The Proximity of Things Stupid and Shiny and Perfect

Когда Рикки зашел в дом без стука, брат и сестра Криса, сидевшие на диване и игравшие в какую-то видеоигру, не обратили на него никакого внимания. Но у самого Криса екнуло сердце, когда он услышал, как входная дверь открылась и захлопнулась. Казалось, что юноши проводили больше времени в домах друг у друга, чем в одиночестве — они вместе играли на гитаре, болтали обо всем подряд и всегда оставались друг у друга до самого вечера. Они редко расходились раньше заката, даже при том, что летние дни были длинными — солнце не садилось раньше девяти. При тусклом свете уличных фонарей и под стрекот сверчков они провожали друг друга до дома. Пока мать Криса была на работе, за брата и сестру отвечал он, а значит, из дома он выходить не мог. Однако она понимала, что единственный способ заставить парня не отлынивать от своих обязанностей — это разрешить ему звать в гости Олсона. Они в любом случае не захотят выходить из дома при такой жаре. «Эй», — окликнул Рикки с порога общей спальни Криса и Ника, сообщая о своем прибытии. «Я принес то, о чем мы говорили». В его руке был пластиковый пакет — а внутри лежали несколько швейных игл сомнительного качества и пузырек медицинского спирта. Они обсуждали пирсинг накануне, и обоим было стыдно признаться, как сильно они хотят проколоть себе губу, нос или бровь. Это должно было стать их первым шагом к тому, чтобы бросить вызов всем принятым нормам и показать средний палец Тому Мужику, Что Сидит На Небе. Ни один из них не понимал, что там, собственно, был за мужик, но оба точно знали, что броские украшения на лицах помогут им привлечь к себе внимание на концертах, которые они частенько посещали по выходным. Над тем, что делать с пирсингом, когда лето закончится и им придется вернуться в школу, парни пока не задумывались. Возможно, к тому времени проколы уже заживут, и можно будет поставить в них те идиотские прозрачные лабреты, чтобы ничего не заросло. Но об этом они смогут подумать и позже. «Отлично, погнали», — Крис поднялся с места, и они вдвоем проследовали в ванную комнату. Крис запер за собой дверь, а Рикки, пытаясь освободить себе рабочее место, начал убирать с тумбы всякие зубные пасты, лосьоны и расчески. В ванной царил беспорядок — обычная картина, когда одной ванной пользуются трое подростков. «А украшения взял?», — спросил Крис, протягивая парню полотенце, которое можно было положить на импровизированное рабочее место. «Да. Я слышал, что нужно использовать лабреты, потому что губа опухает из-за свежего прокола. Если сразу поставить кольца, то у тебя нихуя не заживет.» По крайней мере, слова Олсона звучали так, будто он знал, о чем говорит, в отличие от Криса, который думал, что можно просто проткнуть губу булавкой и ждать, когда все заживет. Они видели человека с симметричными проколами в нижней губе на страницах какого-то музыкального журнала, и эта картинка застряла в голове у Рикки. Крис же постоянно видел пирсинг Дэйви Хэвока в клипах AFI. Изначально Крис хотел сделать один прокол в нижней губе, как у него, но Рикки убедил его, что симметрия будет смотреться куда более эффектно. «Ты уверен, что делать сразу два — хорошая затея? Не слишком много будет?», — спросил Черулли. Он сомневался — отчасти потому, что он все еще хотел только один прокол, а отчасти — из-за того, что он немного боялся того, что колоть придется не один, а два раза. «Два лучше, чем один! Это будет выглядеть круче, честно», — обнадеживающе ответил Рикки. Для Криса уже стало привычным то, что он постоянно в чем-то его убеждал. Когда дело касалось Рикки, он всегда терял бдительность. «А еще мне кажется, что ты должен быть первым. Я-то точно не зассу, а вот ты можешь.» Крис неохотно сел, проводя языком по внутренней стороне нижней губы. Вероятно, это последний раз, когда он может так сделать, не чувствуя там что-то инородное. Рикки вымыл руки, прежде чем открыть упаковку коротких лабретов, которые он купил в торговом центре. Пластик не выдержал напряжения, когда юноша разорвал упаковку, и украшения разлетелись по