Теперь лилии для тебя.
30 марта 2023 г. в 01:05
Моросящий дождь дополнял траур этого дня, стекая тонкими реками по каменным крестам, и сливался с горячими слезами на бледно-розовых щеках Лайи. Влад никогда не хотел особых почестей, поэтому его и хоронили в глубинке сердца городского кладбища. Стук молотка для забития крышки гроба все ещё раздавался эхом и иглами отбивался в висках. Девушка сидит на лавочке, не обращая внимания на холод мурашек. Непробудная тьма пленила её мысли и заполонила каждый миллиметр коры мозга. Думать ни о чем не получалось кроме того, что теперь рядом с ней никого нет. Влада больше нет. Слезы хлынули с новой силой и закрыли дыхательные пути, она всхипнула от недостатка воздуха. Грудь сжимало от страха будущего. Что же теперь будет с ней, Микой, Ноэ в конце концов? Никак его не заменить. Никем и никогда. Не будет уже человека, который полюбит до ненависти, приласкает только взглядом, пожалеет в любой ситуации и поможет. Как жаль, что даже никому не расскажешь, не поделишься переживаниями в полной мере: ну а как сказать, что умер вампир в автокатастрофе. Ещё и вместо своей любимой. Пошел на смерть осознанно.
В то утро они повздорили из-за какой-то мелочи...теперь это уже мелочь. После смерти любимого понимаешь как же все было незначительно. Губа задрожала в погружении неизбежных воспоминаний, Лайя облизнула губы и прерывисто вздохнула. Глаза сами напоролись на связку белой и черной лилии. Раньше такие цветы носил на могилу Лале Влад, но теперь что-то не так. Мужчина забрал ключи и уехал по делам, поцеловав, как потом оказалось, на прощание. Да, его любимая очень злилась. Да, она буквально тряслась от недовольства, но Влад слишком любил, чтоб просто так оставить навсегда. Он никогда не плакал при ком-то. Копил все в себе и терзал свои струны души. Грюкнула входная дверь и Лайя кинула в след вазу, что разбилась в дребезги. А за стеклом дома послышался рев мотора, а потом громкий звук, пробирающий до ниточки ужаса. Девушка подбежала к окну и увидела, как машина перевернута в кювете и столб черного дыма разлетается повсюду. Лайя передёрнуло плечами и закусила губу до крови. Так больно осознавать, что кто-то умер вместо тебя. Ноэ так и не раскрыл тайну подельника и сказал, что сам разберётся, но страдал не меньше. Вчера он помогал укладывать закрытый гроб и не проронил ни слезы, хотя утешал всех как мог. Мимолетна мысль, что Влад жив могла бы спасти психику, но надежда была напрасной. Его нигде нет. Никто не знает, где он и что с ним. Все уходят и никто не возвращается. Мы знаем, так бывает всегда и здесь. Смерть была самым обычным и нормальным началом, оно стирает все и вся. Знать и понимать, или чувствовать и верить. Зло было естественным состоянием мира, в котором не было ничего святого и просто жить было нельзя. Не верить было стыдно, когда рядом умирал твой любимый, один из тех, кто дал тебе счастливую жизнь, ходил с тобой по одной земле и еще был совсем недавно жив. Мир не менялся, он был тем же, только стать жертвой было проще. Во всяком случае, своим ушам Лайя не поверила бы, скажи ей кто, что она потеряет свой смысл всего сущего. Ведь ее жизнь точно так же могла прерваться по воле очень несчастного и больного человека, который пожелал ей смерти ради боли Владу. А если у мира не хватает сил сопротивляться, зачем, спрашивается, тогда стремиться, страдать и искать? Зачем, если мир полон страдающих и ищущих? Зачем что-то делать, вкладываться, побеждать, стучать кулаками в невидимые двери, стараться?
Это произошло не с нами. Девушка наконец-то встала с лавочки и села перед надгробием. Густая листва дуба скрывала её от напора воды с неба. Лайя смотрела в зелень листвы, а за спиной её клокотала разлившаяся вокруг вода. как будто парила над качающейся по мелкой волне тёмной водой. Она всё видела и слышала, но не могла шевельнуться, потому что совсем не чувствовала холода. Всё происходило где-то далеко, на недостижимом для неё расстоянии. В любом случае, под гущей дерева достаточно было сухо, чтобы проводить сегодня в последний путь Влада, достала из сумочки заготовленную пачку сигарет, где уже была вложена зажигалка. Она все еще сохраняла запах владельца наперекор сильному душку табака. Лайя подожгла отдельно один сверток и положила на ледяной камень, оторвав от сердца, положила остальную пачку. Едкий запах ментола окутал все и снова напомнил о том, что это последнее мгновение, когда есть возможность насладиться присутствием любимого рядом. Хотя ладно, это продлиться до первой стирки траурной одежды. Может быть, потом будет легче. А пока можно просто наслаждаться тем, чем хочется, кроме того, уже не нужно было торопиться. Он ушёл. Ещё совсем немного и всё кончится. Надо идти, надо как-то вернуться в наше время, ибо душа все ещё болит, всё ещё помнит. Боже мой, она помнит! Это была сама жизнь, а какая она у нас бывает после смерти? Не ужаснее ли смерти?
Так жаль, что она молчала, а сколько было на душе. Так много было что сказать, но теперь пустота. Как жаль, что она скрывала, боясь навязываться. Ведь могла! Ведь знала, как он любит ее. Любил. Мертвые оставляют след, а не действия. Еще одна слеза осквернила мирную могилу Басараба.
Тучи все чернели, а значит пора уходить, хотя не хотелось...Уходить куда? В дом, где из каждого угла веет умершим? Или лучше сидеть здесь, где вокруг смерть витает в воздухе. Но время не лечит, лишь покрывает травму пылью. И подобно влажной тряпке его облик обновляет тоску. Лайя поднесла руку к черно-белой фотографии и провела по отделке кончиками пальцев, едва ощущая ледяной камень мертвой души. Это их последнее откровение и девушка знала, что не доживет до реинкарнации Влада. Никогда. Теперь её забота Мика, которая все еще не знает о смерти отца. Предстоит тяжелый, дождливый, одинокий день.