После вечеринки

Женщина зашла в квартиру, пошатываясь и держась за мужа, который в отличии от неё ровно стоял, не теряя равновесие, как это делала Белль по всему пути. Он старался крепко её держать, чтобы та не упала лицом на паркет в их доме. — Видно, хорошо повеселилась. Завтра голова точно болеть будет. О чем ты думала, дурëха моя? — оскорбления Байрона никогда не были особо грубы, когда дело касалось его любимой. Они были особенно ласковы по отношению к ней, а мужчина их и использовать не боялся - Белль никогда не принимала оскорбления всерьёз, потому в принципе.. Он мог говорить всё, что хочет, не боясь, что его жена будет обижена на него. Женщина издавала не очень человекоподобные звуки, а она пыталась что-то сказать. И седой это сразу понял, потому начал прислушиваться... Всё равно не понятно, что говорит. — М-да... И как ты завтра будешь с похмельем справляться... Да что я всё о завтрашнем дне говорю? Надо думать, что сейчас. — посадив женщину на стул около входа, который по большей части использовался как место, куда можно сесть и надеть ботинок, он упёрся об комод, который стоял не очень далеко и снова заговорил. — Снимай одежду. Женщина посмотрела на мужа с невероятной любовью в глазах, которую он не видел долгое время. Байрон действительно очень давно не видел от Белль столь влюблённого взгляда, кажется, с дня их свадьбы. — Ты... Будешь моим мужем..? — и тут уже было непонятно, стёб ли это над мужчиной, либо серьёзное предложение. Она тяжело ворочала языком, который, к тому же, заплетался. Байрон подошёл к женщине, нагнулся и погладил её по щеке. В глазах её читалась несвойственная искренняя невинность, которую седой прежде не видел. Может, просто не обращал внимания на её взгляд в такие моменты. Был занят, скорее всего. Мужчина прислонился к носу своей возлюбленной носом и шепнул: — Золотце, мы в браке уже тридцать два года. — Что? — она очень удивлённо протянула это слово, взяв его за руку. — И сколько же мне лет, тогда? — Что за вопросы? Пятьдесят восемь. — спокойно ответил Байрон, отстранившись от неё. — В брак со мной ты вступила в двадцать шесть лет, спустя пять лет начала наших отношений. Мне пятьдесят пять, в брак вступил в двадцать три. И как тебе было не стыдно в свои двадцать один предлагать восемнадцатилетнему встречаться? — пристыдив женщину, он усмехнулся. — Если бы я знал, что такая великолепная девушка будет со мной на протяжении всей моей жизни.. Я бы согласился охотнее. — Этого я не спрашивала... Но спасибо, что напомнил... — Сними одежду, дорогая. — продолжая улыбаться, спокойно попросил он. Непонятно, почему он так сильно улыбается. Он не чувствует своего превосходства сейчас. Он не чувствует ничего, что обычно заставляло его улыбаться. Всего лишь вспоминает, как они познакомились. То, как он старался сделать всё, чтобы Белль к нему не лезла... Ах, если бы девушка была чуть меньше настойчива.. Сейчас они бы не жили вместе. К тому же, он смотрит, как женщина, до сих пор шатающаяся, снимает с себя ботинки - забавное зрелище. Точнее, срывает. По-другому не умеет, когда под градусом. Кстати, у Байрона было действительно много неприятных тем с алкоголем. Если бы он заметил друзей пьяных, родственников пьяных.. Ох, как бы он распереживался за них! А тут возлюбленная напившаяся в полный хлам. И мужчина не волновался за то, что она причинит ему боль или что-то подобное. Нет, вообще. Он знал, что горячо любимая им женщина никогда не будет страдать от алкогольной зависимости. От курения она страдала ещё и в двадцать, но не от алкоголя. Уровень доверия в их паре настолько высок, что они знают, что никто из них не сделает морально больно друг-другу. А особенно Байрон. Белль, несмотря на свой грубый характер, очень сильно его любила. Такой влюблённости она сама, будучи молодой, никогда не чувствовала до отношений с ним, которые, по сути, должны были стать опытом для неё, но что-то пошло не так... И теперь они женаты. Влюблённая в него Белль каждую встречу узнавала про него что-то новое. Так, она прекрасно знала все травмы и неприятные темы для мужчины, потому старалась их избегать в диалоге. Женщина в принципе знала про него много что.. И знала про то, как он может отнестись к безобидным шуткам про травмы, которые остальным кажутся смешными. Поплакать дома - не самое страшное, что он мог сделать. В принципе, Байрон мог и вскрыться, ну, такого пока не было, но могло, так что она решила не рисковать, потому никогда не подрывала их доверие в этом