всей ванной. Он поднял четыре из них с пола, разложил на полотенце и тщательно промыл спиртом, пропитав им попутно еще и ткань. После этого Рикки открыл упаковку швейных игл, украденную из дома, и вытащил самую толстую из них. Оставалось только надеяться, что через нее потом получится вставить украшение. «Сейчас я поставлю точки маркером, чтобы все было ровно», — сказал Рикки, повернувшись к Крису, у которого от волнения подрагивала нога. Олсон открыл черный маркер и наклонился, чтобы оказаться с другом на одном уровне. Он сосредоточенно нахмурил брови, поднеся руку к чужому лицу и мысленно разделив его пополам, после чего он поставил первую точку. Зазубренный и выдохшийся маркер оставил внушительную точку на краю нижней губы Криса. За ней последовала и вторая отметка, поставленная со всей точностью, на какую только был способен человек, никогда не делавший этого ранее. Как бы Рикки ни старался, они оба прекрасно знали, что совершенно не понимают, что делают. «Мне кажется, все ровно. Взгляни», — он отошел от зеркала, позволяя Крису встать и посмотреть самому. Наклонившись к зеркалу, покрутив головой из стороны в сторону, поджав губы и расслабив их, Черулли наконец заключил: «По-моему, нормально». «Класс, тогда можем приступать», — Рикки взял одну из игл, лежавших на полотенце, и Крис уселся обратно. Рикки устроился между чужими коленями и наклонился, чтобы поближе рассмотреть его губы. Крис задрал подбородок и приоткрыл рот, выпятив нижнюю губу, чтобы Олсон мог зажать ее пальцами. Внезапно Крис осознал, что они оба задерживают дыхание, чтобы не смущать друг друга. Почему он вдруг начал уделять такое внимание совершенно обычным вещам? Насколько глупо было то, что он почувствовал себя так неловко, как только пространство между ними сократилось до минимума? Крис робко выдохнул через нос, когда Рикки зажал его нижнюю губу между указательным и большим пальцами, слегка оттягивая ее наружу. «Готов?», — спросил Рикки, на что Крис ответил коротким кивком. Он поднес иглу к нарисованной им ранее точке, Крис сделал глубокий вдох, и на выдохе Рикки вогнал иглу в его нижнюю губу. Из горла Криса вырвался сдавленный звук, похожий на что-то среднее между мычанием и стоном. Он изо всех сил старался не двигаться, но боль пронзала его лицо. Игла с легкостью прошла насквозь, и теперь торчала из нижней губы Криса, пока острие царапало десну. Рикки ослабил хватку и попросил его не шевелиться, прежде чем отойти и взять с тумбы одно из украшений. Взяв его в руку, юноша открутил шарик и осмотрел ту часть, которую ему предстояло просунуть в свежий прокол. Крис продолжал тяжело дышать, чувствуя жжение, а его губы слегка дрожали. Жжение усилилось, когда Рикки дотронулся до нижней губы друга и снова осторожно потянул ее вниз, готовясь вставить украшение. «Сейчас будет самая хреновая часть, но я постараюсь сделать все аккуратно.» Крис не мог ничего сказать в ответ, но, если бы у него была такая возможность, он бы заверил Рикки, что доверяет ему. Он доверял Рикки не только в том, что тот сможет аккуратно вставить украшения, но и в том, что сама идея сделать друг другу пирсинг не предназначенными для этого инструментами в плохо освещенной ванной была хорошей. Никому другому он бы это и не доверил, кроме, разве что, профессионального пирсера… но в таком случае Крису не удалось бы увидеть, как Рикки стоит над ним, почувствовать, как он касается его лица, и ощутить его сбитое дыхание на своей коже. Да, это определенно того стоило. Рикки вытащил иглу и быстро вогнал украшение изнутри. Проталкивать лабрет оказалось ужасно больно, так как кожа в этом месте и так была раздражена. После того, как парню удалось засунуть украшение в прокол, он закрутил шарик спереди так туго, как только мог. «Уф, с одним справились. Теперь нужно сделать второй — пока адреналин не упал.», — Рикки снова взял иглу и оперся на ногу Криса, пытаясь подобрать оптимальный угол обзора. Черулли не хотел даже думать о том, что то, как колени Рикки касаются внутренней стороны его бедра, помогало ему отвлечься от боли. Второй прокол был выполнен