***22 декабря***
Мы вернулись из нашего спонтанного отпуска, и хотя нам он понравился, нет лучшего места, чем дом. Миссис Стивенс позаботилась обо всём: дом безупречно чист, наш погреб полон припасов, холодных блюд должно хватить на несколько дней, и она даже заказала красивую рождественскую ёлку. Я поблагодарю её, когда она возобновит свою работу на следующей неделе, уже в 1925 году. Что касается ёлки, мы украсим её, как только придём в себя после полного хаоса, который царил в пробке на нашем обратном пути. Возможно, это был единственный недостаток нашей поездки в Париж в этом сезоне. Холмс сидит в своём кресле, окружённый кипами газет − мы не притронулись ни к одной за все две недели нашего отсутствия. Тем временем я беру перо, чтобы сделать набросок нашего путешествия домой, поскольку оно не было без происшествий. Вчера наш багаж отправили на вокзал, у нас было несколько часов до вылета и, бродя по Парижу, мы оказались на художественной выставке. Это была ретроспектива Шагала, чьё имя довольно неизвестно, но его работы были захватывающими. Там была картина, которая особенно привлекла моё внимание. Пара парила в небе, а внизу − город с его повседневной жизнью, кажущейся унылой, но довольно своеобразной. − Холмс, − воскликнул я. − Посмотрите на это. Он подошёл, некоторое время рассматривал картину, затем надел очки и внимательно осмотрел её, как обычно обращался с вещественными доказательствами. − Х-м-м... Детали довольно забавные, − таков был его вердикт. − Да, но это не то, что я имею в виду. − Что тогда? − Помните, что вы мне однажды сказали? «Если бы мы могли вылететь из этого окна, взявшись за руки, зависнуть над этим великим городом, осторожно снять крыши и посмотреть на странные вещи, которые происходят...» − Ох, Джон, − пробормотал Шерлок, его глаза заблестели. − Вы серьёзно думали, что я позвал вас только из-за зелёного козла и испражняющегося человека? − Но это было забавно. Что ж, мой Холмс неисправим. Пока мы любовались картиной дальше, к нам подошёл крепкий, красивый, модно одетый джентльмен лет сорока. − Извините меня, − сказал он осторожно и ненавязчиво, − вы не мистер Шерлок Холмс и доктор Джон Уотсон? − Да, − ответил Холмс, скрывая своё смущение от того, что его узнали. Ему никогда не нравились благоговейные вздохи незнакомцев и просьбы об автографах, тем более на пенсии. Для него это досадно, и каждый раз, когда это случается, он старается побыстрее избавиться от этого. За эти годы я привык взаимодействовать с публикой, будучи благодарным за их непоколебимый энтузиазм, но я часто чувствую себя так же неловко и смущённо, как и в первый раз около трех десятилетий назад, когда соглашение с журналом «Стрэнд» оказалось судьбоносным. − Представьте себе шансы встретить вас здесь, господа, из всех мест. Это такое наслаждение, − сказал мужчина, с усердием пожимая нам руки по очереди. − Доктор Уотсон, я читал ваши рассказы с тех пор, как был мальчиком. Мы с Холмсом обменялись взглядами − несмотря на то, что мы признаём течение времени, не хочется, чтобы нам напоминали об этом так категорично. − Спасибо. Вы очень добры. − Я наклонил голову. − И вы, мистер Холмс, вдохновили меня наблюдать за людьми и вещами, − радостно продолжал мужчина. − Кстати, я сейчас на пути в те места, где вы живёте, навестить свою тётю. Возможно, у вас даже есть представление о том, кто я такой. − Помимо того, что вы выросли в Англии, но с тех пор много путешествовали; что вы журналист и альпинист, работающий в Национальном географическом обществе; и недавно прибыли в Париж после длительного путешествия, я понятия не имею, кто вы, − дружелюбно ответил Холмс. − Фантастика! − прошептал мужчина. В этот момент его осанка взрослого исчезла, и его сильные, четко очерченные, загорелые черты осветились детским удивлением. − Но как... мой акцент, вероятно, выдаёт меня... − Вполне, − сказал Холмс с вежливой улыбкой. − А теперь, если вы нас извините, у нас с доктором Уотсоном назначена встреча. − О, я ужасно сожалею, что задержал вас, − взволнованно сказал мужчина. − Но я не представился должным образом. Меня зовут Эдвин Мэллори. Я племянник леди Элизабет Стэкхерст, хотя ей не нравится, когда её называют леди. Большое вам спасибо за то, что поболтали со мной, господа. Мы были удивлены, потому что наша хорошая подруга действительно упоминала, что у неё есть племянник где-то за границей, и никто, кроме её ближайшего окружения, не знал о недовольстве миссис Стэкхерст своим титулом. Она, как и большинство из нас в Даунсе, довольно скрытный человек. − Тогда, возможно, мы ещё встретимся в Сассексе, мистер Мэллори. Добрый день, − сказал Холмс, положив руку мне на локоть, когда мы направились к выходу. − Но может ли он быть настоящим племянником? − спросил я, как только мы оказались снаружи. − На самом деле это не имеет значения. − Холмс пожал плечами. − Он всё ещё журналист. − Я полагаю, наша встреча − ужин в ближайшем кафе. − Совершенно верно. Оставшееся время мы провели за неторопливым ужином, а вечером сели в поезд на Северном вокзале. С облегчением избавившись от шума и суеты платформы, мы направлялись в своё купе, когда столкнулись с нашим недавним знакомым. − Я не преследую вас ради интервью, господа, − с юмором заверил нас Мэллори, уступая нам дорогу в узком коридоре. − Какое совпадение, − сказал Холмс, когда мы проходили мимо него. − Миссис Стэкхерст, должно быть, с нетерпением ждёт воссоединения семьи, − добавил я, чтобы смягчить несколько лаконичный ответ Холмса. − Я тоже так думаю. Нас осталось только двое, − произнёс Мэллори с оттенком тоски в голосе. Я кивнул в знак согласия и последовал за Холмсом в наше купе. − Как насчёт того, чтобы пригласить его выпить по стаканчику на ночь в вагон-ресторан? − предложил я, закрыв за собой дверь. − Джон, − пробормотал Холмс с некоторым раздражением. Он поставил свой саквояж под койку и начал раздеваться. Из-за позднего часа кровати были уже застелены. − О, да ладно, мы узнаем о нём больше, чем он о нас. − Даже если он тот, за кого себя выдает, давайте оставим это при себе. Из хороших заборов получаются хорошие соседи. − Что случилось с «Это моё дело − знать вещи»? − поддразнивающе сказал я. − Я вышел на пенсию. − И вы ни капельки не заинтригованы. − Вы, мой дорогой, с возрастом становитесь чрезвычайно любопытным, − сказал Холмс, и в его глазах заплясало веселье. − Годы вашего пагубного влияния, я полагаю, − парировал я в том же духе. Больше ничего не оставалось делать, кроме как тоже приготовиться ко сну. Нам пришлось бы рано вставать, и было бы лучше хорошенько отдохнуть. Раньше было легко просыпаться ни свет ни заря или посреди ночи и оставаться начеку, если этого требовали мои обязанности врача или ассистента Холмса, но всё меняется. Утром, когда мы пересекали Ла-Манш, я всё ещё был очень сонным и поэтому мало обращал внимания на других пассажиров парома. Если бы Лондон был нашим пунктом назначения после высадки в Дувре, можно было бы ещё немного поспать в уютном вагоне первого класса. На самом деле нам предстояло скоротать время до прибытия поезда на Истборн. Небольшой трактир рядом со станцией вполне подходил для этой цели. Холмс был бодр и свеж, в то время как я тащился рядом с ним, как сомнамбула. В конце концов кофе и яичница-болтунья с беконом вывели меня из дремоты, и я смог замечать не только еду, но и наше окружение. Среди посетителей паба было еще несколько человек, приехавших с нами из Парижа: у камина недавно поженившаяся пара, вернувшаяся из медового месяца; в тихом уголке напротив − священник средних лет; и беседующий с хозяином бара Эдвин Мэллор. Он взглянул в нашу сторону, и мы обменялись с ним приветствиями. − Не хотите ли присоединиться к нам? − спросил я. Нога Холмса толкнула мою под столом, но было слишком поздно. − Я был бы польщён, − ответил Мэллори, вежливо склонив голову. К моему внутреннему облегчению, Холмс воздержался от выражения каких-либо