Восстание пылесосов

Странно, что никого нет, нахмурился Дженсен. Обычно должно быть полно народу. Где все? Он заглянул в первую попавшуюся лабораторию. Длинные роботизированные щупы одновременно поднялись, перестав касаться кончиками хватов столов, и повернулись к нему. Все разом, как безглазые чуткие змеи. Дженсен молча закрыл дверь. Борясь с неприятным ощущением чего-то… такого. Неправильного. Он и так не особо любил лаборатории, вечно в них изобретательные гении «Шариф Индастриз» курочили и херячили очередной прорыв в имплантах. Импланты Адама пока тоже не особо приветствовал. Железо, конечно, полезное и крутое, но… люди после модификации часто едут крышей. Опыт с капитаном Дюрантом и его усвиставшей начисто кукушкой, Адам бы никому не пожелал пережить. Он понимал, что сами по себе аугментации в этом не виноваты. Но глухой настороженной неприязни побороть не мог. «А чего ты тогда в «Шариф Индастриз» попёрся? — резонно мог бы спросить нынешний босс, мужик энергичный и влюблённый — в прогресс, инновации и модификации. — И что ты забыл в компании, которая прославилась своими имплантами?» На что Дженсен мог бы честно ответить: «деньги нужны», «моя бывшая тут работает, а у меня до сих пор на неё планы», «после Мексикантауна у меня большие проблемы с трудоустройством, босс». Но Адам, конечно же, в жизни бы такое не сморозил. Нафиг надо. Адам отошёл от двери лаборатории и поднял голову. Камеры пырились круглыми непроницаемыми зрачками. Он активировал передатчик связи, поинтересовался у своих ребят, что у них на экранах наблюдения. Те ответили — всё в порядке, кэп, всё чисто, никаких помех и проблем. — Да? — едко переспросил Дженсен. Показал в рыло камеры оттопыренный средний палец: — И сейчас никаких? — Никак нет, кэп. Дженсен сложил ладонь в требовательный жест тревоги. Его парни язык безмолвной речи спецназа знали, натаскал. — Ну? Охранники бы ему пиздеть не стали. Они и правда его не видели, стоящего на этаже лабораторий прямо перед камерами. Для них существовала безмятежная картинка лжи. Дженсен подумал, надо ли начинать шухер или повременить. Впросак попадать не хотелось. Тем более, всё прочее выглядело мирно: ни воплей сигнализации, ни надрывного крика системы пожарного оповещения, ни трупов и крови. Спокойствие, пустота и тишина. Дженсен распорядился выяснить, где сейчас все исследователи, куда ускакали учёные, мать их. И что творится в остальном здании — пусть проверят не по камерам, а лично, ножками пройдутся и убедятся своими глазами. И живо! Пистолета при себе не было, о чём он ужасно пожалел. Открыл дверь второй лаборатории, расположенной напротив первой. Безглазые щупы точно так же, как и в той комнате, вспучились на него своими жвалами, замерев в одном направлении, как застывшие в воздухе перед броском кобры. Дженсен закрыл дверь, бодро пикнувшую зелёным огоньком, и поискал взглядом хоть что-нибудь, что может сойти за оружие. Хоть табурет. Капитан спецназа, пусть и бывший, умеет головы противниками и голыми руками сворачивать, но тут, в компании, напичканной гражданскими, лучше волю рукам не давать. Проще для начала предупреждающе шваркнуть стул в цивильную морду; лечение обойдётся дешевле смерти. И Дженсен с рефлексами не переусердствует. А то выкинут его тем же днём за превышение полномочий. И скажут: озверелый убийца мирных людей нам не нужен. У него и так репутация после «Мексикантауна» сильно подмочена. Неадекватный, агрессивный, неуправляемый… Передатчик проскрипел отчётом: учёные в конференц-зале, сидят полным составом, у них сегодня какой-то развивающий семинар. Дженсен встряхнул кистями рук с явным