясь недалеко от него.       — Видели бы вы моё лицо, когда я начал думать, что вы тоните. — Укоризненно сказал Ремус, поглядывая на провинившихся ребят. Его вдруг настигла злость.       Конечно, для них всё это — шутка и не больше. Они не были на его месте, чтобы понимать всю степень волнения, обуявшего его в считанные секунды. Они не были на его месте, что понимать его чувства и понимать его злость. Мэри и Сириус просто позабавились, как они делали всегда, стоило этим двоим войти в слаженный ритм. Совсем как Джеймс и Сириус.       Он, Ремус, понимал, что всего этого они не знали. Он понимал, что, возможно, его гнев гипертрофирован и по большему счёту не должен был иметь место. Однако он имел место. Ремус злился на них двоих, что они затащили его сюда, видя его нежелание. Он злилися на Мэри, потакающей дурному характеру Сириуса и его навязчивым дурным идеям. Злился на Джеймса, который уговорил его приехать к нему, заманивая тем, что будут и девочки, с которыми Ремус всегда чувствовал себя более расслабленно и посредственно. Он также злился на то, что Джеймс фактически бросил его разбираться с его проблемами, хотя он этого не желал. Он злился на Джеймса и его попытку сделать всё лучше. Злился на его добросовестный характер и наивную веру в оптимизм.       Он злился на самого себя. На свои неуместные чувства, возникшие так некстати. На тот грёбанный пранк, после которого всё пошло наперекосяк. Он злился на Сириуса и ненавидел его, потому что это Сириус. Потому что как можно быть таким привлекательным идиотом, от которого ноги подкашиваются, а лёгкие забывают как дышать. Он злился, что поддался тогда на встречу, глупо рассчитывая на то, что Сириус также поддаться навстречу ему.       Ремус только и мог, что постоянно злиться. Он был весь соткан из злости. Лживая, гневливая ярость плескалась в нём, как в лучшем для этого сосуде. Ремус был зол и на это.       — Да будет тебе, Ремус. — Мягко сказал Мэри, махнув в его сторону рукой, явно не видя и толики той ярости, резко подскачившей прямо к самому горлу, чтобы вот-вот выплеснуться наружу.       — Неужели ты мог подумать, что я могу так запросто умереть? — Рассмеялся Сириус, чей смех напоминал собачий лай.       Когда Сириус смеялся, он выглядел тем самым чертовски соблазнительным дьяволом искушения. У уголков его губ возникала мимическая складка, а острые резцы, видимо выпирали из ровного ряда зубов, привлекая к себе взор.       И, несмотря на весь тот гнев, который копился в нём неделями с момента произошедшего пранка, он испарился почти мгновенно, стоило только посмотреть на эту выразительную улыбку, искрящиеся удовольствием и детским весельем глаза. Ремус чувствовал себя до уязвлённого глупо.       Позволив неясному взгляду несколько задержаться на лице Сириуса, он не сразу среагировал на вопрос Мэри.       — Что?       — Когда ты стал таким паникёром?       — Вовсе я не паникёр. С чего ты взяла? — Возразил Ремус, заторможено моргая.       Он рукой провёл по мокрым волосам, зачёсывая их назад. Вода приятно остужала его нагретое эмоциями и солнцем тело, приводя мысли в порядок. Бешенный стук сердце, успокаивался, хотя ещё ощутимо бился о стенки грудной клетки, напоминая о себе.       Он сосредоточенно посмотрел на Мэри, пытаясь сфокусировать всё своё рассеянное вспышкой гнева внимание. Часто моргая, потому что вода неприятно жгла слизистую, Ремус беспомощно разглядывал её пышные намокшие кудри и пытался собраться с мыслями.       — Ну… — Протянула девушка, заглянув за спину Люпина. И во взгляде её был такой недобрый огонёк веселья, что Ремус запоздало понял, как чужие руки тянут его под воду.       — «А». — Проскочило у него в голове, когда его макушка скрылась под водной гладью. Снова. — «Так они это спланировали».       В его нос попало некоторое количество воды и Ремус чуть было не потерял самообладание, дав лёгкому чувству паники вновь захватить себя. Он взбрыкнул руками в воде, отстраняясь от Сириуса, нахально утянувшего его под воду. И было поплыл вверх, ближе к поверхности и желанному глотку воздуха, но цепкий Сириус-мать-его-Блэк потянул его обратно.       В голове и глубине души Ремус хотел ненавидеть Сириуса Блэка, но у него всегда не получалось. Всегда находилась какая-то до безумия неправдоподобная причина, любить этого неугомонного юношу.       Когда мягкие губы Сириуса коснулись губ Ремуса, он снова не смог найти в себе желание ненавидеть Сириуса Блэка.