прощание и прощение

— Что же ты творишь, чертов смертник? — тихо и испуганно, а не как обычно — с укором, сказал Жан. Он отвернулся от решетки, больше не в силах смотреть на своего друга. — Чертов смертник... Сейчас ты прав как никогда. — В голосе слышалась усмешка, хотя лицо парня не отображало никаких эмоций.       Жан бы хотел увидеть на его лице хоть что-то, да даже гримасу ненависти, так бы он понял, что Эрен все еще живой. Что это все еще его Эрен, вспыльчивый и эмоциональный парень, а не кукла с хрен-пойми чем в голове. — Пожалуйста, Эрен, не надо... — еще тише заскулил парень. —Да? И что же ты мне предлагаешь? — Он встал с койки, но все так же оставался в тени. Отражение свечей в изумрудных глазах придавало Эрену куда более жуткий вид, потому что из тени были видны только эти глаза.       Жан повернулся, и как будто действительно собирался ответить. Но как только он встретился взглядом с Эреном, понял, что онемел. — Хочешь, чтобы я извинился за то, что разнес Либерио к чертям собачьим? К слову, о чертях. Ты правда думаешь, что все изменится, что мы перестанем быть дьявольскими отродьями для них всех? В таком случае, Жан, ты такой же наивный как Армин.       Последняя его фраза прозвучала с явным раздражением.       Жан прекрасно понимал, что выхода нет. Они не могли отступить. Эрен не мог отступить. Это осознание пожирало Жана изнутри. Похоже, у него началась очередная паническая атака. Парень медленно скатился по стене на пол с зажатыми руками на голове руками. Он пытался не заплакать. У него бы получилось, если бы не Эрен не продолжил говорить — Я не позволю вам оставаться врагами всего мира. Я хочу для вас свободы, Жан. — ЗАЛАДИЛ ТЫ СО СВОЕЙ СВОБОДОЙ!       Спусковым крючком было не очередное громкое слово про свободу, а его нежное: "Жан". Как будто им снова по 16, как будто они опять все вместе в столовой шутят и думают, как бы стащить алкоголь на очередной вылазке, чтобы вылакать, пока старшие не видят.       Кирштайн молча хныкал, казалось, что молчание Йегера давит на него через решетку и заставляет слезы сами литься. — Мы не хотим, чтобы ты уходил. Мы любим тебя — Микаса, Армин, Конни, да даже капитан Леви! И я... Я тебя люблю, Эрен, пожалуйста....       Говорить "останься" было бессмысленно. Жан разревелся. Отчаянно разревелся. — Подойди.       Парень подозрительно глянул из-под красных глаз на заключенного. Жан не подошел бы, ведь нельзя больше доверять Эрену. Но он встал. Встал послушно и медленно подошел.       Сквозь железные прутья Эрен схватил мокрую ладонь и обвил ее своими пальцами. Парень не смотрел на Йегера, он никуда не смотрел, лишь молча закрыл глаза и прижался лбом к холодной решетке. — Тебе идет бородка, лошадиная ты морда. — Улыбнулся парень. Жан это почувствовал, и тоже улыбнулся. — Пожалуйста, прости меня... — прошептал Эрен. — Жан, пожалуйста, живи дальше и забудь меня после моей смерти.       Слова о смерти заставили Кирштайна открыть глаза, а умиротворенная улыбка от неожиданной нежности сменилась сжатыми зубами и нахмуренными бровями. — Да что ты такое несешь... — Не успел парень возразить, как его поцеловали.       Это был поцелуй не двух любовников — это был поцелуй родственных душ. Никогда парни не позволяли себе такой близости, однако они как никогда в ней нуждались, чтобы показать, как они ценят друг друга.       Целоваться через решетку было неудобно, но они не жаловались. Жан сжал руку Эрена, от чего ладонь, вся в слезах, заскользила. Это раздражало Йегера, поэтому он грубо положил его ладонь на свою обнаженную грудь, а второй рукой начал обнимать его за туловище. Киртшайн смог почувствовать тепло и сильное сердцебиение парня, отчего невольно заулыбался в губы последнему. Жан грубо втягивал в себя его губы. Пытался укусить, но получалось это только у Эрена.       Нежный, как будто детский, поцелуй со вкусом слез длился недолго. Для Жана, и даже для Эрена, это все длилось будто бы вечность. — Эрен... — шмыгнул Жан, наконец-то отстранившись от губ парня. — Уходи, Жан. — Йегер вновь скрылся в тени и отвернулся к стене.       Как бы заключенный не пытался вернуться к образу холоднокровного парня, у него это плохо получалось. Друг не собирался спорить с Эреном. — Спасибо тебе, Эрен. — Сказал Жан, и пошел по коридору, даже не оборачиваясь на чертова смертника. Была ли это благодарность за оказанную помощь в момент панической атаки, или за годы, проведенные вместе, а может за то, что сделает для них Эрен в будущем, даже сам Кирштайн не понимал. — Тебе спасибо, Жан. — Сказал в стену Эрен и покрутил в руках ключ от камеры.