признаков неудовольствия и сердечно приветствовал его, поскольку поступить иначе было бы действительно невежливо. − Я вижу, вы планируете остаться в Саутертоне на некоторое время, − сказал Холмс, когда Мэллори сел. − И снова вы правы, мистер Холмс. Я не знаю, как вы это делаете, но да, я пробуду там недели три или около того. Такие приятные воспоминания об этом старом доме. − Это сама простота. Само количество ваших чемоданов наводит на мысль о длительном визите. − Ах, мои чемоданы... Вы, должно быть, видели моё сегодняшнее испытание. Ну, я привёз кое-какие диковинки из своих экспедиций, чтобы развлечь тётю Бет. Если вы не возражаете, сэр, как вы опознали во мне альпиниста и всё остальное ещё до того, как я назвал вам своё имя? Рвение Мэллори было обезоруживающим. Каким-то образом этому обветренному, закалённому парню удавалось быть по-мальчишески простодушным. − У вас сильная хватка, особенно у ваших пальцев, мистер Мэллори, и такой загар можно получить только на большой высоте, − ответил Холмс. − Вы всё ещё привыкаете носить свой новый костюм в последнем парижском стиле, привыкнув к более простой, менее сдерживающей одежде. А что касается Национального географического общества, то вы довольно оживлённо обсуждали свою статью со своим французским коллегой, прежде чем обратиться к нам. − Боже милостивый, я чувствую себя так, словно попал в одну из историй, − выпалил Мэллори, а затем с усилием сдержался. − Пожалуйста, простите меня. И, конечно, вы можете быть уверены, что я не буду использовать это для сенсационной статьи. − Это тактично с вашей стороны, − заметил Холмс. − Как долго вы были вдали от Британии, мистер Мэллори? − спросил я, возвращая разговор к нашему новому знакомому. − На этот раз? С тех пор, как закончилась война. − Тень пробежала по открытому и выразительному лицу Мэллори. − Я служил в одном полку с Гарольдом Стакхерстом, моим двоюродным братом, и видел на фронте достаточно того, о чём не хочется зацикливаться... − В любом случае, после войны я не мог по-настоящему найти себя. Возобновление моей карьеры в «Daily Telegraph» не принесло мне душевного покоя, мой брак распался − ничто не удерживало меня в Англии, когда мои друзья по Гарварду предложили мне работу разъездного корреспондента. − Это помогло? − спросил Холмс. − Оказалось, что это моё призвание. − Мэллори с улыбкой кивнул. − Шесть лет пролетели незаметно. Тётя Бет писала мне целую вечность, настаивая, чтобы я приехал, пока она всё ещё с нами. Это также возможность лично познакомиться с двумя добрыми дамами, которые заботятся о ней. Некоторое время назад она упомянула, что пригласила двух подруг переехать к ней, чтобы она не чувствовала себя одинокой. − Мы с Холмсом хорошо знакомы с ними. Мисс Дейл и миссис Рейнольдс милые люди, − сказал я. − Я читал романы миссис Рейнольдс. Они гениально написаны, хотя в них несколько трудно поверить. Но она очень талантлива, − ответил Мэллори. − Миссис Имя Рейнольдса станет нарицательным, попомните мои слова. У неё талант к хорошей загадке. − Говоря об этом, две ваши последние истории, «Три Гарридеба» и «Прославленный клиент», похоже, являются замечательными произведениями. Вы и мистер Холмс были оба ранены − это, должно быть, было очень тяжело. Мы с Холмсом посмотрели друг на друга. Холмс пострадал от того, что в меня стреляли, гораздо больше, чем я. И, в свою очередь, я никогда не забуду ужас, вызванный известием о нападении, и его образ в окровавленных бинтах. − Лучше быть раненым, чем видеть, как это случается с кем-то, кто тебе дорог, − сказал я. − Действительно. − Мэллори на мгновение замолчал, но затем оживлённо продолжил: − Ваша дружба на всю жизнь прекрасна. У вас ведь своя рождественская встреча выпускников, не так ли? − Нет, мы просто едем домой, − ответил Холмс. − Ох, − сказал Мэллори, нахмурив брови в замешательстве. − Ох, доктор Уотсон, вы всё-таки присоединились к мистеру Холмсу в Сассексе? Разве это не замечательно! Мне всегда казалось довольно грустным, что ваши пути разошлись, и теперь я так рад слышать, что это больше не так. Свисток прибывающего поезда избавил меня от необходимости отвечать. Наш попутчик извинился и поспешил прочь, чтобы обеспечить безопасную посадку своего обширного багажа. Чуть позже мы непринуждённо последовали за ним. Во время нашей прогулки и пока мы устраивались в нашем купе, Холмс явно о чём-то размышлял. Наконец, он откинулся на спинку сиденья и рассмеялся. − В чём дело, Шерлок? − спросил я. − Люди действительно верят в эту шараду отчуждения. − Ну, они даже пытаются сосчитать, сколько раз я был женат. − Только один раз, − сказал Шерлок себе под нос, дотрагиваясь до кольца моей матери на своём левом мизинце. − Когда-нибудь правдивая история может быть рассказана. − Я сел рядом с ним и взглянул на кольцо на своей руке − кольцо, которое он получил от королевской семьи Голландии. Таков наш жребий. Я тоже не могу носить его там, где ему самое место: палец правильный, а рука − нет. − Что вы думаете об этом парне Мэллори? − Он кажется довольно милым и относительно бесхитростным. − «Кажется» − это правильное слово. Возможно, он не так прост. Nous verrons. Мы хорошо, освежающе вздремнули по дороге в Истборн и высадились, готовые к возвращению домой. Среди толпы на платформе миссис Стэкхерст, сияющая от радости, обнимала своего племянника и представляла его всегда очаровательной Натали Дейл. Мне всё ещё непривычно видеть женщин в брючных костюмах в качестве своей обычной одежды. Скорее можно было бы принять мисс Дейл за кинодиву, чем за учёного, но кто сказал, что леди не может быть и тем, и другим, особенно в наши дни и с её талантами? Она не зря была одним из лучших агентов Майкрофта. Не подозревая о их прошлом, Мэллори, тем не менее, казался впечатлённым, как и любой другой на его месте. Миссис Стэкхерст заметила нас и энергично помахала рукой. Она выразила своё удовольствие от того, что мы уже познакомились с её Эдвином, и пригласила нас на ужин на следующий вечер, желая услышать наши впечатления от поездки. Наша машина ждала нас там, где мы её оставили, под навесом за станцией, чистая и блестящая. Охрана станции любезно позаботилась об этом. Мы положили наши скудные пожитки на заднее сиденье, Холмс занял своё место рядом со мной, и мы тронулись в путь, наслаждаясь ясной, солнечной, безветренной погодой − редкость в декабре. Было приятно снова почувствовать руль в своих руках. Примерно через десять минут мимо нас промелькнул чёрный гладкий кабриолет с откидным верхом, низкий рокот его мощного двигателя был благороден, как у пантеры. Мисс Дейл вела машину мастерски, будучи победительницей многих гонок, и её пассажиры, казалось, были довольны поездкой.***24 декабря***
Я поставил гуся в духовку и теперь могу немного заняться писательством. Вчера, готовясь к званому обеду в Саутертоне, у нас возник спор, который происходит каждый раз в подобных случаях. − Шерлок, вы не можете пойти в таком виде, − сказал я, надевая пальто. − Почему нет? Это просто случайная встреча с соседями, − беззаботно ответил он. − Из уважения к хозяйке. − Будьте уверен, Джон, что она не будет возражать. − Как это будет выглядеть? Вы в своей дневной одежде, а я в своём вечернем наряде, − настаивал я. − Перестаньте суетиться. − Он поправил мой белый галстук. − Раньше вам тоже нравилось наряжаться. − Больше нет. Хотя его тон был лёгким, я знал, что лучше оставить всё как есть. По правде говоря, мы оба предпочли бы остаться дома: отдых после поездки был бы предпочтительнее. Но миссис Стэкхерст нам дорога и она, скорее, матриарх для нашего местного сообщества, так что мы не могли её подвести. В Саутертоне нам оказали тёплый прием, и нас провели в гостиную, которую было едва узнать. Там была большая выставка персидской керамики, японских фигурок из слоновой кости, замысловато украшенных щитов африканских племён и других артефактов со всех уголков мира. − Превосходная