В парк ночью не ходи

Липкий зной неизбежно подкрадывавшегося июля до изнеможения ласкал все уголки в меру дикой природы, которые только попадались в радиусе его действия. Трава томилась под раскидистыми лучами наслаждаясь и увядая одновременно, а редкие представители других сословий живого так и норовили урвать себе хотя-бы клочок манящей тени. В такое время улица одновременно привлекала и отталкивала, нужно было лишь определиться, что же выглядит более предпочтительно. Особенно непросто в этом вопросе большим и разношерстным компаниям, таким как восемь карточных выходцев, например. Нельзя утверждать, что между всеми ними тёплые отношения и близкая связь. Просто они всегда были вместе, сколько себя помнят. Что-то вроде дела привычки. Которую, правда, некоторые нещадно идеализируют. Уютный кухонный островок, плавно перетекающий в некое подобие гостиной, благоухал ароматом только что приготовленных блинов и спелой малины, которая практически вываливалась из большого пластикового таза. Стол накрывался хаотично, по мере появления многочисленного народа, не столь давно поселившегося в скромном жилище почти на самом отшибе города. Их панелька соседствовала с промзоной, парк-отелем и новым кладбищем. Не самые воодушевляющие ассоциации, зато цена лихо компенсировала всё вышеперечисленное. Юноша с волосами пшеничного цвета, что удачно подчеркивали его живую и искреннюю улыбку, снял с себя запачканный фартук и с наслаждением окинул взглядом утреннюю идиллию. Словно рой пчёл все ворошились, передавали друг другу столовые приборы и переговаривались в разных полутонах. Однако лаконичного жеста в виде постукивания чайной ложечкой об стакан для измерения муки хватило для привлечения всеобщего внимания. — И так… Все помнят о наших планах на эти выходные? — начал валет червей. — Исходя из составленного нами графика, сегодня по плану спортивный отдых, — отчеканил второй клон, механическим движением отрезая себе ровный прямоугольный кусок блюда. — Именно! А если точнее, мы наконец-то пойдём кататься на роликах. — А где мы будем это делать? — тут же последовало откуда-то из-под стола, где Габриэль отчаянно пытался отыскать упавшую вилку. — Не столь важно, можно прямо у нас во дворе, — четвёртый был настолько восхищён своей идеей с совместным досугом на выходные, что практически полностью забыл всё продумать. — А зачем мелочиться? Можно прямо у нас в квартире, — передразнил Вару, проживав последний блин. — Во дворе постоянно ездят машины, это небезопасно, — вдруг оживился Зонт, которого и без того напрягало предстоящее мероприятие. — Кого ещё, что не устраивает? Пик? Данте? — начал заметно напрягаться Феликс. — Не так важно где и что ты будешь делать, если ты в любом случае разделишь это время с близкими, — внёс свою лепту король бубен. — А если я умножу его с далёкими? — не унимался пятый. — Я в очередной раз напоминаю, что категорически отказываюсь в этом участвовать, — заключил второй из пиковых, громко звякнув стопкой посуды об дно раковины. — Ну уж нет! Так дело не пойдёт! Мы договорились, что все выходные будем проводить вместе И мы будем проводить их вместе! А если кого-то что-то не устраивает… — А давайте пойдём в старый парк? Это не далеко, красиво и тропинки там ровные, — Ромео бесцеремонно перебил своего валета и совершенно случайно запустил цепочку событий, на долгое время перевернувших у всей восьмёрки представление об устройстве этого мира. Удивительно безлюдным было единственное симпатичное местечко на весь данный район. Ни молодняка, наводящего суету, ни вальяжных пенсионеров, ни тех, кто под описание обеих категорий не подходил. С другой стороны, это было даже удобно и пришлось картам по вкусу. Никто им не помешает. Первым, запрыгнувшим в средство передвижения, оказался валет червей, правда ему почти сразу пришлось напрячься и затянуть их по туже. — Ну чего вы так медленно? — не переставал униматься четвёртый. — Ой! — вскрикнул Зонт, — Как они крутятся. — А зачем нужен этот шнурок? А это обязательное застегивать? А как понять где левый, а где правый? — никак ни мог разобраться валет бубен. В суматохе Пиковый король нехотя натянул оба конька и продолжил сидеть на краю лавочки, рассматривая краем глаза не сильно высокую светло-серую статую мужчины, выглядывавшую из-за куста шиповника. Вид у неё был прямо сказать — не