Тесные пространства, теплые постели (Tiny Spaces, Warm Beds)

Акеми ненавидела работать в архиве в ночную смену. Это было так скучно. Совсем никого рядом, и только длинные ряды стеллажей, уходящие в темноту и приводящие ее в дрожь. Кроме того, кому вообще нужны эти документы? На её памяти еще ни разу никто не совершил попытки ворваться в архив. А ведь она должна была сейчас пить и веселиться с Рицуко. Вместо этого она торчала здесь, пока Рицуко нарезал круги вокруг Тории. Акеми в отчаянии выругалась себе под нос. Она была слишком тесно связана с Торией и все чувствовала. Раздавшийся лязг отвлек Акеми от мыслей, как бы удавить одного симпатичного чунина. Она нахмурилась. Никто не имел права находиться здесь в это время. Девушка осторожно двинулась вдоль рядов, проверяя каждый, прежде чем шагнуть дальше. Лампы под потолком мигали и трещали. Сколько раз она просила обслуживающий персонал это исправить?! В противоположной стороне помещения, сразу за оставшимися двумя десятками рядов стеллажей, заполненных отчетами о миссиях, рапортами о дежурствах и личными делами, находилась запертая дверь. Когда Акеми приблизилась еще на несколько шагов, лязг раздался снова. Металл ударился о металл. Она в замешательстве наморщила лоб. Создавалось ощущение, что кто-то пытается взломать именно эту дверь, но кому это было нужно? Пальцы Акеми замелькали, складывая печати дзюцу, чтобы подать сигнал тревоги, но она остановилась, так и не завершив последнюю. Чунин выступила из тени в ярко освещенную часть помещения, оказавшись прямо перед дверью в комнату с секретными документами. Здесь никого не было. Никого и ничего. Акеми шагнула вперед, замерев, когда кончики ее пальцев коснулись дверной ручки. Пульсация чакры, бьющаяся на подушечках, предупреждала ее об опасности — не прикасайся! Все папки с документами были на своих местах, ничего не падало. Так что же послужило причиной этого звука? Внезапная боль пронзила ее насквозь, будто отсекая дыхание и не позволяя вздохнуть. Акеми не могла даже закричать. Ее голова свесилась вперед, и глаза уставились на торчащее из центра груди лезвие. Оно исчезло, скользнув сквозь ее тело, и вышло из спины. Акеми упала на колени. Тревога. Она обязана была подать сигнал тревоги, но не могла даже пошевелить пальцами. Кто-то сломал их. Она должна была сейчас пить... * * * Когда прибыл Ирука, в башне Хокаге все уже находились в состоянии боевой готовности. В момент получения вызова ему сначала стало просто любопытно, в чем причина, но сейчас он был в замешательстве. Он не видел охрану башни в таком состоянии с тех пор, как деревня последний раз подверглась нападению. Прямо от дома его сопроводили двое АНБУ. Умино даже забеспокоился, не натворил ли чего, но он гонял своих учеников на полевые работы всю неделю, и у него просто не было времени попасть в неприятности. Любопытство усилилось, когда он вошел в кабинет Хокаге. Видеть Цунаде, сидящую за столом, было немного странно. Прошло два года с тех пор, как погиб Третий Хокаге, но Ирука привык приходить к нему сюда. Он провел слишком много времени в кабинете Хокаге, когда был моложе. Как только он присел, от стены отделилась фигура. Ирука едва удержал себя от того, чтобы не вздрогнуть и не вылупить глаза, когда около соседнего стула перед столом Хокаге появился Хатаке Какаши. Ирука скосил взгляд в его сторону. Он давно уже не видел Копирующего. Тот вместе с Наруто ушел в длительную тренировочную миссию, и не было никаких причин прерывать ее. Ирука и Какаши никогда не были друзьями, но Умино всегда чувствовал, что они вполне могли бы ими стать. Они оба были важны для Наруто, почти как приемные родители. Цунаде вытащила папку из стопки на столе и отправила ее скользить через стол к Ируке. — Тебе это о чем-то говорит? Ирука взял папку в руки. Она была пуста, с одним только серийным номером на корешке. Удивительно, но номер был знаком. — Это была моя миссия. Около десяти лет назад, если я не ошибаюсь. Почти сразу после того, как я получил звание чунина. — Ты помнишь детали этой миссии? — Частично. Команда состояла из трех человек — меня, Кобаяши Ину и Шизуны Рены. Мы должны были проникнуть в портовый город и собрать информацию о приходящих и уходящих кораблях. На обратном пути мы напоролись на раненого ниндзя Тумана. Он напал на нас. Мы его одолели. При нем был свиток, который мы передали в руки Хокаге. Цунаде подалась вперед, положив локти на стол. — Ты помнишь содержание свитка? Умино нахмурился. У него были весьма смутные воспоминания об открытии свитка. Он отрицательно помотал головой. — Что-то