Луна

      Этот юноша был соткан из солнечных лучей, наспех скрепленных теплыми весенними ветрами. Носил растянутые пестрые свитера и неизменный небесно-голубой шарф. Он сочинял людей, подселял их в легенды старых городов и любовно наблюдал, как эти смешные создания поют песни рассветам и дарят другим свои красочные сновидения. Но иногда он был так печален, что даже светлейшие небеса его мира проливались дождем, вторя его тоске. Он долго не мог по ночам уснуть, и утирая слезы рукавом, юноша грустил о луне — вечно одинокой и такой светлой, что нельзя было её не любить. И он любил, любил всем сердцем, но знал, что только лишь его любви невыносимо мало, совершенно недостаточно для того, чтобы сделать луну, а заодно и весь мир счастливее.       Эта девушка была витражом, выложенным из осколков снов и мечтаний, сквозь который проходил свет всего мира. И была она так невероятно нелепа во всём, что казалось нет создания более гармоничного и цельного. Она сочиняла сказки, в которых мог поселиться любой желающий: лишь подумай — и ты уже здесь. Она не могла допоздна уснуть, но когда засыпала, ей снилось, что она — одинокая луна на беззвездном небе, и так её расстраивали эти сны, что по пробуждении она подбегала к окну и кричала в небо: «Ты не одинока, я буду любить целую вечность, каждый миг пока я жива!»       На них смотрело небо, прозрачное и холодное, бесконечный космос отраженный в воздухе этого крошечного мира. И где-то невероятно далеко, а может и всего парой этажей выше, средь пыльных чудес на своём чердаке, Мироздание неспешно писало историю вселенной. Оно слышало всё, всё знало, и почему-то само грустило, слыша этих двоих, несчастных чудаков, не знающих друг о друге. И долго не могло оно ничего понять, чесало в затылке и разбавляло эти отвлекающие размышления коньяком. Хотелось ему чудаков занять, и вдруг оно поняло, как.       Ведь Вечность ничего не стоит, если эти двое по одному. Небо было бы довольно, если б эти двое сняли луну.       Однажды ночью, когда луна сияла особенно ярко, затмевая собой все звёзды, юноша не смог усидеть на месте. На ходу намотав на шею свой небесный шарф, он вылетел из дома в темноту улиц, разбавленную медовым светом фонарей. И бежал, сам не зная куда, пока не выбился из сил и не упал на холодный камень тротуара. Он запрокинул голову, желая взвыть от невыносимой горечи, и внезапно увидел окно, в котором серебристый свет отражался ярче всего. И увидел Её, или точнее Её воплощение в мире людей. И она посмотрела на Него, увидев того, кто сможет полюбить её так же сильно, как старалась она сама. И у ног его сияло множество лун, отраженных в мелких лужах.       Они долго обнявшись стояли внизу, и плакали, глядя на лунный свет. И Мироздание вдруг тоже смахнуло слезу, как хороший её сосед.       Ведь Вечность ничего не стоит, если эти двое по одному. Небо было так довольно, тем что эти двое сняли луну.