Rules Were Made To Be Broken

Они должны были это предвидеть, правда должны были. В этом месяце они довели себя до предела, даже сильнее, чем обычно. Однако это стало последней каплей. В последнее время они были очень заняты, особенно с Kingdom и всем остальным, и в результате у них просто не оставалось столько времени для секса, удовольствия и веселья, сколько обычно. Они знали об этом, и Чан думал, что все справятся. Хотя, оглядываясь назад, он должен был догадаться, что кто-нибудь да сломается. Если бы ему пришлось угадать, он бы решил, что это будет Хёнджин, если уж быть до конца честным. Но блондин вёл себя очень хорошо – почти слишком хорошо. Проблема, однако, оказалась в Джисоне. Последние полторы недели Джисон метался между Чаном и Минхо, желая чего-то, уже чего угодно, если честно. Будь то дрочка или минет, разрешение трахнуть или оседлать одного из них – всё, что угодно. Однако оба хёна отказывались, будучи слишком занятыми, и каждый раз напоминали Джисону, что у него тоже есть куча дел и он сейчас должен заниматься чем-то другим, а не выпрашивать внимания. И он знал это. Конечно, знал. Но он просто не мог сосредоточиться, зудящее чувство, желание и потребность медленно, но верно становились слишком сильными. Когда Минхо отказал в пятый раз, Джисон переключил своё внимание на другое. На данный момент он мог использовать всё, что угодно, и когда выбор стоял между собственной рукой и человеком, Джисону, прекрасно понимающему, что оба сценария в итоге приведут к неприятностям, если его спалят, выбирать было несложно. Именно так он и оказался в этом положении: лежа на кровати Феликса, Феликс на нём, их одежда разбросана по всей комнате, а губы сомкнуты вместе. Его пальцы зарылись в волосы младшего, перебирая длинные светлые пряди. У Джисона в памяти навсегда отпечатался тот день, когда Феликс решил отрастить волосы, ведь при поцелуе он всегда любил за них хвататься. Феликс издал стон, когда Джисон потянул его за волосы, и опустил бёдра, позволяя их промежностям приятно тереться друг о друга. Старший не мог сдержать отчаянный стон, вырвавшийся с губ, когда почувствовал, как эрекция Феликса упирается в его, сейчас они оба были твёрдыми и отчаянными. Джисон позволил своей руке скользнуть вниз от основания шеи Феликса к его бёдрам, обвивая талию, а другой протянуть ещё ниже, крепко прижимая к своему телу. Язык Феликса коснулся губ Хана, и тот сразу же приоткрыл рот, жадно впуская того внутрь. Так продолжалось некоторое время, они прижимались друг к другу, их губы почти не разъединялись, а бёдра двигались навстречу, доставляя удовольствие обоим и давая то, в чём они нуждались. В конце концов, Феликс отстранился, с глубоким вдохом хватая максимально много воздуха. Он приподнялся при помощи своих рук, удерживаясь в этом положении. Он смотрел на Джисона нежно, не в силах удержаться. Тот выглядел потрясающе: взъерошенные волосы, помутневший взгляд и припухшие от интенсивного поцелуя губы. Феликс наклонился и снова захватил их в коротком и сладком поцелуе, затем отстранившись немного дальше, чтобы не нагружать руки. Он сел на колени между ног Джисона и положил ладони на его бёдра, нежно поглаживая. – Ты уверен? – спросил он мягким и тихим голосом, стараясь говорить как можно тише, чтобы не привлекать нежелательного внимания. – Хёны будут в бешенстве, если узнают, знаешь же. – А что самое худшее они смогут сделать? Наказать нас? Да пожалуйста, классическое наказание – это лишение секса, а у нас его и так нет, куда ещё хуже? – Ты прав, – согласился Феликс, а затем наклонился и взял в рот затвердевший член Джисона, нежно посасывая головку. Тот