коллекция, миссис Стэкхерст, − сказал Холмс. − Эдвин подарил всё это «Гейблз» и пообещал прочитать несколько лекций по этнографии и географии в следующем месяце, − заметила миссис Стэкхерст, сияя от гордости. Она выглядела царственно в своём вечернем наряде, потомок старинной аристократической семьи до кончиков пальцев. − Мы даже перенесли наши собственные занятия, чтобы ученики могли извлечь из них максимум пользы, − добавила миссис Рейнольдс. Стройная, с глазами лани, она была похожа на фею в своём мерцающем шифоновом платье. − Какая удача для нашей школы, − томно пробормотала мисс Дейл, и по какой-то причине в её тоне послышался оттенок сарказма. Её платье было довольно смелым, но сама она была великолепна. − Вы все так преданы его развитию, что ваш энтузиазм вдохновляет. Сначала вы открыли женское отделение, а затем классы для детей, которые требуют особого ухода. Удивительно, как «Гейблз» расширился за последние несколько лет. − Мэллори вздохнул. − Гарри был бы счастлив. По лицу Холмса я видел, что он тоже с нежностью думал о нашем дорогом друге. Гарольд Стэкхерст основал «Гейблз», чтобы сделать образование доступным для тех, кто не мог себе этого позволить, и школа была миссией его жизни. − Спасибо, Эдвин, − сказала миссис Стэкхерст, улыбаясь. − Мы делаем всё, что в наших силах, чтобы сохранить наследие моего сына. Ужин был превосходным, а яркие рассказы Мэллори о его командировках от Аравийской пустыни и арктических ледников до Большого Каньона и тропических лесов Амазонки сделали его ещё более вкусным. Холмс, казалось, пересмотрел свою политику по отношению, по крайней мере, к этому конкретному журналисту, который не выказывал никакого намерения пытаться выведать какие-либо подробности ухода великого детектива на пенсию. Вместо этого Мэллори развлекал всех присутствующих своими собственными анекдотами. В течение вечера его взгляд часто задерживался на Аде Рейнольдс. Это вызвало у неё некоторую неловкость, хотя она слушала его с напряжённым вниманием − вниманием, которое мисс Дейл, конечно, не оценила. − Раз уж мы заговорили о путешествиях, мистер Холмс, доктор Уотсон, что привело вас в Париж в это время года? При условии, конечно, что это не конфиденциальный вопрос, − спросила она. − Нет, вовсе нет, − ответил Холмс. − Иногда мы принимаем такие спонтанные решения. Однажды вечером мы сидели в креслах у камина, разговаривая об обычных домашних вещах, которые были довольно скучными. Доктор Уотсон упомянул, что было бы неплохо уехать на некоторое время. Я ухватился за эту идею, и мы сбежали уже на следующий день. − Если бы мы только могли так быстро сойти с дистанции! С Нат это всегда требует тщательного планирования, − сказала миссис Рейнольдс. Она одарила мисс Дейл таким нежным взглядом, что стало ясно, что опасения мисс Дейл по поводу её интереса к Мэллори были совершенно беспочвенны. − О, да ладно, вы сами заняты писательством, когда не преподаёте, − сказала мисс Дейл, улыбаясь. − Кстати, нам с мистером Холмсом очень понравился ваш недавний роман, − сказал я миссис Рейнольдс. − Доктор Уотсон прочёл его вслух, − добавил Холмс. − Спасибо, − ответила миссис Рейнольдс, покраснев. − Мистер Холмс, вы, конечно, довольно рано узнали, кто убийца, не так ли? − Ну, к середине книги у меня действительно появилась теория. Это оказалось правильным, − сказал Холмс почти извиняющимся тоном. − Я умолял его не говорить мне, и он написал свои рассуждения на клочке бумаги, − сказал я. − Со своей стороны, я был в неведении до самого конца. Это было восхитительно. Миссис Рейнольдс просияла, и её очаровательный румянец стал ещё гуще. − Мы с нетерпением ждем публикации ваших двух новых рассказов в «Стрэнде», сэр, − сказала она. − Миссис Рейнольдс, у меня с собой «Collier's», − воскликнул Мэллори. − Ох уж эти американцы. Почему они публикуют ваши рассказы раньше, доктор Уотсон? − проворчала миссис Стэкхерст. − Я подумал, что это поможет укрепить дружбу между нашими странами, − сказал я. − Они также платят больше, − заметил Холмс театральным шепотом. − Это тоже. − Я невинно пожал плечами, пнув его ногой под столом. Это только способствовало весёлой атмосфере вечера, и Холмс на самом деле не смутил меня. − Американцы − прагматичные люди, − со знанием дела сказал Мэллори. − Если позволите, доктор, у вас здесь практика с тех пор, как вы переехали в Сассекс, или вы полностью посвятили себя писательству? − Я иногда помогаю, когда доктор Уингейт из деревни занят, − ответил я. − Доктор Уотсон следит за новейшими достижениями медицины, − сказала миссис Стэкхерст. − То, как вы обращались с младшим сыном Сэма Джойса, когда его ужалила оса и он начал задыхаться − всего одна инъекция подействовала как заклинание! − Реакции гиперчувствительности не редкость, особенно здесь, в сельской местности, где в изобилии водятся пчёлы и осы, − пришлось пояснить мне. − Нужно быть готовым противостоять им всеми доступными средствами. − Тогда мы сможем без страха попробовать деликатесы, которые мистер Мэллори привёз из-за границы, − сказала мисс Дейл. Был подан чай, специальная китайская смесь и десерты. Там было изобилие рахат-лукума, нуги, фиников, мармелада... Это было смущающее изобилие, и я чувствовал себя школьником в кондитерской. Холмс усмехнулся, наблюдая за мной в таком затруднительном положении. Однако я был в этом не одинок: миссис Стэкхерст была в таком же восторге, как и я, поскольку сама была печально известной сладкоежкой. − А это может заинтересовать вас, мистер Холмс, − сказал Мэллори, указывая на маленькую баночку с мёдом. − Я нашёл этот дикий мёд в Гималаях во время восхождения. Пчёлы были огромными, и их гнездо располагалось на отвесном утёсе. Мёд немного горьковат, поэтому много есть нельзя, но я люблю его в небольших количествах. − Должен признать, что я больше знаком с европейскими сортами, − задумчиво ответил Холмс, пробуя мёд. − Определённо монофлоральный, что само по себе необычно, потому что, как правило, в данной местности многие растения цветут одновременно. Наши мнения разделились: Холмс и миссис Рейнольдс сочли дикий мёд слишком пикантным и отказались от более чем одной ложечки, в то время как для остальных из нас он был вполне приемлемым. Затем миссис Рейнольдс вышла покурить, за ней сразу же последовал Мэллори. Лицо мисс Дейл было как мрамор, ни один мускул не дрогнул. Она принесла из гостиной мундштук для сигарет, накинула на плечи палантин и направилась на террасу, чтобы спасти своего спутника. − Эдвин безнадежно влюблён в Аду, − шепотом прокомментировала миссис Стэкхерст. − Он задал мне миллион вопросов о ней со вчерашнего дня и был вне себя от радости, узнав, что она тоже разведена. − Я сочувствую мисс Дейл, − сказал Холмс. − Да, Нат должна быть терпеливой. Ада держит его на расстоянии вытянутой руки, но, увы, это не имеет никакого эффекта. − Тогда миссис Рейнольдс лучше прямо сказать ему, что она не заинтересована, − сказал я. − Исходя из собственного опыта, доктор? − Миссис Стэкхерст бросила на меня лукавый взгляд, а затем вздохнула. − Ах, Эдвин, бедняжка. Похоже, в последнее время ему не везёт. Экспедиция на Суматру, которую он организовал за свой счёт, потерпела полный провал и оставила его в долгах. Я полагаю, что сопляк наконец-то приехал навестить свою старую тетю больше из-за проблемы с деньгами, чем из-за чего-либо ещё, хотя он ещё не поднимал этот вопрос. В любом случае, я счастлив, что он здесь. В этот момент с террасы послышался возмущенный голос мисс Дейл. − Как вы смеете, мистер Мэллори? − Нат, пожалуйста, не надо, − уговаривала её миссис Рейнольдс. − Давайте вернёмся в гостиную, хорошо? Французское окно открылось, и мисс Дейл с важным видом вошла в комнату, её лицо превратилось в холодную маску. За ней последовали расстроенная миссис Рейнольдс и Мэллори, который выглядела раздражённым. − Всё в порядке? − спросила их миссис Стэкхерст. − Вполне, − пробормотала мисс Дейл. − Не