облегчением. Сообщил, что у камер наблюдения около лифтов системный глюк или что-то вроде того, так что пусть отдел технической безопасности поднимет свои жопки с диванчиков и оперативно устранит неполадку. Он взбодрился и зашагал вперёд, уже не проверяя кабинеты. На ходу оглянулся — на звук. За ним ехал пылесос. Маленький, круглый и безобидный. Остановился, как только остановился человек. Капитаны спецназа, пусть и бывшие, не боятся пылесосов. Но, но, но инстинкт опасности сигналил вовсю: что-то не так, точно! Дженсен отвернулся и пошёл дальше. Пылесос за его спиной тут же тронулся с места. Адам ускорил шаг, пылесос — свои моторчики. Дженсен резко крутанулся навстречу — тот прикинулся ветошью. Дженсен плавно, пружинисто вернулся на пару ярдов назад и пнул машинку от души. Маленький робот-уборщик вякнул сенсорами и отлетел футбольным мячом. Двери всех лабораторий открылись. Разом, как по неслышной команде, словно на ушибленный вопль мелкоты. Дженсен ничего не стал думать: ну, это неправда, ну, мне показалось… Он чётко знал за многие годы работы в опасных ситуациях — если внутренний голос орёт «драпай!», надо слушать. Особенно если ты безоружен и торчишь, как прыщ на ладони, в пустом гладком коридоре. Сначала в укрытие, уйти с линии огня, а уж потом разбираться, что там «показалось». Дженсен рванул вперёд. А к нему из светлых обезлюдевших комнат поползли, поехали, побежали, закачались навстречу какие-то половинки людей. Ноги до пояса, которые он раньше видел на беговых дорожках за стеклом. Руки с обнажённым плечевым суставом, скребущие пальцами, как каракатицы, сильно загребая по полу рывками. Корпуса-имитации туловищ на передвижных подставках. Сколопендры подвижных металлических позвоночников. Похожие на пауков человеческие кисти. Десятки маленьких деловитых, как круглые жуки с блестящими панцирями, пылесосов-уборщиков. Твою мать! — только и мелькнуло у Дженсена. Разбираться, не сошёл ли он с ума, было некогда. На повороте, за стеклом встречного испытательского бокса из пола рывком взлетели столбики новой штуки, которую в последнее время упорно разрабатывал и тестировал Шевченко. Вокруг неё автоматически частоколом поднялись манекены и тут же полегли от веерного шквала огня. Но штука не выключилась. Ощетинившись кактусом, продолжила палить. Пули взрывами лепились в непробиваемое стекло — в Дженсена. Как будто он был самым главным манекеном, который почему-то вне зоны поражения. До которого задача — добраться. Дженсен выскочил в большой зал и прыжком дотянулся до железной лестницы, которая вела на второй этаж, в одинокий офис Меган. Дёрнул ручку, ощутил неподатливое сопротивление, с силой саданул плечом. И ввалился в её кабинет, тут же рывком захлопнув за собой дверь. Полезет ли вся обезумевшая, ползающая по полу шобла наверх, он не знал. Но почему-то не сомневался в достижениях прогресса и техники. — Адам? Дженсен обернулся на шершавый низкий голос, обречённо нахмурившись: придётся объясняться. В кабинете Меган сидит босс. У него всё нормально и никаких бешеных пылесосов. Ничего не подозревает. И тут Дженсен — всклокоченный и немного запыхавшийся — с разбега выносит дверь со зверским видом. Однако Шариф стоял с огнетушителем наперевес и близоруко щурился. — У вас тут восстание машин, вы в курсе? — Дженсен поискал, чем подпереть дверь. Обнаружил отброшенный и перевёрнутый ножками вверх стул. Кажется, именно он секунду держал замок изнутри подобием засова. — Да, — кивнул Шариф. — Какая-то ебанина, все модели будто с ума сошли и приобрели программу уничтожения врагов. А ты тут как оказался? Меня услышал? В его голосе прорезалась