опасное. Может быть, дзюцу. — Где он теперь? — Я не помню. Цунаде уставилась на него. — Что значит «ты не помнишь»? Чунин заерзал на стуле. Эта миссия напрочь вылетела у него из головы, пока Цунаде не напомнила о ней, но он понял, что этот вопрос сейчас весьма актуален. У него сложилось стойкое ощущение, что Какаши пристально разглядывает его, хотя причина его присутствия здесь до сих пор была для Ируки загадкой. — Сандайме заблокировал нам память. Прятали мы его втроём, а затем он заставил нас забыть, где находится это место. Цунаде откинулась обратно в кресло и устало проговорила: — Итак, мы имеем пустую папку и свиток неизвестно с чем, спрятанный неизвестно где. Восхитительно. У Ируки было отчетливое чувство, будто что-то осталось недосказанным. — Простите мою наглость, но могу я поинтересоваться, в чем вообще дело? Цунаде переглянулась с Хатаке и снова перевела острый взгляд на чунина. — Этой ночью кто-то проник в архив, убил охранника и пробрался в секретную секцию. Ничего не было похищено, кроме содержимого данной папки и нескольких личных дел, включая твое. Кровь отлила от лица Ируки. — Этой ночью? — Да, — Цунаде прищурила глаза. — Что? Это важно? Сенсей утвердительно кивнул. Холодный пот потек по спине. — Ночью кто-то пытался проникнуть в мой дом. Я проснулся, когда сработали ловушки. Я подумал, что это просто опять чьи-то проделки. Ученики все время пытаются стащить что-нибудь из моего сада. Что-то вроде командной игры. Цунаде снова переглянулась с Копирующим. — Ловушки нанесли какие-то повреждения вору? Умино помотал головой. — Они не смертельные. На учеников. Он заколебался, стоит ли говорить о том, что на самом деле произошло с нарушителем, но под тяжелым взглядом Цунаде решил продолжить. — Вор должен быть забрызган синей краской. Хатаке издал странный звук, будто пытался придушить вырвавшийся смешок. Цунаде вздернула брови. — Синей? Ирука медленно кивнул. — С головы до ног. Это не смертельно. Ученики ведь. Губы Цунаде изогнулись, словно она боролась с улыбкой. — Хорошо. Я скажу охране. Найти такого красавца будет нетрудно. Как думаешь, у других твоих сокомандников были такие же визитеры? Отголоски старого горя заворочались в животе Умино. — Они погибли. Ину на миссии два года назад, Рена во время вторжения. — Значит, Вы последний, — сказал Какаши. Сенсей подскочил и вытаращился на Какаши. Он и забыл, что Хатаке тоже находится в комнате. Цунаде снова откинулась в кресле. — Ты позволишь Какаши попытаться проникнуть в твои воспоминания? Ирука кивнул. — Конечно. Джонин скользящим движением обогнул второй стул и уселся напротив. Уставившись на чунина, он произнес: — Скажите, когда будете готовы. Ирука подавил возникший внутри трепет и повернул лицо к Какаши. — Можете начинать. Копирующий приподнял с левого глаза хитай, сдвинул его на лоб, открывая яростно-алый Шаринган. Голова Ируки дернулась, когда он рефлекторно попытался отвести взгляд, но было поздно, он уже попался. Шаринган начал вращение и медленно превратился в тройной ирис. Умино был зачарован им. Красный цвет заполнил все вокруг, пока он мог видеть только водоворот глаза Какаши. Потом он моргнул и снова оказался в кабинете Хокаге. — Ой. Головная боль пришла внезапно, и ощущения были сходны с теми, как если бы Ирука пил всю ночь. Джонин откинулся назад. Он опустил свой хитай обратно так быстро, что Умино даже не заметил движения его руки. — Ничего нет. Цунаде нахмурилась — Должно быть. Ты уверен? Какаши кивнул. — Что бы ни сделал Хирузен, я не могу пробиться. В лучшем случае получается только ослабить блок, но создаётся впечатление, что этих воспоминаний вообще нет. Цунаде выругалась. Резкий голос правительницы словно острой иглой вонзился в голову чунина, и тот поморщился. Годайме достала из ящика стола блокнот и ручку, бросив их Ируке. — Составь список необходимых тебе домашних вещей. Пока мы не знаем, кто стоит за этим инцидентом, ты поступаешь под защиту Хатаке. Ирука вскинул голову. Какаши не выглядел удивленным, хотя сквозь маску было довольно трудно разобрать выражение его лица. Умино хотел было возразить, но передумал. Если вор уже совершил одну попытку проникнуть в его дом, определенно он — или она — вернется снова. У сенсея не оставалось выбора. Он вздохнул и принялся за составление списка. * * * Ирука с трудом пытался сосредоточиться на работе. Он проснулся посреди ночи, обнаружив, что кто-то пытался проникнуть в его дом, да так и не смог больше заснуть до самого утра. Потом ему запретили возвращаться домой, и все кончилось тем, что он опоздал на урок. Дети словно задались целью