Под дождем

Когда грубые теплые пальцы Данте жадно изучают ее живот и грудь под намокшей от дождя майкой, Кэт даже не думает о том, чтобы оттолкнуть его или закричать. Она вообще не способна думать, ощущая на шее теплое и взволнованное дыхание Вергилия, касающегося губами ее плеча. Кэт невдомек, что Вергилий на самом деле наслаждается не ее запахом, а запахом мокрой кожи плаща Данте, которым была укрыта Кэт всего несколько минут назад, когда им троим пришлось спасаться от проливного дождя. Вергилий ощущает в этом запахе что-то странное — тяжелое, жесткое, напоминающее о крови, пролитой братом. Да, братом. Вергилию хочется наслаждаться запахом тела Данте, но он не может себе этого позволить — слишком трудно нарушить собственные принципы. К тому же, еле слышные стоны Кэт неожиданно заводят Вергилия все больше, и он начинает жадно целовать ее плечо и спину. Слишком уж она сдерживается, слишком боится… Стояк такой охуенный, что причиняет боль. Данте доверительно трется щекой о висок Кэт, утыкаясь носом во взлохмаченную макушку брата. Вот он тут явно лишний. Не похоже, что когда-либо Вергилий испытывал к Кэт интерес — с какого хера он сейчас присосался к ее шее, как ебаный вампир? Завидует? Считает ее собственностью? Кэт жмурится, ощущая прикосновения чужих рук и губ, слыша у самого уха урчание Данте… или Вергилия? Трудно разобраться — их ласки слишком разные, но все равно невероятные, желанные. Прохладные пальцы Вергилия, обтянутые намокшими под дождем перчатками, требовательно скользят по груди, сжимая ее, касаясь ключиц и уверенных рук Данте, также ласкающих тело Кэт, которые спускаются при этом к ее животу. Девушка подается навстречу горячим ладоням, расстегнувшим шорты и быстро скользнувшим между ног, едва касаясь чувствительной влажной кожи. Влажной и теплой настолько, что сводит Данте с ума, — он прекращает целовать губы Кэт, спустившись к ее груди, жадно вбирая в рот сосок, задевая зубами пальцы Вергилия. Тот вздрагивает от неожиданности, но руку не убирает, надеясь на повторную ласку. Данте, словно голодный кот, тычется носом и губами в пальцы брата, закрывшие затвердевший сосок, а его собственные руки ласкают бедра Кэт, снимают с них намокшие от дождя, и потому прилипшие к коже шорты. Девушка лишь тихо стонет, впервые в жизни получая удовольствие, и ее руки вскидываются вверх, когда Вергилий резким движением срывает с нее майку. Данте не выдерживает первым — ощущая, как внутри все сжимается от взгляда на поблескивающее от капель воды тело Кэт, он прижимает ее к себе, утянув следом и Вергилия. Последний даже не сопротивляется — руки сами собой находят спину брата и изучают ее, забираясь под намокшую майку, переплетаясь с пальцами Кэт, также ласкающей влажную кожу. Данте даже не отталкивает брата, ничего ему не говорит — слишком увлечен Кэт, слишком сильно жаждет ее, слишком возбужден. И прикосновения еще чьих-то рук только раззадоривают его еще больше. Все трое не говорят ни слова, слыша за стеной шум ливня и стоны друг друга. Кэт, поначалу пытавшаяся сдержаться, начинает кричать от удовольствия, чувствуя, как в нее вбиваются с обеих сторон. Данте пытается войти глубже, он обнимает Кэт все сильнее, жадно целует ее шею, прикусывая кожу и дразняще касаясь языком уха. Вергилий более осторожен — двигается медленно, словно не совсем уверен в том, что делает. И этот контраст возбуждает еще больше — Кэт постепенно начинает сама двигаться взад и вперед, лишая Вергилия возможности хоть как-то ощущать близость напряженного члена Данте. И это его злит — он обхватывает Кэт за талию и резко притягивает к себе, вместе с братом. — Бля! — Данте хватает Вергилия за волосы и шипит прямо над ухом Кэт: — Охуеваешь, гад… Вергилий лишь судорожно вздыхает, вцепившись ногтями в спину брата, прижимая собой Кэт к его груди. Девушка всхлипывает и утыкается лицом в шею Данте, целуя и лаская кожу языком, ощущая ее дрожь от довольного рыка. Данте двигается все быстрее. Его рука отпускает волосы брата, пытается найти спину Кэт, но ощущает напряженные мышцы Вергилия. Тот неосознанно выгибается навстречу прикосновениям, ускоряя ритм, но пальцы Данте уже соскальзывают к бедрам девушки, запрокинувшей голову в беззвучном крике. Громкий, почти звериный рык Данте, одной рукой все же крепко обнявшего Вергилия, заставляет последнего резко выдохнуть и кончить, зарывшись лицом в мягкие волосы Кэт. Все трое ни о чем не думают и не хотят думать потом. Не хотят признавать своих чувств, желая, чтобы произошедшее без следа смыло дождем, как грязь на улицах города. Но уже поздно — братья и Кэт хоть немного, но поняли свое отношение друг к другу. Впоследствии это и стало для них камнем преткновения.