волнуйся, Элизабет, − нервно сказала миссис Рейнольдс. − Это было всего лишь небольшое недоразумение, тётя Бет. − Мэллори учтиво улыбнулся своей тёте, а затем повернулся к нам. − Джентльмены, как насчёт того, чтобы сыграть в бильярд? Мы согласились присоединиться к нему из вежливости. Было уже поздно, и после окончания матча мы с Холмсом откланялись. Атмосфера в доме стала менее напряжённой, но мы были рады вернуться домой. Ночь была звездной и прекрасной. Пока Шерлок вёл машину, я чувствовал его тепло рядом со мной. У нас была своя доля недоразумений, которые, к счастью, были сведены на нет. Это может быть сентиментально сверх всякой меры, но... просто сидеть рядом с ним в машине заставляло моё сердце трепетать. Мы прожили вместе целую жизнь, и единственное, о чём я мог просить Провидение − это больше времени с ним, чтобы нам было даровано ещё десять или двадцать лет. Вскоре мы вернулись в нашу гостиную, развалившись на диване, а в камине весело потрескивал огонь. − Странствующий корреспондент поднимает настоящий шум в нашем захолустье, а? − Шерлок вытянул ноги перед собой со вздохом удовольствия. − Несмотря на то, что он красив, у него нет никаких шансов против мисс Дейл, это точно, − ответил я. − Если оставить в стороне любовные дела, в чём его игра, кроме того, что он займёт определённую сумму? Зачем эти щедрые подарки, если он в долгу? Возможно, он также хочет внести изменения в завещание своей тёти, поскольку, насколько я знаю, половина её состояния предназначена для школьного фонда. − Что, если он просто добрая душа? Шерлок нежно улыбнулся мне и погладил моё колено. − Мой дорогой, вы всегда видите в людях хорошее. Но вы, наверное, правы. Я склонен искать скрытые мотивы, даже когда их нет. С вами всё в порядке? Ваши глаза сияют. Шерри ударило вам в голову? Его ладонь на моём колене была тёплой, и мою кожу покалывали маленькие электрические искры. Отблески света и тени играли на его лице, подчёркивая скулы и сильную линию подбородка. Его запах манил меня, такой знакомый и любимый. − Я хочу вас, − прошептал я ему на ухо. Когда мы крепко поцеловались, это тоже воспламенило его. Его руки скользнули вокруг меня, и я притянул его к себе на колени, наслаждаясь его весом на мне. Я расстегнул его воротник и скользнул руками вниз к ширинке − его ответный жар сводил с ума; мои пальцы внезапно стали неуклюжими и не слушались. − Я подготовлюсь, − прошептал Шерлок между поцелуями. Он подарил мне ещё один торопливый поцелуй и направился в ванную. Я тоже направился наверх, сгорая от нетерпения. Когда звук льющейся воды разнесся по коридору, я представил его обнажённым, готовящимся ко мне, и едва удержался от самоудовлетворения. Наконец он присоединился ко мне в постели, одетый только в свой халат, который он быстро сбросил. Я пососал его твёрдый член, затем вошёл в него языком и облизал его, заставив его захныкать, а затем уложил его на спину, пока он не охрип от стонов. Мы вместе пережили оргазмы, почти потеряв сознание на пике, настолько это было ошеломляюще. После мы лежали, сплетя конечности, полностью опустошённые. Этим утром, когда мы сидели за поздним завтраком, мы не могли смотреть друг на друга без идиотской ухмылки. Шерлок заёрзал на стуле и взвизгнул, хихикая. − Что, чёрт возьми, это было? Вы трахали меня неистово, − сказал он. − Если вы предпочитаете быть живописными по этому поводу, мой дорогой, − ответил я, очень довольный собой. − Я просто констатирую факт. Это не было занятием любовью; это был дикий, интенсивный трах. Что на вас нашло? − Пока ничего, но я бы не возражал. − О нет, я так не думаю. После вчерашнего я сомневаюсь, что смог бы поднять его так скоро. Знаете, мне уже не тридцать. Хотя вы тоже... − Он нахмурил брови и пристально посмотрел на меня. − Вы случайно не принимали какие-нибудь добавки? − Прошу прощения? − спросил я тоном, который был более оскорблённым, чем я намеревалась. − Однажды в Париже я заметил, что вы читали статью в каком-то журнале об улучшении своей... э-э-э... активности. − Из любопытства, потому что это случайно оказалось там. − И у вас не возникло соблазна поэкспериментировать? − поддразнил он. − Действительно, нет, − коротко ответил я, не на шутку разозлившись. − Вчерашняя активность была совершенно естественной, большое вам спасибо. − Но это отличается от обычного. − Неужели так трудно поверить, что во мне всё ещё есть какой-то огонь? − Джон, я не это имел в виду. − Он покачал головой, погружённый в свои размышления. − Но это просто показалось странным. Я решил расценить это как одну из его выходок, не принимая это близко к сердцу. Однако до конца дня, что бы я ни делал, этот утренний разговор нависал надо мной, как облако. У нас была потрясающая ночь, и всё, что он мог сказать, это то, что это было странно. Это правда, что обычно мы любим друг друга более нежно. Что из этого? Может, мне и семьдесят два, но я всё ещё вполне дееспособен. Конечно, он не хотел причинить мне боль, но его недоверие жалит. Я хотел бы, чтобы было легко выбросить всё это из головы ради кануна Рождества.***25 декабря***
Шерлок весь день пребывал в созерцательном настроении, свернувшись калачиком в своём кресле, с лакрицей во рту вместо чёрной глиняной трубки. Я занялся домашними делами, чтобы не погружаться в раздумья, и мы почти не разговаривали, хотя вместе готовили праздничный ужин. Когда мы накрывали на стол, мне пришло в голову, что единственной вещью, которой мы пренебрегли, была рождественская ёлка, поэтому я поднялся на чердак, нашёл коробку с украшениями и принес её вниз. Задача, которая должна была быть радостной, почему-то оказалась мало привлекательной в этом году. Обидеться на пустяк, на мимолётное замечание было глупо с моей стороны, но я не мог избавиться от мрачного чувства. Шерлок подошёл, когда я распутывал кусок мишуры, чтобы помочь мне с этим. Его ловкие пальцы легко расправили блестящие пряди и в процессе мимолетной ласки коснулись моих рук. − Джон, я так сильно вас расстроил? − отважился он после нескольких минут молчания. − Нет, нет, конечно, нет, − попытался я заверить его своим самым жизнерадостным голосом. − Вы были отстранённым и слишком тихим. Джон, посмотрите на меня, − сказал Шерлок со вздохом. − Дорогой, простите меня. Он сам был так расстроен, что я сразу забыл о своём недовольстве. − Ох, Шерлок, − сказал я, обнимая его. − Ну вот, у нас всё в порядке. − Хорошо. − Он просиял и поцеловал меня. Мы украсили нашу рождественскую ёлку, окутанные ароматами её и мандаринов. Было что-то волшебное в этом ежегодном ритуале, как это было всегда с тех пор, как мы переехали в Сассекс. В дни нашей молодости мы не слишком утруждали себя мирскими аспектами домашней жизни. Миссис Хадсон поддерживала уют нашего лондонского святилища, и только много позже мы в полной мере оценили её усилия. Теперь наша домработница живёт вне дома, что иногда заставляет нас сталкиваться с проблемой самостоятельного приготовления пищи или мытья грязной посуды. Как и любая неприятность, эти маленькие испытания только сблизили нас. − Итак... вы не против немного пошалить? − Шерлок игриво толкнул меня локтем, когда мы закончили и любовались делом своих рук. − Честно говоря, не совсем. − Я ухмыльнулся. − А вы? − Не совсем. Ей-богу, у меня всё ещё болит. − Он засмеялся и потёр свой зад. Его довольное выражение лица безмерно мне польстило. Мы весело поужинали и согласились, что наши кулинарные навыки, хотя и ограниченные и практикуемые нечасто, в конце концов не так уж плохи. Затем Шерлок пошёл в кабинет и вернулся с подарком. − Давайте не будем ждать до завтра, − сказал он. − Откройте это. − Мастера джаза? − спросил я, заинтригованный, развернув граммофонную пластинку. Мы включили пластинку. Это был сборник замечательных, нежнейших песен о любви, большинство из которых я раньше не слышал. Растроганный сверх всяких слов, я сердечно поцеловал его. Он крепко обнял меня, улыбаясь в