неподдельная надежда. — Э, — сказал неопределённо Адам. Не признаваться же, что к своей бывшей шёл, набиваться в нынешние. Охмурять там, очаровывать, пытаться растопить её холодное сердце. — Территорию проверял. — И никого больше с тобой нет? — Шариф скис, подошёл поближе, опустив раструб огнетушителя в пол. — Чёрт. — А вы давно здесь? — Ну… — протянул Шариф, — почти дозрел до решения, не начать ли паниковать. — Почему ваши железки взбесились? — Адам наклонился и поставил стул. Лёгкий. Подпорка из него так себе. — Это не мои желе… — Потом расскажете. Почему не вызвали помощь? — Что-то перекрывает, — пожал плечами Шариф. Довольно сдержанный для гражданского. — Видеокамеры по периметру ничего не видят. Дженсен отрывисто кивнул. — Стационарные телефоны, — продолжил Шариф, — внутренняя почта, корпочат тоже не работают. Я перебрал все варианты. Вот почему он у Меган в компьютер тыкался. Дженсен опомнился, взялся за рацию: — Момент, босс, моя исправна. А вот хренушки, всхлипнул и заглох передатчик. — Она же работала, — Дженсен потряс рацию, похлопал по колену, поднял к потолку, выискивая сигнал. — Ты её, наверное, в самом начале этажа включал? — Да. Что-то в воздухе не понравилось. — Наблюдательный. А я не сразу заметил, — усмехнулся Шариф. — Пылесосы ездят и ездят, подумаешь. Пока в самую гущу не вляпался. Не води, здесь связи не будет. У лифтов буферная зона. А тут красная. — И? — Дженсен опустил руку. — Тут априори связи быть не может, кроме специальных выделенных каналов. Ни мобильники, ни инфолинки, если не внесены в реестр. Здесь проводятся самые передовые и секретные разработки компании, поэтому предприняты максимальные меры изоляции. — Они явно не предусматривали того, что что-то может не взорвать изоляцию, а наложить на неё ещё большую блокаду. — Упущение, конечно… — И теперь за нами гоняются пылесосы и ваши человеческие полуноги. Грохот внизу возвестил — железки поняли, куда скакать и как преодолеть ступени. — Это не мои ноги, — жёстко возразил Шариф. — Мои просто бы… — Давайте вы потом будете про безопасность и качество, — перебил Дженсен, с усилием баррикадируя дверь. — Огнетушитель разве делу поможет? — Нет, — Шариф присоединился к нему, помогая сдвинуть тяжёлый шкаф. — У них же нет глаз, чтобы их ослепить и навести «туман войны». Дженсен аж мысленно запнулся: босс играл в олдовых «Героев Меча и Магии»? — Но мне с ним увереннее. Адам вспомнил, как машинально искал табурет, чтобы занять пустые безоружные руки, — и не стал высмеивать этот порыв Шарифа. Они перекрыли дверь шкафом и подпёрли ещё рабочим столом Меган. Маленькая машинка — подарок Адама — свалилась на пол. Адам поддел её носком ботинка и отправил к стенке, чтобы не раздавить. Осталась ещё одна вопиющая проблема обороны: интерьерное широкое окно над диваном, но Шариф сказал, что стекло крепкое. На то, что безголовые железки не должны оказаться слишком умными и сообразить, как вынести стекло слитным массовым ударом, оба не стали надеяться. Потому что дверь в кабинет уже начала прогибаться от непрекращающегося, наплывшего волной, грохота. Вторая вопиющая проблема стояла во весь рост с самого начала: Адам и Дэвид заперты в маленькой офисной коробке без путей отхода. — Шариф, скажите сразу, что вы тут испытываете. Встроенные пулемёты, «Тайфун»? Если шмальнут по двери «Тайфуном», то нам пизда. Там такие рученьки ползают, знаете ли. — Нет, он точно только в стационарных муляжах, — откликнулся Шариф. — И бегуны? — А? — Ноги без верхней половины человека, — пояснил Дженсен. — Они без тайных пушечек, надеюсь, чисто спорт-модели? — Да… — Шариф нахмурился. — Но у некоторых