Бася+Морковка+Питер

      Бася издаёт звуки, схожие со стенаниями ифрита, когда в него кидают снежок. Пакет с покупками он вообще волочит по полу подъезда, потому что лифт сломан, а управляющий не приезжает, ведь ему никто не открывает по сломанному домофону. Ему вообще не нравится ощущать на своей шкуре проблемы граждан Басястополя и это недовольство заставляет его забыть напрочь, что в пакете ещё и яйца; доходит это до него только дома, когда он наконец-то заглядывает в злополучный пакет, выдавливая из стянутой одышкой после подъёма на первый этаж груди вопль подстреленной птицы. Из липкой кучи он выуживает изгаженные масло, муку и соду (пакетик с яйцами порвался от скорлупы), выкидывает пакет, юлозит тряпкой в коридоре, лихорадочно пересыпает муку в другой пакет, благодаря плотную упаковку, и падает на стул. Его настроение испорчено окончательно и он с грустной миной смотрит в потолок, пока его не возвращает во внешний мир «Бухгалтер» на рингтоне. -Алё?.. -Я внизу, почему не могу позвонить? -Домофон не работает, просто дверь потяни. -А ты же говорил, что управляющий приезжал… -У него нет такого прекрасного друга как я, который бы объяснил ему, что когда домофон отключён, дверь не магнитится. Знаешь, Питер, просто потянуть ручку двери на самом деле требует невероятных усилий.       Звук железных петель на улице, а за ним слишком сильный хлопок, отчего Бася невольно подпрыгивает, да и Питер, наверняка, тоже. Опять «милый мой бухгалтер». -Алё? -А чё с лифтом? -Так потому и вызывали, что лифт не работает. -Так разве не починили? -Так они не смогли дверь открыть. -Почему не смогли? -Потому что домофон тоже не работает, как и лифт. -Так я же зашёл. -А они не зашли. -Почему? -Так они дверь не открыли. -Ну я же открыл, они-то почему не открыли? -Потому что не додумались. -Почему? -Ну у них и спроси. -А чё мне сейчас делать? -Поднимайся по лестнице. -Это чё такое? -Это такая фиговина которая справа от лифта находится. Ты ступеньки в Майнкрафте хоть раз делал? -Делал. -Во-от, и теперь смотри: ставишь ступеньки, за ними блок. На этот блок ещё ступеньки. Позади ставишь два блока, на них тоже ступеньки, и так далее. И вот так получается лестница. -А-а-а-а… Сейчас я заберусь к тебе, пять минут.       И тут как в стихотворении: «Но только я лёг — звонок». -Ну чего, ты Питер? -Господи… — Питер говорит это после нескольких таких душераздирающих вздохов, словно всё, что осталось у него в груди — лишь намёк на лёгкие зайце-кролика, а не измождённой покрытой слизью губкой, которая из-за каким-то чудом уцелевшей диафрагмы, ещё гоняет кровь по организму, — Бася, я никогда не просил тебя ни о чём, но прошу сейчас — помоги, спаси меня, я умираю, Бася!       Бася, не растерявший остатки сочувствия, всё-таки, рискуя жизнью, спасает Питера из плена пятой ступеньки и уже отпаивает его чаем, рассказывая инцидент с яйцами. -А это значит, что никакого волосяного кекса сегодня. -Жаль, я ведь потому и пришёл, — и по лицу Питера видно, что кекс действительно был резоном прийти, — Но, так или иначе, ты же меня не за этим позвал? -Не за этим, но за не менее важным, — на этом Бася делает довольное лицо, — Видишь ли, меня всё это время не отпускал рассказ Бони о том, что он услышал в Кишинёве и, знаешь, я так вдохновился… -Мы переезжаем? -Отнюдь. Я решил, что Басястополь обязан не просто позаимствовать технологии, но и перегнать их на поколение вперёд, посему, Питер, есть одна вещь, которую я могу показать пока что только тебе, как тому, к которому у меня есть (некоторое) доверие. -Я не думаю, что стоит тратить деньги на производство презервативов больших размеров. У Бони просто особый случай… -Чего? Не-е-ет, я не об этом! — и Бася начинает настойчиво тянуть Питера за плечо, — Пойдём-ка, я храню его у себя.       