ответ на поцелуй. Затем я принёс подарок из своего тайника, и когда он открыл его, его глаза расширились, когда он достал из коробки тёмно-синий купальный костюм-двойку. − Немного не по сезону, да, но на манекене в магазине это было сногсшибательно, − смущённо объяснил я. − В любом случае, эта отвратительная полосатая штука должна быть изгнана из вашего гардероба. − Я старик, кого это волнует? − Он фыркнул. − Да, но самое главное, раньше вам было не всё равно, − возразил я. − Примерьте это. Он уступил только для того, чтобы сделать мне одолжение. Этого было бы достаточно; по крайней мере, был небольшой шанс, что это сработает. Восемь лет прошло с тех пор, как он был тяжело ранен в ноябре 1916 года. Такова была цена завершения этой миссии. Возможно, это положило конец Великой войне для него и, как следствие, для меня, но отголоски войны всё ещё держали его в своих тисках. К счастью, он полностью выздоровел, и кошмары больше не мучили его. Он больше не был измождённым и худым − отнюдь: здоровый образ жизни и регулярные физические упражнения пошли ему на пользу. Однако продолжительная болезнь, которую он преодолел, заставила его смущённо относиться к своему телу, несмотря на все мои заверения. Он тут же переоделся в новый купальный костюм. Когда он встал, его величественная осанка была безупречна, я не могла оторвать от него глаз. В отличие от полосатого комбинезона, который свободно висел на нём, тёмная ткань повторяла контуры его гибкого, стройного тела, подчеркивая его мускулы и бледность кожи. Топ без рукавов обнажал его руки, в то время как облегающие шорты плотно облегали ягодицы и обнажали длинные, подтянутые ноги. − Боже милостивый, Шерлок, − выдохнул я и подвёл его к большому зеркалу в холле. Он критически оглядел себя с головы до ног, повернулся налево, повернулся направо, а затем пробормотал, изогнув бровь: − Ma foi, c'est très chic. − Я же говорил вам, вы великолепны, любимый. − Я обнял его сзади, когда наши взгляды встретились в зеркале. − Вы всё ещё удивлены, что я так любил вас прошлой ночью? Шерлок покраснел; лёгкая, неуверенная, но по-настоящему счастливая улыбка тронула его губы. − Нет, подождите, это должно быть правильное défilé de mode, − сказал он. Вернувшись в гостиную, Шерлок надел халат и неторопливо зашагал под музыку, подражая парижским моделям со сверхъестественной точностью, на которую способен только он. Мы смеялись до тех пор, пока у нас на глазах не выступили слёзы. Затем заиграла более медленная мелодия, знаменующая завершение импровизированного показа мод, и он подошёл ко мне с достоинством, насколько это было возможно в его лучшем парадном наряде. − Окажете ли вы мне честь, сэр? − спросил он, протягивая руку. Мы танцевали, целовались и шептали нежные слова щека к щеке, в то время как за окном снежинки танцевального зала кружились и раскачивались точно так же, как мы.***25 декабря, продолжение***
Рождественским утром мы спали. Это одна из наших самых любимых традиций. Когда мы наконец встали и выглянули в окно, вид был похож на сон. Наш сад, деревья и кустарники, холмы и долина вдалеке − всё превратилось в белое царство снега. Оставаться в помещении было невозможно, поэтому мы посетили пасеку, чтобы проверить ульи. Мы смахнули снег и убедились, что входы не заблокированы: как сказал мой Холмс, правильная вентиляция очень важна для благополучия пчёл. Затем мы совершили долгую, бодрящую прогулку по заснеженной долине и, наконец, вернулись домой с хорошим аппетитом. Едва мы закончили, как зазвонил телефон. На другом конце провода мисс Дейл, от которой не осталось и следа её обычной невозмутимости, была взволнована и потрясена. − Доктор, не могли бы вы приехать, пожалуйста? Это Элизабет. У неё сильный припадок. − Чем это вызвано, мисс Дейл? − Я не знаю. Мы пили чай, когда вдруг она начала нести чушь и галлюцинировать. Теперь у неё проблемы с дыханием! Я схватил свою медицинскую сумку и вместе с Холмсом сразу же поехал в Саутертон. Несмотря на холодную погоду, французское окно, ведущее из гостиной на террасу, было широко открыто, и мы вошли через него. Миссис Стэкхерст полусидела на диване, кашляя, хрипя и хватаясь за грудь, её губы распухли, а цвет лица был синим. Мои опасения подтвердились: у неё развилась анафилаксия. Мисс Дейл и миссис Рейнольдс, обе бледные, поддерживали свою подругу, надеясь, что ей будет легче дышать. Инъекция адреналина сделала своё дело − через несколько мгновений её дыхательные пути были открыты, и дыхание стало более ровным. Она откинулась на подушки и слабо прошептала: − Гарри, мой дорогой Гарри... он отправил меня обратно, потому что моё время ещё не пришло. Она, очевидно, всё ещё была в бреду и, кроме того, выглядела так, будто её подташнивает. Миску принесли как раз вовремя. Её руки были покрыты ярко-красной сыпью, особенно левое запястье, на котором она носила тяжелый серебряный браслет. Опасаясь, что его давление ещё больше будет раздражать кожу, я снял браслет и положил его на приставной столик у дивана. − Острые симптомы утихли, но госпитализация абсолютно необходима. Пожалуйста, вызовите скорую помощь из Истборна, − сказал я мисс Дейл и миссис Рейнольдс. <− Мы уже сделали это, − ответила мисс Дейл, поправляя подушку под головой миссис Стэкхерст. − Сегодня Рождество. Одному богу известно, сколько времени им потребуется, чтобы прибыть. − Миссис Рейнольдс вздохнула, ломая руки. Холмс взял со стула шаль миссис Стэкхерст, укрыл ею её и закрыл французское окно, чтобы не было холодно. − Где мистер Мэллори? − спросил он. − Вышла прогуляться, − сказала миссис Рейнольдс. − Не могли бы вы рассказать нам с самого начала, что произошло до того, как миссис Стэкхерст почувствовала себя плохо? − Холмс устремил на неё пристальный взгляд. − Сначала ничего необычного, − серьёзно сказала мисс Дейл. − Мы позавтракали вчетвером − наш стол остался таким же, каким был − и все мы ели одну и ту же простую еду, никаких изысканных деликатесов из-за границы. Я не могу понять, что могло быть причиной такой сильной аллергической реакции. Затем мистер Мэллори упомянул, что он взял за правило ходить после еды на пользу своему здоровью. Больше никому эта идея не понравилась, так что в конце концов он пошёл один. Мы продолжали пить чай и болтать, пока поведение Элизабет не стало очень странным: она проигнорировала Аду и меня и начала говорить так, будто здесь был её покойный сын. Она сказала, что скучала по нему и как хорошо, что он навестил её, спросила, всё ли с ним в порядке за завесой и встречался ли он с мистером Стэкхерстом-старшим. − Нат и я пытались привести её в чувство, − сказала миссис Рейнольдс дрожащим голосом. − Но она поперхнулась на полуслове − хватала ртом воздух! Казалось, она вот-вот упадёт в обморок. Мы подвели её к дивану. Нат открыла окно, чтобы она могла подышать свежим воздухом, и побежала звать вас. Мисс Дейл позвонила в колокольчик и велела обеспокоенной горничной принести немного воды для миссис Рейнольдс. Состояние миссис Стэкхерст оставалось стабильным; она отдыхала с закрытыми глазами, её пульс был близок к норме, дыхание поверхностное и учащённое. Холмс подошёл осмотреть стол. Он отметил, кто где сидел, понюхал чашки, попробовал джем и мёд и внимательно осмотрел стулья и ковёр под ними. Однако эта предварительная проверка, по-видимому, не дала никаких существенных зацепок. − Что вы ищете, мистер Холмс? − спросила мисс Дейл. − Галлюцинации и бред − довольно необычные симптомы аллергической реакции, не так ли? − сказал Холмс, сложив кончики пальцев вместе и на меня. − Да, такого эффекта скорее можно было бы ожидать от наркотиков или токсичных веществ, − сказал я. − Вы хотите сказать, что Элизабет была отравлена? − воскликнула миссис Рейнольдс. − Возможно. Возьмите образец крови для анализа, Джон. Шерлок подошёл к миссис Стэкхерст и легонько коснулся её покрытого сыпью левого запястья. − Это любопытное украшение, − сказал он, поднимая