Eavesdropping Get-Together

Мальчики не могут попасть в спальню девочек из-за зачарованной лестницы. Животные же, однако, без труда поднимаются по ней. И, забравшись наверх, друзья Римуса, будучи анимагами, затащили туда и его самого. Именно так он оказывается скорчившимся под мантией-невидимкой вместе с друзьями в углу комнаты Лили, Марлин, Мэри и Эммелины. Джеймс подслушал, как Марлин сказала Доркас и Амелии, что они все должны встретиться в их комнате этим вечером, чтобы обсудить парочки предстоящего Святочного бала. Джеймс сразу же решил, что это разговор, который ему необходимо услышать, так как его особенно интересовали мысли Лили по этому поводу. Римус был против всей этой затеи и читал им нотации о вторжении в личную жизнь девочек, но безрезультатно. Он решил присоединиться к ним только для того, чтобы они не вели себя странно или, по крайней мере, еще более странно, чем сейчас. Не то чтобы он на самом деле думал, что они станут подглядывать за девушками. По сути, он проверял Джеймса. Они решили, что Римусу следует сначала заглянуть в комнату, чтобы проверить, все ли девушки одеты должным образом, поскольку он настолько невинен и непритязателен, насколько это возможно. Он сказал, что Лили стоит в лифчике, и Джеймс с честью прошел тест, так как вместо того, чтобы сразу посмотреть самому, он оттащил Римуса назад и отругал его за то, что тот не отвел глаза. Так что теперь Римус кутается в мантию-невидимку, под которой они помещались только в том случае, если Питер оставался в своей анимагической форме, на холодном полу спальни рядом с кроватью Лили. Он не жалуется на свое нынешнее затруднительное положение лишь потому, что Сириус прижимается к нему так близко, что он чувствует тепло его тела и то, как щекочут лицо его волосы. Лили сидит на своей кровати посреди комнаты, подогнув под себя колени, переодевшись в пижаму и собрав свои волосы в небрежный пучок на макушке. Доркас расположилась с Марлин на краю ее кровати, Мэри лежит вниз головой на подушке на полу, а на других подушках, разбросанных вокруг, сидят Эммелина, Гестия и Амелия. — Он позовет тебя! — Говорит Доркас. Лили убирает прядку волос с лица. — Он не посмеет. — Любой здравомыслящий человек не посмел бы, но Нюнчик… — Не называй его этим детским прозвищем, которое придумали Поттер и Блэк. — Он назвал тебя намного хуже, — отвечает Доркас. — Именно, — говорит Лили. — И ты правда думаешь, что после того, как он назвал меня этим словом перед всей школой, у него хватит наглости пригласить меня на Святочный бал? — Знаешь, что бы его действительно разозлило? — Произносит Мэри с ухмылкой. — Если бы ты пошла на бал с Джеймсом Поттером! Римус бросает взгляд на Джеймса, но он не выглядит довольным, как тот ожидал. Лили фыркает. — Меня не настолько волнует Нюн… Снейп, чтобы выбирать себе пару, основываясь исключительно на его чувствах. — Кроме того, — добавляет Марлин. — Это было бы несправедливо по отношению к Поттеру. Он действительно заботится о тебе. — Поттер заботится только о себе, — бормочет Лили. — Лилс, ты же знаешь, что это неправда, — говорит Эммелина. — Он заслуживает лучшего отношения. Лили закатывает глаза. — Он нравится тебе только потому, что он герой квиддича с хорошим прессом. Марлин наклоняется вперед с лукавой улыбкой. — Значит, ты обращала внимание на пресс Поттера? Лили краснеет и бросает подушку ей в лицо. — Заткнись. Римус замечает, что Джеймс практически сияет. Он надеется, что тот вынесет урок из этого: ему стоит больше показывать Лили свою заботливую сторону и давать ей понять, насколько искренни его чувства к ней. Чего Римус опасался, так это того, что он поймет лишь то, что ему нужно больше показывать Лили свой пресс. — Так каков текущий расклад? — спрашивает Доркас. — Мэри идет с Питером, Эммелина — с Гидеоном, Марлин — со мной… — Ой? — переспрашивает Марлин. — Кажется, ты еще не приглашала меня? — Как жаль, Маккиннон, — проговаривает Доркас, притягивая Марлин к себе и целуя ее в висок. — Это было частью сделки, когда ты согласилась стать моей девушкой. Марлин усмехается. — Я рада, что мне не нужно мучиться с тем, чтобы заполучить себе в качестве пары одного из этих неприятных парней. — Кого бы ты выбрала из парней, если бы пришлось? — спрашивает Гестия. — Кого бы вы выбрали из девушек, если бы пришлось? — Лили. — Лили. — Лили, обязательно. — Да, Лили. — Оооу, девочки! — Итак, Марлин, кто бы это был? — Блэк, — отвечает она. Лили закатывает глаза, но Марлин только пожимает плечами. — Если бы мне пришлось, я хотя бы выбрала себе самого подходящего парня. В этом Римус не может с ней не согласиться. Он вдруг очень становится очень рад за Доркас. Рядом с ним Сириус самодовольно улыбается. — Ты бы сделала это только для того, чтобы вмешаться в пари! Римус хмурится. Пари? — О, ты же знаешь все о вмешательстве в пари, не так ли, Эммелина? — говорит Амелия. — Я слышала, как ты разговаривала с Люпином на днях, когда Поттер и Блэк вошли в гостиную! Эммелина перебрасывает волосы через плечо. — Амелия, я не понимаю, что ты имеешь в виду. — Ты все время говорила о том, «какими широкими стали плечи Блэка с тех пор, как он начал играть в квиддич». — Я просто поддерживала