издал довольный звук, когда почувствовал обхватившие его член губы Феликса. Он позволил своей голове откинуться на мягкие подушки, а телу расслабиться. Джисон запустил одну руку в волосы младшего, чтобы было за что ухватиться; он не дёргал мягкие пряди, а просто держал их. Феликс с удовольствием посасывал головку члена Джисона, втянув щёки, чтобы создать ощущение вакуума, которое, как он знал, так нравилось старшему. Отстранившись от чужого члена, Феликс посмотрел на Джисона, получив вопросительный взгляд в ответ, и спросил: – Не передашь мне смазку? Она под подушкой. Джисон слегка подвинулся и пролез рукой под подушку, вслепую нащупывая там смазку. Найдя её, он передал вещь Феликсу, который быстро поблагодарил и открыл крышку, нанося щедрое количество на пальцы. Младший закрыл бутылочку и положил рядом, прекрасно понимая, что позже она наверняка снова понадобится. Он смазал пальцами член Джисона, чтобы сделать скольжение более приятным и лёгким, а затем опустил руку к своему и использовал то немногое, что осталось от смазки, чтобы покрыть ей свой орган – лично ему всегда больше нравились немного грубые ощущения, в отличие от Джисона. Джисону нравилось помягче, чем больше смазки, тем лучше. Удовлетворенный своей работой, Феликс снова опустился и взял Джисона в рот ещё раз, пока тот вновь расслабился, откинувшись на подушки. Старший не сводил глаз с Феликса, наслаждаясь тем, как его мягкие губы плотно и аккуратно обхватывают головку члена. Ощущение того, как полностью смазанная рука Феликса скользит вверх и вниз по члену, запястье слегка проворачивается, позволяя пальцам двигаться по органу в форме полумесяца, всегда было чудесным. Феликс один из тех, кто лучше всех работает руками, точно зная, какое давление на член нравится каждому мемберу. Наращивая темп, Феликс начинал возбуждаться всё сильнее и действовать отчаяннее. Он издал стон, не в силах остановить себя от того, чтобы этот звук сорвался с губ. По позвоночнику Джисона прошла вибрация, отчего тот слегка выгнулся, проталкивая член глубже Феликсу в горло. От резкого движения и неожиданности члена в своём горле Феликс чуть закашлялся, а стенки горла сомкнулись вокруг члена. Внезапное сжатие заставило Джисона громко застонать, а в отличие от младшего, звук не был ничем перекрыт. Джисон зажмурил глаза и впился зубами в нижнюю губу, стараясь быть тише. Он знал, что должен молчать, в конце концов, они не хотели, чтобы их спалили старшие, но сейчас он просто не мог на этом сосредоточиться, ощущение того, что Феликс снова заглатывает его член, было слишком сильным. Никто из них не слышал звуки открытия и закрытия двери. Никто из них не почувствовал присутствия в комнате ещё двоих. Пока Феликс не издал громкий крик, когда две большие руки обхватили его за талию и одним рывком оторвали от Джисона. Старший вскочил с кровати, и крик Феликса заставил его сделать хоть что-то: его тело захлестнула необходимость проверить своего партнера и убедиться, что с ним всё в порядке. Однако как только ему удалось сесть, он почувствовал облегчение. Правда, это продолжалось недолго: почти сразу же в его животе поселился ужас. Перед ним стояли Чан и Минхо – Чан прижимал Феликса к своему телу. У обоих на лицах было разочарование. Их поймали. – Когда Минхо сказал, что в общежитии стало слишком тихо, я не ожидал, что именно это увижу, когда вернусь домой, – сказал Чан. В его голосе звучали плохо сдерживаемый сарказм и разочарование. – Мы поняли, что происходит, когда кто-то застонал, как сучка во время течки, – сказал Минхо, глядя прямо в глаза Джисону. Младший почувствовал, что начинает сжиматься, разочарованный