серебряный браслет, который она носила. − Элизабет получила его в качестве рождественского подарка от мистера Мэллори, − ответила мисс Дейл. − Персидский антиквариат. Браслет был прекрасной работой старинного мастера по серебру; его украшения были сплетены замысловатым, похожим на кружево способом, образуя круги и заключая в себя три больших круглых янтаря. Самый большой янтарь находился в центре. Он был самым ярким, будто сама суть солнечного света была поймана и сохранена в виде камня. Холмса, однако, не интересовал эстетический аспект − его острый ум мгновенно уловил практическую сторону изысканного мастерства. Указательным пальцем Холмс ткнул в оправу центрального драгоценного камня. Она открылась, обнажив потайное отделение под ней. Внутри были остатки белого порошка. Мисс Дейл, поражённая не меньше миссис Рейнольдс, собиралась что-то сказать, когда из холла донёсся звук приближающихся шагов, и в комнату вошёл Мэллори, который, казалось, был в хорошем настроении после прогулки. Но как только он увидел миссис Стэкхерст, мертвенно-бледную, лежащую на диване, его весёлое выражение исчезло. − Великие небеса, − воскликнул он, бросаясь к своей тёте. − Тётя Бет! Что случилось? − Вам лучше дать ей отдохнуть. Её нужно госпитализировать, − предупредил я его. − Мы считаем, что миссис Стэкхерст была отравлена. Скорее всего, вот этим, − сказал Холмс, показывая Мэллори браслет с открытым потайным отделением. − Где вы это взяли? − У надёжного антиквара, − ответил Мэллори, тупо уставившись на Холмса. − Он даже не упомянул, там был такой сосуд. Нет, нет, нет, этого просто не может быть! − Весьма удобный случай для единственного наследника Елизаветы, испытывающего финансовые трудности, − язвительно заметила мисс Дейл. − Подождите, вы меня в чём-то обвиняете? − Мэллори ощетинился. − Боюсь, придётся вызвать полицию, мистер Мэллори, − сказала миссис Рейнольдс тихим, но решительным тоном. − Что вы думаете, мистер Холмс? − Это было бы довольно поспешно. − Холмс приподнял бровь. − Давайте сначала выясним, что это за вещество. − Мы будем чувствовать себя в большей безопасности, если будет присутствовать полиция, − сказала мисс Дейл. − Ада, идите позвоните им. Холмс раздражённо фыркнул, но спорить не стал. − Это абсурд, − пробормотал Мэллори, схватившись за голову. Пока миссис Рейнольдс звонила в полицейский участок в деревне, приехала скорая помощь. Я счёл состояние миссис Стэкхерст достаточно стабильным, чтобы выдержать транспортировку в Истборн. Миссис Рейнольдс и я поехали за фургоном «скорой помощи», в то время как Холмс, мисс Дейл и Мэллори остались ждать констебля. В больнице мои коллеги согласились с диагнозом отравления и острой аллергической реакции как его побочного эффекта. К нашему облегчению, миссис Стэкхерст хорошо отреагировала на дальнейшее лечение, и было решено оставить её там под наблюдением по крайней мере на ночь. Был уже вечер, когда мы с миссис Рейнольдс покинули больницу. День был тяжёлым, и миссис Рейнольдс любезно сделала крюк, чтобы подбросить меня домой. Она не стала задерживаться на чаепитии, сказав, что ей следует забрать в Саутертоне кое-какие вещи, необходимые миссис Стэкхерст, и отвезти их ей как можно скорее. В камине гостиной ярко горел огонь, и я слышал звуки из лаборатории Холмса. Зная его так хорошо, мне даже не нужно было использовать его методы, чтобы быть уверенным, что по возвращении домой он провёл химические тесты и ничего не ел с утра. Я поставил чайник и приготовил холодный ужин. − Как поживает миссис Стэкхерст? − спросил Холмс, выходя из своего царства реторт, горелок Бунзена и чашек Петри. Когда мы сидели за нашим запоздалым ужином, я рассказал ему всё, а он, в свою очередь, посвятил меня в дальнейшие события в Саутертоне. − Деревенский констебль, этот молодой парень Дженкинс, был ужасно взволнован возможностью проявить себя, поэтому, конечно, он арестовал Мэллори. Комнату Мэллори также обыскали, но ничего компрометирующего найдено не было. − Он либо очень хитрый негодяй и хороший актёр, либо он действительно не имеет к этому никакого отношения, − сказал я в недоумении. − Пока слишком рано делать какие-либо выводы. У нас должны быть результаты теста, − ответил Холмс. Как и следовало ожидать, после ужина он возобновил свою работу в лаборатории − когда он чем-то занят, бесполезно напоминать ему об отдыхе. Что касается меня, то я иду спать, потому что с меня довольно. Это было одно из самых странных рождественских праздников, которые у нас когда-либо были.***26 декабря***
Когда я проснулся, половина кровати Шерлока была пуста. Он вообще не спал. Когда я шёл к лаборатории, в доме было тихо, и ни один звук не указывал на то, что он всё ещё работал. Но он был там. Он с юности привык преодолевать потребности своего тела, когда ему нужно работать. Однако на этот раз его тело победило его: мой дорогой крепко спал в своём кресле, наклонившись вперёд к своему столу. − Шерлок, Шерлок. − Я легонько потряс его за плечо. Он пошевелился, моргнул и посмотрел на меня мутными глазами. − Что?... Боже милостивый, уже утро. − Он застонал, выпрямляясь. − Ой, моя шея, моя спина. Ох, старость − не радость! − Позвольте мне, − сказал я, начиная массировать его больные места. − Я надеюсь, что ваше бдение того стоило. − Тесты ничего не показали. Образцы крови, образцы пищи, − пробормотал он, заглядывая в микроскоп, − да, и образцы чая − отрицательные. Что бы ни причинило вред миссис Стэкхерст, это не может быть обнаружено таким образом. − Но порошок из браслета? − Обычное снотворное. − Что ж, это хорошая новость для Мэллори, − сказал я, рисуя круги большим пальцем у основания черепа Шерлока. − Это доказывает его невиновность. − М-м-м... прямо здесь, спасибо. − Шерлок блаженно вздохнул. − Или он был достаточно умён, чтобы использовать что-то незаметное, и его единственной ошибкой была дозировка. − Или, может быть, это не было ошибкой. В этом доме есть ещё один человек, который наверняка знает, как не оставлять следов. Я был так поражён, что на мгновение замер, а Шерлок недовольно хмыкнул. − Мисс Дейл? − спросил я, возобновляя массаж. − И каким мог бы быть её мотив? − Подставить Мэллори. Если не будет найдено никаких существенных доказательств, он в конечном итоге будет освобождён, но этого инцидента будет достаточно, чтобы сделать его нежеланным гостем в Саутертоне и отдалить от миссис Рейнольдс. Пересекаться с такой женщиной, как мисс Дейл, может быть очень опасно. − Из-за её опыта в разведке? У вас он тоже есть. На самом деле, вы были лучшим, но, конечно, вы не стали бы травить друга, чтобы избавиться от поклонника своего партнёра. − Действительно, нет. − Шерлок ухмыльнулся. − Что бы вы сделали? − Страдал в тишине. Вы действительно изобразили правдоподобный сценарий в «Знаке четырёх». − Это было в прошлом веке. Отпустите это, ладно? − сказал я с нежным раздражением. После того, как мы позавтракали, предстояла менее приятная, но совершенно необходимая задача: вымыть кучу посуды, накопившейся за предыдущие два дня. Ни один из нас не испытывал особого энтузиазма по этому поводу. Холмс сказал, что предпочёл бы провести тесты еще раз, чтобы убедиться в отсутствии ошибки, и предположил, что посуда может подождать миссис Стивенс до следующей пятницы. Но моя решимость была непоколебима. О такой антисанитарной неразберихе под нашей крышей не могло быть и речи. Несмотря на своё отвращение к уборке вообще и мытью посуды в частности, Холмс не позволил бы мне справиться с этой сложной рутиной в одиночку. Он тяжело вздохнул, закатал рукава и принялся за дело. Час спустя, усталые, но с чувством выполненного долга, мы отдыхали в креслах у камина, когда зазвонил телефон. Холмс взял его и в основном слушал − этот односторонний разговор явно касался Мэллори, поэтому я не мог сосредоточиться на романе, который держал в руках, из-за того, что напрягал слух, чтобы расслышать, о чём идёт речь. − Всплыл любопытный факт, в дополнение к долгам Мэллори за неудавшуюся экспедицию, − объявил наконец Холмс, повесив трубку. − Пять месяцев назад он заключил сделку со своим другом Джеральдом Томпсоном, успешным бизнесменом. Мэллори был на грани того, чтобы вложить остатки своих денег в «Illustrated Daily News» и стать партнёром во владении этой газетой с растущей популярностью. Однако он отказался в последний момент, когда акции пошли вверх, а цены повысились. − Это, безусловно, повод облегчить вступление в наследство, − ответил я. − Маленькая Птичка откопала это для вас, не так ли? − Да, в память о старых временах. − Он так же быстр, как и во время войны. − Да, но эта информация всё ещё не является прямым доказательством, − сказал Холмс, подтягивая колени и рассеянно глядя на огонь в камине. Было лучше не отвлекать его от обдумывания всего, поэтому я возобновил чтение своей книги, не зная, приблизились ли мы к разгадке.***28 декабря***