точно так же, как и первый, но оказался гораздо больнее. В крови Криса зашкаливал адреналин; чувствительность обострилась не только из-за проколов, но и из-за того, как близко к нему был Рикки. Липкие руки касались его подбородка, губ и внутренней стороны рта. Странное место для чужих прикосновений. Как только второй шарик был успешно закручен, Олсон выпрямился и сделал шаг назад. «Чел, это так круто выглядит! Посмотри сам.» Крис снова поднялся с унитаза, шагнул к зеркалу и окинул взглядом свое отражение в нем — теперь его лицо украшали два блестящих серебристых лабрета. Он провел кончиком языка по внутренней стороне губы, и еще раз убедился в этом, нащупав две маленькие металлические пластинки, плотно прилегающие к чувствительной слизистой. «Ого», — это все, что Крис смог сказать на этот счет. Его нижняя губа выглядела припухшей, а ему самому еще предстояло привыкнуть к тому, как ощущается пирсинг, когда он говорит. «Ну что, теперь твоя очередь?» Рикки опустился на сиденье унитаза с куда большим энтузиазмом, чем Крис думал. По идее, Олсон должен был хоть немного нервничать, но он был из тех, кому нравились острые ощущения — в данном случае в самом прямом смысле. Но Крису даже нравилась эта особенность его характера. С маркером в руке он подошел вплотную к Рикки, собираясь поставить точки на его лице. Но, после нескольких неудачных попыток наклониться и повернуться так, чтобы было лучше видно, Черулли пришлось признать, что у него ничего не выходит. «Мне кажется, что тебе будет лучше устроиться как-то повыше.» «Это ты так намекаешь на то, что я коротышка?», — усмехнулся Рикки. «Как будто это не так. Залезай», — Крис отодвинул полотенце, лежавшее на тумбе, освобождая ему место. Рикки с явным предвкушением забрался на угол тумбы и свесил с нее ноги. Теперь, когда лицо парня находилось чуть выше его собственного, Крису должно было стать намного удобнее. Он снова подошел ближе, и, осмотрев лицо Олсона, мысленно поделил его пополам, как до этого делал он сам. Затем он осторожно поставил две точки, и спросил: «Хочешь проверить, как получилось?» «Не, я тебе доверяю.», — ответил Рикки, улыбнувшись краешками губ, отчего точки под ними казались чуть шире. «Уверен?» «Да, все хорошо. Давай уже.» Крис взял другую иглу с полотенца и на секунду задумался о том, что ему предстоит сделать. Он искренне не хотел облажаться; ему хотелось, чтобы Рикки мог сказать, что он хорошо справился со своей работой, и что он оправдал его доверие. Юноша чувствовал тепло, исходившее от грудной клетки Олсона, которая была сейчас на уровне его лица. Никогда прежде он не был так близок к Рикки — а сейчас внутренние стороны его бедер вплотную касались бедренных костей Криса, стоявшего перед ним. Черулли хотелось, чтобы он обхватил его своими ногами и не отпускал, прижимая к груди, шее, делясь теплом своего тела. Ход мыслей Криса прервал стук в дверь и последовавший за ним крик: «Вы чего там делаете?» «Не твое дело, Ник!», — воскликнул Крис. Из-за опухшей губы его слова звучали немного невнятно. Он надеялся, что младший брат этого не заметил. «Давайте быстрее, я ссать хочу!», — из-за двери раздался недовольный возглас. «Ну так сходи в другой туалет!» Было слышно, как скрипнул пол, когда Ник отошел от двери, оставив этих двоих. Встряхнув головой в попытке снова сосредоточиться, Крис переключил внимание на Рикки. Он протянул руку, прихватил пальцами нижнюю губу парня, слегка оттягивая ее, и поднес к ней иглу. В поисках хоть какого-то подтверждения его готовности, Крис встретился взглядами с Олсоном — казалось, что нервное напряжение между ними в этот момент было почти осязаемым. Хватило одного взгляда Рикки, чтобы Крис убедился, что может продолжать. Олсон крепко сжал ноги, прижимая парня к себе вплотную, когда игла прошла сквозь его кожу. Даже при том, что Рикки почти сразу его отпустил, а само это действие едва ли было осознанным, оно не смогло остаться без внимания Криса. Он отстранился, чтобы взять одно из двух оставшихся украшений с полотенца, и, развернувшись обратно, заметил, что из совсем свежего прокола начала