Антикварная лавка

По образовавшейся за последнюю неделю привычке, перед школой я решила заглянуть в антикварную лавку миссис Хилл, которая доверила мне подкармливание ее животных, пока она гостит у дочери. Открыла скрипучую дверь, по классике в нос ударил аромат старых книг, каких-то специй и чаев, которые обожала миссис Хилл и всегда предлагала мне. Я повесила куртку на вешалку и прошла вглубь помещения, решив поставить чайник, потому что успела замерзнуть, пока шла до лавки, и, наконец, накормить зверей. Надолго задумалась между мятным чаем с имбирем и медом и чёрным с гибискусом и корицей, но по итогу остановилась на первом варианте, думая, что он более полезен для иммунитета в столь противную погоду. Решила пройтись по лавке, держа в руках дымящуюся кружку с чаем. Меня всегда завораживала эта лавка, ведь каждый раз заходя сюда, я обращала внимание на новые вещи, которые лежат тут уже лет двадцать, но складывается ощущение, что они тут появились совсем недавно, потому что их слишком много и за раз все не разглядишь. В этот раз мой взгляд упал на картину с фиолетовыми цветами. Теми самыми цветами. — Эти чертовы цветы преследуют меня, — вслух вырвалась фраза, пока я закатывала глаза и подходила ближе к картине. — Что же они означают? Я смотрела на картину как завороженная минут пять, пока не решилась спонтанно снять ее со стены. Зачем? Не знаю. Просто захотелось. Поставила чашку с чаем на ближайший столик и потянулась за картиной. Думаю, со стороны это выглядело достаточно комично, учитывая, что картина висела чуть выше моих плеч. Кое-как сняв творение со стены, перевернула его и увидела подпись: «Фредерик Уайт». Художник? Прошлый владелец? Черт его знает. Но имя знакомое. Я настолько увлеклась своими делами, что и не заметила, что в лавке была уже давно не одна. — Тут больше никого? — мужской голос раздался прям над ухом, от чего я вздрогнула. — Блять! — вырвалось у меня. В принципе, другой реакции быть и не могло, когда ты, итак вся на иголках от событий, происходящих в этом чертовом городе, резко слышишь за собой грубый голос ранним утром. Если бы у меня в руках до сих пор был чай, половина осталась бы на полу и юбке, а я судорожно искала бы обезбол после ожога. От моего вскрика мужчина ухмыльнулся и продолжил задавать вопросы. — Где миссис Хилл? — Она уехала к своей дочери на несколько недель. От этой новости он будто бы растерялся, лицо его вытянулось и погрустнело, что не осталось незамеченным мною. — А зачем вы спрашиваете? Кто вы такой вообще и как тут оказались? — Я ее внук. У меня есть ключ. А вот кто такая ты и как тут оказалась — мне неясно. Хочешь украсть эту картину? От удивления я даже забыла, что держу эту дурацкую картину. Его голос был груб, но равнодушен, смотрел он то на нее, то мне в глаза, но взгляд его будто бы был затуманен другими мыслями. — Я задал вопрос. Хочешь украсть картину? Зачем ты сняла ее со стены? По коже забегали мурашки. Капля власти в его тоне одурманивала, не давая мыслить адекватно. — Считаешь меня воровкой? Можешь меня обыскать, если хочешь. — Необдумав, выпалила я, глядя ему в глаза. — Ты так просто дашь мне к себе прикоснуться? — мужчина усмехнулся, а я почувствовала себя дурой, не знающей, что и ответить. Если так подумать… да, дала бы. Или не дала бы? Хотя почему нет? Сколько ему? Лет тридцать? А какая разница, сколько ему лет, если он красивый и я его больше не увижу после этого? Он чертовски притягателен внешне, щетина, черные глаза, смотрящие в душу, бархатный голос. Да, определенно, дала бы. Люди сюда заходят раз в десять лет, миссис Хилл будет только через две недели, камер тут нет, и он меня явно заводит. Что мне терять? Я медленно придвинулась чуть ближе к нему, чуть закинув голову. Ростом он был выше среднего, поэтому не закидывать голову в разговоре с ним я могла бы лишь на расстоянии. От него пахло табаком и старой кожей от косухи, что дурманило голову еще больше. — Может, и дам. Будешь проверять? Или поверишь на слово? В его глазах появились искры. Я явно ему