отвлекать его и шумели, как никогда, а во время послеобеденного часа кого-то озарило блестящей идеей запустить бумажным самолетиком ему прямо в затылок. Сенсей почувствовал движение, резко обернулся и замер, когда его взгляд упёрся в спину Хатаке. Бумажный самолетик превращался в пепел в светящемся кулаке Какаши, звук горящей бумаги был отчетливо слышен в мгновенно наступившей в классе мертвой тишине. Джонин медленно переводил взгляд от ученика к ученику, будто высматривая потенциальную угрозу. Ирука с трудом сдержался, чтобы не заржать. Некоторые из его учеников едва научились завязывать шнурки, не говоря уже о том, чтобы кто-то из них смог проникнуть в секретный отдел архива. — Ведите себя хорошо. Голос Какаши разнесся эхом по классу, и Хатаке исчез в облачке дыма. Каждая пара глаз в классе оказалась прикована к нему. Ирука покраснел и быстро отвернулся. Кто знает, о чем подумали дети, увидев легендарного Копирующего ниндзя, бросившегося наперехват жалкому бумажному самолетику. Слишком сильно стиснув в пальцах мел, он раскрошил его, бросил остатки в лоток и взял новый кусок. — Итак, как я уже говорил, чакра протекает через тело шиноби следующим образом... Он вернулся к лекции, словно ничего не произошло, но не мог совсем отрешиться и полностью игнорировать тихие шепотки за спиной. Теперь наверняка слухи о нем и Какаши будут циркулировать по деревне до конца дней. С другой стороны, это может заставить того, кто охотится за ним, дважды подумать прежде чем снова попытаться напасть. Или противник может подослать клона. * * * Апартаменты Какаши оказались меньше, чем представлял себе Ирука. Они располагались в центре так называемого холостяцкого квартала. Район стоящих рядами многоквартирных домов, которые, если верить слухам, в основном занимали одинокие чунины и джонины. Дом, в котором жил Какаши, оказался общежитием. Хатаке показал Ируке общую кухню и ванную, прежде чем проводить через небольшой коридор к своей комнате, которая была меньше, чем ирукина спальня. — Извините, здесь тесновато. Умино покраснел. Вероятно, его разочарование отразилось на лице. Он покачал головой и выдавил улыбку: — Нет, что вы, спасибо! Это действительно мило с вашей стороны, что вы позволили мне пожить здесь некоторое время. Хатаке пожал плечами. — Уверен, вам было бы лучше в своем доме. Сенсей переступил с ноги на ногу. Он не знал, куда себя деть в таком крошечном пространстве. Лучше расположиться в рабочем кресле или же присесть на кровать? На кровати лежал рюкзак, подозрительно похожий на его собственный. Наверное, кто-то собрал его вещи, пока он был в Академии. — Конечно, было бы лучше, если бы помещение оказалось чуть попросторнее, но я понимаю доводы Хокаге. Судя по всему, вор знает, где я живу. Для меня будет безопаснее находиться в таком месте, о котором он даже не подозревает. Копирующий кивнул и плюхнулся на кровать. Затем бесцеремонно открыл рюкзак, порылся в нем и закрыл. — Ваша одежда доставлена. — Эм-м... Спасибо. Ирука перешел к столу — едва ли четыре шага от двери — и бросил сумку на пол. Как кто-то мог жить в таком крошечном помещении? Он надеялся, что вора поймают достаточно быстро, потому что не мог представить, что окажется способен провести здесь больше одного, максимум двух дней. Чунин уставился на стены — они были так близко, будто сжимали со всех сторон. Хатаке, казалось, даже не замечал, насколько пространство здесь ограничено. — Ну что... ужин? Какаши кивнул и встал. Ирука вздохнул почти с облегчением, когда они покинули маленькую комнатку, и подумал, а не могла бы Хокаге позволить ему отработать несколько дополнительных смен в отделе выдачи миссий, лишь бы только не возвращаться в квартиру джонина как можно дольше? * * * Вернувшись в квартиру Какаши, сенсей уже едва держался на ногах. Он привык ложиться спать рано, но они зависли на кухне значительно дольше, чем предполагал Ирука. А все потому, что там же готовили свой ужин Гай и Куренай, и они решили объединиться. В результате обычный ужин превратился в посиделки с выпивкой, хотя поначалу и было немного неловко, поскольку Какаши настоял, что они с Ирукой будут сидеть в углу, спиной к стене. Ирука понял, из каких соображений Хатаке занял оборонительную позицию. Кажется, в Конохе теперь не найти наиболее удобного для защиты места, которое бы уже не нашел и не занял впавший в паранойю джонин. Сейчас Умино было плевать на размеры комнаты Копирующего. Все, что ему было нужно — хоть какая-то горизонтальная поверхность, чтобы рухнуть и уснуть. Какаши вытащил из шкафа футон и принялся раскатывать его