Снова привет, воришка. Я давненько не отправлял тебе письма, но я знаю, что ты простишь меня. Эта работа вторым лейтенантом занимает всё моё время. Совсем из головы вылетело. Особенно с этим кланом. Если бы мы только могли их словить, то времени у меня было больше. Как ты там? У меня всё отлично. Недавно получил дорогое украшение от моей покойной бабушки. Фото будет приложено, не волнуйся. С Райтом тоже всё в порядке. Мы отличная команда. Даже генерал Гейлфорс это говорит. Да, насчёт твоего вопроса… Честно говоря, я не знаю, когда сможем к тебе прилететь. Очень хочется встретиться и обсудить, что произошло за эти годы, но сам понимаешь, работа. Получить отпуск здесь не так просто, как хотелось бы. Обещаю, как получится — сразу примчимся к тебе и потащим в театр, который ты так любишь, обещаю.
С любовью, твой Реджи
Генри двадцать восемь лет. Он успел отсидеть в тюрьме из-за жалкой попытки ограбить банк. Казалось бы, чем ещё может заниматься столь удачливый парень, которому даже в тюрьму кто-то прислал торт с работающим телефоном внутри. Генри не знал, кто это был, да и не очень его это волновало. Главное, что помогли. Генри двадцать восемь лет, и он не видел лучших друзей три года. Они, конечно, сразу предупреждали, что не уверены, вернутся ли вообще, но Генри был бы рад увидеть их вживую, а не на какой-то фотографии. Тем более, что когда Генри просит прислать их общие фото в военной форме, то ему отказывают. Странно, ведь тот же Реджи любит себя фотографировать во всевозможных нарядах. Ещё ему казалось странным, что сам Райт ему совсем ничего не пишет. Позвонить или что-то сделать Генри не мог: его телефон полетел и все номера на нём стёрлись. Единственная связь с ним была через письма Реджи. Но ведь он должен знать адрес, они вместе работают. Так почему он ничего никогда не писал Генри? Стикмин вздохнул и отложил письмо в сторону. Он много спрашивал, но получал слишком мало ответов. Его это настораживало. Может Райт во время одной из операций.? Нет, лучше о таком не думать. Возможно, слишком занят или просто забывает. Он всегда был трудоголиком. Генри включает телевизор и присаживается в неудобное жёсткое кресло. Его квартира выглядела невероятно бедно. Он отучился в театральном училище, однако ему мало доставалось ролей. Может дело в том, что он выглядел бедно, а может недостаточно харизмы, но было чудо, если ему давали роль хотя бы невероятно второстепенного героя. Это были какие-никакие, а деньги. Он не хотел ничего говорить родителям, ведь те думали, что их сын счастливо выступает в театре после училища. Если бы. Генри не просто так отсидел там годы, потому легко соврал им, что выступает, когда на деле едва сводил концы с концами. Надо как-то выбираться из столь печального положения. Обшарпанные фиолетовые стены уже начинали раздражать, а почти полное отсутствие мебели нагоняло депрессивные мысли насчёт своей никчёмной жизни. — Надо с этим что-то делать, — тихо сказал Стикмин самому себе и включил телевизор, надеясь на чудо. Генри в скуке переключал каналы долгие пару минут, пока не наткнулся на канал с новостями. — В качестве мэра города, я провозглашаю Тунисскую… — раздалось по телевизору, но Генри дальше не слушал. Позади мэра, в застеклённой витрине, стоял огромный голубой бриллиант. Свет ламп падал на него и изящно отражался в стороны, заставляя драгоценный камень сверкать. Если украсть этот бриллиант и продать, можно хорошо заработать и наконец решить все вопросы в его жизни: с квартирой, с одеждой, с пищей. Даже более того, у него будут деньги на свои желанья. Генри уже замечтался, как вдруг вспомнил, что он может опять попасть в тюрьму. В прошлый раз он уже пробовал ограбить банк, чудом спасся благодаря хорошему адвокату и своему умению завязывать мешки снаружи, будучи в нём. В этот раз может не прокатить. Да и не хочется ему снова иметь проблем с законом. Постоянно прятаться от камер, других людей, пока не умрёшь или не попадёшь в тюрьму снова — далеко не приятная участь. — Хуже уже не будет, — быстро решил Генри и улыбнулся. Стикмин схватил ключи от скутера и направился к выходу из квартиры, размышляя, как ему будет хорошо жить после кражи.***