разговор. — Ты вкладывала ему в голову идеи! — Миа, пожалуйста, — вмешивается Лили. — Я не думаю, что Римусу нужна Эммелина, чтобы внушить ему мысли о широких плечах Блэка. Я абсолютно уверена, что они уже хорошо разместились у него в голове. Девочки хихикают, и Римус ощущает, как горят его щеки. Он чувствует, как к нему прижимаются упомянутые широкие плечи, и как их владелец с любопытством смотрит на него. — Могу ли я изменить свой ответ? — спрашивает Мэри. — Я ставила на нет, но я сидела напротив Люпина и Блэка в библиотеке, и Люпин с таким энтузиазмом рассказывал Блэку о какой-то книге, которую он прочитал, а Блэк так нежно смотрел на него! — Мерлин, Мэри, — говорит Марлин. — Ты не замечала этого раньше? Он смотрит на Люпина, как влюбленный щенок, еще с третьего курса. Глаза Римуса расширяются, но он не осмеливается повернуть голову, чтобы посмотреть на Сириуса. — В любом случае, твоя ставка не изменится из-за новых озарений. — Амелия достает из кармана лист пергамента. — Все остается следующим образом, — проговаривает она, прежде чем начать читать вслух. — Официальные ставки на то, соберутся ли Сириус Блэк и Римус Люпин с силами к Святочному балу и начнут ли встречаться друг с другом: Лили, Эммелина, Алиса, Гестия: да. Марлин, Доркас, Мэри, Амелия: нет. Римус до сих пор не может смотреть на Сириуса. Он не знает, что чувствовать. Унижение от того, что его, по-видимому, было так легко прочитать, конечно, но также и надежда. Надежда, что, может быть, только может быть, девочки видят что-то, и Сириус тоже в него влюблен? — Я не хочу быть пессимистичной, — говорит Марлин. — Но, честно говоря, я думаю, что Сириусу потребуется больше времени, чтобы вытащить голову из задницы. Нам повезет, если они разберутся до бала в следующем году. — Люпин будет не намного лучше, — добавляет Эммелина. — Он очень умный парень, но когда дело доходит до Блэка, его айкью понижается на двадцать баллов. На днях я работала с ним над эссе по зельеварению, а Блэк стоял позади нас и перебрасывался квоффлом с Поттером. Я делала вид, что все в порядке, но он не слышал двух третей вопросов, которые я задавала! Мэри усмехнулась. — О, Эммелина, ты не можешь ожидать, что Люпин сосредоточится на зельях, когда задница Блэка где-то рядом! Теперь чувство унижения определенно берет верх. — Но я не выдержу еще один год этого! — Стонет Лили. — Каждый раз, когда я нахожусь в комнате с ними двумя, мне хочется взять с собой нож, чтобы разрезать это сексуальное напряжение. — Я удивлена, что ты за, Лили, — говорит Доркас. — Я знаю, как сильно ты любишь Люпина, но, честно говоря, я думала, ты считаешь Блэка надоедливым, высокомерным и громким придурком? — Нет, — отвечает Лили. — Я давно поняла, что в нем есть нечто большее. И даже если он ведет себя дерзко в половине случаев, он такой вдумчивый и заботливый, когда дело доходит до Римуса! Я с трудом узнаю его. — Я знаю! — Хихикает Мэри. — Я имею в виду, обычно он не может быть внимательным на уроке дольше пяти минут, но когда Римус болен и не может прийти на урок, он записывает каждое слово, которое говорит профессор, даже во время истории магии, просто на случай, если Люпин захочет что-то узнать. И когда вообще кто-нибудь хотел узнать что-нибудь об истории магии? Римус моргает. Конечно, Сириус может быть очень внимательным, и обстоятельства Римуса могут сделать его более нуждающимся в его доброте, но это не может иметь никакого отношения к самому Римусу, верно? Внезапно Алиса врывается в комнату. — Фрэнк только что позвал меня на Святочный бал! — Визжит она. Девушки тут же вскакивают на ноги и принимаются обнимать ее с восторженными возгласами. Джеймс в ужасе хватает Сириуса и Римуса за руки, поднимает их на ноги и тащит из комнаты. Никто ничего не произносит, пока они не возвращаются в свою спальню. Римус садится на край своей кровати и очень заинтересованно принимается рассматривать пол. — Эм, — говорит Джеймс. — Я думаю, мы с Хвостом должны пойти… Эм, ну, не быть здесь. Когда они уходят, Римус слышит, как Сириус прочищает горло. Он вздрагивает, потому что оказывается, что Сириус стоит намного ближе, чем он ожидал. Римус смотрит ему в глаза и замечает его нервозность. — Итак, — говорит Сириус. — Кажется, девочки спорят, пойдем ли мы вместе на Святочный бал? — Похоже, это действительно так, — отвечает Римус с нервным смешком. Сириус проводит рукой по волосам. — После того, как Маккиннон назвала меня высокомерным придурком во время тренировки по квиддичу, я бы не хотел, чтобы она выиграла пари. — Серьезно? — С улыбкой спрашивает Римус. — Ты предлагаешь мне быть твоей парой только для того, чтобы досадить Маккиннон? — Да, — отвечает Сириус. — А еще потому, что я якобы годами смотрю на тебя, как влюбленный щенок, и что писать конспекты по истории магии, как оказалось, не лучший способ добиться тебя. Так что скажешь? Счастливое, теплое чувство растекается по груди Римуса, и он внезапно чувствует благодарность к Джеймсу и его глупым идеям и к девочкам и их дурацким пари. — Если ты не возражаешь встречаться с человеком, чей айкью падает на двадцать баллов, когда ты рядом, и который предпочитает смотреть на тебя, а не на эссе по зельеварению.