очень. Сгорбленный человек, изображавший судя по головному убору матроса имел искривлённое, сморщенное и очень мерзкое выражение лица, будто ему дали пожевать навоза. Пик отвернулся в другую сторону к своему валету, сидящему рядом и уже давно расправившемуся со своими коньками и в данный момент колдовавшему над чужой обувью. — Шарик с зелёной краской в ботинках? Оригинальности хоть отбавляй. — Почему с зелёной? — пятый оторвался от своего занятия и поднял свой скрытый под толстым стеклом взял на собеседника, — С искусственной кровью, — Вару, довольный своей работой поднялся на верх, не сразу вспомнив, что на ногах у него больше не кроссовки и слегка навернулся вперёд. — Да стой ты, чучело, не наебнись, — восьмой удержал нависшее сверху над ним тело, недовольно выпуская воздух. — Сам бы попробовал так постоять, а я бы взглянул на это зрелище, — валет пик осторожно ступил чуть назад, после чего довольно уверенно проехался в сторону, круто развернулся и, не успев накрениться, сразу рванул обратно и понёсся вдоль дороги. — Умение быть в гармонии с обществом, не менее важно, нежели умение быть в гармонии с собой, — раздался голос клона номер три, где-то над головой. — А знаешь что ещё важно? — недоброжелательно, но спокойно начал Пик, — Умение не лезть не в свое дело! — уже прошипел король. Не дожидаясь новой партии отборных советов по строительству своей социальной жизни, он поспешил затянуть ролики потуже и оказаться подальше от лавочки, кишащей картами, словно как-нибудь муравейник. Некогда пустой зелёный участок наполнился шумом и гамом. Диссонанс между любителями гонок и ценителями спокойного темпа сгладился почти сразу, благо размах территории позволял. Валет треф, к примеру, составил компанию философу, с удовольствием слушая рассуждения о быстротечности жизни, важности ценить природу и духовном предназначении всех белковых тел. Хотя некоторые высказывания вызывали у него мурашки по коже, уж больно круто третий воплощал некоторые речевые обороты. — Всё в этой вселенной сделано не просто так. Взять например эту статую, — Данте остановился у скульптуры водяного, расположенной прямо на краю пруда. Он демонстративно уселся на скамейку, естественно, чтобы сохранить атмосферу, а не потому, что передвигать колёсами стало уж очень лень, — Что ты можешь о ней сказать? — Ну… у неё очень недобрый взгляд. Как будто она хочет нам навредить. — Очень интересное наблюдение. Из этого можно сделать вывод, что скульптор был не удовлетворён своей жизнью и спроецировал это на свою работу. Испытывая негативные эмоции, мы травим не только самых себя, но и всех, кто находится вокруг, — король бубнов уже выскреб по-максимуму проблем человечества, а ведь на их пути это была только первая статуя. В это время, где-то в противоположенной части парка проходил масштабный заезд между пиковой и червовой мастью. Хотя это было слишком громко сказано, поскольку лицом энтузиазма выступали исключительно валеты. Ромео то и дело застревал где-то в катакомбах телефона, а Пик просто всем видом выражал нежелание тут находится. Пожалуй, если бы восьмой тоже был статуей, Данте бы прочитал долгую лекцию о том, что его создатель испытывал презрение ко всему, что его окружало. И так, Вару летит со скоростью молодого гепарда, сперва толкая не вписавшегося в поворот короля красных сердец, а затем лихо подрезая его валета, кубарем покатившегося куда-то влево. — Вару! Это не по правилам! Это нечестно! Ай! — поднимаясь, Феликс ударился обо что-то твёрдое. Подняв голову, бедолага увидел над собой монумент, представлявший из себя щит с перекрещенными на нем топорами. Четвёртый поднялся на ноги, старательно отряхнул колени, объехал произведение искусства со всех сторон, надеясь найти гравировку, объясняющую значение этого символа. Но увы, никаких табличек, подписей или других наводящих на истину источников, им так и не было обнаружено. Валет пик, тем временем, преодолел уже приличное расстояние, оказавшись где-то в западной части парка, в которой как раз заканчивалась тропинка и начинались настоящие дремучие дебри непроглядных древесных зарослей. — Эй! А дальше зажрались дорогу сделать? Не золотым же кирпичом выложена, могли бы и продолжить, — пятый хотел было развернуться, пока его взгляд не зацепился за силуэт, выпиравший из-за ствола раскидистого дуба. Создавалось