Холмс снова провёл тесты и размышлял над ними до позднего вечера, но, по крайней мере, он лёг в постель и спал спокойно. Я был этому даже рад. Утром он перерыл все книжные шкафы в доме в поисках всего, что было на тему ядов, а затем прошёлся по гостиной, время от времени поигрывая на своей скрипке. Миссис Стэкхерст позвонила и сказала, что вернулась в Саутертон в восстановленном состоянии здоровья. Естественно, я пошёл навестить её. Шерлок передал свои наилучшие пожелания и остался погружённым в свои исследования. Миссис Стэкхерст выглядела хорошо, хотя всё ещё немного бледновата. Она очень беспокоилась о своём племяннике, которого передали под опеку полиции Сассекса, поскольку этим делом теперь занимался инспектор Бардл. Мисс Дейл и миссис Рейнольдс выразили свою радость по поводу возвращения миссис Стэкхерст, но, похоже, между ними произошёл какой-то разлад. Пока мы пили чай, я рассказал им о результатах тестов Холмса, но умолчал об отменённой сделке Мэллори. − Ох, это такое облегчение, − сказала миссис Стэкхерст. − Я уверен, что это был просто несчастный случай. Скорее всего, что-то из того, что я съела, мне не понравилось. Вот и всё. − Это, конечно, правда, что с вами что-то не сходилось, Элизабет. Вопрос в том, по какой причине? − сказала мисс Дейл. − Мы все знаем, что это поместье должно стать собственностью Мэллори после вашей кончины. Тогда все его финансовые проблемы будут решены. − Нат, дорогая, Эдвин просто не такой человек. − Миссис Стэкхерст покачала головой. − Вы сами упомянули, что после войны он стал другим и почти не навещал вас. Почему он появился сейчас, как гром среди ясного неба? − настаивала мисс Дейл. Лицо миссис Стэкхерст омрачилось. Если бы её единственный родственник был виновен в таком предательстве, это было бы для неё огромным ударом. − Хватит, Нат, − нахмурившись, сказала миссис Рейнольдс. − Мы уже обсуждали это. У мистера Мэллори могут быть причины для его сдержанности, которые нам неизвестны. Мы не можем осудить его до тех пор, пока не будет реальных неопровержимых доказательств против него. − Не расстраивайте себя, расстраиваясь до того, как мы узнаем, что есть причина, миссис Стэкхерст, − сказал я. − Ах, и я не могу съесть никаких сладостей, чтобы взбодриться. − Она всплеснула руками, взглянув на десерты. − Теперь, когда я сижу на строжайшей диете. − Пожалуйста, потерпите немного, миссис Стэкхерст, − сочувственно ответил я. − Это необходимый шаг, чтобы избежать нового приступа аллергии. И верьте в Холмса, он найдёт всему этому объяснение. − Конечно, он найдёт. − С видимым усилием миссис Стэкхерст улыбнулась. По дороге домой я не мог отделаться от мысли, прав ли Холмс насчёт мисс Дейл. Она была решительно настроена против Мэллори и пыталась убедить миссис Стэкхерст в его виновности. Что, если мисс Дейл действительно использовала свои особые навыки, чтобы устранить соперницу? Это было бы отвратительно, но всё же это больше не казалось совершенно невозможным. Моё сердце бешено колотилось, и всё моё тело покалывало. У меня была настоятельная потребность быть с Шерлоком. Он чистил дорожку перед нашим домом от снега. При виде того, как он занимается физической работой, как его щеки раскраснелись на морозном воздухе, у меня перехватило дыхание. − Отстраняетесь от проблемы? − спросил я, подходя к нему. − Подумал, может быть, усиленное кровообращение будет стимулировать мой мозг. − Он разогнулся, воткнул лопату в кучу снега и положил руки на ручку. − Надеюсь, миссис Стэкхерст выздоровела? − Да, и она не верит, что её племянник виноват. Но мисс Дейл непреклонна. − У меня такое чувство, что я чего-то не понимаю, что я что-то упустил из виду. Шерлок снял пальто и провёл пальцами по волосам. Он был неотразим. В следующее мгновение я навалился на него всем телом, чуть не сбив с ног. Он издал удивлённый стон, когда я целовал и целовал его. Мы вслепую пробрались в дом и в холле сняли друг с друга верхнюю одежду, бросив её на пол. Он расстегнул мой воротник и уткнулся носом мне в шею − от этого у меня по спине пробежали мурашки. Я прижал его к стене, просунул руку между его ног и погладил его пах через ткань. − Возьмите меня, Шерлок, − прошептал я. − Пожалуйста, дорогой, я жажду вас. − О, Джон, что вы со мной делаете, − выдохнул он. Обменявшись небрежными поцелуями, мы поплелись на кухню, потому что в аптечке был вазелин, а нам не терпелось подняться в спальню. Мы расстегнули брюки друг друга. Вид его твердеющего члена вызвал у меня слабость в коленях, я почти дрожал от желания. Шерлок подготовил меня, и затем я оказался у него на коленях, оседлав его бёдра. Наконец-то он был внутри меня. Стул, на котором мы сидели, угрожающе заскрипел, но каким-то образом умудрился не сломаться. Наш ритм становился всё быстрее и жёстче, и на пике нашего удовольствия я задыхался, моя грудь немного болела. Это было так, будто мы были заворожены. Мы уже давно так сильно не сходили с ума. Шерлок прижался влажным лбом к моей щеке, тяжело дыша. Такое интенсивное напряжение было невыносимым и для него. Запыхавшиеся, уставшие, но сияющие, мы наконец добрались до спальни, сняли оставшуюся одежду и растянулись на кровати под одеялом. − Вы такой же стройный, как всегда, − пробормотал я, лениво поглаживая Шерлока по боку. − В то время как я... Я стал довольно круглым. − И мне это нравится, потому что здесь есть что обнимать, − сказал Шерлок, придвигаясь ближе, так что мы лежали, свернувшись калачиком, вместе. − Почему, вы превратились в такого романтика. − Годы вашего пагубного влияния, я полагаю. − Мы рассмеялись, и он погладил меня по щеке. − Как вы себя чувствуете? Казалось, вам было больно, когда мы достигли кульминации. − Не волнуйтесь, я более чем в порядке, − сказал я с роскошным вздохом, некоторые мои части тела приятно болели. − Однако теперь я должен признать, что это было странно. − Ха! Вы видите? − Шерлок приподнялся на локте. − Постарайтесь тщательно вспомнить, что именно вы делали до того, как стали таким горячим и возбуждённым. Может быть, у ваших внезапных вспышек страсти есть общая причина? − Ну... − Мысленно я перебрал события обоих дней, сравнивая. − Я пил чай всего час назад, а также на званом ужине перед нашим отъездом. − И миссис Стэкхерст тоже пила чай в рождественское утро. Чай... − пробормотал он.