взгляд Минхо давил на него. – Вы правда думали, что всё это сойдёт вам с рук и никто не заметит? Вы оба не умеете вести себя тихо, как вы вообще могли подумать, что сумеете сделать это тайком за нашими спинами? – Хён, мы... – Феликс не успел ничего сказать, так как Чан заткнул его поцелуем. – Может быть, – начал Чан, проходясь губами по шее Феликса, целуя и посасывая бледную и чистую шею, – в каком-то смысле это наша вина. Мы были так заняты и не обращали внимания на вас двоих, правда же? – Джисон не мог поверить в то, что слышал. Неужели всё так просто? Не подумав, он слегка качнул головой, глядя на старших с самым невинным выражением лица, на которое только был способен. Если это сработало, прекрасно. – Но, – начал Минхо, схватив Джисона за волосы и потащив его по кровати, заставляя сесть прямо перед собой, – вы двое не единственные обделенные вниманием в группе. Весь месяц ни у кого из нас не было ни времени, ни сил. Но никто не вёл себя плохо, а вы? Феликс и Джисон посмотрели друг на друга, потом снова на своих хёнов, и медленно покачали головами. Они не видели, чтобы кто-то, кроме них, вёл себя плохо. – И что, это значит, что вы двое просто нуждаетесь в помощи больше, чем остальные? Не можете выдержать, что с вами не играют и вас не трахают всего месяц? Жалко, – ни один из них не знал, что ответить, все возможные варианты ответа сейчас казались ловушкой; ловушкой, которая затянет их ещё глубже в надвигающееся наказание. Чан развернул Феликса и толкнул его на кровать, чтобы тот упал на спину рядом с Джисоном. Его шея была покрыта красными пятнами и слюной, а взгляд полностью остекленел. Феликс всегда любил, когда его помечали, особенно Чан, ведь именно он знал его тело лучше всех и поэтому точно знал, когда и где нужно сильнее надавить, где лизнуть, а где пососать тонкую кожу его шеи. – Обычно ваше наказание – лишение вас секса как минимум на неделю, в зависимости от того, что вы натворили. Правильно? – Да, – ответили оба парня послушными голосами. – Что ж, в этот раз так не получится, – сказал Минхо, подходя к шкафу и доставая коробку. Феликс и Джисон сразу же обратили на это особое внимание, ведь в этой коробке была коллекция их секс-игрушек. К чему он клонит? – В коленно-локтевую, – сказал Минхо, передавая что-то Чану. Оба сразу же поднялись на ноги, чтобы принять нужное положение, даже не задавая вопросов о том, что произойдёт. Джисон знал, что будет дальше, и нельзя было сказать, что это не возбуждало. Он был до боли твёрд и готов почти ко всему, что мог ему дать его хён. Минхо сел на колени позади Джисона и раздвинул руками его ягодицы, обнажив розовую дырочку. Он усмехнулся, а затем подул холодным воздухом на сжавшееся колечко мышц, отчего младший издал писк. – Бедный малыш, – сказал Минхо, отпустив его задницу, а затем взял лубрикант и щедро смазал пальцы. – Ты так отчаянно хотел, чтобы тебя наполнили членом, что в итоге втянул в это Феликса, да? Бедный маленький Хани, ты просто больше не мог терпеть, да? Быть пустым? – Хён, пожалуйста, – скулил Джисон, щёки которого раскраснелись, пока Минхо говорил. Ему нравилось, когда хён дразнил его, унижал, обзывал и оскорблял. Он доверял своему хёну, он знал, что тот не имел ничего плохого в виду и всегда будет рядом, чтобы поддержать, когда они отойдут от впечатлений. – Такая маленькая шлюшка. Но не волнуйся, малыш, теперь ты получишь то, что так хотел. Что мы говорим, когда хён делает нам приятно? – Спасибо, спасибо, хё.. Ах! – Джисон издал громкий стон, когда почувствовал, как Минхо вставляет в него палец, едва дав время привыкнуть, прежде чем начать двигать им по