Музыка его имени

If man could be a single letter On your name would be me I give my all if you feel better Will my love be enough...

— Юра, мы тебя ждем на улице! Володя вывел Герду и закрыл за собой дверь, надеясь, что хоть таким способом он заставит шевелиться этого копушу. Прождав без толку десять минут, вздохнул и опять зашел в дом. Юра как раз обувался, медленно и неторопливо застегивая молнию сбоку на ботинке. Володя присел рядом и помог ему застегнуть второй ботинок, поймав Юрин сердитый взгляд: — Ну что ты со мной как с ребенком, я и сам могу! — Можешь, только медленно. Я вообще не припомню, чтоб ты так копался, что с тобой последнее время? Уже две недели как вареный! Юра задумчиво посмотрел в зеркало на свое отражение: — Да не знаю… В парикмахерскую надо, да? Что-то я и в самом деле… не в порядке. Володя резко остановился на пороге: — Юр, я вижу. Ангеле звонил? Черт его дернул это ляпнуть. Знал ведь, чем это чревато. Юра вскинулся, хмуро глядя куда-то мимо Володи: — Что еще за вопрос? Со мной всё нормально! Но ничего нормального с ним не было, и в тот момент Володя отчетливо это понял. Его предупреждали, что это может вернуться, и самое главное – увидеть момент перелома в Юриной психике и захватить его. Если сделать это вовремя, якобы очень быстро все купируется. Володю страшно раздражало слово «купируется», оно было каким-то непостоянным, временным, будто этот призрак прошлого никуда не собирался уходить, и его можно было только остановить и поставить заслон. Когда они с Юрой вышли на улицу, к ним бросилась Герда и радостно запрыгала около Юры, но тот не обращал на неё никакого внимания, рассеянно и отстранённо вышагивая и пиная октябрьские желтые листья. Володя взял его под руку: — Тебе Герда радуется, Юр… Юра перевел взгляд на собаку, потом на Володю: — Мне бы её способность радоваться всякой фигне! Володя остановился, встал прямо перед ним и сжал его плечи: — Ну хватит, довольно. Сейчас напишу Ангеле, пусть назначает тебе на ближайшее время. Не дергайся, я все равно не отстану! Кроме того, ты нарушаешь соглашение с ней – сразу сообщать о любых… Юра раздраженно дернулся еще раз, пытаясь вырваться из Володиных рук: — Какое ещё… Ну да, я помню, помню… Но это не то, это не рецидив, просто настроения нет! Володю вдруг осенило: — Всё, я понял! Ты боишься, что она сразу назначит таблетки, и ты опять поправишься? Угадал? Юра хмыкнул, поразглядывал какое-то время Володю и обреченно пробормотал: — Замужем за Шерлоком… Никаких шансов что-то скрыть, никогда! Володя неожиданно для себя рассмеялся, достал телефон, быстро отправил Ангеле сообщение и потянул за собой вперед Юру, обняв его за талию: — Посмотрим, что она скажет, не паникуй раньше времени. Но картошки на ужин больше не будет! Юра простонал, но ничего не сказал и послушно потопал рядом с Володей. Ангела очень быстро отреагировала и назначила созвон уже этим вечером. Володя не находил себе места, пока Юра с ней беседовал в кабинете за закрытыми дверями. Когда он вышел, Володя кинулся к нему: — Ну что? Понятно что-нибудь? Юра пожал плечами: — В любом случае анализы опять сдавать, но она говорит, что возможен рецидив. Да не делай ты такое лицо! Сейчас все проще будет - препараты-то подобраны… Тогда ещё. После минутной паузы Володя смог наконец из себя выдавить: — Твою мать… Но почему, что? Я опять - как это… маниакально управляю? Вроде же нет?? Юра обеспокоенно на него посмотрел: — Володь, такое ощущение, что это не я должен был с Ангелой беседовать, а ты… Нет, конечно, ты чего! У неё есть версия, что сезон года может влиять, надо поразбираться. Володя решительно отрезал: — Так. Я и без Ангелы знаю, что уже сейчас можно сделать. Каждый день гуляем не меньше часа – раз, завтра пойдешь со мной в бассейн – два. Про картошку… уже сказал. Когда утром после сдачи анализов они ехали в бассейн, Юра был мрачен, но ничему не противился. Так же мрачно натянул на себя плавки в раздевалке и побрел за Володей, понемногу концентрируясь на его подтянутой фигуре, вышагивающей впереди - будто впервые его видел. Проследил взглядом, как тот с разбегу бултыхнулся в бассейн, вынырнул и резво поплыл, рассекая воду сильными быстрыми гребками. Стоя в воде по пояс на самом мелком месте, увидел, как Володя вынырнул и снова нырнул с головой, мелькнув над водой своим синим купальным одеянием, и перед Юриными глазами вдруг вспыхнула картина из прошлого – река, бодро ныряющий Володя с его