Смерть или любовь?

Пробуждение было как нельзя кстати. Чуть не проспал. И плевать, что разбудил басистый голос своим криком и ударом в лицо. Поднявшись с пола, смотрю на него, понимаю, что надо бы хоть поздороваться, но из горла вырывается лишь кашель с хрипом. --Слабый урод,- единственное, что бросает мне в след. Дверь закрывается. Смотрю пустым взглядом на неё и мечтаю о том, чтобы это было кошмаром, а не реальностью. Но, к сожалению, это реальность. Банальная реальность. Вздыхаю, закрываю половину лица волосами, что отрасли до плеч и одеваюсь. Спустился вниз, умылся, привёл себя в порядок и вздохнул. Чёрт бы это всё подрал. Снова кашель и в раковину капает кровь. Хмыкаю. Смываю её и промываю рот, избавляюсь от металлического вкуса. Выхожу из ванной, иду в комнату, беру портфель и спускаясь в коридор. Стоит. Ждёт. Руки на груди, а сам высокий как скала… Страшно… Прохожу мимо, одевая ботинки. Слышу мат и оскорбления, что говорится шёпотом. Чувствительные уши… Выходим. *** --Пап, я тут хотел спросить…- Герман смотрит на отца, который стоял над своим столом, заходя в комнату. Рейх закашлялся, а на дерево падали капли крови. Он прислонил мокрую тряпку к лицу. --Что ты хотел, сынок?- поинтересовался старший. --Он опять!?- парень едва не рычит. --Успокойся… Всё нормально. Гер… --Отец! Хватит уже его покрывать! Это ненормально и ты это знаешь! Самому не надоело!?- парень взбесился, что даже Рейх дернулся от него и чуть не упал на пол. --Гера… успокойся, пожалуйста… ничего со мной не будет…- он отвёл взгляд, после чего снова приложил тряпку. --Хватит! Это ненормальные отношения! Почему ты не хочешь, чтобы я с ним говорил!? Почему!?- парень стиснул зубы. --Потому что… ты же помнишь что в прошлый раз было… я не хочу, чтобы из-за этого ваши с Россом отношения портились, ты же это понимаешь?- Рейх сглотнул. Парень посмотрел на отца и увидел страх. Он сам же его и напугал. Чёрт. Он подошёл к отцу и прислонился рукой к пропитанной кровью тряпке, отводя её. Огромный рваный шрам от ножа. Рука дрогнула. --Это уже перебор… пап…- сын с беспокойство посмотрел на отца. --Я сам нарвался. Не лезь, пожалуйста. Не надо тратить нервы из-за этого и свои отношения. Пожалуйста, Гера…- он просто умолял его, ведь знал, что может произойти. --Ладно… я не буду, но… но это совсем никуда не годится. И ты это понимаешь. --Да. Я разберусь, сынок. Герман промолчал, он ушёл и вернулся с аптечкой. Обработав рану, парень посмотрел на отца и обнял его, он тихо всхлипнул. Он за него боялся, очень. Он не мог поверить, что отношения с Союзом так испортят жизнь его отцу. --Пап, у вас же ещё двое детей, почему он так озлоблен, ты не виноват же. Ты ничего плохого ему не сделал… я не понимаю,- он посмотрел на отца и прижался к нему. --Я не знаю, Гер. Не знаю. Сам знать хочу это…- Рейх вздохнул, прикрыв глаза и поглаживая сына по спине. *** Кашель. Кровь. Слезы. Надоело. Рейх прикрыл глаза, опускаясь на холодный пол ванной. Он еле избежал проблем. Он еле сдерживался, но… нарвался. Лёгкие заболели и кровь снова вышла. Парень стёр её руками, еле поднялся, встал и умылся. Он одел футболку, шрам остался, глаз не видел и не открывался. На лице повязка. Тихий вздох. Он выходит из ванной, проходит на кухню. Там были почти все. Союз, оперевшись о стену, пил кофе, разговаривая с Великобританией. Он мельком глянул на парня и отвернулся. Детей не было, нациста это радовало. Он подошёл к кухонному гарнитуру, взял один из ножей. --Рейх… что ты делаешь?- Беларусь встала, намереваясь подойти. --Не важно, Белла,- парень улыбнулся. Нож взлетел в воздух, секунда и парень падает на пол. Пробил сердце. Девчонки завопили. Союз и Брит резко посмотрели на это. Страх. Союз подскочил к парню, поднял его и руки облило кровью. Нож вошёл по рукоять. Смерть мгновенная. Сердце кольнуло. Руки затряслись. В горле встал ком. Зачем!? *** Осознание приходило долго. Очень. Союз смотрел в окно на детей, которые бегали по двору. Мужчину передернуло. Вернулся Герман. Он молча смотрел на Союза. Его взгляд был пустым. Прошло более года, а он до сих пор его ненавидит. СССР отвернулся обратно к окну. Пошёл в комнату. Снова тряска. Сел на кровать и взял фото. Сколько радости было в тех глазах… Слишком поздно понял, что он виноват. Слишком поздно осознал, что монстром был он. Слишком поздно. В комнату заглядывает старший. Точная копия Рейха. Он подходит к отцу и обнимает его. Союз срывается. Слёзы текут без остановки, прижимает сына и тихо шепчет что-то. Мальчик прикрывает глаза и тихо выдыхает, прижимаясь к отцу. *** Союз смотрел в небо. Его мысли были далеко, слишком. Дорога, визг тормозов, крики. Больничная палата, писк кардиограммы, кровь. Крики врачей. Остановка сердца. *** Могила с двойным камнем. Двойняшки, точная копия Рейха и Союза, сидят перед могилой, они молча смотрят на надгробие. Они улыбались. Они любили обоих родителей, хоть и знали об их плохих отношениях. Оба любили их, хоть и показывали всю ненависть друг к другу. С неба лил дождь. Ребятам показалось, что он какой-то солёный. --Мы вас любим, простите друг друга и не волнуйтесь. Ваши жизни – наши жизни,- произнесла девушка. Дождь стал слабей, птицы вылетели, а на небе показалась радуга. Двое улыбнулись. Они прикрыли глаза, приподнимая головы и слушая дождь. Кажется прозвучало тихое «спасибо» и смех. Но, наверное, показалось. Сколько было пролито слёз и крови от этой любви. И остались две души. Скреплённые вечной связью, как у тех, кто попал в другой мир. Любовь не уходит, она меняется. После неё остаётся много неясного, неизвестного, но она остаётся в глубине на веки.