Пятно из чернил // Ink stain

      — Ваше Величество все ещё не спит? — внезапно нарушает гробовую тишину в комнате появившийся из своих покоев вассал. На часах показывало почти что полночь. Гоши Сяньлэ неторопливо подошёл со спины, аккуратно ведя руками — по плечам и ниже, аккуратно играя пальцами по нежной коже. Он поднял руки: тёплые ладони ласково легли на тонкую кожу шеи.       — Мэй Няньцин, — томно прорычал Цзюнь У, отвлечённый от своего дела; он столько времени занимался каллиграфией, дабы отточить свои навыки — ведь ненаглядный вассал ненароком упомянул, что Сяньлэ преуспевает в этом больше — и сейчас кисть, держащая кисть с чернилами, промахнулась, оставляя на своем месте жирное пятно. Написанное им стихотворение, втайне посвященное недосягаемому возлюбленному теперь было не больше, чем неудачей.       Он с трудом подавил невыносимое и наполненное горечью желание вдавить голову собственную голову в деревянный стол, перепачканный чернилами и обцарапанный ногтями. Виной были приступы мужчины, являющиеся последствиями терзающих его душу кошмаров.       Не раз Цзюнь У начинал бросаться на мебель, расцарапывая и ломая все, что попадется ему на руку — и только прибежавший на звук Мэй Няньцин, взъерошенный и перепуганный, только проснувшийся, мог облегчить ярость в чужих жилах одним своим присутствием.       — Ты отвлек меня от дела.       — Я просто соскучился по Его Величеству, — невинно признался Мэй Няньцин, подставляя голову в просьбе нежных поглаживаний по волосам цвета тех самых чернил. — Он совсем перестал обращать внимания на этого старого вассала.       И Цзюнь У не может ему отказать, да еще и когда он так жалуется; кивает, давая добро. Мэй Няньцин в следующую минуту довольно улыбается, оказываясь на крепких коленях — и обвивает шею возлюбленного обеими руками, оставляя невесомый поцелуй на плече под чужое бормотание. Получает желанную ласку в виде ласковых поглаживаний, подставляя голову и урча себе под нос.       Император нагнулся вперед, сокращая расстояние между двумя телами, оставляя дорожку скользких и коротких поцелуев — вдоль щеки, парочку на сомкнутой челюсти и несколько на шее — не забыл и про руки, успев оставить смазливый поцелуй ближе к ладони. Наградил своего Мэй Няньцина коротким поцелуем возле пухлых и самых желанных губ, мазнув языком по нижней под удовлетворенное урчание.       Мэй Няньцин, почувствовав возможность, сразу же прильнул к желанным губам, за что получил несильный укус за нижнюю губу и предупреждающее рычание, кричащее о том, что доминирует здесь Цзюнь У. Обветренные, потресканные до крови губы накрывали такие нежные и пухлые, с лёгким привкусом вишни. Не теряя ни секунды, принц сразу же начал бесстыдно вылизывать рот изнутри, не давая толком ни дышать, ни говорить.       Мэй Няньцин сразу же признал поражение в доминировании: он подчинился, отдавая это право Цзюнь У. Мозолистые грубые ладони, с легкой прохладой и сухостью, медленными движениями проникли под нижние немногослойные одежды своего возлюбленного и обвели стройное тело вдоль. Вассал громко выдохнул, почувствовав прохладу и ласковое поглаживание на разгоряченной коже.       — Ваше Величество... Давайте переместимся на кровать, — шепотом попросил заклинатель, уже мысленно готовясь к утренней боли в пояснице, от которой можно было избавиться только небольшим массажем и бездельничеством в кровати. А Цзюнь У, услышав просьбу возлюбленного, не мог отказать ему — минуты не проходит, как Мэй Няньцин оказывается в сильных руках, крепко держащих его за талию. Он приподнимает его, придерживая за ягодицы, чтобы отвлекшийся на мокрый поцелуй советник не упал. Эти самые руки, впрочем, решили не упускать момент: сжав в своих ладонях две пухлые ягодицы, получить в свой рот возбужденный стон.       Цзюнь У сдерживает себя, чтобы не наброситься на беззащитного гоши, нависнув над ним сверху и не войти сразу, внутрь и до самого конца; понимает, что это причинит боль его возлюбленному, его счастью, его смыслу жизни — и держит своего зверя в узде, не позволяя вырываться. Комната, освещенная лишь лунным светом и горящей палочкой благовония, была быстро достигнута торопливыми шагами Цзюнь У, и возбужденный вассал оказался на кровати за мгновение ока.       Губы снова встретились с друг другом. Поцелуй вышел развязным, мокрым и грязным, наполненный вожделением и желанием, с слышимым причмокиванием. Постепенно одежда Мэй Няньцина, закрывающая возбуждение и стройное тело, начинала исчезать под ловкими руками принца, который неторопливо стягивал с белоснежных плеч надоедливую тряпку. Полностью раздев вассала, Цзюнь У отстранился от припухших губ заклинателя с пошлым звуком, следом прижимаясь к нетронутой ключице, потираясь острым носом об впадину и оставляя скользкий поцелуй.       Вассал промычал что-то нечленораздельное, ощущая прилив неожиданного удовольствия от соприкосновения кожи с горячим языком. Он требовательно прогнулся в спине, привлекая чужое внимание, выставляя грудь напоказ, точно картина на выставке перед критиком. Цзюнь У не только оценит эту картину, он займется ей, хорошо позаботится и вылижет до блеска.       