впечатление, будто там находится кто-то живой. Да и не просто находится, а целенаправленно притаился и наблюдает. — Чего ты там высматриваешь, шапка-невидимка! — окрикнул валет, на что ответом ему стал лишь лёгкий шум листвы, покачивающейся на качелях мимолётного ветряного потока, — Ушастый, это ты там что ли? Хотя вряд ли, он и пяти секунд молча не протянет… — С кем ты там разговариваешь? — раздался за спиной стремительно приближающийся голос клона номер восемь. — Не прошло и полгода, его величество подползло, — огрызнулся пятый. — Прекращай, ещё только ты мне сегодня нервы не трепал, — пять длинных пальцев цепко обхватили чужое плечо. — И в мыслях не было, — Вару растекся в ехидной улыбочке, — Гляди, стоит там за деревом и думает, что лучше всех играет в прятки. Пик долго вглядывался в вереницу кустов, деревьев и высокой, некошеной травы, пока не понял, что имел ввиду его валет. В отличие от пятого, король решительно ступил колёсами на землю, начав медленно, но уверенно пробираться к незнакомцу. — Уважаемый, или как там вас гендерно неопознанных, вы не…- на этом его речь резко оборвалась, а тело пошатнулось на извилистой поверхности, — Вару, ты кретин? Это грёбаный памятник! — Что? Какой ещё памятник? — валет не глядя под ноги поспешил убедиться в словах своего короля. Это и вправду оказалась самая настоящая скульптура, представлявшая из себя высокую горбатую старушку с вытаращенными глазами. — Они бы её ещё в глубже в этот лес затащили, чтобы точно всем было заметно. — Туда ей и дорога, в этом месте и без неё уродливых героев навалом. Обе карты тронулись с места, стараясь ехать максимально рядом, исключая моментов, когда Вару слегка обгонял восьмого. Безмолвие, сопровождавшее сию идиллию, спустя какое-то время было нарушено. — Смотрю штаны сейчас обосрешь от счастья, что все потерялись в этом палисаднике, — лукаво уточнил обладатель зелёных очков. — За моими штанами смотреть интереснее, чем за своими? — Ну раз уж на то пошло, я бы лучше смотрел под штаны… — Это я уже прекрасно понял, не продолжай. Несмотря на все противоречия, ни пятый, ни восьмой не испытывали друг к другу неприязни. Пик по ряду параметров не входил в когорту людей, которых валет не просто стебал, а откровенно компостировал им мозги. В свою очередь, Вару был для своего короля созданием далеко не тупым и более того разделял почти все взгляды Пика и порой озвучивал их в действительно смешных каламбурах. А вот каким образом их взаимоотношения перешли на уровень симпатии — уже сложно сказать. Но можно использовать для характеристики одну из цитат Данте: « самые одинокие ищут выход из одиночества в себе подобных». Так пиковая масть и пришла к тому, что на данный момент король и валет уже как два месяца пытались постичь непростую суть отношений. Несмотря на концепцию совместного отдыха, к моменту когда воздух становится заметно прохладнее, а цветковые растения плотно захлопывают свои лепестки, все окончательно разошлись по разные стороны злополучного парка. В этом не было особой трагедии, ведь для того, чтобы вновь собраться вместе достаточно просто позвонить и договориться в течении пятнадцати минут встретиться у входа или где-нибудь в центральной части. Так думал Куромаку, вот уже полчаса сидевший возле бесхозно брошенных на лавочке вещей. Он большую часть времени провел сегодня один, периодически встречая остальные карты на своём пути и всякий раз напоминая им о технике безопасности. В какой-то момент клон номер два обратил свое внимание на одну очень несвойственную июльской ночи вещь. Вокруг стояла гробовая тишина. Ни единого звука, ни шелеста, ни дуновения ветерка, ни раздражающих своим характерным «музыкальным сопровождением» сверчков. Король заметно напрягся. Чем больше он прислушивался, тем сильнее на него давило абсолютное безмолвие. Маку потянулся к мобильному, дабы осуществить массовое оповещение и организованно отправиться домой. Устройство демонстрировало отсутствие мобильной сети. Трефовый сперва даже не удивился и машинально перезагрузил телефон. Но это не помогло. — Не может быть. Это абсолютно нелогично. Здесь весь день прекрасно работала связь, — прошептал второй клон, будто его может кто-то услышать. И всё вокруг действительно будто отмерло и зашевелилось. Сразу зашелестели листья будто от дуновения ветра, хотя в воздухе стояла