Конфетки с сакурой

      В японском районе есть одно примечательное местечко, такой «уголок на отшибе» прямо в сердце Маленькой Японии. Вы можете легко туда попасть, ориентируйтесь на комбини, расписанный снаружи красными пионами граффити, тогда точно не пропустите поворот. Его разрисовали не вандалы, а парнишка, который там исправно работает уже четвёртый год. Это не сетевой магазинчик, поэтому вы вряд ли слышали об особом ассортименте или удобстве именно этой торговой точки. — Нет, Намазу-Сан, курить я вам здесь не дам, — протараторил тот самый парнишка с хвостиком, выхватывая зажигалку из рук посетителя.       Кто-то, взглянув на эту картину со стороны, наверняка заявил бы, что это неприемлемо: он обратился к посетителю слишком грубо. Нет, это не совсем так. Намазу Окумура часто засиживается в магазинчике до самой пересменки, с Рэном они успели подружиться. — Я чертовски устал, ты не дашь мне даже прикурить? — возмутился мужчина, оборачиваясь на дерзкого продавца. Свою досаду он быстро подавил, сунул сигарету обратно в пачку. — Рассвет был уже три часа назад, сейчас придёт Мо, не смей пугать её своей распухшей рожей, — Рэн снял пиджак господина Окумуры со спинки стула и тут же накинул его на плечи мужчины. Намазу хмыкнул по-доброму и подобрал со столика газету.       Парень зашёл за прилавок, собрал все листы с рисунками со стойки в приличную стопку, которую тут же спрятал в бумажную папку. За ловкими действиями его рук наблюдал Окумура, завороженный присущей одному Рэну плавностью и собранностью. Он старался сделать это быстро, почти незаметно. — А ты куда это после работы собираешься? Опять в издательство? — Не твоего ума дело! — обернулся парень, расстегивая бордовую жилетку. Понимал, что от взора этого поганца ничто не скроется. — Ну да, ну да, когда-нибудь твою мангу издадут, а я буду жалеть, что задел чувства малыша-якудзы, — мужчина разошёлся смехом как от удачной шутки, Рэн играючи замахнулся на него своей пухлой папкой, но тут же вернулся к сборам, — ты бы рубашку сменил, малец. Татуировку видно.       Рэн растерянно коснулся пальцами края острого листа, что выглядывал из-под рубашки ненавистной чёрной метой. Если бы не тату, в юном мальчишке никто бы и не распознал члена мафиозного клана. Да, он лишь мелкая сошка, но одно упоминание Семьи тут же ставило крест на любых его взаимодействиях с кем-то из «мирной жизни». — Ладно, в кои-то веки ты прав, схожу переоденусь, — выдал парень, покачав головой. Шагнул в подсобку, щёлкнул выключателем. — Ага, а я посторожу, — пробурчал господин Окумура, тут же прытко встав со своего места и устроившись в дверях.       Парень быстро и уверенно стал расстёгивать пуговицы белой рубашки, повернувшись к мужчине спиной. Он физически чувствовал его взгляд на себе, но не мог сказать «нет». Уже не в первый раз. Под рубашкой скрывалась татуировка, что-то вроде паспорта в рядах японской мафии, но Рэн всегда сравнивал их со штрих-кодами. Ни имени, ни лица. Только нужный код — род деятельности. На бледном угловатом плече и руке раскинулись пионы, а на лопатке, открытой взгляду Намазу, Фудо-мёо, сжимающий в руках меч и верёвку. Поговаривают, этого бога изображают на телах контрабандистов и наркоторговцев.       Мужчина довольно хмыкнул, рассматривая юношеское тело перед собой. Перед ним целая жизнь, в которой, возможно, ему придётся полностью забить спину, непременно с карьерным ростом. Намазу верил в то, что этот красивейший из бутонов так и останется в саду мафии. Он не оказался в рядах «прекрасных дев» лишь по чистой случайности, Окумура бы не пожалел и сотни тысяч йен за одну ночь, но в портмоне лежала лишь штука баксов, а Рэн толкал дурь. — Вы мне в отцы годитесь, господин Окумура, — вдруг начал Рэн бесцветным голосом, — а до сих пор подглядываете. Пока мужчина пытался проморгаться, парень успел натянуть водолазку и скрыться на складе. Видимо, решил переставить ящики с бутылками, чтобы этим не занималась хрупкая девушка. Скрипнула входная дверь. — Привет, мальчики, — послышалось со входа с лёгким звоном колокольчика у двери. Мо, не церемонясь, прошла за стойку кассира, достала с полки скреплённые зажимом накладные. Со стороны подсобки было слышно возню и тихое позвякивание стеклянных бутылок. — Я там тебе бумажки оставил, как просила, — пробурчал Рэн, возвращаясь к рабочему месту.       Там он застал Мо, сидящую в позе креветки на стуле, перебирающую бумаги. Она очень мило щурилась, пытаясь разобрать названия нужных позиций — видимо, забыла надеть линзы. Парень тихо шагнул за её спину и потрепал по ярко-красным волосам. Они всё ещё смотрелись непривычно. В служебном помещении глухо хлопнула дверь: Намазу ушёл. — Что, нашла что-то интересное? — промурчал Рэн. Девушка перед ним, казалось, не обратила внимания на касание и перевернула лист. — Почему журналов так мало? — возмутилась она, тут же запив своё негодование своим капучино в милой термокружке с медвежонком. — Наверное потому, что мы от силы по паре в неделю продаём, — парень повёл плечами и наклонился, пытаясь всмотреться в столбцы накладных. — Ладно, потом разберёмся. — она махнула рукой, — Хочешь кофе? — Нет, спасибо. Я уже опаздываю, — мягко возразил Рэн — хорошего тебе дня! — промурчал парень уже в дверях. Девушка за кассой в ответ кивнула с тихой улыбкой.       Стопка листов со «странными рисунками» стала в издательстве очередным томиком додзинси, выпущенной под именем «Шика Отори». Агент всё никак не мог понять, почему её рукописи носит какой-то парень. В прочем, он не расстраивался особо. «Какой-то парень» встал с постели вечером, принял холодный душ и вернулся на рабочее место, сменив Мо снова.