Потрескавшиеся губы легли на одну из манящих к себе бусин, медленно взяв в рот и посасывая, словно сладкую конфету, перекатывая во рту и покусывая, давая получить долгожданное удовольствие и наслаждаться ощущениями. Одна из рук легла на стройную талию — Цзюнь У удовлетворенно промычал от осознания того, что он может полностью обхватить хрупкое тело двумя руками, возвышаясь над вассалом в размерах. Мэй Няньцин же дотянулся до спрятавшейся в подолах ханьфу баночки со смазкой, заранее приготовленной к страстной ночи. Та сразу же оказалась в чужих руках.       Смазанные пальцы, которыми он перед этим развел бёдра Мэй Няньцина в разные стороны, медленно подобрались к сомкнутой и подрагивающей от нетерпения дырочки. Цзюнь У заботливо провёл по ней пальцами, всё никак не входя. Он дразнил вассала, не давая получить долгожданное наслаждение.       Все это время мучительного ожидания советник скулил, прося большего, царапал острыми ногтями лопатки, требовательно кусал плечи и шею, выгибаясь и самостоятельно пытаясь насадиться на длинные пальцы под смешки владыки. Недовольно обхватил стройными ногами накаченное, такое большое по сравнению с Циновым тело, постукивая по пояснице хрупкой лодыжкой.       Цзюнь У еще немного посмеялся над попытками насадиться на пальцы. И с пошлым звуком вставил в вздрогнувшего заклинателя сразу два пальца, сходу беря приличный темп и добираясь до простаты намного быстрее, чем в прошлые разы, под уже выученным углом. Получает заслуженный оргазм, проходясь пальцами по бугорку под наслаждающиеся стоны и дрожащий голосок, просящий не останавливаться. Разводит пальцы ножницами, растягивая и лаская, добавляет третий и удовлетворенно мычит, когда двигаться становится свободнее. Выходит из нутра с соответствующим хлюпающим звуком под разочарованный вздох вассала, что почувствовал пустоту внутри себя.       Мэй Няньцин выглядит разбитым и разнеженным после первого оргазма, развалившимся на простынях цвета цин. И Цзюнь У с удовольствием рассматривает этот образ, понимая, что его возлюбленный — самая настоящая, превосходная и яркая картина на выставке, которой можно было бы любоваться сутками напролет.       — Ы-ых, да! А-ах, Цзюнь У, быстрее!       Заклинатель начинает хныкать, прося прежнего внимания, и принц снова не может ему отказать, возвращаясь в действие и оставляя скользкий поцелуй на внутренней стороны бедра. Расцеловывает тело; движется мокрыми губами вдоль стройных ног, достигая живота и упорно расцеловывает пупок, пальцами затрагивая затвердевшие соски и вытягивая из Мэй Няньцина просящие стоны. Подтягивает его к себе, оставляя сильные руки на бедрах, не давая ни единого шанса сбежать, и входит одним длинным, сильным толчком.       Вассал громко стонет, широко распахивает глаза, полностью наполненный большим членом, и кончает от прилива удовольствия. Владыка постепенно набирает скорость, видя состояние разбитого Мэй Няньцина, и от этого возбуждение накатывает на него новой волной — прикусывает кожу на чужом плече, оставляя метку, которую он тут же зализывает и подтягивает к себе, ближе, буквально натягивая на свой член до самого упора.       Всё тело Мэй Няньцина пробило дрожью, колени разъехались в разные стороны, и только крепкие руки мужчины помогали ему сохранять своё положение, не упав от бессилия на кровать. Цзюнь У находит нужный ритм, проходится головкой по простате и кусает худощавое тело, сразу же зализывая метки, превращая кожу советника в настоящий беспорядок; наливающие краснотой отметины на теле, в большей части распространенные на плечах и бедрах, запачканный семенем живот и растрепанные волосы. Принц любуется этой картиной, довольствуясь своими стараниями.       Когда тело Мэй Няньцина сжимается в предстоящем оргазме, а бёдра прожигает крупная дрожь, вассал сжимает член своего возлюбленного в себе так сильно, словно хочет оставить его в нем навсегда; и Цзюнь У, до этого долбившийся, словно зверь, издаёт хриплый стон и кончает под громкий вскрик Мэй Няньцина, в глазах которого плескается фейерверк и многочисленные пятна.       Цзюнь У медленно вытаскивает член из раскрытого нутра советника, бережно укладывая его поближе к себе, подтягивая одеяло и укрывая им измотанное тело.       Мэй Няньцин, которому сейчас было даже тяжело поднять руку, подтянулся поближе к крепкому телу, ощущая себя в безопасности, чувствуя себя защищенным. Цзюнь У крепче обнял своего возлюбленного, нежно поглаживая по волосам, напоследок оставив невесомый поцелуй, больше походящий на лёгкий чмок.       Под нежные поглаживания, в которых таилась вся любовь и ласка отчужденного и отстранённого от внешних дел Цзюнь У, заклинатель провалился в безмятежный умиротворенный сон, не беспокоясь о состоянии своего тела. Знал ведь, что его принц полежит некоторое время, с настоящей любовью и теплотой в глазах рассматривая вымотанное лицо советника, после чего медленно, дабы не разбудить резкостью движений отнесет в ванную и позаботится о том, чтобы на утро Мэй Няньцин ворчал поменьше обычного.

***