на полу. — Позвольте мне лечь на полу. Мне не принципиально, где спать. — Вы будете спать на кровати, — уставился на него Хатаке, продолжая при этом расстилать футон между кроватью и дверью. Ирука нахмурился. Было уже слишком поздно, чтобы вступать в полемику. — Это ваша кровать. Вы и так слишком любезны, что позволили мне остаться здесь. Я настаиваю, чтобы вы спали на кровати. Какаши все смотрел на него. Одним глазом, и это несколько нервировало. Тем не менее, Ирука не сдвинулся с места. В конце концов, гений Тысячи дзюцу пожал плечами и отступил: — Ладно. — Спасибо! Чунин разделся до футболки и трусов. Обычно он переодевался в пижаму, но делать это в чужом доме показалось ему не очень удобным. Он сложил вещи в углу возле постели и завалился на футон. Чунин вырубился раньше, чем Какаши погасил свет. * * * Ируке снился Третий. Они находились в кабинете Хокаге. Чистый стол, распахнутое настежь окно. Свет и свежий воздух лились потоком, слышалось птичье пение. Умино был намного моложе, чем сейчас. Он вернулся с миссии — той самой миссии — и отчитывался перед Сандайме. — Спрятали? Чунин держал в руках чашку с чаем. Тепло проникало во вспотевшие ладони. Это была долгая дорога. — Спрятали. — Хорошо. Хирузен подался вперед, протянул руку и коснулся двумя пальцами лба Ируки. — Теперь ты все забудешь, и миссия будет завершена. Вспышка белого света перед глазами и пустота. * * * Ирука смутно помнил, что было что-то важное за минуту до того, как он проснулся. Он чувствовал себя значительно лучше, чем должен был после проведенной на полу ночи. Причина сразу стала понятна, когда он перевернулся на матрасе Какаши. Умино моргнул и привстал на кровати. Едва забрезживший за окном свет свидетельствовал о том, что еще очень рано, и в комнате царил полумрак. У сенсея было еще около часа или двух, чтобы поспать, прежде чем настанет время собираться на работу. Он вздохнул и вперил взгляд в бесформенную кучу на полу, оказавшуюся спящим джонином. Тот расположил футон прямо под дверью, чтобы любой, попытавшийся проникнуть в комнату, наткнулся на него. Ирука сразу отмел идею разбудить Хатаке и потребовать поменяться местами. Скорее всего, подобная попытка могла кончиться тем, что Какаши как следует врезал бы ему. Одним из основных уроков, которые получил Ирука в полевых условиях, было никогда не будить спящего джонина. Он откинулся обратно на кровать и уставился в потолок. Определенно, все-таки стоит побеседовать с Какаши, когда он проснётся, и прийти к общей договоренности о том, кто где должен спать. * * * Вторая и третья ночь в доме Хатаке закончились с тем же успехом. Чунин ложился на футон и просыпался в кровати джонина. Он даже начал находить это забавным. И таки сдался. Какаши не собирался уступать. Он относился к своей миссии телохранителя со всей серьезностью. Плюсом в этой ситуации было то, что Ируке больше не нужно было опасаться брошенных в него ластиков, шариков жеваной бумаги и самолетиков с того самого дня, как Копирующий стал ходить за ним тенью. Из-за Какаши Ирука вдруг переосмыслил некоторые вещи. Он даже представить себе не мог, насколько скучна и однообразна была его жизнь, пока он не оказался вынужден делить ее с кем-то еще. Он рано просыпался, принимал душ, в то время как Хатаке подпирал спиной дверь в душевую снаружи, отчего сенсею даже думать об этом было неловко, потом собирался на работу, преподавал весь день, иногда работал в отделе выдачи миссий, затем возвращался домой — в данном случае домом для него была квартира Хатаке — и занимал письменный стол Какаши, проверяя тетради. И вдруг обнаружил, что получает удовольствие от его общества, пусть даже оно было вынужденным. Было здорово, что кто-то находится рядом, пока он проверяет ученические работы. Ирука даже решил, что будет скучать, когда миссия по его охране завершится. Возможно, он заведет себе кошку, или даже двух, кого-нибудь, чтобы немного оживить свой пустой дом, во всяком случае, пока Наруто не вернется. Чунин был намерен настоять на том, чтобы Узумаки переехал к нему. Он думал об этом уже несколько лет. Всё равно Наруто постоянно, так или иначе, находился рядом. Они могли бы даже прийти к официальному соглашению, или, по крайней мере, сойтись на запасных ключах и свободной комнате. — Сложный документ? — Что? — Ирука повернулся в кресле и улыбнулся, увидев лежащего на кровати Хатаке с раскрытым томиком «Приди, Приди, Рай!». Он покачал головой, частично отвечая на вопрос, частично веселясь — только Какаши мог вот так открыто читать порнушку. — Нет, просто задумался. — Надеюсь, о чем-то