киперпротезов рук есть модификации тарана. А, чёр-рт!.. — Это как? Стены разносят? — Да. Правда, для этого нужен в пару глазной имплант, чтобы находить слабые точки, трещины и бить уже в них… Но можно и просто тупо простучать весь периметр. Оба разом посмотрели на прозрачное окно. Вопросов, почему оба оказались в кабинете Меган, не возникало. Он не слыл самым защищённым, но — был единственным на всём этаже испытательских лабораторий, где внутри не висели шустрые робощупы, не крутились смонтированные манекены, не жужжали подвижные прототипы, и из всей автоматики только лишь мерцали компьютерные мониторы. — Если у вас есть план, самое время его озвучить, — сказал Дженсен. — Хотя, придумав выход, вы бы тут не сидели с огнетушителем наперевес. — Дело не только в огнетушителе, — безрадостно хмыкнул Дэвид. — Потом расскажете, — в который раз отложил пояснения Дженсен. — Сейчас ищите вентиляцию. Шариф остолбенел: — Думаешь, мы в неё протиснемся? — Жить захочешь — и не так раскорячишься, — глубокомысленно сообщил ему Адам, обшаривая стены. Мег, девочка, чем ты прикрыла некрасивую решёточку? — Ладно, — Дэвид начал снова напряжённо щуриться. — Но, если честно, я ни черта не вижу. — Проявите активность, — буркнул Дженсен. — Давайте вы будете снизу, а я сверху. Он поднялся на носочки и принялся срывать широкие громоздкие мониторы со стен. Зеленоватые экраны с трёхмерными проекциями рук, с чёрно-белыми фотографиями рёбер, с цветными цепочками ДНК, с приклеенными исписанными стикерами о «пациенте Икс» полетели на пол. Дженсен думал, что новый босс пошлёт его нахер и не станет ронять своё достоинство. Все важные люди, о которых Адам знал, при деньгах и широких возможностях — обладали одинаковым высокомерием. Однако Дэвид сначала опустился на корточки, честно выискивая заветный люк за плотными стопками книг, коробок и наваленных папок, а потом и вовсе на четвереньки. Адам мельком глянул на него и мысленно одобрил. Разговаривать стало почти невозможно, от грохота звенели лестница, стены, дребезжали ножки стола и забаррикадированная дверь. Адам нашёл люк за блоком климат-контроля и без раздумий схватил Шарифа за задницу. «Ко мне». Босс поднялся и, не отряхивая брюк, живо поскакал за ним. Адам поддел грязноватую решётку пальцами и показал взмахом: вы первый. Ввинтился вслед и втянул за собой огнетушитель. Какое-никакое средство обороны. Шариф торопливо отсаживался в сумраке, освобождая место. Адам отодвинулся от предательски свесившейся вниз решётки на несколько дюймов и молча остановил Шарифа. Закрыл ему рот ладонью и закрыл рукой рот и нос себе. Успел. Шкаф и стол треснули, дверь вылетела с петель. Люди замерли, затаившись как мышки. Скорчившись в три погибели, подогнув к себе колени и заглушив дыхание. Дженсену показалось — просидели так вечность; ворвавшиеся в кабинет машины не знали человеческой усталости. Шарились, жужжали, скреблись, обследовали, выискивали. Неутомимые, подвижные, заводные роботы. Хрустели останками мебели, разбитым косяком двери; раздавили светящиеся экраны, катаясь и ползая по ним судорожными прыжками и толчками; трещали под диваном, выискивая, не лежит ли под ним кто-то живой; скрежетали чем-то в углах, обтирая железными частями стены. Когда всё наконец стихло, Адам бесшумно приложил палец к губам. Медленно расстегнул на Шарифе тёмно-золотистую жилетку и стянул её на правую руку, плотно заматывая угольно-чёрное звонкое запястье с витиеватым узором. Потом показал жестом — вперёд. Они двинулись на четвереньках, как две каракатицы. Очень неспешно, максимально без шума. Потные ладони тонули в белесой тонкой пыли и лишь