За закрытыми дверями лаборатории для вскрытия

В этот вторник, ничем не отличающийся от других рабочих дней, Ци Жун решил прийти на работу пораньше. Ещё вчера для судмедэкспертизы в морг должны были доставить новый экземпляр на вскрытие. И именно Ци Жуну предстояло провести это самое вскрытие. Да, его профессия — патологоанатом. *** Накинув на себя рабочий белый халат и надев маску с перчатками, он зашёл в секционную, где на столе для вскрытия уже лежал подготовленный к экспертизе труп. Взявшись за край белой ткани, которой был накрыт труп, и приготовившись посмотреть покойному в лицо, Ци Жун резко раскрыл его ровно наполовину, открывая себе обзор на чужой подтянутый торс. И тут патологоанатом на несколько секунд впал в ступор. У этого трупа не было головы. Там, где заканчивалась его шея, был виден лишь край оборванной плоти. Да-да, выглядело это именно так, будто умершему взяли и просто оторвали голову. Выйдя из лёгкого шокового состояния, Ци Жун решил, что это не так уж и плохо. В конце концов ему никогда не нравилось смотреть на лица трупов во время проведения вскрытия. Его всегда отвращали их закатанные белесые глаза и выражения, что застыли на их лицах после смерти. Поэтому во время работы он всегда старался не смотреть на них и по возможности накрывал обратно тканью. Однако у этого трупа головы не было, и ничто не вызывало у патологоанатома отвращения. Ци Жун невольно начал рассматривать тело покойника, и, надо признать, он был весьма неплохо сложен. Широкие, но не слишком, плечи, узкая талия… Его взгляд спускался всё ниже, пока не достиг паха, что был всё ещё был прикрыт белой тканью. Ему очень захотелось рассмотреть это тело ниже, и он быстро стянул с него оставшуюся ткань, отбросив ее в сторону. От увиденного у Ци Жуна перехватило дыхание. Он завороженно рассматривал изящные длинные ноги трупа, его красивые подтянутые бёдра и его оголённое достоинство. Труп казался ему невероятно привлекательным и сексуальным и всё больше заводил его, побуждая самые откровенные фантазии. Он представлял, как сейчас широко раздвинет в стороны его худые ноги и резко войдёт в него до упора… Представлял, как будет самозабвенно выбиваться в его холодное нутро, заставляя непристойные звуки мелодией растекаться по всей лаборатории. Не сдержавшись, Ци Жун провел рукой по мёртвому телу от шеи вниз. Почувствовав нечто необычное, он вдруг вынырнул из своих фантазий и опустил голову… Вот блять! У него. Встал. На труп. Твою мать. Ци Жун почувствовал себя конченным извращенцем и совершенно некомпетентным патологоанатомом. Однако унять собственные постыдные фантазии в отношении этого тела у него никак не получалось. Наоборот, мысль о том, насколько извращены его желания и как незаконны намерения, только сильнее заставляла кровь приливать вниз. Недолго думая, он решился воплотить свои фантазии в жизнь. Он быстро подошёл к двери, ведущей в лабораторию, и два раза повернул в ней ключ. Затем подошёл к ящику с инструментами и начал искать в нем что-нибудь похожее на смазку. Всё-таки труп давно окоченел и войти в него будет не так-то просто. Наконец он нашел среди флаконов с различными веществами для обработки трупов обычный тюбик с вазелином. Он подошёл обратно к трупу и развёл его ноги в стороны. Пару секунд полюбовавшись его упругими ягодицами, Ци Жун обильно выдавил вазелин на пальцы и приставил их к кольцу мышц. Протолкнув два пальца, он принялся хорошенько смазывать тугое отверстие изнутри. Мёртвая плоть плотно сжимала его пальцы в себе, и патологоанатом сходил с ума, представляя, что скоро она точно так же будет сжимать его член. Решив, что смазал его достаточно, Ци Жун вытащил пальцы из задницы трупа и приспустил штаны, готовясь присунуть ему. И тут Ци Жун озаботился о том, как бы