хорошем? — джонин перевернул страницу. — Ага, — сенсей подпер подбородок ладонью, разглядывая читающего Какаши. — Ну и как, хорошая книга? Хатаке пожал плечами: — Неплохая. Он слегка повернулся в сторону Ируки и посмотрел на него. — Хотите позаимствовать одну? Чунин почувствовал, как краска заливает его лицо, и покачал головой. — Может быть, потом. Мне еще нужно проверить много тетрадей. Копирующий кивнул и вернулся к книге. Сенсей продолжал наблюдать за ним, и мысли его медленно вращались вокруг чего-то, чему он не мог подобрать слов. Если Какаши и не нравилось, что чунин на него пялится, то он не подавал виду. Возможно, он уже привык к подобному с седьмой командой. — Чем вы обычно занимаетесь в свободное время, когда не нянчитесь с такими, как я? Хатаке издал короткий смешок: — Если это вы называете «нянчиться», то такое времяпровождение значительно легче, чем то, что достается Куренай, уж поверьте. Какаши сунул палец в книгу и опустил ее себе на грудь. Затем уставился в потолок, будто его обычная жизнь была написана на нем. Несколько секунд он молчал, прежде чем снова заговорить: — Я не знаю. Я и дома-то почти не бываю. Читаю, наверное. Или хожу к мемориальному камню. Здесь я провожу совсем мало времени. — А-а. Что еще на это скажешь? Ирука догадывался, что такие люди, с уровнем способностей легендарного Копирующего, вряд ли имеют достаточно свободного времени, чтобы задумываться о досуге. Это было слишком похоже на одиночество. — А вы? — Что? — Умино сначала не понял, что Хатаке задал ему вопрос. — Эм-м... — он уставился в пол. — Ну, у меня много бумажной работы — проверка тетрадей, сверхурочная работа в отделе выдачи миссий. Я привык выполнять множество поручений Хокаге. Он никогда не задумывался о том, насколько его жизнь посвящена работе. Пожалуй, в этом плане Ирука не слишком отличался от Какаши. — У меня есть садик с цветами и овощами. Он маленький, но красивый. А ещё я провожу дополнительные занятия с учениками. Иногда у меня дома устраивают вечеринки — Котецу и Изумо обычно основные зачинщики — так как у меня больше всех места для подобных мероприятий. Часто ко мне заходит в гости Наруто, и я готовлю ему ужин. Он поднял глаза и обнаружил, что Какаши внимательно смотрит на него. Их глаза встретились. — Вы хорошо готовите? Ирука кивнул. — Думаю, хорошо. Наруто никогда не жаловался. — Может быть, когда-нибудь вы приготовите что-нибудь для меня? — Хатаке помолчал. — Вместо того, чтобы куда-нибудь пойти ужинать? Улыбка озарила лицо чунина. — Конечно. С удовольствием! — Отлично, — на этом Какаши посчитал разговор законченным и вернулся к своей книге. Ирука никак не мог заставить себя прекратить улыбаться. Какое-то незнакомое тепло наполнило его грудь. Он продолжал смотреть на джонина еще пару минут, прежде чем отвернулся и снова принялся за тетради. Этой ночью сенсей не стал докучать ему насчет того, кому где спать. Он был абсолютно уверен, что видел улыбку Копирующего, когда без возражений заполз на его кровать. * * * Ируке снилось, что он бежит по лесу. Это был незнакомый лес. Деревья не были похожи на те, что росли вокруг Конохи. Различия были незначительными, но заметными для хорошо тренированного глаза. Голос звал его откуда-то спереди. Рена. — Давай быстрее, Ирука! Не тормози! Он оттолкнулся от ветки с такой силой, что она спружинила за ним следом. Чунин перепрыгивал с дерева на дерево так быстро, как никогда раньше. Когда он поравнялся с Реной, то замер на мгновение, чтобы показать ей язык, прежде, чем обогнать. Умино покажет ей, кто здесь тормоз! * * * — Я думаю, что начал что-то понемногу вспоминать о спрятанном свитке, — выпалил Ирука. Он произнес это, не отрывая глаз от вока, полного тушащихся овощей и мяса. Они с Какаши были одни на кухне, но мимо все время кто-то проходил и заглядывал якобы по тем или иным причинам. Чунин на всякий случай готовил с запасом в расчете на внезапных сотрапезников. — Вы вспомнили, где он спрятан? — поинтересовался Хатаке вроде бы скучающим тоном, но что-то такое было в его интонациях, чего сенсей распознать не сумел. — Еще нет. Я вспоминаю разрозненными маленькими кусочками. Пока это только воспоминания о каких-то днях возвращения с миссии. Мы бежали через лес. Я лишь помню что-то про скалы, но смутно. Он перемешал содержимое вока еще раз, прежде чем выключить под ним огонь. — Я пока просто собираю воспоминания, как кусочки мозаики. Может быть, через несколько дней смогу сказать что-то более конкретное. Казалось, Какаши это известие обрадовало, хотя Ирука не мог определить, рад он тому, что дела сдвинулись с