сплошная удушающая духота, затем где-то сверху с оглушительным карканьем поднялась внушительных размеров стая ворон, и иссиня-чёрным конфетти разлетаясь в разные стороны. А на финальный аккорд пришлись громкие тяжёлые удары неизвестного происхождения, будто кто-то в паре десятков метров усердно двигает булыжники. И что странно, этот режущий ухо звук с каждой секундой становился все ближе и ближе… Феликс колесил по неосвещенным тропкам уже без особого энтузиазма и былого азарта. По-правде говоря он сильно так подустал за все это время и ноги невыносимо ныли после каждого сгиба коленных суставов. Валет червей измученно поднял голову к небу, рассматривая идеально ясный небосвод усеянный первыми звездами. Он даже почувствовал себя немного лучше и болезненные ощущения в конечностях стали на йоту привычнее. Идиллию его внезапного единения с природой прервала невесть откуда взмывшая стая ворон, поднявшая шум не только на весь парк, но и похоже на весь район. Не успел четвёртый правда оправится от этого сюрприза, как его заставило обернуться нечто более леденящее кровь… Сперва четвёртый решил, что ему голову за целый день на солнце напекло, и теперь мерещится нечто из рядом вон входящее, но эта дрянь происходила в самом деле! На него буквально шагала, даже скорее неслась внушительная двухметровая статуя дровосека. Статуя, что весь день стояла абсолютно неподвижно, он мимо неё сегодня неоднократно проезжал, даже успел рассмотреть со всех сторон. Обычный такой грозный мужичок с широкими плечами и бородой, но прямо сейчас он уверенно передвигал каменными ножищами в массивных сапогах, со всей силы замахиваясь топором, по размерам значительно превышавшим его собственную голову. Колени четвертого клона начали непроизвольно сгибаться, приклоняя дрожащее тельце к земле. Вовремя опомнившись, Феликс неуклюже развернулся и что есть мочи полетел вперёд, не разбирая, где заканчивается асфальт и начинается рыхлая почва. Он спотыкался о каждый бугорок, норовя в любой момент кубарем повалиться под натиском явно непривычного транспорта, зацепил собой все возможные ветки, настолько, что футболка превратилась в подобие первобытного сита, а лицо и предплечья горели ярким пламенем от обилия свежих царапин. Но, лихо рассекающие воздух, взмахи топорика прямо за спиной не на секунду не смолкали. Валет отчаянно ехал вперёд, но его внезапно открывшегося второго дыхания уже не хватало, и когда колеса начинали постепенно разъезжаться в разные стороны, смещая центр тяжести, две из ниоткуда взявшиеся руки, обхватили парнишку за плечи, и как можно резче поволокли куда-то в темноту… Сконцентрировать спектр своего внимания на том, что солнце давно закатилось за горизонт, введу весьма занимательного досуга, ни один из представителей масти пик не сумел. Уж очень занимательным оказался обмен слюнным секретом под раскидистой сосной. — Чёртовы ветки. Колются. — Да ты что? Только сейчас дошло? — руки короля наконец отпрянули от чужих бёдер и принялись стряхивать пригоршни иголок с одежды и волос. — Зато отсюда ничего не видно. — А от кого тебе прятаться? Очередная статуя на тебя смотрит? Валета больше конечно напрягала вероятность наличия здесь кого-нибудь постороннего, но слова восьмого заставили его начать осматриваться и углядеть между кустов в нескольких метрах от них чьё-то лицо. Каменная голова высовывалась из-за веток и будто сосредоточенно смотрела в его сторону. — Там кто-то подглядывает, — прошипел пятый кивая в сторону злополучного кустарника. — Где? — Пик повернул голову, но в зарослях кроме сплошной непроглядной темени ничего не было, — Там никого нет. И если это очередная тупая шутка, клянусь я… Но не успел король договорить как на его плечо легла ледяная тяжёлая и абсолютно точно не человеческая рука. Он размахнулся, чтобы ударить существо, но попросту отлетел на землю, отбив собственные пальцы об жёсткую поверхность. Над ним возвышались уже знакомая фигура. Рожу этого «матроса» он узнал бы из тысячи. Но как? Он же стоял в совершенно другой части парка? Из мыслей восьмого выдернул пронзительный вопль не менее обалдевшего Вару, прилично так напугавший стаю ворон, примостившуюся где-то на верхушках деревьев и теперь стремительно уносящую лапы и крылья прочь от туда…

<right>

</right>

<right>

<right><center><right>

</right></center></right></right>