распрекрасными спортивными плечами, его нырок в глубину через голову… Только тогда никакого одеяния на нем не было. Подплывая обратно к Юре, Володя опять заметил его отрешенный взгляд и аккуратно спросил: — Юр, ты чего тут стоишь? Здесь плавать надо, а не… Осекся, понимая, что Юра улыбается – впервые за несколько дней: — Да вот вспомнилось… Река у Ласточки, и мы нагишом решили искупаться… И ты так нырнул – все твои филейные части над водой до сих пор перед глазами стоят! Володя аж покраснел, зашел Юре за спину и прошептал ему на ухо, подталкивая вперед: — Я бы с удовольствием тебя порадовал опять – но тут не поймут! Дома все продемонстрирую! Давай-давай, покажи мне класс, ты же хорошо плаваешь! Он с облечением смотрел, как Юра понемногу набирал скорость, под конец сделав такой же кульбит в воде, и в итоге даже пожалел, увидев мелькнувшие в воздухе Юрины красные плавки, желая узреть совсем другую картину… После заплыва они захотели посидеть в сауне, и вдруг поняли – все геи из бассейна сконцентрировались там же, причем после их прихода. Обалдело наблюдая, как все эти дивные (и не очень) мужчины принимали соблазнительные позы и кидали на них не вызывающие никаких сомнений в их намерениях взоры, одновременно приподнялись и направились к выходу. В раздевалке пришлось очень торопливо одеваться, толкаясь плечами с парнями, будто специально не замечающих пространства вокруг и как нарочно суетящихся около них. Натягивая куртку, Юра заметил, как кто-то коснулся его кармана, причем не единожды, а в коридоре залез рукой в этот карман и с ужасом обнаружил в нем пару визиток. Выбрасывая их в мусорку, выговаривал Володе: — Что происходит?? Я что, повод давал? Почему они так нагло это делают? Володя сердито поддакивал, кивая головой. Когда Юра наконец отвернулся и пошел на выход, приостановился и быстро выбросил из своего кармана в ту же мусорку несколько визиток, понимая, что в сауну они больше не пойдут. Лежа в постели вечером, Юра обернулся на Володю и ревниво проговорил: — Так вот в какой бассейн ты ходишь! Не думал, что ты такой продвинутый… Володя даже не сразу смог отреагировать: — Ты о чем сейчас?? Нормальный бассейн, я их тут несколько перепробовал, там самая приличная обстановка! Юра недоуменно спросил: — Ты серьезно? Ты не знал, что это самое популярное место у местных геев? Володя долго молчал, потом не выдержал и расхохотался: — Век живи – век учись… Честно, даже не подозревал! А ты откуда знаешь? Юра покровительственно похлопал его по руке: — Я же с музыкантами общаюсь… Володя обхватил его, прижал к себе, чмокнул в щечку: — А я со строителями… сам понимаешь! Шутки шутками, но в эту ночь сон к Володе вообще не шел – Юра быстро уснул в его объятиях, а он сам думал и думал о том, что сказала Ангела. И опять на него навалилась та его первая осень в Германии… И их первая поездка в Констанц. Тогда, в Констанце, наконец случился первый проблеск света сквозь эту чёртову тьму. Они сидели на террасе кафе, слушая джаз, и Юра вдруг расслабился, развалился в кресле, его напряжение будто ушло куда-то, а взгляд просветлел. Он спокойно, как раньше, начал говорить о пустяках, глядя на блеск озерной воды, а Володя… А вот Володя напрягся страшно, хоть и поддерживал разговор ни о чем. Он не понимал – то ли это какой-то новый виток Юриной болезни, то ли ему действительно стало лучше. Когда они пришли в номер и улеглись в кровать, Володя привычно и осторожно поцеловал его в висок и пожелал спокойной ночи. Тут же замер, не решаясь погрузиться в сон, потому что почувствовал – Юра спать не собирается. Он внезапно развернулся к Володе и впервые за четыре месяца прижался щекой к его груди, тихо дыша, а потом поцеловал его шею. Боясь спугнуть этот момент, Володя провел ладонью по его щеке, запустил пальцы в отросшие волосы на затылке, и, совершенно потеряв голос, одними губами проговорил: — Юрочка… точно хочешь? Юра долго не шевелился, а потом подался вверх и, касаясь губами Володиных, выдохнул: — Не знаю… Мне даже кажется, что ты это лучше знаешь... Володя внезапно обрел какую-то сумасшедшую уверенность, что именно сейчас он сделает всё правильно. Забирая в ладони Юрино лицо и глядя прямо ему в глаза, он тихо сказал: — Знаю. Я все знаю. Сейчас там будут только поцелуи, и пока тебе хватит. Юра сразу всё понял, лег на спину и прошептал, двигая рукой его голову вниз: — Ну ладно, давай… То, что происходило потом, было актом абсолютной Володиной любви. Когда