Мэри чувствует, Мэри знает

      В определенный момент Мэри ясно начинает чувствовать: в их отношениях с Лилит есть кто-то третий. Не кто-то из их окружения, нет, но кто-то незнакомый, а оттого лишь более пугающий. У Мэри нет фактов, нет доказательств. Есть лишь чувства, иррациональные, но настолько сильные, что иногда, даже когда она не думает об этом целенаправленно, у Мэри сосет под ложечкой.       Она любит Лилит. Это осознание накрывает ее огромной, сбивающей с ног и перекрывающей дыхание волной, той звездной безлунной ночью, которую они проводят вместе. Мэри любит Лилит несмотря на то, что та… сложная. Иногда до отвращения сложная. Настолько, что рациональная часть девушки кричит: «Да зачем тебе это? У тебя сотня таких будет, если захочешь!» Мэри не хочет. К воплям разума она совершенно глуха.       Мэри любит Лилит несмотря на то, что чувствует, да и знает, что у них есть общее прошлое. То, которое она не помнит, а Лилит предпочла бы забыть. Это о чем-то да говорит.       Мэри знает, Лилит тоже любит ее. Ей не кажется и не просто хочется в это верить. Она знает. Знает, что Лилит готова идти по головам. Она готова жертвовать всеми и всем. Но не ей. Лилит смотрит на нее, лишь слегка поворачивая голову, чтобы никто не заметил, когда принимает важные решения. Испытывает угрызения совести, когда делает Мэри больно. И практически не говорит о любви.       Мэри знает, что Лилит любит ее достаточно, чтобы быть с ней безжалостно честной. Если бы был кто-то другой, она бы сказала сразу, не маня надеждой, не удерживая верой. Мэри знает это, и потому чувства сводят ее с ума. Она не понимает, не видит причин, по которым ее интуиция визжит, как банши.       Озарение настигает девушку, когда одним утром она растирает духи по запястьям. Запах. Чуть уловимый, как дорогой парфюм. Лилит не пахнет местами, где они бывают, людьми, с которыми они встречаются, Лилит не пахнет духами самой Мэри, да и не пользуется ими сама — это девушка знает точно. Запах не похож на простые запахи других людей — уж по вине своей работы Мэри перенюхала их достаточно. Она точно знает, как пахнут страх, похоть, пот, кровь. Запах Лилит — другой. Незнакомый. И это чертовски ее пугает.       С тех пор Мэри целует Лилит и втягивает носом воздух. У нее появляется отвратительная, неподконтрольная ей привычка принюхиваться, куда бы она ни пошла. Она всюду ищет тот запах. Сравнивает, раскладывает на компоненты.       Теперь Мэри знает, Лилит чуть ощутимо пахнет свежескошенной травой и рыбацкой лодкой. Странное, странное сочетание, все еще сводящее ее с ума. Мэри не встречает их вместе нигде. Пока они не прибывают в ту забытую богом, но не забытую Тарологом деревушку.       Мэри понимает.       Лилит пахнет Смертью.