понравилась, что не могло не потешить мое самолюбие. Я улыбнулась, провела рукой по воротнику его куртки, и, приподнявшись на носочках, поцеловала. Он ответил на поцелуй сразу же, впиваясь мне в губы, держа одной рукой за талию и другой уже размещаясь на заднице. Он целовал мою шею, снова возвращался к губам, и снова к шее. А затем резко оторвался и посмотрел мне в глаза. — Так… девочка, тебе восемнадцать то хоть есть? — Сара. И да, есть, скажу даже больше, мне через пару дней девятнадцать, если так интересно. Раз мы решили вернуться к диалогу, скажи хоть, как тебя зовут. — Аарон меня зовут. А теперь молчи, — он снова меня поцеловал, но на этот раз подхватил меня на руки и унес в дальнюю часть комнаты. Он целовался страстно, но опытно, не так, как обычно целуются парни моего возраста. Безусловно, меня это заводило. Он усадил меня на какой то столик, раздвинув ноги, от чего моя юбка чуть приподнялась. Я как в воду глядела с утра, когда выбирала, что мне надеть. Его руки блуждали по моему телу, пока я старательно пыталась придвинуть его ближе и снять с него куртку. Он будто бы играл со мной. Я уже была наполовину раздета, сидела с поднятой юбкой на столе, вся зацелованная, а он по прежнему стоял одетый и мало позволял до себя дотрагиваться. Он нащупал замочек от лифчика, ловко расстегнул его, оголив мою грудь, и, явно удовлетворенный, ненадолго уставился. А дальше вновь поцеловал меня с той же страстью, что и сначала и его одежда полетела вниз так же стремительно. Он приспустил мои трусики и резко вошёл, грубыми движениями вбивая меня в столешницу, держа меня за волосы и целуя шею. От контраста нежных поцелуев и быстрых движений кружилась голова и хотелось, чтобы это никогда не заканчивалось. Глядя в отражение зеркала, что стояло за ним, я увидела большую татуировку дракона, начинающуюся на руке и заканчивающуюся на пояснице. Отметила про себя, что мне всегда нравились парни с татуировками. Запрокинула голову назад и отдалась моменту. Затем сцепила ноги вокруг его талии и слегка надавила на плечи, обращая его внимание на диванчик, стоящий в углу комнаты. Аарон опустился на диван, а я села на него сверху, вновь впиваясь ему в губы. Не могу сказать точно, кто доминировал. Наверное, мы оба. То я замедляла его и давала ему расслабиться, царапала кожу на груди и ускоряла темп сама, то он хватал меня за бёдра, и врывался по самое основание, кусая мои губы и моментами оставляя красные следы от ладоней на ягодицах. Он вновь поднял меня на ноги и, отвернув от себя, прижал лицом к стене. Я итак уже вся дрожала, но контраст от холодной стены спереди и его горячего тела сзади уносил на пик блаженства. Он держался за мои бедра, быстро двигаясь, пока я выкрикивала его имя и плавилась в его руках. Он покрывал мою спину поцелуями, а я извивалась между ним и стеной, пыталась прикрыть себе рот и быть хоть немножечко потише. Последние грубые толчки, и он окончил. Сел на диван и утянул меня за собой. Еще раз поцеловал, а затем снял презерватив, надел брюки и посмотрел мне в глаза. — Это было… приятно. И часто у тебя такое случается? — Что? Спонтанный горячий секс? — усмехнулась я, в душе понимая, что знал бы тот же Люк, насколько часто у меня в жизни случался спонтанный секс и как давно я уже не «девочка-цветочек», он бы сгорел от стыда или расплакался. — Спонтанный секс с мужчиной постарше. — ответил Аарон с легкой усмешкой. — Впервые. — Значит теперь будет чаще. — С уверенностью ответил Хилл и поднялся, чтоб взять с пола свою футболку и кожанку. Я улыбнулась, решив ничего не отвечать, и, подобрав свои вещи, так же оперативно оделась. Затем Аарон повернулся ко мне, поцеловал и сказал: — Спасибо за прекрасное утро, Сара. Мне пора ехать. И, выйдя из лавки, мужчина завел свой мотоцикл, уезжая куда-то в сторону моего излюбленного кафе. Я посмотрела на время и поняв, что если я прямо сейчас не выйду в школу, я опоздаю, направилась к двери. Последний раз кинула взгляд на магазинчик, и, увидев уже явно остывший чай, усмехнулась и вышла в школу.