мертвой точки, или тому, что наконец-то, в ближайшее время получит свою комнату обратно в единоличное пользование. А может быть, по обеим причинам сразу. Он сунул в руки джонина стопку тарелок и столовые приборы, а затем перенес вок и полотенце под него. Как только они сели за стол, пять голов по-кошачьи возникли в дверном проёме, появившись как будто из ниоткуда. Сначала они уставились на еду, потом на Умино. Тот пожал плечами и посмотрел на Хатаке. — Я приготовил достаточно. Вы не против? Какаши покачал головой, и к ним тут же присоединилась толпа голодных чунинов и джонинов. Ирука не смог удержать улыбки, особенно когда Анко застонала от удовольствия после первой отправленной в рот порции. Он подозревал, что они нечасто едят нормальную домашнюю пищу в общежитии. Возможно, после того, как эта миссия с Копирующим закончится, сенсей мог бы время от времени забегать сюда и готовить для них. Ведь это так здорово — иметь возможность разделить пищу с другими товарищами. Когда Ирука оглядывал сидящих за столом, он вдруг случайно заметил некую странную нежность в незакрытом хитаем глазу Какаши. От этого его окатило волной тепла, словно он погрузился в горячую ванну. Это было очень приятное ощущение, которого чунин не испытывал уже давно. Если кто и заметил румянец, окрасивший его лицо, то мудро оставил этот факт без комментариев. * * * Ирука был больше чем немного пьян, когда они преодолели блаженно-короткое расстояние до комнаты Какаши. После ужина на столе появилось вино, саке и пиво. Компания настаивала, чтобы чунин выпил за то, что приготовил такую прекрасную еду. Он понимал, что должен был остановиться еще пару чашечек назад, но не стал. Завтра не нужно было идти на работу, и, пожалуй, это оставалось единственным положительным моментом. Умино долго фыркал под водой, пока находился в ванной — чистил зубы, умывал лицо, надевал пижаму. Когда он вернулся, Хатаке только начал раскатывать футон. Ирука покачал головой и сказал: — Нет. Какаши удивлённо приподнял бровь. Чунин сглотнул и заплетающимся языком попытался объясниться: — Вы не должны... знаете... мы могли бы разделить кровать. Если Вы хотите... Там достаточно места. Копирующий рассмеялся. Это был приятный звук. Настолько приятный, что Ируке захотелось выхватить его из воздуха и спрятать в кармане на память. Но вместо этого он сел на кровать. А если быть точнее, то упал. Забираясь под одеяло, задвинулся дальше, чем обычно, и помахал им. Ирука был совершенно уверен, что Какаши тихо смеется над ним. Сенсей решительно прижался спиной к стене и похлопал — к слову сказать, довольно уверенно — по свободному месту рядом с собой. Джонин какое-то мгновение смотрел на него, а затем отложил футон в сторону. Умино не смог сдержать улыбки, когда Хатаке скользнул на кровать рядом с ним. Чунину показалось, что он выиграл сражение. Очень важное сражение. Они рассматривали друг друга на невероятно близком расстоянии, пока веки Ируки не начали слипаться. — Спи, сенсей, — сказал Какаши, и слова прошелестели нежным шепотом, словно была некая тайна между ними двумя. Ирука так и сделал. * * * Вода лилась на голову Ируки. Это заставило его переместиться ниже, на более опасное место на камнях водопада. Руки скользили. Рена вздохнула и вытащила из кармана маленький листик. Ее пальцы замелькали, складывая печати, и лист на глазах увеличился в размерах, превратившись во впечатляющий крепкий зонт, которым девушка накрыла всю команду. Ину удерживал углы небольшой расщелины в скале, которую он создал, и Ирука сунул свиток туда. А затем началась серьёзная работа по установке ловушек вокруг свитка. Если кто-то, кроме него, попытается проникнуть сюда, то наверняка погибнет. Чунин установил ловушки таким образом, чтобы летальный исход был обеспечен несколько раз, на тот случай, если одного раза будет недостаточно. Закончив с установкой, он начал тщательно маскировать ловушки, связывая их чакру со скалой и водой, чтобы не осталось даже малейшего намека на них. Ину закрыл отверстие, восстанавливая структуру скалы. Даже зная, куда смотреть, Ирука не заметил бы, где только что находилась небольшая расщелина. Чунины все, как один, отступили, позволяя водопаду скрыть их тайник навсегда. Они обшарили всю местность вокруг, убедившись, что никто их не видел, и затем, в качестве отвлекающего маневра, направились на север. Прежде чем вернуться домой, они сделали в два раза больше остановок, чем было положено, чтобы сбить с хвоста возможных преследователей и запутать следы, а также развеять остаточные флюиды чакры спрятанного ими свитка. Ирука