Юру накрыл оргазм, первое, что он ощутил после – Володины губы и руки на своем лице, вытирающие откуда-то взявшиеся слезы, и его успокаивающий голос: — Это нормально, это хорошо, это как раз очень хорошо… После этого с каждым днем Юра начинал все больше походить ни себя прежнего. После ночи, когда они наконец полноценно занялись любовью, Юра стиснул Володю в объятиях: — Намучился ты со мной… Несколько минут Володя зацеловывал его лицо, объясняя во всех подробностях, кто ещё с кем намучился. Еще одним признаком явного выздоровления было то, как к Юре начала возвращаться тактильность. В самый тяжелый период он просто не давал до себя дотронуться. Сейчас же Юре был необходим физический контакт как воздух, он постоянно был рядом, касаясь Володю руками, прижимаясь щекой, утыкаясь лбом, а самое любимое у него стало – опереться спиной на Володину грудь и вжиматься в него, будто в поиске защиты. И Володя давал ему эту защиту, уверенно и нежно обнимая его, пока Юру не отпускало, и тогда он отстранялся, «зарядившись» от Володи, как от батарейки. И раз за разом, день за днем Володины объятья становились самым настоящим лекарством, как и слова, которые в тот момент он произносил Юре на ухо, касаясь губами сережки: — Юрочка, Юр… Мальчик мой, любимый, мой хороший … Что ты хочешь? Куда пойдем сегодня? Юра фыркал и закатывал глаза с этого «мальчика», но ему явно нравилось, как Володя это слово произносит – так же, как и его имя, у Володи оно звучало очень интимно и ласково, медленно, но верно действуя на Юру как афродизиак. Теперь, когда его Юра был настолько уязвим, он находил в себе силы из ниоткуда. Рядом с ним Володя знал, что его сил хватит на все. Юра давал ему не только силы, а само желание жить. Ему даже казалось, что он и рожден-то был только для того, чтобы любить его. Чтобы проникать в его малейшие мысли, угадывать его сиюминутные желания, и радовать его каждый раз, когда Юра сам даже и не подозревал, что его можно чем-то обрадовать. Но и Юра был не так-то прост. Володя уже давно утвердился в том, что Юра его умнее, и даже - мудрее, ведь он с такой спокойной и настойчивой решительностью двигал события так, что каждый раз Володя убеждался, что лучше того, что придумывает и делает его Юрочка, он сам бы не смог ни сделать, ни придумать. Одно то, как он тогда не позволил прекратиться их едва начавшемуся общению, как он организовал приезд Володи к нему, а потом, позже, принял очень непростое для себя решение у Володи остаться… Дальше Володя обычно начинал погружаться в воспоминания о лагере, где без Юркиного участия просто-напросто ничего бы не произошло вообще – и ничего бы не было сейчас. Их «вдвоём» бы не было. Обнимая его, лаская его, целуя его, в Володе было только его имя – Юра, Юрочка, и оно прошивало его насквозь. Он даже мог не произносить его, оно было единым целым с ним. Как оно и было всю его жизнь, за исключением первых невнятных восемнадцати с половиной лет. Кто бы мог подумать, что это солнечное создание перевернет все его существование с ног на голову… то есть наоборот – крепко поставит его на ноги. Блуждая по этим воспоминаниям, Володя постепенно погрузился в сон, твердо решив, что не позволит больше той страшной темноте заполучить Юру. Как и каким образом он это сделает, ему было неважно - он просто знал, что он это сделает. Через пару дней Володя поджидал Юру у кабинета. Когда Юра, наконец, вышел оттуда, закончив разговор с Ангелой, даже не сразу понял – что не так? Как-то всё.. странно? Юра был расслаблен, улыбался, и, подойдя к Володе, ущипнул его за щеку: — Что за беспокойный Володя тут меня ждет? Все хорошо, правда! — Юр, объясни.. Что хорошо-то? Юра присел на диван, похлопал по сиденью: — Просто сядь! В ногах этой, как её… истины мало? Володя выдохнул, привычно поправляя: — Правды нет.. Что она сказала-то? — Анализы в норме. Таблетки не нужны. И вообще, она сказала, что перестраховалась тогда с моим диагнозом. Ну тут лучше перебдеть, и я с ней согласен. Володю отпустило, он откинулся на спинку дивана, стянул очки и начал их протирать салфеткой: — Юрочка, я очень, очень… Я не ожидал, я уже готов был… Юра забрал у него очки, надел их ему на нос: — Я знаю, знаю… Может, поэтому все так и вышло сейчас. И потом.. будет так же. Я сказал ей, что на всякий случай у меня есть мое стопроцентно эффективное лекарство. Володя ткнул указательным пальцем в дужку очков: — И что это?? — Моя музыка. Музыка… твоего имени.