оставить на его теле поменьше следов. Нехорошо получится, если позже на этом теле или даже внутри него обнаружат следы от спермы. Хорошенько обдумав, что же можно использовать в качестве презерватива, коего среди принадлежностей для вскрытия трупа, естественно, не имелось, патологоанатом взял ещё одну латексную перчатку, после чего поспешно натянул её на свой уже давно вставший член. Не в силах больше терпеть болезненное возбуждение, Ци жун развёл ноги трупа в стороны, насколько позволяло это сделать трупное окоченение, и протолкнул горячую головку в давно остывшее нутро. Сделав это, он не смог сдержать тихий вздох, переходящий в стон. Ци жун начал поспешно проталкивать член дальше внутрь трупа, однако даже с учётом вазелина делать это получалось с трудом. Наконец одним особо яростным толчком он вошёл до упора и громко простонал, тут же затыкая себе рот тыльной стороной ладони. Сходя с ума от того, насколько туго мертвая плоть обхватывает его член, Ци Жун начал неистово выбиваться в это тело. Патологоанатом кинул быстрый взгляд туда, где лежали документы с информацией об умершем и на секунду остановился на строчке с именем. Ши Уду. — А-ах.. Уду... — Вполголоса простонал Ци Жун. В голове патологоанатома быстро зародился образ того, как бы выглядел этот человек, будь у него голова. Разглядев фото, прикрепленное к личному делу рядом со строчкой имени, он мог отчётливо представить, каким прекрасным было бы лицо этого мужчины, искаженное в удовольствии. Он продолжал совершать яростные толчки на протяжении нескольких минут, наполненных блаженством, даже не замечая, что двигаться становится всё труднее. Ему было невероятно хорошо, из-за чего кровь всё приливала к члену, и тот постепенно увеличивался в размерах. Наконец его возбуждение достигло того предела, что толкнувшись очередной раз особенно глубоко внутрь трупа, он вдруг застыл и с ужасом осознал одну вещь: он совершенно не может двинуться. Его член застрял в заднице у трупа. …Блять! Ци Жун безуспешно пытался вытащить его, однако всё без толку. Холодная плоть трупа давно потеряла свою эластичность и совершенно не имела свойства растягиваться. Пребывая в паническом состоянии, он дёргал на себя собственный член, однако этим лишь причинял себе боль. Задний проход покойника туго обхватывал его достоинство, но это больше не было приятным ощущением. Скорее это было смесью острой боли и удовольствия, что, к ужасу Ци Жуна, приносило ему лишь большее возбуждение без возможности кончить. Ци Жун с ужасом, от которого холодела кровь, думал, что же будет, если вдруг сейчас заявится его лаборант — Му Цин. Несмотря на то, что патологоанатом закрыл дверь перед тем, как начать вовсю развлекаться с трупом, у его лаборанта был запасной ключ от кабинета. Он был единственным, у кого был запасной ключ. И что же он увидит, как только войдёт в эту дверь? А увидит он то, как его любимый начальник мало того, что имеет труп на рабочем месте, так ещё и оказался в таком... Кхм, положении. Вот только пока Ци Жун отчаянно пытался справиться со своей маленькой проблемкой, он и не подозревал, что его лаборант уже давно с особым интересом наблюдает за происходящим из приоткрытой двери лаборантской… *** Кто бы мог подумать, что Му Цин явился сегодня на рабочее место ещё раньше своего начальника? Да, он в самом деле пришел ещё за пол часа до того, как в лабораторию для вскрытия зашёл Ци Жун, дабы к приходу любимого начальства успеть подготовить рабочее место. Вымести и вымыть пол, стерилизовать поверхности, разложить скальпели и другие рабочие инструменты, предварительно подготовив их к эксплуатации. В конце концов благодаря кому тело, с которым предстоит работать, оказалось на патологоанатомическом столе, полностью подготовленное к вскрытию? Однако