</p> − Но все его выпили. Вы проверили это! Кроме того, сегодня это был даже не чай, который Мэллори привезла из Китая. − Не имеет значения, − воскликнул Шерлок, и его лицо внезапно просветлело. Он вскочил с кровати, накинул халат и выбежал из комнаты. К счастью, некоторые вещи никогда не меняются. Через несколько мгновений он перевернул кабинет вверх дном − шуршание бумаг тут и там, приглушённые удары отбрасываемых книг, разочарованные проклятия − а затем последовал торжествующий крик. Стук его шагов донёсся до гостиной. − Алло, Бардл? Это говорит Холмс. Можно ли будет провести собеседование с Мэллори в присутствии всех свидетелей?.. В резиденции его тёти, это крайне важно. Да, мы с Уотсоном скоро приедем за вами обоими. Услышав это, я начал одеваться. Тем временем Шерлок позвонил миссис Стэкхерст и договорился с ней. − Что вы нашли? − спросил я, когда он побежал обратно в спальню, чтобы одеться. − То, что я должен был найти с самого начала, − ответил он, топнув ногой. − Это было прямо перед моими глазами всё время! Когда мы отправились в путь, Холмс взял с собой свой саквояж и попросил меня взять с собой мою медицинскую сумку. Инспектор Бардл встретил нас в полицейском участке, так же заинтригованный намерениями, стоящими за просьбой Холмса, как и я. Нас провели в заднюю часть участка, где в одной из камер содержался Мэллори. Его одежда была помята, а под глазами от недосыпа виднелись тёмные круги. − Мистер Холмс, доктор Уотсон, − закричал Мэллори, вскакивая на ноги. − Как тётя Бет? Что происходит? Они мне ничего не говорят. − Ей лучше, − сказал Холмс. − Нам нужно, чтобы вы поехали с нами и увидели её. Это может пролить некоторый свет на инцидент. − Ох, слава богу, ей лучше! Я так волновался. Клянусь, я этого не делал, и негодяй, который это сделал, ответит за это. Инспектор Бардл пристально наблюдал за Мэллори, пока мы ехали в Саутертон, и Холмс тоже, хотя внешне он казался равнодушным. Наконец все снова собрались в гостиной. Если бы взгляды могли убивать, Мэллори превратился бы в камень − с таким презрением смотрела на него мисс Дейл. Миссис Рейнольдс защищающе стояла рядом с креслом миссис Стэкхерст, в то время как миссис Стэкхерст явно призывала всё своё достоинство сохранять спокойствие. − Чай подан. Превосходно, − пробормотал Холмс и потёр руки. Действительно, стол был накрыт точно так же, как и в рождественское утро. − Эдвин, если вам нужны были деньги, почему вы просто не сказали мне об этом? − спросила миссис Стэкхерст, испытующе глядя на Мэллори. − Мне не нужны деньги, тётя Бет. − Мэллори покачал головой. − Мне хватает на жизнь. Я бы никогда не причинил вам никакого вреда. − Вы можете это доказать, мистер Мэллори? − спросила миссис Рейнольдс, скрестив руки на груди. − Даю вам слово джентльмена, − твёрдо сказал Мэллори. − О, пожалуйста, − усмехнулась мисс Дейл. − Давайте продолжим в более спокойной манере, − предложил Холмс. − Садитесь, мистер Мэллори, и позвольте мне налить вам чаю. Мэллори, Бардл и дамы уставились на Холмса так, словно у него было две головы. − Конечно, обстоятельства довольно неподходящие для чаепития, мистер Холмс, − ответил Мэллори. − Но я настаиваю. Пожалуйста, соглашайтесь. Добавьте ещё немного меда; это вам поможет. Вот он где. − Теперь к делу. Мне стало известно, что пять месяцев назад вы собирались купить «Illustrated Daily News» вместе со своим хорошим другом. Рост цен на акции помешал вашим планам, так как у вас больше не было достаточных средств. Как бы вы это прокомментировали? − От вас ничего не ускользнёт, мистер Холмс. Как и следовало ожидать, − сказал Мэллори с усталым вздохом. − Очень хорошо. Я полагаю, что эти факты выглядят не в мою пользу, но уверяю вас, деньги не были причиной. Я бы занял оставшуюся сумму у Томсона, если бы не передумал. − Сначала это казалось хорошей инвестицией, и мой друг Томсон разработал целый бизнес-план для нашей работы. Это означало осесть в городе и торчать в офисе за письменным столом день за днем, год за годом. Такая жизнь не для меня. На самом деле повышение цен было удобным предлогом. − А что касается поместья, оставьте его «Гейблз», тётя Бет, и пусть дети учатся здесь в будущем. − Мэллори потёр лицо, вытирая капли пота, выступившие у него на лбу. − Вы, конечно, можете мне не верить. Неужели вы думаете, что я стал бы отравлять мать Гарри? За деньги? Гарри спас меня на войне, но погиб сам. Последние шесть лет это держало меня подальше от вас. Я не мог... не мог смотреть вам в глаза... Он пошатнулся и вцепился в скатерть, чайные ложки и фарфор зазвенели. Миссис Стэкхерст ахнула от ужаса, а мисс Дейл и миссис Рейнольдс бросились к нему, чтобы не дать ему упасть. − О, запах горчицы и роз... − воскликнул Мэллори, начиная заплетаться в словах. − Я ненавижу розы... и горчицу... Гарри, нет... Оставьте свой противогаз... Он потерял сознание и обвис на руках мисс Дейл и миссис Рейнольдс, как тряпичная кукла. Холмс и Бардл помогли дамам, когда они вместе отнесли Мэллори на диван. Нюхательные соли постепенно привели его в чувство, и поскольку с дыханием у него было всё в порядке, давать ему таблетки древесного угля было не опасно. Через полчаса, несмотря на остаточную слабость, Мэллори снова казался самим собой. − Что всё это значило, мистер Холмс? − спросила миссис Стэкхерст, и все взгляды переместились на мою спутницу. − Вы сказал, что чай поможет мне, − тихо пробормотал Мэллори. − И это произошло, − ответил Холмс. − С вас сняты все обвинения, мистер Мэллори. Разве я не прав, Бардл? − Да, мистер Холмс. Но кто же тогда виноват? − Недостаток знаний, − сказал Холмс с видом профессора, обращающегося к своему классу. − Оба стали его жертвами, точно так же, как солдаты Ксенофонта и Помпея в древности, которые столкнулись с роями необычайно больших пчёл, путешествуя по незнакомой стране. Отведав соблазнительных медовых сот, они вскоре бредили как сумасшедшие и падали без чувств. Из своего саквояжа Холмс достал увесистый зелёный справочник под названием «Пчеловодство по всему миру», открыл его на странице с закладками и прочитал вслух следующий отрывок: − «Самые ядовитые виды рододендрона произрастают в Непале и регионах Турции, прилегающих к Чёрному морю. Мёд, полученный из пыльцы и нектара этих растений, часто называют «бешеным мёдом». Наиболее распространенными симптомами интоксикации бешеным медом являются: головокружение, обморок, тошнота, повышенное потоотделение, галлюцинации и брадикардия; в тяжёлых случаях это может вызвать сердечный приступ». − Рассказа мистера Мэллори о его путешествии в Гималаи должно было быть достаточно, чтобы сразу определить корень проблемы, − продолжил он, − особенно в свете пристрастия миссис Стэкхерст к сладостям. Конечно, она, должно быть, переборщила с мёдом в то утро. − Боюсь, что да, мистер Холмс, − печально сказала миссис Стэкхерст. − И у вас оказалась повышенная чувствительность к этой дозировке, отсюда сыпь и нарушение дыхания. Тесты ничего не показали, потому что уровень токсина в крови не поддаётся определению доступными в настоящее время средствами. У меня был вялый ум. Мне потребовалось несколько дней, чтобы связать эти события, но помощь доктора Уотсона была неоценима. Шерлок бросил на меня озорной взгляд, и я опустил глаза, чтобы краска не прилила к моим щекам. − А я думала, такие вещи случаются только в романах, − прошептала миссис Рейнольдс. − По крайней мере, за вашими действиями не было злого умысла, Мэллори, − сказала мисс Дейл с некоторым сочувствием. − Боже, мне так жаль. Я понятия не имел, − потрясённо сказал Мэллори. − Я знаю, Эдвин, я знаю. − Миссис Стэкхерст похлопала его по плечу. − Это было настоящее приключение. В тот вечер дома мы с Шерлоком сидели в креслах, потягивая глинтвейн после изысканного ужина. − Вы могли бы протестировать мёд на мышах, − заметил я. − Я мог бы. − Шерлок кивнул. − Но мне нужно было посмотреть, как отреагирует Мэллори. Если бы он знал о его токсичных свойствах, то, конечно, никогда бы не положил целых две чайные ложки в свою чашку. Таким образом, он порядочный человек − ваша интуиция не подвела вас, мой дорогой Джон. Хотя метод был немного радикальным, он был достаточно безопасным, учитывая, что вы были там. − Но какое это имело отношение к нашему интиму... с моими внезапными вспышками страсти? − О, бешеный мёд также считается мощным афродизиаком, хотя до недавнего времени я считал это утверждение полной чушью. − Он ухмыльнулся, когда мы потянулись друг к другу руками. − Это был любопытный опыт, но я думаю, что мы очень хорошо справляемся сами по себе, − сказал я. − Согласен.