still together

в чужом общежитии тихо, хотя солнце за окном все еще не торопится исчезать за горизонтом освещая своим светом усыпанные осенней листвой улицы. снаружи гуляет легкий, но все же холодный ветер побуждая всех скорее поторопиться в свои теплые дома. харуто пробирается в помещение с помощью ключей, которые младший любезно одолжил у хенсока, что с хитрым прищуром отдал их и только добавил, мол только не шалите там. ватанабэ хотелось этому противному хену прямо на месте рот руками прикрыть, потому что старший говорил все это уж слишком громко, что даже обычно скучающий асахи странно на них покосился жуя свой шоколадный батончик и потом только оборачивается обратно к болтающим старшим среди которых сидел все это время, харуто шикает на чхве и тот только по доброму треплет юношеские отросшие волосы. когда же младший успел так повзрослеть? — позаботься о нем, руто-я. доверяю его тебе, понял меня, несносный ребенок? — хенсок вроде и смотрит грозно, предупреждающе, но улыбается все равно ярко, потому что уверен в этом озорном парне на все сто процентов, особенно когда дело касается ким джункю, за которым ватанабэ бегал аж до своего шестнадцатилетия и все равно же добился своего, паршивец. — я не подведу тебя, хен. обещаю, ты же меня знаешь — с доброй ухмылкой отвечает харуто и чхве кивает, ему ли не знать. японец попрощался тогда со всеми и сразу отправился туда, куда так торопился с момента как компания дала им заслуженные выходные и время на то чтобы достаточно хорошо подправить свое здоровье. именно из-за второй причины в их сегодняшней комнате собраний было девять человек, вместо десяти, джункю слег с простудой на перевес еще и с температурой. поэтому харуто считал своим обязательным долгом как примерный и хороший парень кима поухаживать за старшим, пока тот хворал и чего уж таить провести время наконец вдвоем в компании любимого хена также было приятным бонусом для ватанабэ. так он оказался в помещении общежития старших, где из комнаты, что было слегка прикрыта дверью, вероятно йоши с хенсоком проверяли кима утром вот и не закрыли дверь до конца, доносился тихий кашель и шмыганье носом. младший входит тихо, на случай если джункю спит, чтобы лишний раз не потревожить его сон и дать хоть немного отоспаться. тело, что укрыто теплым одеялом мелко дрожит, кажется температура вызывала легкое чувство прохлады, джункю снова хрипло кашляет и после устало вздыхает, не сразу замечая вошедшего парня. вдруг снова просто обычные миражи после больного сна. харуто прикасается к чужому лбу, чтобы проверить наличие температуры, джункю облегченно выдыхает ощущая прохладу от руки младшего, легко улыбается тому и сам ладонью тянется к острым скулам напротив, оглаживая их, наконец блаженно прикрывая глаза от чужого прикосновения. ким кажется таким хрупким в руках юноши, таким беззащитным, нуждающимся в заботе и у японца сердце только екает болезненно. ватанабэ вскоре оставляет старшего ненадолго, чтобы быстро заварить тому горячий чай. пока вода в чайнике потихоньку начинает закипать, парень аккуратно раскладывает все недавно купленные блюда и снеки из пакетов, харуто решил дать киму самому выбрать то, чем бы тот хотел поужинать. поэтому на кухонном столе красовалось большое ассорти японских блюд и корейских закусок, разных вкусов и разноцветных упаковок. данное занятие так затягивает парня, что он не сразу замечает появившийся в проеме коридора силуэт, укутанный в одну из немногочисленных толстовок самого харуто, он знал, что хену нравилось носить его вещи и ощущать чужой запах на них. когда знакомые руки окольцовывают его талию со спины, парень сначала от неожиданности пугается и вздрагивает, а после осознанно выдыхает и только оборачивается к возлюбленному лицом стараясь не разорвать такое драгоценное сейчас для них кольцо теплых объятий. джункю к чужой груди жмется, пока руки парня напротив змеятся по его спине, ощущает как быстро бьется сердце японца, будто после долгой пробежки, такое чувство, что еще чуть-чуть и оно пробьет грудную клетку не выдержав всего давление. ким улыбается глупо с прикрытыми глазами, потому что чертовски приятно от осознания того, что причина такого сердцебиения харуто — это он сам. на заднем фоне пищит вскипевший чайник, кажется оповещая, что все готово и можно подавать чай к столу. так что, все же приходится разорвать столь уютные для них объятья, к всеобщему сожалению. с губ младшего срывается довольный смешок, когда он со своим хорошим слухом улавливает разочарованный вздох джункю. юноши располагаются в комнате кима, которую тот успел слегка прибрать, пока японец был немного занят на кухне приготовлением горячего напитка, что грел сейчас изнутри приятным ощущением. стол, что стоял почти у