Нет, конечно, Бася не будет хранить важную разработку в государственном здании под сигнализацией и охраной, он принесёт ей домой, завернёт в платочек и положит в ящик стола. «Итак, узри, Питер!» — и Бася поднимает продолговатый предмет в платочке над головой: «Это — вещь, благодаря которой живущая ныне раса встанет на новый уровень развития! И в учебниках истории будет написано «…благодаря спонсорству технологий от Баси Сратова Первого, мир открыл для себя неведомые возможности!», да, каждый школьник будет конспектировать это в своей тетради! Это явно стоило трети бюджета Басястополя нах.»       Он трясёт фиговиной в тряпочке так, словно в нём лежит лекарство от рака или незеритовая мотыга на Fortune III, не меньше. -Это бесконечная закуска к пиву? Я как раз думал сходить… -НЕТ, ЭТО НЕ БЕСКОНЕЧНАЯ ЗАКУСКА К ПИВУ, ЭТО КРУЧЕ, погодь, ты сказал, что сходишь за пивом? Ах-ха-ха, так я тебя не держу, душа моя, сходи, конечно. -Нет уж, показывай. -Оке-е-ей, смотри, — и он срывает ткань с предмета, который начинает блестеть в лучах послеполуденного солнца, на часах часа четыре вечера. В руках у него морковка. Металлическая, гладкая, с какими-то прибамбасянами на кончике. С ней ещё лежит небольшой пульт, на котором всего две кнопки. Тут сразу понятно, кто требовал подобный интерфейс. -Это морковка? -Это муляж морковки. А делает эта красавица следующее, — Бася поворачивает морковку, показывая крышечку с другой стороны, и жмёт нижнюю кнопку. Крышка не открывается, но отходит от гладкой поверхности, отчего с недовольным видом Бася пытается подцепить её ногтём, ворча «треть бюджета, нах, технологии, вашу ж жирную жёнушку». Когда ему наконец-то удаётся откорябать крышечку, та показывает внутренности морковки: внутри расположены две маленькие капсулы, закрывающие собой кучу каких-то ебучих разноцветных проводочков. -А теперь, Питер, слушай внимательно: эта, как ты, необразованное bydło, выразился, морковка, на самом деле показывает нам, на что способны технологи Басястополя… -Бася, я всё понимаю, ты так уже на автомате разговариваешь, но можно передо мной ты не будешь разговаривать как Большой брат или эффективный менеджер? Конкретику, пожалуйста, — он щёлкает пальцами перед глазами Баси, — Кон-кре-ти-ку. -С этим устройством две особи мужского пола могут получить ребёнка. -Прости, я неправильно выразился, мне нужна не такая конкретика. Введи меня в курс дела. -Биологический материал двух особей мужского пола благодаря этой морковочке, я назову её Зигота, это так мило, правда? Как будто называю какую-то ящерку или лягушку — у меня в террариуме живёт Зигота… -Биологический материал… -Биологический материал дву особей мужского пола попадает в Зиготу, там, последствием воздействия на материал тока, хромосомы особей объединяются в одну, грубо говоря, (Бася использует выражение «грубо говоря», чтобы подчеркнуть, что учёные ему вовсе не объясняли это абсолютно таким же образом, чтобы любой дурак с девятью классами понял) половинка хромосомы соединяется с другой половинкой хромосомы, неся в себе гены обеих особей, — Бася тут же резко начинает плеваться и харкать во все стороны, как будто его внезапно накрыла нестерпимая рвота — Слишком много умных слов, много умных слов, хуй, хуй, хуй, хуй, всё, полегчало.       