кругу. Минхо прижимал палец к стенкам, вытаскивал обратно, а затем снова погружал внутрь, при этом крутя и поворачивая его. Когда мышцы Джисона начали расслабляться, Минхо не терял времени даром и ввёл второй палец внутрь, вызывая у младшего дрожь по позвоночнику. Ласкать Джисона изнутри было одним из любимых занятий Минхо. Когда у них выдавался свободный день, он мог делать это часами, наслаждаясь тем, как тёплые и бархатные стенки сжимают его пальцы. Когда Джисон начал насаживаться сам, старший понял, что тот хочет, чтобы его заполнили ещё больше. Вместо того, чтобы вставить ещё один палец и дать Джисону то, что он хотел, Минхо вытащил оба, заставив младшего скулить, ясно показывая своё недовольство пустотой. Он хныкал не долго, ведь почувствовал, как старший проводит чем-то по краям дырочки. Он знал эту форму, это ощущение. На этот раз это точно был не палец. Джисон издал жалкий стон, когда Минхо вставил в него вибропулю. Наклонившись, он поддразнил языком отверстие, из которого торчал шнур от вибратора, оставил поцелуй, а затем отстранился и включил игрушку. На другой стороне кровати Чан держал Феликса в похожей ситуации. Но поза была другой. Чан посадил Феликса к себе на бёдра, прижав его колени к плечам, чтобы тот прижимался спиной к крепкой груди старшего. Одна рука обхватывала член Феликса, а вторая была занята чуть ниже. Чан держал два пальца внутри младшего, растягивая его гораздо медленнее, чем Минхо Джисона. Пока обе руки были заняты, лидер снова занялся шеей Феликса, уделяя особое внимание свода с плечом. Вытащив пальцы из младшего, Чан не стал терять времени, вставляя в него вибропулю, похожую на ту, что была в Джисоне. Единственное отличие заключалось в том, что эта была немного больше. Феликс всегда любил, когда его заполняли до краев – чем больше, тем лучше. Феликс издал хныкающий стон, когда Чан включил вибратор, почти сразу же установив средний уровень. – Будь хорошим для меня, хорошо, Феликс? – спросил Чан, крепко сжав основание члена парня, отчего тот снова простонал. – Всегда, всегда, Чанни-хён. – Хороший мальчик. Чан протянул руку к коробке, которая стояла между ним и Минхо, и достал оттуда какой-то предмет. Феликс не сразу понял, что это, но совсем скоро он это почувствовал. Ещё один вибратор. Но этот был палочкой. Чан поднял Феликса на руки, чтобы прижать кончик игрушки к колечку мышц, а затем включил её. Младший издал стон от ощущений, вызванных вибрацией палочки на его сверхчувствительной дырочке. Чан продолжил водить вибратором вокруг отверстия, немного дразня Феликса, а затем вставил его внутрь, всего на пару сантиметров, после чего вытащил обратно. Как только предмет исчез, Феликс почувствовал, как сжимается вокруг воздуха, желая, чтобы внутри него снова оказалось что-то побольше, чем вибропуля. Чан снова протолкнул палочку внутрь, на этот раз намного дальше, погружая её внутрь младшего, прежде чем вытащить наполовину. Он продолжал точно так же, трахая младшего игрушкой, в то время как пуля продолжала вибрировать внутри. Феликс продолжал издавать стон за стоном, его голос менялся от низкого до высокого тона в зависимости от того, что делал Чан. Всякий раз, когда тот ускорял темп и дрочил быстрее, Феликс издавал более глубокие стоны. Но когда Чан ускорялся другой рукой и быстрее трахал его вибратором, младший стонал выше. Чану нравилось, как звучит младший Ли, нравилось, как он может переходить от низких стонов к стонам более высокого тона, в отличие от остальных мемберов. Это сильно заводило Чана, и он ни капли не смущался этого. На другой стороне кровати Минхо сам встал на четвереньки, его лицо было