мечтал как можно скорее завершить эту миссию и наконец-то оказаться дома. * * * Проснувшись и медленно приходя в себя, Ирука почувствовал тепло. Первое, что он обнаружил, открыв глаза, оказалось прижатое к нему тело, которое было переплетено с его собственным с головы до пят. Он моргнул и запоздало понял, что Какаши уже давно проснулся и сейчас смотрит на него. Взгляд не был сердитым. Что ж, это было гораздо приятнее, чем ничего, и то, как Какаши смотрел на Ируку в этот самый момент, заставило его кожу вспыхнуть. — Доброе утро, — сказал Хатаке с толикой самодовольства, но Умино не стал обращать на это внимания. — Привет, — ответил он, четко осознавая, насколько близко его лицо находится к лицу джонина и насколько тесно они прижаты друг к другу. — Хорошо спалось? Ирука кивнул, не в силах найти слов, соответствующих моменту. И тут Какаши сделал движение — просто слегка потерся телом о тело, а сенсей мгновенно почувствовал, что у него стоит, и стояком он крепко прижимается к Хатаке. — Я... — лицо Ируки от смущения словно полыхало огнём. — Изви... Какаши снова потерся, и вместо жалкой попытки извиниться с губ Ируки сорвался сдавленный всхлип. — Не надо, — сказал Копирующий, будто наперед знал все, что хотел сказать Умино, даже если он никогда и не сказал бы этого. — Просто скажи... — Какаши продолжал двигаться, скользя и потираясь всем телом о тело Ируки, будто некая очень сильная, начитавшаяся порнухи змея. — Если ты не хочешь... Просто скажи, и я прекращу. Рука Хатаке скользнула между ними, сжав стоящий член чунина. Тот издал придушенный звук, который даже близко не походил на «прекрати». У него самого уже не хватало сил, чтобы остановиться. Ирука открыл рот и охнул, и Какаши воспринял это как приглашение. Их губы встретились, прижались друг к другу, и языки сплелись, скользя в замысловатом брачном танце во рту сенсея. Было хорошо, но не настолько, как от двигавшейся под пижамными штанами руки Какаши, крепко обхватившей член. Возможно, он скулил, но впоследствии никогда не признался бы в этом, если бы его спросили. Какаши ласкал и целовал его, и это было так естественно, так правильно, будто весь окружающий мир находился в полной гармонии. Все было прекрасно, и он хотел Хатаке больше, чем мог выразить словами. Он даже не пытался заговорить, потому что для этого пришлось бы прервать их отчаянную битву языков. Ируке не нужны были слова, ведь у него оставались свободными руки. Сначала он медленно, неуверенно провел рукой по тазовой кости Какаши, затем скользнул ладонью вниз по ткани трусов. И был рад обнаружить, что джонин реагирует столь же оживленно, как и он сам, ощутив под пальцами твердую выпуклость. Сенсей запустил руку в чужие трусы, и тут же высоко оценил толщину и длину члена Хатаке, оказавшегося в его руке. Он ласкал член Какаши, а Хатаке ласкал его в ответ. Это было совершенно и несовершенно одновременно. Ирука был жаден. Он жаждал большего. Он хотел всего. Позже. Все будет позже. Сейчас же были только руки и губы, и ноги, и тела, медленно скользящие друг по другу в возбуждающем трении, как ноги кузнечика, двигающиеся вместе и издающие чудесные звуки. Ирука кончил слишком быстро, спуская в штаны и испачкав руку Какаши спермой. Копирующий излился почти сразу вслед за ним, и чунин не хотел отпускать его, желая выдоить до последней капли. Наверное, он так жаждал этого потому, что в нём начинала прорастать невероятная нежность к Какаши? Они прижались друг к другу лбами, рвано хватая ртом воздух и медленно возвращая учащенное дыхание к нормальному ритму. Ируке показалось, что продолжать начатое будет слишком неловко. Какаши улыбнулся ему, и лицо его, не скрытое маской, с покрасневшими от поцелуев губами, было прекрасно. Он выглядел едва ли менее распущенным, чем чувствовал себя Ирука, но у него было время примириться с этим. — Все хорошо? — спросил Хатаке. В одном этом вопросе было заложено слишком много иных вопросов, и Ирука ответил на каждый из них: — Восхитительно. Они оставались в кровати всю субботу, но сон занимал весьма незначительную часть этого времени. * * * — Ты в этом уверен? — спросила Цунаде. — Абсолютно. Она изогнула бровь. Ирука продолжил: — На девяносто процентов. Конечно, эти сны могут быть лишь следствием того, что мой мозг пытается найти решение, но я чувствую, что это правда. Я думаю, мы найдем свиток. Хокаге кивнула. — Идите. Только ты и Хатаке. Выдвигайтесь, как только будете готовы. Мы не хотим, чтобы тот, кто охотится за тобой, знал, что ты ушел. Сенсей кивнул в знак согласия. Он чувствовал присутствие Копирующего за спиной, как