Питер какое-то время стоит в недоумении, глядя на морковку как на очередную дочку, которую родила Элис. Он делает вдох и даже поднимает палец вверх, но осекается на несколько секунд, не закрывая рта. В конце-концов он всё-таки говорит: -Зачем? Я-я серьёзно, ради чего? Кто решит, что родить такое будет хорошей идеей? -Потому что это технология, которая поможет создать более совершенные организмы, безо всяких свистоплясок с суррогатными матерями, болезненными родами, выкидышами и прочими какашками.       Неважно, кто молчит, кролозаяц или заякролик, он всё равно молчит, молчит долго, даже, если не побояться этого слова, вдумчиво, переваривая и переосмысливая свою жизнь. На этот раз решает говорить Бася: -Разработка всё ещё совершенно секретна (что подтверждает тот факт, что прятал эту разработку Бася в самом дальнем углу ящика, из которого её доставать просто впадлу, по крайней мере, Басе) и тесты ещё на проводились. Так, на морских свинках, однако уже они показали результат: биологический материал двух мальчиков был пригоден для размножения… -Бля-я-я-я-я-я-я-я-я… -И у них родился малыш! — Бася даже хватается за щёчки, — Мы с группой назвали его Пиздюк. Думаю, звучать будет эпично: «А теперь, прошу ваше внимание — Пиздюк»! -Надеюсь, моих внуков будут звать так же, — Питер от нервозности даже носом дёргает. -Знаешь, — начинает он после паузы, — Я пойду, пожалуй… -Я надеюсь, идёшь ты за пивом? -Как бы так сказать… — Питер делает очень задумчивое лицо, словно действительно у него остались хоть какие-то мысли о походе за пивом, и он не готов я любую секунду рвануться, обгоняя ребёнка-зомби, если рука Баси с Зиготой двинется в его сторону. -А, яйца, мне кажется, оставались, нам хватит на кекс! — Бася кидает важнейшую разработку на стол и летит на кухню, выуживая там из холодильника завалявшиеся яйца и молоко. -Офелия, о нимфа, помяни меня в твоих молитвах, — Питер говорит это куда-то в пустоту, закатив глаза для связи с предками, но на кухню проходит.       Какое-то время монотонной возни, за которое даже не происходит ничего фатального, пока вдруг Бася не перестаёт смешивать молоко (желательно бычье) с яйцами. Осознание приходит к нему так резко, словно прилетает в затылок обухом. Он какое-то время еле-еле юлозит венчиком, пока Питер его не окликает. -Бася? -На… — Бася поднимает взгляд, который будто дребезжит как водная гладь под грибным дождём, от собирающихся с уголков слёз, — На кекс тоже нужно пиво…       Спустя ещё некоторое ожидания и неназванные действия, Бася катается по полу залитой всем мыслимым содержимым холодильника, которое на полу никак не смешается с оседающей на поверхностях мукой, чтобы хотя бы перестать разливаться по паркету и затекать в щели. Он вопит и рыдает, не отводя при этом глаз с пакета с пивом.       «Боже, Питер, сволочь ты поганая, почему всякий раз я надеюсь, что в этот раз всё будет иначе? Я не знаю, какому богу приносить в жертву девственниц, чтобы он послал тебе мозги, да какие мозги, ну хоть мозжечок ниспошлите этому ослу!» — в течение этих воплей Бася с мокрой и стянутой от соли мордой тянется к пакету и вытаскивает бутылку: «Скотина ты, просто скотина, вот потому во всех культурах запрещён инцест!» И он присасывается к открытой с помощью ножки стола бутылке как котёнок к соске, переставая срываться на всхлипы и кашель от затекающих в глотку соплей. Питер не считает хамством сделать то же самое, спокойно присаживаясь на пол, так как, чтобы сильнее измазаться в его случае, нужно намеренно стараться. Так или иначе, пиво не остаётся без дела, даже если не идёт на кекс."Я, бля, буду, » — аргументирует внедрение своей новой технологии Бася, спустя какое-то время, гораздо вальяжнее развалившись в луже помоев.