чуть слышно шлёпали, отрываясь от ледяного металла. Туго обвёрнутая в нарядную ткань железная рука Шарифа стала в своём коконе совершенно беззвучной. За жопой Дженсена застыл неподвижный огнетушитель, словно страж на границе. Когда доползли до бокового разветвления, Адам похлопал Дэвида по левой половинке ягодицы: поворачиваем сюда. Потом, когда возник следующий перекрёсток, так же осторожно сделал пару хлопков по маленькой круглой заднице — теперь сюда. Босс был очень послушным. Через какое-то время они выползли в узкий вертикальный колодец, вентиляционную шахту с круглой площадкой: решетчатый пол и бесконечная железная лестница вверх. От движения тускло затеплилась желтоватая крохотная лампочка-диод, разгоняя густые непроницаемые чернила в дрожащий сумрак. Шариф не издавал ни звука, пока Адам изучал глубокий лаз тоннеля, из которого они выкарабкались. — Нормально, — сказал Дженсен. И Дэвид экспрессивно и гортанно отвёл душу, обложив матюками и чёртов день, и неработающую связь, и взбесившихся роботов, и невидимое небо, и незримого Аллаха. Адам даже удивился; он думал, что его босс — иудей. — Привал, — сообщил Дженсен, устраиваясь поудобнее и вытягивая длинные ноги. Они немедленно упёрлись в противоположную стенку. — По моим расчётам, за пределы этажа мы выбрались. Шариф осторожно повёл грязной левой ладонью перед глазами: — Но не из зоны чёртового поражения. И принялся разматывать заляпанную жилетку с правой руки: — Связи по-прежнему нет. Значит, мы не к выходу выползли, а куда-то внутрь, на технические перекрытия. — Ничего, — Дженсен посмотрел на него с любопытством. — Выйдем за периметр глушения, и ваш инфолинк тут же заработает. Он помедлил: — А что, подавляется не только его сигнал? Дэвид уставился на него, чуть наклонив голову. Мигнул как сыч. — Глаза тоже задело, — признался. — Сильно упало качество зрения. Я удивлён, что рука безотказно работает, хотя… — Что «хотя»? — Я хотел предположить, что моя встроенная ЭМИ-защита безупречно держит оборону, но с инфолинком и зрением она дала лажу. Скорее всего, её барьер действия сильно просел, но кое-как действует. Иначе без него мне бы вообще всё отрубило. Дженсен на секунду представил полностью ослепшего Дэвида; обрушившуюся темноту, растерянность, беспомощность, а ещё и внезапно отнявшуюся, повисшую мёртвым железным ломом, парализованную правую кисть… И невольно передёрнул плечами под серой от налипшей пыли водолазкой. — Но вот рука… — Шариф задумчиво пощёлкал глянцевыми пальцами, — у неё есть дублирующий механизм, по принципу бионических имплантов. Поэтому она в полном порядке. — Здорово, — буркнул Дженсен, хотя ему это ничего особо не сказало. Главное, уяснил он, глушилка стоит мощная, но довольно специфическая. А у босса, кроме подвергшихся атаке нейроузлов есть и резервная система: механика. Предусмотрительно, что уж там. Зато хоть стало ясно, чего босс всю дорогу такой слепошарый. Адам проверил свой передатчик связи. Без пользы. — Думаете, они могут за нами полезть? — По идее, могут, — кивнул Шариф. — В них явно заложена программа максимального изучения периметра. — У меня там огнетушитель стоит. Оба прислушались. Царила тишина. — Это не мои импланты, — понизил голос Дэвид. — Ты правильно сказал, тут восстание машин. Но есть нюанс — роботов. — Не вижу разницы. — Сынок, импланты продолжение человека, а не враждебная хуйня, — кажется, босс обиделся. — Я делаю вещи… — Которые агрессивно ползают и хуячят людей. — Которыми люди могут хуячить друг друга, если ты сейчас про военные модификации говоришь, — хладнокровно парировал Шариф. — Но никакие аугментации не будут