некую стену доверия. По здравому размышлению он должен бояться, но не боялся. Ирука был ниндзя. Он мог постоять за себя, а если не получится, рядом с ним оставался Какаши. Его защитят от любой опасности. К тому же, он был заинтересован в том, чтобы наконец-то освободить тесную комнатку Хатаке. Уютную, когда они оба находились в постели, но в остальное время будто удушающую. — Да, Хокаге-сама. Они поклонились и вышли. Ирука не мог не чувствовать облегчения. Как ни крути, произошедшее за последние дни было целым испытанием, и он надеялся, что оно скоро закончится. * * * Дорога заняла пять дней. Когда они достигли водопада, Ирука понял, что все разрозненные кусочки воспоминаний встали на свои места. Он отчетливо вспомнил это место, не просто как эпизод из сна, а как территорию, где он уже бывал когда-то, много лет назад. Их никто не преследовал. Это было довольно странно, учитывая тот факт, что за чунином всё-таки следили. Возможно, неизвестный противник рассчитывал усыпить их бдительность, а может, просто не хотел сталкиваться с джонином такого высокого уровня и выжидал, рассчитывая напасть на сенсея, когда тот будет один. Вероятен был и вариант, что он просто ждал, когда они найдут свиток, чтобы одним махом расправиться с обоими и заполучить свиток. А может, Ирука просто преувеличивал опасность. Теперь это не имело значения, потому что они уже стояли под водопадом, и чунин показывал джонину место в скале, которое нужно было аккуратно вскрыть. Какаши раскрошил небольшую часть скалы, и Ирука сунул туда руку, чувствуя, как все ловушки — нетронутые до сих пор — деактивировались от его прикосновения. Он вытащил свиток. Определенно, все шло слишком легко. Он повернулся, отступая от водопада со свитком в руке. — Мы должны... — остальные его слова были заглушены мгновенно закрутившимся, сдавившим и душащим чунина водопадом, и его потащило в сторону от Какаши. Он пытался сопротивляться изо всех сил, но вода сжимала его крепче, чем сталь. Ирука задыхался. Яркий свет исходил со всех сторон. В первое мгновение чунин решил, что уже умер, но это было всего лишь небо. Солнце ослепило его. Сенсей не мог дышать. Свиток был выхвачен из его ослабевших пальцев, и вода отпустила его. Рядом с Ирукой раздался шум схватки, металл ударился о металл. Последнее, что он увидел, прежде чем свалился с края водопада, была молния, прорезавшая безоблачное небо. * * * Первое, что Ирука увидел, придя в себя, было небо. Оно совсем не изменилось. Чунин закашлялся, извергая воду из легких. Нежные руки осторожно перевернули его на бок, чтобы вода выходила легче. Место воды в легких занял воздух, но от этого жжение в груди только усилилось. Все тело болело. — Все хорошо. Успокойся. Ты пережил неудачное падение. Чунин с трудом перевернулся на спину и уставился на Хатаке. То, что они оба остались живы, было хорошим знаком. Затем Какаши сунул свиток — тот самый свиток — ему в руку. Пальцы крепко сомкнулись вокруг него. Ирука повернул голову и посмотрел на руку Копирующего, покоящуюся на его собственной. Затем его взгляд скользнул на его другую руку, замечая, что с пальцев всё ещё капает кровь. — Ты в безопасности. Все кончено. В груди Ируки что-то разжалось. Он медленно выдохнул. На кончике языка вертелись слова, которые он хотел сказать. Он перевел взгляд на свиток в своей руке. Все было кончено, и, следовательно, больше не было причин, по которым он мог оставаться с Какаши. * * * Дорога обратно в деревню заняла гораздо больше времени. Не настолько, чтобы это стало подозрительным, но всё же. Ирука не видел, как Какаши смотрел на него, пока он спал, но когда засыпал Какаши, платил ему той же монетой. Сенсей передал свиток Хокаге из рук в руки и с удивлением наблюдал, как тот горит в руках Цунаде. Это добавило миссии ощущение завершенности. Умино шел прочь от Башни Хокаге на автопилоте, лишь смутно ощущая присутствие Хатаке, идущего за ним следом. В раздумье остановился у перекрестка. Дорога налево привела бы его в холостяцкий квартал и квартирку джонина. Пойдя прямо, он придет к своему дому, одинокому и пустому. Какаши дотронулся до его локтя. Ирука оглянулся через плечо и увидел похожее раздумье на лице Копирующего. — Не хочешь зайти на ужин? — слова сорвались с губ чунина прежде, чем он подумал. Маска Хатаке не смогла скрыть его улыбку. — С удовольствием. — Мне нужны продукты. Рука с его локтя переместилась и сомкнулась вокруг кисти. Глаз Какаши, казалось, светился ярче, чем обычно, счастливее. — Я помогу тебе их донести. Это был первый из множества совместных ужинов, ожидающих их впереди.