сочиться кровь. «Блять, Рик, у тебя кровь идет…», — внезапно Крис осознал, что виноват в этом был именно он. Когда Рикки делал с ним то же самое, крови практически не было — а вот он все запорол. Сам же Олсон, безуспешно пытающийся посмотреть вниз и оценить ситуацию, не мог как-то на это ответить. Крис инстинктивно засунул в рот большой палец, смачивая его слюной, а затем попытался стереть кровь с чужого лица, не задевая при этом торчащую из него иглу. После этого Черулли вытер палец об джинсы и еще раз провел им по лицу Рикки, только сейчас осознавая, насколько странным на самом деле было то, что он только что сделал. Казалось, что самого Олсона эти действия совершенно не беспокоили — его куда больше волновало само кровотечение. И вскоре кровь все-таки перестала выделяться из раны так интенсивно. Лабрет без особых проблем встал на свое место, после чего Рикки помог парню плотно закрутить шарик. «Готов ко второму?», — спросил Крис. Рикки кивнул в ответ, видимо, не имея возможности говорить из-за боли. Крис снова осторожно оттянул нижнюю губу Рикки, на мгновение пересекся с ним взглядами, и ввел иглу, когда он выдохнул. К этому моменту они оба уже примерно понимали, что нужно делать. Однако в этот раз шарик от лабрета выскользнул из пальцев Черулли. К его сомнительному облегчению, вместо того, чтобы укатиться в раковину, а из ее слива — в небытие, застежка приземлилась ровно между ног Рикки, в складку джинсов, образовавшуюся от того, в какой позе он сидел. Крис уже был готов потянуться за ней, но вовремя одернул себя, задумавшись о том, что тянуть руки к чужому паху будет не очень хорошей идеей. Заметив, что друг замешкался, Рикки сам поднял шарик и протянул его Крису. Они соприкоснулись кончиками пальцев, стараясь не уронить его еще раз, и этот жест почему-то вызвал у Криса еще больше непонятных эмоций, чем все, что происходило между ними до этого момента. Черулли смог вытащить иглу и заменить ее на украшение, после чего Рикки снова помог ему закрутить шарик, надеясь, что ни один из них не открутится обратно, пока проколы будут заживать. «Так, посмотрим…», — Рикки слез с тумбы и подошел к зеркалу, напротив которого уже стоял Крис. Теперь у них обоих были одинаковые симметричные проколы под нижней губой, а серебристые украшения в них отражали желтоватый свет лампы над раковиной. Губы у обоих красными и опухшими, и, к счастью, прокол на лице юноши пониже больше не кровоточил. «Спасибо, у тебя здорово получилось», — отозвался Крис, пока они рассматривали свои отражения в зеркале. «Разве? Я же совсем профан, а вот у тебя вполне может быть большое будущее в этой сфере», — ответил Рикки, улыбнувшись, а после сразу же поморщившись от боли и опустив уголки губ в исходное положение. Он тихо посмеялся над своей ошибкой. «Ну, я знаю много профессий, в которых нужно протыкать людей всяким. Вопрос только в том, происходит ли это по обоюдному согласию.» Такой ответ Криса заставил обоих парней громко рассмеяться, не обращая внимания на боль от нового пирсинга. Возможность разделить этот момент определенно стоила для них того. С этого дня Крис не мог перестать думать о теле Рикки… О его тонких руках и ногах, о том, как свободно на нем сидит школьная форма, и о том, что кожа на внутренних сторонах его запястий настолько бледная, что через нее без труда можно рассмотреть вены. Каждый день он замечал все больше и больше мелких деталей в поведении и внешности парня, на которые до этого не обращал внимания. Старался запомнить, боясь, что когда-нибудь перестанет замечать их вовсе. Крис надеялся, что это не произойдет никогда. Теперь тот факт, что Рикки всегда был рядом, ощущался для Криса как проклятие. Парень не знал, сможет ли он когда-нибудь снова проводить с ним время, не думая при этом о том, насколько близко был Олсон — почему их руки словно тянуло друг к другу, как магниты? Были ли их бедра слишком близко друг к другу, когда юноши сидели за одной партой в школе? Неужели их тела, которые до этого момента несомненно были цельными, никогда больше не будут ощущаться таковыми друг без друга?