охотиться за людьми. Что за чушь! Он притих, прислушиваясь. Пододвинулся ближе к Адаму, чтобы не повышать голос. — В боксах взбесилась экспериментальная партия. Правительство сделало определённый заказ… я не хочу рассказывать, потому что это конфиденциальная информация… — Эта секретная информация чуть не сожрала нас в кабинете Меган. — М-да. Шариф задумался. — Всё равно будешь подписывать соглашение о неразглашении. Тогда продолжу. От правительства поступил заказ. Мы поставляем модули. Руки, ноги… — Пылесосы. — Вот про них я понять не могу, — признался Шариф. — Может, вирус бешенства перешёл на их платы? Неважно, слушай. Мы даём оболочку. Высококлассный корпус с электроникой, как обычно, только с одним отличием. Без ПЭДОТ-матрицы и цепочки нейроштекеров с человеком. А внутрь закладывается чип от «ТЮМ». Готовая запрограммированная маленькая штучка для техники. Это импланты не для людей, сынок. — Как бы… — поразмыслил Адам, — попытка в андроидов? — В целом похоже, — туманно ответил Шариф. — Скорее попытка максимально сократить наличие пользователя и его личное взаимодействие со своими аугментациями. Раньше в научной фантастике мечтали об идеальных «киборгах-киборгах», — босс сделал кавычки пальцами. — Которые ничего не помнят, ничего не знают, тупо исполняют отданные команды и заложенные программы… — Типа «Терминатора»? — Вот-вот. Только «Терминатор» машина с головы до пят. А тут надо бы человека взять и переоборудовать под «Робокопа». Крошечная крышечка живого мозга с минимальным потреблением эн-поза. И много-много железа вокруг. — Не слышал о таком, — признался Дженсен. Он не смотрел фильмы с полицейскими — из-за вечной «развесистой клюквы» на экране. — Люди с аугментациями, к счастью, не стали той самой мечтой старых фантастов, — усмехнулся Шариф. — Те же люди, хоть и модифицированные. Но в целом подобные эксперименты ведутся. Отключать память у солдат, внедрять в них свои блок-схемы… Он замолчал. — Существуют и другие проекты. Человеческий мозг — неизведанная территория. Он снова помолчал. — У прогресса есть и тёмная сторона, — обронил горько. — Люди могут получить крылья. А могут и стать материалом для реализации чужого дерьма. Кукловоды, они, знаешь… Он опять осёкся. — Короче, — продолжил бодрым шёпотом. — В оболочке моих имплантов взбесился чип с программой от «ТЮМ». Несмотря на все подписанные соглашения и гарантии. Он неожиданно вспыхнул: — Чтоб я ещё раз с этой с-с… женщиной связался! Ну знал же, что она стерва! — А зачем тогда вместе с «ТЮМ» работаете? — Я бы лично — ни за что в жизни, — с досадой ответил Шариф. — Но у правительства США заключена двусторонняя сделка с китайцами. Я не сотрудничаю с Чжао, мой клиент — министерство обороны. Его заказы не обсуждаются, сынок. — И куда пойдут экспериментальные импланты? — В «Беллтауэр», скорее всего, эти ребятки — неплохой полигон для обхода законодательства. Ставить нашим солдатам пока не рискнут. Для начала оценят результаты у Китая. Что ты так смотришь? Он близоруко мигнул. Дженсен опустил взгляд: — Мне не очень нравится услышанное, — проворчал. — Наверное, большая политика не для меня. Шариф неожиданно улыбнулся: — В бизнесе много грязи, верно. Он подвернул ноги под себя, по-турецки. Почти погасшая жёлтая лампочка снова тускло разгорелась слабым светляком в темноте. Дэвид прислушался вслед за Адамом, проверяя тишину, и продолжил: — Я подозревал, что что-то тут не то. У нас с Чжао… нет симпатии друг к другу, скажем так. Вероятнее всего, чипы поступили с уже настроенной вирусной подлянкой. Когда их вложили в подготовленный материал, они заработали. Хотя мы всё проверяли