самой постели был усыпан разновидностями разных вкусностей, начиная со сладких рисовых пирожков и заканчивая японскими роллами из любимого ресторана харуто. старший влюблено оглядывается на своего парня, что в глазах напротив уже давно наблюдает миллионы ярких звезд, что мерцают с каждым днем все больше и больше. парню кажется, что за четыре года, что они знакомы и два из которых они являются парой, его хен совсем не изменился как и чувства самого харуто к нему. ватанабэ был все также безнадежно влюблен в своего хена, еще с того дня когда увидел карамельные глаза на то время серьезного старшего. он был влюблен с самого первого взгляда, подобно глупому мальчишке коим и являлся тогда. при упоминании джункю в разговоре с семьей глаза харуто будто по-особенному светились, сверкали при любой мысли о старшем, что и не укрылось от внимания родителей парня, которые видя искрящийся взгляд своего сына против его отношений совсем не были и только айри иногда игриво дразнила старшего брата, хотя также сильно во всем его поддерживала. по комнате разливается приятная мелодия, что была включена японцем, чтобы во время трапезы было приятно чувство уюта и не уж слишком тихо, киму нравится находится здесь, вот в этом маленьком мире созданным харуто для джункю. парень до сих пор помнит до мельчайших деталей день когда младший искренне от всего сердца признался ему в своей симпатии, ничего не ожидая взамен и лишь только себе пообещал дождаться дня, когда джункю примет не только его чувства, но и его самого как своего партнера. так и произошло, когда на свой шестнадцатый день рождения харуто неожиданно для себя получил от старшего робкий поцелуй в губы, который являлся для него первым между прочим, со сладковатым вкусом земляники и почти шепотом сказанное: «кажется, ты мне тоже нравишься, руто-я» и младший клянется всем тем, что имеет, это был лучший подарок из всех других, что он когда либо получал за всю свою жизнь. джункю ведь тоже любил японца, полюбил этого несносного парня, что ухаживал за ним долгих два года и все же заполучил то, чего желал, сердце старшего в свои руки. старший только просил никогда его не разбивать и заботливо хранить в собственных руках при любых обстоятельствах, потому что и сейчас до чертиков любит этого высокого, временами взрослого, но все же немного ребячливого японца, что только своей улыбкой делал его день намного лучше. парень больше не мог представить свою жизнь без ватанабэ, без аккуратных прикосновений, без мягких поцелуев в макушку в знак поддержки, без глубокого голоса над ухом, что любил смущать и не вовремя вгонять в краску, без харуто жизнь больше не была бы прежней, ким это прекрасно понимал и никак не отрицал. позже еда отходит на второй план, а джункю, который снова клевал носом после плотного ужина прижимается к боку младшего уткнувшись холодным носом в чужую шею щекоча ее своим дыханием. харуто глухо смеется, окольцовывая чужую талию и тянет к себе на колени, пока старший удобно не укладывается на них, клюет губами в приятно пахнущую макушки и прикрывает глаза, делая долгие вздохи, будто пытаясь запечатать в себе запах хена, сохранить в своей шкатулке пандоры. прикосновения больших ладоней на собственной спине отдается приятными и в тоже время будоражащими мурашками во всем теле, вызывая мягкую улыбку на бледноватых губах джункю. боже, как же его угораздило так вляпаться в этого японского мальчишку. — хен — комната погружена в легкий полумрак, потому что солнце уже успело скрыться за горизонтом окуная улицы в вечернюю атмосферу, а уличные фонари постепенно начинали зажигаться освещая путь редким прохожим — как ты себя чувствуешь? — глубокий голос отдается приятной вибрацией на чужой груди, на которой старший успел немного вздремнуть — лучше, мне правда стало получше — голос и правда больше не звучит столь хрипло, как было по приходу младшего ранее и джункю снова прикрывает глаза, глубоко вздыхая, жмется ближе подобно котенку, — спасибо тебе, хару, чтобы я без тебя делал — парень находит в темноте чужую руку и нежно переплетает их пальцы, аккуратно сжимая. такие чувства двоякие, будто и спокойно на душе, но кажется, что что-то все-таки тревожит юношеское сердце и харуто сразу это понимает. — нет, джункю, я не об этом — ватанабэ на мгновение замолкает подбирая нужные слова, чтобы правильно сформулировать свои мысли — как себя чувствуешь, ты? что у тебя на душе? — большой палец облаживает мягкую кожу чужой ладони и юноша поднимает голову, почти шепча джункю в макушку — поделись со мной, я выслушаю и буду рядом, обещаю — обстановка становится до нельзя интимной, два любящих сердца находятся рядом, готовые на все ради друг друга и вот сейчас одному из них правда нужна помощь, поэтому