прижато к заднице Джисона, а язык крутился вокруг колечка мышц. Джисон опустился, из-за такого удовольствия не в силах больше держаться в той позе, и теперь опирался всем своим весом на локти и предплечья. Когда Минхо вставлял язык в чувствительное отверстие, Джисон чувствовал, что уже ближе к оргазму. Вибропуля внутри него вибрировала на максимальной скорости, прижимаясь к его самым чувствительным местам. – Хён, пожалуйста! – заскулил Джисон, напрягая основные мышцы, чтобы не кончить слишком рано. – Я так близок, я... пожалуйста, дай мне кончить? Хён? Мне т-так хорошо, пожалуйста! – О, мой бедный малыш, – сказал Минхо, отстраняясь от дырочки, быстро заменяя язык двумя пальцами и продолжая безжалостно трахать Джисона. – Ты можешь кончать сколько угодно и когда угодно. Я не остановлю тебя и не накажу, малыш. Ты же был таким отчаянным, правда же? – Да, хён, блять... да, пожалуйста, о боже, спасибо... Минхо ускорил темп, слегка выворачивая пальцы и прижимая их к простате Джисона, посылая интенсивную волну удовольствия у того по позвоночнику. Джисон издал громкий стон, прежде чем кончить, покрыв простыни под собой своей спермой. Его бёдра подрагивали, а стенки сжимали пальцы старшего. Хан скулил, когда чувствовал, как старший продолжает с таким же темпом, не останавливаясь. – О, но малыш, мой бедный малыш, разве я забыл упомянуть? О, забыл, да? То, что ты кончил, не значит, что я остановлюсь. Ты ведь этого хотел, не так ли? Я уверен, что да, малыш. – Хён! – почти закричал Джисон, когда старший сделал ещё три движения пальцами, а затем вытащил и снова погрузил внутрь язык. Ощущение тёплой и влажной мышцы старшего внутри, когда Джисон был наиболее чувствительным, сводило его с ума. Внимание Джисона привлёк громкий стон, раздавшийся рядом, заставляя слегка приподнять голову, отрываясь от подушки, и посмотреть на Феликса. Чан всё ещё поддерживал его, в один момент вставив палочку резким движением и тем самым отправляя Феликса за грань. Тот откинул голову на плечо старшего, всё его тело тряслось и дрожало, когда он кончал; жемчужно-белая сперма вытекала из его члена и покрывала руку Чана, который продолжал стимулировать его во время оргазма. – Как насчёт того, чтобы немного разнообразить то, что происходит? – спросил Чан, глядя прямо на Минхо. И Феликс, и Джисон совсем затихли, их тела отчаянно пытались справиться с нарастающим удовольствием, одновременно пытаясь отойти от бурных оргазмов. Минхо отстранился от дырочки Джисона, поднимая руку, чтобы вытереть смесь смазки и слюны, покрывавших его подбородок. – О? И что ты предлагаешь? – Может, ты возьмёшь это, – Чан передал Минхо пульт от вибропули внутри Феликса, – а я возьму от Джисона? Что скажешь? Мне кажется, это горячо – ты будешь управлять вибратором, пока я трахаю его. – Я за, – только и сказал Минхо, после чего взял пульт, подключенный к вибратору Джисона, и передал его Чану, при этом забрав второй от Феликса. Чан тут же убавил мощность у Джисона до минимума, давая ему перевести дух – пока что. Минхо, однако, включил вибратор Феликса на последний уровень. Тот едва не вскрикнул, когда вибрация усилилась. Чан приподнял младшего и поменял положение, укладывая его спиной на кровать. Он ухватился за чужие ноги и согнул их до упора, чтобы колени почти касались плеч, а затем приставил головку своего члена к колечку мышц, входя внутрь. Теперь стонет уже Чан, тесноты Феликса в сочетании с вибрацией внутри него было почти достаточно, чтобы довести до оргазма. Старший двигал бёдрами неглубокими круговыми движениями, его член двигался внутри младшего всего на несколько сантиметров. Головка то и дело