получилось так, что он подготовил труп вовсе не к вскрытию. Закончив с уборкой в кабинете, Му Цин зашёл в лаборантскую и прикрыл за собой дверь. Лаборант уселся за рабочий стол, что стоял в углу лаборантской и, в ожидании начальника, уснул. Кто бы мог подумать, что разбудит его вовсе не выговор, приправленный парой отборных матов от патологоанатома, а приглушённые стоны, разносящиеся прямо из лаборатории? Сейчас же Му Цин стоял, наблюдая из прикрытой двери лаборантской за действиями патологоанатома и, мягкого говоря, охуевал. Но смотря на все извращения, что Ци Жун вытворял с телом на столе для вскрытия, Му цин ощущал нечто странное. Его первоначальный абсолютный ахуй медленно сменялся возбуждением. По правде говоря, лаборант давно испытывал по отношению к своему начальнику весьма сильные любовные чувства. Он неоднократно старался делать ему ненавязчивые намеки, к примеру, как сегодня. Он пришел намного раньше с намерением облегчить Ци Жуну работу или постоянно демонстрируя начальнику особое отношение. У Му Цина всегда был непростой характер, из-за чего он совершенно не ладил с коллегами, то и дело глядя на них с высокомерием и показывая пренебрежение к ним. Однако при общении с Ци Жуном он ни разу не выказал и тени недовольства, несмотря на вспыльчивый и во многих моментах просто ужасный характер начальника, а в его взгляде всегда читались лишь покорность и неприкрытое обожание. Вот только его начальник так ни разу и не заметил ни одного жадного, пропитанного любовью взгляда, обращённого в его же сторону, оставляя подчинённого лишь обречённо вздыхать и грустно дрочить за закрытыми дверями лаборантской. И теперь, когда у него на глазах его начальник — его любимый человек — трахал какой-то там труп вместо того, чтобы трахнуть его, Му Цин, помимо сильного возбуждения, испытывал всё новые приливы жгучей ревности. Ему нестерпимо хотелось оттрахать начальника так яростно, чтобы тот ближайшую неделю ходить не смог. И сидеть тоже. Когда же он вдруг заметил, в каком неловком положении оказался Ци Жун, у него вдруг появилась решимость воплотить в жизнь навязчивую идею, что до сих пор крутилась у него в голове. Ведь не мог он оставить своего любимого начальника в столь неловком положении совсем одного? *** Ци Жун вдруг почувствовал на своем теле две чужих теплых руки. Одна из них обхватила его за талию, а вторая скользнула вниз по бедру. И хоть руки у этого человека были теплые, внутренности Ци Жуна второй раз за эти несколько минут похолодели от паники. Ци Жун крупно вздрогнул. Почувствовав это, Му Цин ласково прижался к нему сзади и нежным, горячим шепотом произнес на самое ухо: — Чшш… Не бойтесь так, начальник. Я всего лишь хочу вам помочь. Когда он вообще успел войти? Но ведь дверь абсолютно точно была заперта! Значит, лаборант явился раньше него и всё это время был здесь?! Получается, он видел всё от начала и до конца?! В этот момент Ци Жун почувствовал ещё кое-что. То, что у его лаборанта ахуеть как стояло! — Какого хуя ты не сказал, что припёрся сегодня на работу раньше обычного?! Извращенец ебанный, ещё ведь наблюдал за всем с самого начала! — И кто из нас ещё извращенец, а, начальник? Заметьте, не я всё это время стоял здесь и ебал труп. — Заткнись нахуй. И убери, блять, от меня свои руки! Что ты, сука, себе позволяешь!? Однако, в ответ на всю его отборную брань, руки лаборанта лишь начали спускаться всё ниже. — Я уже сказал, что собираюсь позволить себе помочь вам выбраться из этого... Кхм… Затруднительного положения. — И каким же блять образом ты- Он не успел договорить фразу, как вдруг почувствовал, что в его входу прижались два пальца, смазанные, очевидно, нормальной смазкой. Стоп. Откуда этот наглый лаборант взял смазку в лаборатории для вскрытия? Неужели... Он