несколько раз. Не понимаю. Может, там задействован модуль «спящий агент»… Дженсен невольно фыркнул. У его босса предположения становились одно чуднее другого, как у адепта веры в тайную ложу Иллюминатов, жидомасонский заговор, Бильдербергский клуб и прочую херню, о которой можно слушать только с шапочкой из фольги на голове. — … и он активизировался в обозначенный момент. Ты знаешь, хорошо, что все на семинар ушли, а то было бы гораздо больше пострадавших. Взорвать «Шариф Индастриз» изнутри — неплохая идея… — То есть, в шикарные импланты «Шариф Индастриз» внедрился вирус нападения с робо-чипов «Тай Юн Медикал», — резюмировал Адам. — И захватил управление рук, ног и пылесосов. А может, наоборот? Это пылесосы — троянские лошадки? Никто не втюхивал технику в последнее время? — У нас своей навалом, — с достоинством ответил Дэвид. — Ну, кофеварки от «Пейдж Индастриз» разве что в подарок бонусом получаем. — Может, кто-то протащил пылесосик, — пожал плечами Адам. — Или в сервисном центре при ремонте поменяли в нашем старом одну плату на другую и вернули. — К чему ты клонишь? — Роботы-уборщики выстраивают карту помещения для наведения порядка. И взбесились они в лабораториях. Где полная секретность, красная зона и изоляция. — Получить готовый план о расположении всех наших исследовательских боксов. И где что тестируется. — Шариф даже не спрашивал, а вполголоса развивал идею Адама. Потёр чистой, жёсткой правой рукой веки: — Гениально. — Только зачем клешни принялись нас атаковать, я буксую, — Адам снова внимательно прислушался к веющей холодным сквозняком дыре. — Это «ТЮМ». Либо хорошо, либо брак, пятьдесят на пятьдесят, — с презрением откликнулся Дэвид. — Очевидно, что-то пошло не так и перезаражались все платы. И в аугментациях включились чужие сценарии. Выносить противника без участия хозяина. Он посмотрел наверх, в густой чернильный колодец. — Значит, ищем выход, вылезаем, перекрываем этаж, в первую очередь выковыриваем платы памяти и смотрим, что там нашпионили. — Знаете, в буферной зоне на меня щупы в лабораториях тоже довольно… агрессивно смотрели. И камеры были зациклены на статическую картинку, на которой всё хорошо. А ведь там связь. Рация моя ещё работала. Шариф стиснул его колено: — Ой, бля… Прозвучало так искренне и неподдельно, что Адам не стал буркать: чего вы меня лапаете, босс, ну! Он сам столько раз шлёпал его по маленькой крепкой заднице, что счёт по неприличным действия ещё равнять и равнять. — Я думал, они только тихо собирают данные, — зашептал Шариф, — а ведь им нужно организовать передачу файлов. Весь этаж лабораторий красная зона, но в буферной уже пытаются продавить защиту… — Надо поторопиться? — Определённо надо. — Ещё вопрос, — спешно добавил Адам. — А если не продавят? — Им нужна любая дыра. И они будут её искать. — Однозначно, нехрен рассиживаться. Дженсен поднялся и ухватился за насечки поперечных ледяных штырей, привинченных ступенями в стену. Встал на нижнюю перекладину и замер. Потому что где-то на краю мира грохнул огнетушитель. Очень далеко и очень слабо в темноте и тишине. — Вы первый, — бросил Дженсен, подхватывая Шарифа. — И шустро! Дэвид в одну секунду плотно притянул его к себе: — Почему не ты? — У вас инфолинк за барьером сразу оживёт, — зашептал Дженсен, сграбастанный полной требовательной горстью, — успеете предупредить, чтобы изолировали заражённый блок. — Не отстанешь?! На миг стало жарко и странно от горячей тревоги за него. — Вы пробиваете путь, — Дженсен опустил свои ладони на живое и холодное запястья. — А я прикрываю. Шариф кивнул и наощупь полез по лестнице, уходящей в зыбкую темноту.