выскальзывала наружу, но потом снова вгонялась внутрь. – Хён, пожалуйста! Пожалуйста, прости, я б-больше не буду играть с Джисони без т-твоего разрешения, просто... блять, просто, пожалуйста, о бо.. ах! – Ш-ш-ш, детка, всё хорошо. Я знаю, мой малыш больше не разочарует хёна, я знаю, детка, не волнуйся. Чан наклонился и прижался поцелуем к губам Феликса, и тот охотно ответил. Когда старший наклонился, его член наконец-то полностью вошёл в Феликса, заставляя того напрячься от внезапной наполненности. – Хороший мальчик, – прошептал Чан в чужие губы, а затем снова соединился с ними, позволяя своему языку исследовать мягкость. Отстранившись ещё раз, Чан сжал бёдра Феликса и посмотрел ему в глаза, не сдерживая улыбку. В таком состоянии тот выглядел совершенно разбитым, и это не могло не нравиться Чану. Светлые волосы были растрёпаны по голове почти как нимб, взгляд помутнел, а зрачки расширились. Его красивые розовые губы припухли от поцелуев и минета Джисону, а всё тело было покрыто тонким слоем пота. Член снова затвердел и лежал на животе. Он был красным и всё ещё покрытым спермой от предыдущего оргазма. Чан крепче сжал чужие бёдра, прежде чем начать двигаться внутри младшего. – Чёрт, Феликс, ты такой хороший малыш, такой узкий для меня. – Ч-Чанни-хён, пожалуйста! Быстрее, пожалуйста, прошу. Вместо того, чтобы ответить своему парню, Чан подался бёдрами вперёд со всей силой, на которую только был способен, снова и снова, выбивая стоны из Феликса. При каждом толчке старший чувствовал, что вгоняет вибратор ещё глубже. – О боже, о боже, пожалуйста! Блять, хён, мне так хорошо, пожалуйста! Пожалуйста, я так близко, ах, чёрт! Пока Чан продолжал трахать Феликса с жестокой и неослабевающей скоростью, он взял пульт и включил вибратор Джисона на максимальную мощность, в ответ сразу получая крик. На другой стороне кровати Минхо держал Джисона всё в той же позе: задницей вверх и головой вниз. К тому моменту, как Чан повысил мощность игрушки, Минхо держал внутри младшего уже четыре пальца, трахая его так же быстро. Вибрация, снова набравшая обороты, окончательно довела Джисона. Второй оргазм вырвался из его тела внезапно, поэтому ему не удалось сдержать крик, и стало заметно, что голос уже охрип от чрезмерного использования. – Чёрт, малыш, ты так хорошо звучишь, когда кричишь так благодаря мне, – сказал Минхо, вытаскивая из Джисона пальцы. – Расскажи мне, как хорошо я заставляю тебя чувствовать, детка. – Минхо-хён, – Джисон хныкал, едва способный составить связное предложение, – мне так х-хорошо, так хорошо, п-пожалуйста! – Мой глупый малыш уже даже не может говорить, настолько ему нужен член, да? Джисон только кивнул, хныканье вырвалось из его губ в попытке согласиться с Минхо. Старший только усмехнулся, а затем прижался бёдрами к заднице и толкнулся внутрь. Стенки Джисона, как всегда, были тёплыми и мягкими, а количество смазки сделало всё чересчур грязным – именно так, как нравилось обоим. Минхо не терял времени даром и начал безжалостно трахать Джисона, его бёдра подавались вперёд почти с той же силой, что и у Чана. Младший продолжал хныкать, когда Минхо входил в него, вибрации постепенно становились слишком сильными. Его член отчаянно пытался затвердеть ещё раз, сбитый с толку безостановочным натиском удовольствия, атакующим со всех сторон. – Кончишь для меня ещё раз, малыш? – сказал Минхо, слегка ускоряя темп. – Кончи для меня, малыш, будь хорошим для хёна и кончи. Ещё один оргазм, и ты свободен. Хён простит тебя за нарушение правил, малыш, всего лишь один. Джисон всхлипнул, сжимая стенками член Минхо. Удовольствие затуманило разум, и он не