всё это время носил её с собой!? — Ах ты, сука, озабоченный мудак! Му Цин на это ничего не ответил, только лишь принялся постепенно вводить внутрь прижатые к тугому отверстию пальцы. Ци Жун стал отчаянно вырываться, с его губ едва не сорвался крик о помощи, но лаборант закрыл ему рот свободной рукой. — Начальник, неужели вы хотите, чтобы кто-нибудь зашёл и узнал, чем вы тут занимались? Разве у вас от этого проблем не будет больше, чем у меня? Ци Жун что-то невнятно промычал, а когда рука лаборанта с его рта переместилась на талию, со злостью выпалил: — Пошел ты! — Он, однако, прекратил попытки вырваться, поскольку осознал, что всё равно не сможет этого сделать, поскольку его член все ещё находился внутри трупа, будучи болезненно зажатым тугими стенками. Му Цин в очередной раз проигнорировал злые, ранящие его влюбленное сердце слова патологоанатома. Он наконец закончил растяжку и, стиснув талию Ци Жуна, одним резким движением вошёл в него. Ци Жун закрыл рот ладонью, но все равно глухо простонал, и лаборант явно это услышал. Хищно ухмыльнувшись, он начал совершать глубокие толчки, от которых у патологоанатома подкашивались ноги. Боли не было, но все это действо заставляло его чувствовать себя униженным. Невыносимое чувство стыда прожигало внутренности, но делало возбуждение более ярким. Му Цин брал его всё глубже и глубже, вбиваясь в теперь уже податливое тело всё с большим остервенением. Во время особо глубоких толчков Ци Жун по инерции был вынужден подаваться вперёд, отчего его собственный член продолжал натирать внутренности трупа, с трудом проскальзывая в тугие неподатливые стенки. Окончательно потеряв голову от всего спектра ощущений, Ци Жун начал все более громко и несдержанно стонать на каждый грубый толчок, однако вскоре лаборант вновь накрыл его губы своей рукой и, придвинувшись ближе, опалил горячим дыханием его шею и покрасневшее ушко. — Прошу, будь потише. Ты ведь не хочешь, чтобы кто-нибудь за стенкой услышал и пришел выбивать дверь? Боюсь, зрелище перед ним предстанет весьма шокирующее. Забывшись в наслаждении, Му Цин совершенно забыл о разнице в их должностях и позволил себе обращение на "ты". Что ж, возможно, позже начальник припомнит ему это, однако сейчас самому Ци Жуну было явно не до этого. Его удовольствие достигло своего пика, и он кончил, промычав что-то нечленораздельное в ладонь Му Цина. Последний излился внутрь своего начальника следом за ним, прошептав напоследок что-то вроде "Я люблю тебя". Отдышавшись, лаборант спросил: — Ну и, неужели я был хуже этого безголового трупа? Начальник, вам понравилось? — Ты... — Ци Жун, всё ещё не пришедший в себя, не смог выдавить ни одного внятного слова. Наконец его сознание прояснилось, а ватные ноги обрели хоть какую-то твердость, и он предпринял попытку отпихнуть от себя лаборанта. Му Цин вышел из него, поняв, что начальник уже может стоять и без его поддержки. Теперь, когда когда возбуждение спало, Ци Жун смог аккуратно вытащить свое опавшее достоинство из мертвой плоти. Латексная перчатка, которую он решил использовать в качестве презерватива, понятное дело порвалась. Однако это его заботило сейчас меньше всего. В конце концов у него есть лаборант, который устранит все следы их действа, оставшиеся на теле мертвеца. С опозданием Ци Жун осознал, что сам лаборант вообще не потрудился как-либо предохраняться. — Сука, я тебя в этом месяце зарплаты лишу... — С трудом выдавил из себя порядком затраханый патологоанатом. — Лишайте. Только прошу...— Лаборант подошёл вплотную к Ци Жуну. — Не лишайте меня больше своего внимания... Что ж, возможно, ему действительно стоит присмотреться к совету лаборанта, вместо того, чтобы присматриваться к трупам. Пожалуй, в следующий раз Ци Жун задумается об этом...