плане. Вот, например, доверие в плане отношений... Ревность-то они с Сэмом постоянно наращивали до такой степени, что седой был вполне готов запретить возлюбленной общаться с лучшим другом. Правда, когда эта мысль приходила, он выдыхал, успокаивался, и просто некоторое время сидел недовольный. Обидно, всё-таки. Белль приходила, смеялась над ним, а потом крепко-крепко обнимала, успевая даже в щеку поцеловать. Это не особо помогало, но на душе теплей становилось, и кажется, тот уже не был так зол и обидчив, а иногда даже обнимал в ответ. Наверное, все эти тёплые воспоминания сейчас лишь радовали мужчину, заставляя его улыбаться. Улыбка становилась чуть шире, когда воспоминания переходили к его нежно любимой жене. Белль была единственным человеком, которого он любил больше себя. Все его близкие, например, были на уровне его любви с ним же. Может, этого всего Байрон и не показывал. В принципе казался холодным и чёрствым человеком... Но в глубине его души было столько любви ко всем, в самом деле. Много кого он и ненавидел, конечно. И об этом всём знали лишь два человека: Байрон и Белль. Она точно первая, кто знает всё про него. Он никому такого не рассказывал, кроме своей горячо любимой жены. — Я... Всё... А че, кофту тоже снимать..? — женщина вернула мужа в настоящий мир, отличающийся от его мыслей и воспоминаний, от чего тот даже вздрогнул. — Ахаха, я тебя.. Напугала.. — её язык до сих пор заплетался, из-за чего седая не могла говорить по-нормальному. Мужчина, отвернув своё лицо от неё, кажется, немного смутился. Белль всегда было легко заставить его покраснеть, смутиться.. И удостовериться в том, что Бога нет. Но сегодня Байрон был более спокоен, чем обычно. — Кофту снимать.. Здесь не надо. Раздеваешься в спальне, разве не помнишь? — В спальне догола раздеваются. — И именно эту фразу ты сказала без запинок, чётко и внятно. И ты хочешь сказать, что я извращенец? — мужчина засмеялся. Как обычно, его смех был несколько агрессивным. Но не такой, как обычно. Все-таки, и Белль для него не совсем обычный человек. Возлюбленная, как минимум. Первая и последняя... Однолюбом быть нелегко, наверное. Он же до сих пор её очень любил, что было странно. В отношениях уже тридцать семь лет, живут уже тридцать пять лет а женаты тридцать два. А он до сих пор чувствовал к ней максимально тёплые чувства и любил больше всех. Оберегал даже от всякого, несмотря на то, что всю жизнь предпочёл бы выжить сам, чем умереть самому, но с счастливыми другими. Жаль, что от этого мероприятия не оберег. Подумал, мол, пусть отдохнёт немного - итак постоянно занята, а тут.. Повеселиться с друзьями без назойливого мужа. Что будет лучше, чем это? — Без тебя там... Было так ску-у-учно.. — грустно протянув последнее слово, она отвела взгляд. — А у тебя.. Профиль красивый... — сорвавшись с места, Белль громко сказала это. Звук того, как она встаёт, заставил мужчину озабоченно взглянуть на неё, и взять её под руки, чтобы та не упала. Не хотелось бы, чтобы что-то случилось. Но она пошатывалась меньше. Как только это стало возможно, она отцепилась от его рук, она положила руки на плечи мужчины и поцеловала его. Конечно, Байрон такого не ожидал, но свои руки он положил на голову женщины, приближая её к себе и продлевая поцелуй, который она сама же и начала. Сегодня такие действия казались Байрону более романтичными, чем обычно. Почему? Да кто его знает. Может, приглушённый свет в коридоре? Или факт того, что Белль перебрала. В принципе, для него это должно наоборот сбивать весь настрой.. Но видимо на неё это правило не распространяется. Всё-таки, желание целоваться у обоих почти пропало. Жена оторвалась от него, чмокнула его в щеку и легла на плечо. — Ух... Ты такой... Милый... И целуешься... Хорошо... — делая неестественные паузы, Белль, к тому же, немного заикалась. Мужа еë это не особо раздражало, так что он всего лишь улыбнулся. — Иди в спальню, раздевайся там... — смотря на ехидно улыбающуюся Белль, он тут же дополнил свои слова. — Нет, не надо снимать с себя всё. Пижаму надень, или я не выдержу... — Ла-адно. — женщина устало, иногда почти падая, сама доходила в комнату под пронзительный взгляд мужчины. — Спасибо, что довёл меня до дому... Я бы.. Упала по пути лицом в лужу, наверное... Спасибо, дорогой... — она, наконец, прошла в комнату. — Вот же дурочка моя.. — буркнул под нос мужчина, усмехнувшись. Через секунду ог уже громко говорил. — Душа моя, я сейчас принесу таблетки. Выпьешь - завтра проще будет. — А... Ладно...