Не стучи. Не входи.

Дазай, судя по его ровному дыханию, задремал, прямо так, сидя на диване и положив голову Чуе на грудь. И Чуе казалось, что даже во сне парень вжимается в него всем телом. Пальцы альфы мягко и осторожно перебирали непокорные пряди волос Дазая. Чуе было очень хорошо и спокойно. Особенно сейчас, когда он уже осознал, что свободу, которую многие так боятся потерять, находясь в отношениях, он обрёл, именно повстречав своего Дазая. Свободу от внутренних демонов и от рвущихся наружу природных инстинктов. К слову, всё началось, конечно, неожиданно для обоих парней. Когда в шестнадцать лет у Чуи проявился его вторичный пол, никто вокруг не был удивлен тому, что Накахара — альфа. Даже Дазай ничего не высказал по этому поводу, ведь на работе все были обязаны носить блокаторы запаха во избежание неприятных последствий. Но когда одним вечером Дазай оказался на пороге квартиры Чуи с сумкой в руках и сообщил, что теперь тоже будет жить в квартирном блоке мафии, и что Накахара единственный, у кого не оказалось соквартиранта, Чуя был… Он почувствовал сразу много всего, в первую очередь, ответственность, ведь это его напарник, и никто не знает Дазая так, как его знал Чуя. Это значило лишь одно — «нянчиться» с Дазаем Чуе придется и вне работы. Но, как ни странно, хлопот с Дазаем не было, он выходил из комнаты лишь к ужину (который они договаривались готовить по очереди, и когда наступала очередь Дазая, он заказывал пиццу и подобное). Иногда он появлялся в гостиной, чтобы поиграть с Чуей в приставку, но лишь в дни, когда «настроение» его было хорошим. Чуя сразу заметил, что когда они наедине и нет чужих прикованных к ним взоров, Дазай ведёт себя спокойнее, чем Чуя привык, и иногда даже может быть меланхоличен. Но он абсолютно не был против того, чтобы Дазай был просто таким, какой он есть. Нет конфликта между ними — вот и славно. На правах соквартиранта или напарника, или того и другого сразу, Чуя решил постучаться в комнату Дазая, когда тот не вышел к ужину в один день. Конечно, по привычке Чуе хотелось закатить глаза и высказать, что, мол, сегодня в чём дело? Но когда ответа не послышалось, Чуя произнёс отчетливо: «Я вхожу» и повернул дверную ручку. Дазай лежал на кровати, накрывшись одеялом, и как раз лицом к двери, и Чуя замер там же, на пороге. Сложно сказать, сколько прошло времени, Чуя был похож на статую, когда Дазай сухими губами прошелестел. — Не уверен, что это, Чуя, но всё тело ломит. Чуя хотя бы моргал, но всё на этом. — Чуя? Накахара уже знал, точно знал, что с Дазаем. Но сейчас он не понимал, что происходит с ним самим. Потому что, дёрнувшись резко вперёд, он опустился на пол перед кроватью, заглядывая напарнику в глаза. Он перевёл свою ладонь на лоб Дазаю, затем прислушался к его дыханию, затем он резко выпрямился и исчез из комнаты, оставляя Дазая лишь догадываться о происходящем. Чуя вернулся через минуту, не больше. С таблеткой и стаканом воды в руках. — Обезболивающее. Пей. Пока Дазай, хлопая длинными ресницами, все же присел на кровати, Чуя снова вышел из комнаты и вернулся в неё уже переодевшись из рабочей одежды сразу в пижаму. — Теперь давай поспишь. Я буду здесь. Чуя уселся на одинокий стул около окна, и неотрывно смотрел на Дазая. — Чуя? Всё в порядке? Ты в порядке? — Абсолютно. — Тогда зачем, — Дазай поморщился, пытаясь теперь улечься удобно на другой бок, чтобы видеть Чую, — ты решил меня караулить? Если бы Чуя сам знал ответ на этот вопрос. Единственное, что он знал — он остаётся рядом. — Потому что это правильно. — Как будто в первый раз мне хреново, боже, — Дазай старался говорить привычным тоном, хотя на самом деле он внезапно ощутил, как ком подкатывает к горлу. Почему? Неизведанная хрень — вот как это можно назвать. — Дазай. — Ну.. что.. теперь? — Ты — омега, ты сейчас… Понимаешь?... Дазаю хотелось возразить, сказать: «Чуя, ты в бреду», разве так происходит проявление пола? Ну ему-то откуда знать. Но время подошло, и Дазай это прекрасно осознавал. В конце концов, глупым его не назвать. Дазай накрылся одеялом, чтобы Чуя его не видел. Он старался выровнять своё дыхание и постараться мыслить рационально. Он — омега. И сейчас это ощущалось как что-то настолько естественное, правильное, верное. Проснувшись через какое-то время, Дазай распахнул глаза, чтобы разглядеть силуэт Чуи, который всё так же сидел у окна. Глаза Дазая щипало, возможно, эмоции всё же вырвались наружу, но и в такие моменты — это нормально. — Как ты? — Не знаю, пойдёт. — Я должен тебе кое-что сказать. — Да? — Это может прозвучать… странно. Может, даже неприятно… может, отталкивающе… не знаю. — Да что уже, Чиби? — Твой запах, он... Твой запах, — Чуя смотрел на Дазая пристально, и как же ему хотелось прикусить свой язык, ведь это его напарник, его соквартирант, это, чёрт возьми, демонический Дазай. Но этой ночью Чуя уже забил на то, чтобы попытаться понять себя, эти порывы, что с ним такое?!… Но хуй с ним уже. Пусть весь мир горит, Чуя не может бороться с тем, к чему сейчас стремится каждая клеточка всего его существа. — У меня теперь есть… мой запах, — пока Чуя завис, Дазай, прикоснувшись подушечками пальцев к своим губам, едва заметно улыбнулся. — Да, есть, и он… Это лучший аромат этого мира. «Что?» — вопрос просто нарисовался на лице Дазая. — Это… — Чуя не мог найти вообще никаких слов, поэтому, вскочив со стула, он обернулся к окну, глубоко вздыхая. Затем он медленно снял с руки всю кучу браслетов — блокаторов запаха, которые носил постоянно. Это может оказаться большой ошибкой, подавлять новопроявленного омегу своим запахом, но как ещё Чуя должен объяснить Дазаю, что сам не понимает, что с ним творится? Когда Чуя нашёл в себе силы обернуться на парня, Дазай сидел на кровати, обняв свои колени и прикрыв глаза. Сейчас его комната была окутана запахом дождя, через который едва заметно пробивался нежный аромат белого персика. И если прикрыть глаза, можно совсем легко себе представить, что находишься в персиковом саду среди бесконечного множества прекрасных и нежных цветущих деревьев в разгар проливного летнего дождя. И весь остальной мир, преступный мир, остался далеко-далеко. Чуя бы никогда не подумал, что Дазай и он… Что их запахи, они будут настолько гармонично дополнять друг для друга. И это означало лишь одно. Но сейчас Дазай, наконец сумевший как-то совладать с частью эйфории, подаренной ароматом альфы, распахнул глаза. — Почему ты все ещё там, Чуя? — М, потому что... Ты не знал? — Накахара задумался о том, насколько Дазай вообще осведомлен об альфах и омегах. — Потому что я не могу забраться на твою постель, пока ты не пригласишь меня. — Я? Тогда да… Можно. Иди сюда. Мгновение ока, и Чуя уже забрался под объёмное одеяло, позволяя Дазаю улечься в его объятия. За окном всё ещё было темно, и Чуя был несомненно рад, что Дазай сейчас не видит его лица. Поэтому, дотянувшись, осторожно взял руку парня в свою и приложил запястьем к своей алой щеке. Дазай на это ничего не ответил, потому как думал о том, что присутствие альфы рядом и его запах оказались более эффективными против боли в теле, нежели принятая ранее таблетка. Удивительно. «Какого хрена ты творишь», — вопрос, который Чуя задавал себе с момента, как открыл дверь в комнату напарника. Когда он понимал головой, что пересекает черту за чертой в их партнерстве, но его тело, оно словно жило своей жизнью и лишь твердило «Заботиться. Заботиться. Заботиться». На самом деле, объяснение всему было довольно простым, насколько удивительным бы это ни казалось. Теперь, наконец позволяя себе немного успокоиться, потому что Дазай вроде как заснул и вроде был в порядке, Чуя ухмылялся у себя на уме. Но всё верно, сомнений быть не может уже никаких: они — истинные.