мог мыслить здраво. Как только старший нашёл простату, Джисон понял, что это всё. Вибратор вводился парнем всё глубже и глубже, почти при каждом толчке задевая простату. Последний почти беззвучный крик вырвался изо рта Джисона, прежде чем он рухнул на кровать, и то немногое, что осталось после остальных оргазмов, оказалось на простынях. Минхо подался бёдрами вперёд ещё два, три, четыре раза, а после замер внутри младшего и кончил, окрашивая стенки внутри Джисона в белый. – Такой хороший для меня, – сказал Минхо, медленно выходя из Джисона, стараясь быть понежнее. Только выйдя, Минхо поспешил вытащить всё ещё работающий вибратор и откинуть на пол. Он забрался на кровать, упираясь спиной в изголовье, и притянул к себе Джисона, усаживая его между своих ног и прижимая спиной к собственной груди. – Ты очень хорошо справился, малыш, очень. Ты ведь знаешь, как сильно я тебя люблю? Даже когда ты нарушаешь правила, хён очень сильно тебя любит. Мой милый, милый малыш. Хён сожалеет, что не проводил с тобой больше времени, малыш, хён любит тебя. – Тоже люблю хёна, – только и смог вымолвить Джисон, его разум и тело были полностью вымотаны. Из их положения обоим было прекрасно видно, как Чан без устали трахает Феликса, чьё тело двигалось по кровати почти с каждым толчком. Чан ухватился за руки младшего и приподнял его. Феликс издал писк, испугавшись, что его уронят, и обхватил ногами поясницу Чана, когда понял, что опускать обратно на кровать его пока не собираются. Новое положение позволило Чану проникать ещё глубже, а гравитация помогла Феликсу опуститься на чужой член. Удерживая младшего на месте, лидер продолжил двигаться внутри него, его темп, грубый и быстрый, постепенно становился всё более и более неравномерным. И это говорило об одном – Чан был близок. Он крепче сжал Феликса в своих руках, прежде чем в последний раз насадить на свой член и замереть. Чан издал стон, чувствуя, как его сперма растекается внутри тугого Феликса. Тот наклонился вперёд и соединил их губы, зная, насколько сильно Чан любит целоваться во время оргазма. Когда старший пришёл в себя, он осторожно положил Феликса обратно на кровать, а затем, обессиленный, сел рядом. Прежде чем младший пришёл в себя, Чан наклонился и взял его в рот. Он знал, что Феликс уже близко. Принимая его член в рот, Чан придержал его руками за бёдра, а затем вытащил вибратор, сразу заменяя его своими пальцами. Он продолжал двигать внутри младшего пальцами, одновременно ему отсасывая. Когда пальцы прижались к измученной простате, Феликс простонал, кончая в последний раз. Спермы почти не было, но всё, что выделилось, Чан проглотил, а позже вытащил пальцы и отстранился от младшего. Феликс от оргазма совсем ослаб, после такого интенсивного наслаждения его тело сдалось. Чан взял его на руки и вместе с ним сел рядом с Минхо и Джисоном. – Нам жаль, что мы не нашли время для вас двоих. Вы же знаете, что мы безумно любим вас? – Знаем, – пробормотал Джисон, его голос был хриплым и еле слышным. Чан не мог удержаться от смеха, не сомневаясь, что младшего за его голос будут дразнить остальные мемберы. – Нам нужно встать и привести себя в порядок. Мы все отвратительные и потные, а про постельное бельё я вообще молчу, – нос Минхо слегка вздернулся от отвращения, когда он посмотрел на состояние простыней. – По крайней мере, это не твоя кровать, – пробурчал Феликс, который явно был на пути в страну грез. – Давай, сначала в душ, а потом обниматься и спать, – сказал Чан, вставая и увлекая за собой хнычущего Феликса. Минхо тоже встал и потащил за собой в ванную Джисона. – Как сказал Чан, сначала душ, потом обнимашки.