первый всегда рядом, потому что любит, слишком сильно. джункю поднимается усаживая поудобней на ногах своего парня, наклонив голову внимательные шоколадные глаза напротив, что смотрят со вселенской нежностью и старший сдается, в который раз. устало укладывает голову на плечо харуто, выпуская эмоции наружу, давая им неожиданную свободу и плачет, бесшумно дает слезам катиться бурной рекой по собственным щекам. как же тяжело, вот так держать все внутри, пытаться улыбаться, когда на душе кошки скребут, так же тяжело быть сильным. джункю надоело быть вечно стойким, он нуждался в теплых объятьях и плече, которое впитает в себя все его страхи, боль и усталость. харуто касается чужого лица поднимая и вглядывается в покрасневшие глаза, стирает мокрые дорожки и губами сцеловывает слезы с карамельных глаз, успокаивая. покрывает родные черты поцелуями-бабочками, лихорадочно забирая хотя бы частичку переживаний старшего себе и аккуратно прикасается к чужим, солоноватым от слез, губам втягивая в тягучее прикосновение. сознание джункю проясняется, парень отвечает на поцелуй и зарывается длинными пальцами в шелковистые пряди, слегка оттягивая, чем позволяет блаженному стону сорваться с припухлых губ, малинового оттенка. они оба тяжело дышат в темноте комнаты, но улыбаются друг другу как влюбленные придурки и снова сливаются в новом поцелуе, кажется не последнем за сегодняшний вечер. ким касается лбом ко лбу младшего, смотрит так счастливо, будто все счастье и прекрасное скрыто в самом харуто и джункю должен был самостоятельно найти свое сокровище и кажется эта миссия увенчалась невероятным для них обоих успехом. — хару — с придыхание зовет младшего ким, собственные пальцы аккуратно перебирает перебирают чужие пряди волос, чем приносят невероятное наслаждение их владельцу — я люблю тебя, ты же знаешь? до чертиков тебя люблю, мой хару — обнимает крепко, обвивая ногами чужую поясницу и жмется как можно ближе. японец улыбается тепло, обнимает также крепко и дарит тому легкий поцелуй в плечо. — ты даже представить себе не можешь насколько это взаимно, хен — бормочет ватанабэ, прижимая угловатое тело будто пытаясь спрятать своего хена от всего мира, что точно не заслуживал его и харуто готов создать собственный мир только для них двоих, чтобы джункю там был счастлив. они занимают остальную часть вечера просмотром какого-то японского триллера, за действиями которого ким следит уж слишком сосредоточенно, пока младший обнимая его со спины порой поправляет неправильный перевод и шепчет комплимент за комплиментом джункю куда-то в шею, отвлекая своим опаляющим дыханием. руки на впалом животе смотрятся так правильно, так как и всегда должны были, старший чувствует как харуто легко касается его предплечья губами и ведет дорожку из поцелуев-бабочек до самой шеи старшего. время близится к полночи, когда юноши решают наконец готовится ко сну и джункю отправляется в душ первым, а младший вызывается убрать из комнаты всю грязную посуду и мусор оставленный после их ужина. ким возвращается достаточно быстро, в своей излюбленной пижаме, вытирая влажные волосы махровым полотенцем и мимолетно улыбается следя за мельтешащим японцем. — останешься сегодня со мной? — спрашивает тихо, подходя к своему шкафу выискивая в нем вещи, что были большие ему по размеру, — пожалуйста — джункю протягивает юноше свободные домашние штаны с футболкой и новое полотенце. смотрит маняще, улыбается самыми уголками губ и мимолетно клюет харуто в губы, когда подходит поближе. — конечно останусь, хен — младший исчезает в длине коридора направляясь в ванную комнату, пока джункю раскрывает постель докладывая еще пару подушек у изголовья и наконец сам укладывается, двигаясь ближе к стене. когда харуто снова входит в комнату старшего, тот уже лежит в легком полудреме и сонно улыбается завидев вошедшего юношу. тянет руки зазывая к себе, а когда наконец ощущает приятно родное тепло рядом укладывает голову на спокойно вздымающуюся грудь и чувствуя как рука младшего змеиться по его талии, прикрывает сонные глаза. харуто какое-то время разглядывает своего возлюбленного в свете луны, что светила из не зашторенного окна и приятными бликами покрывала умиротворенное лицо кима, в голове снова мысль, о том как чувства к этому хену велики и бескрайни, и кажется они никогда не исчезнут. потому что ватанабэ утонул в старшем полностью, без обратного пути назад. — ты как всегда прекрасен, моя звезда — губы касаются теплого лба, целуя с особой заботой и нежностью, — продолжай сиять, всем назло, звезда — и юноша наконец засыпает, прижимая угловатое тело ближе и переплетает собственные пальцы с чужими, целуя нежную кожу запястья.

«полярная звезда всегда сияет ярче, когда с ней ее единственная луна»