Генри скоро тридцать лет, но его успешно шантажировал генерал, который точно знал, что Генри не первый раз нарушил закон. По правде говоря, Генри и не хотел его нарушать, но разве у нищего был другой выбор, когда ему даже продукты не на что было купить? — Выполни эту работу правильно и мы снимем с тебя все обвинения, — чётко говорил ему генерал, — Чарли поможет тебе проникнуть на корабль. Генерал Гейлфорс смотрел на дирижабль клана Топпат, скрестив руки за спиной. Генри, завидев такой корабль, удивился. Сколько там бегать придётся, чтобы найти доказательства против клана? Да его скорее топпаты поймают, нежели он оттуда с доказательствами вернётся. — Я попробую. — У тебя нет другого выбора, если не хочешь за решётку, — сказал генерал, бросив строгий взгляд на вора, затем переводя его на вертолётчика. — Приступайте. Он начал было уходить, как был остановлен вопросом Генри. Решение спросить возникло у Стикмина спонтанно. — Генерал, я не по делу, но как там Реджи и Райт? — Я не знаю никаких «Реджи» и «Райт». Если хочешь стать свободным человеком, то не задавай мне глупых вопросов, — нахмурился генерал и отошёл. Генри вновь был обескуражен. Неужели Реджи ему всё это время врал? Если они не в армии, то где? — Э, — протянул Чарльз, — как ты хочешь попасть на корабль? — Какие есть варианты? — спросил Генри. — Ну, я могу тебя отправить несколькими… э… путями? Чарльз стал предлагать Генри на выбор разные способы проникновения. Стикмин без сомнения выбрал осторожную посадку с наушником. Ему уже хватило проблем, когда он штурмовал музей на скутере. Чарли тепло улыбнулся. — О, я буду рад тебя направлять в твоей… э… миссии, — он протянул Генри наушник и сразу проверил его работу. — Я тоже, — Генри надел наушник, а Чарли улыбнулся шире.***
Генри нашёл документы. Пришлось вырубить какого-то охранника палкой с пауком, но ничего. Стикмин был почти у выхода. Лишь пару человек были преградой. Однако он не успел сделать и шага, как к нему кто-то подошёл сзади и ловко выхватил документы, что он украл, а кто-то второй его скрутил. Генри повернул голову, готовясь вырывать, и тут же замер. Реджинальд Копперботтом с гневным видом просматривал документы, которые только что были у него в руках. На его голове было две шляпы, а на шее — золотое ожерелье со знаком доллара. То самое ожерелье, которое, как он писал, досталось ему от покойной бабушки. Это точно Реджи. — Как ты посмел бросить вызов… — Реджи посмотрел на воришку, и все слова, что он хотел сказать, забылись. — Генри? Э, что ты тут делаешь? Сердце в его груди затрепетало с удвоенной силой. Целых три года они не виделись. И вот, Генри тут, на ладони. Его глаза всё также заставляют Реджи тонуть в себе, отчего в животе заиграли бабочки. Реджи не мог ничего сказать от нахлынувших чувств при виде Стикмина. Реджи осмотрел Генри с ног до головы и заметил наушник, который уже снял с уха парня и сломал один из подчинённых Реджи. Парень почти не изменился. Всё также носит сине-белые вещи, всё также выглядит бедно. Пожалуй, даже слишком. Заплатки тут и там, торчащие нити — первые признаки бедности. Глаза опустились к документам. Прозрение. Он попытался украсть их план с космической станцией. Реджи хмуро прищурился. Как он посмел пойти против них с Райтом? — Генри, не говори, что ты хотел украсть это для лживого правительства, — Реджи смотрел на Генри одновременно и с растерянностью, и со злобой. Генри молчал. Он не понимал. А может не хотел принять тот факт, что ему могли наврать про освобождение в обмен на услугу. И также не хотел принять, что стало с Реджи и Райтом. — Хватит молчать! — Реджи злился. — Генри, если ты сейчас же не объяснишься, я буду вынужден объявить тебя шпионом! Но Генри молчал. Он посмотрел в глаза Реджи. Место растерянности заняла надежда. Надежда на что? — Генри… — Реджи повторил грубее, чуть сжимая документы в руках. — Да, я украл эти документы для правительства, чтобы обрести свободу и не сидеть в тюрьме. Доволен? Генри фыркнул. Он стал мысленно считать, через сколько его выкинут за борт. — Уходим в другое место. Стикмин был удивлён. Он подошёл к Генри и сменил место неизвестного топпата, заламывая его руки уже самолично. — Реджи? Генри проигнорировали и потащили куда-то в сторону, подальше от посторонних глаз. Когда они с Реджи скрылись и уже шли по каким-то тёмным пустым, на удивление, коридорам, Генри насторожился. Окон почти не было, но понимание, что они идут по закрытым коридором летящего в небе дирижабля, несколько пугало. Стикмин не хотел думать, куда его ведут. Реджинальд испытывал смешанные чувства из-за появления Генри. С одной стороны, он вор, который хотел сдать их правительству, посадить за решётку. Это злило и расстраивало одновременно. С другой стороны, Генри не мог это сделать сам. Должно быть, его зажали или шантажировали. Реджи надеялся именно на это, потому как Генри ему действительно нравился, и с годами эти чувства стали только сильнее. Ему очень не хотелось выкинуть Генри за борт и надеяться, что тот выживет после падения. Реджи привёл их в кабинет. На полу был дорогой ковёр, у одной стены шкаф с кучей документов, у другой — диван, а впереди — рабочий стол. Он был брошен впопыхах: на нём было разбросано много бумаг, канцелярии и упавшая стеклом вниз рамка. Возможно, разбилась. — Райт управляет дирижаблем, — сказал Реджи и подошёл к своему столу. В беспорядке он нашёл какую-то верёвку — откуда она там взялась, осталось тайной — и быстро связал Стикмину руки. От шока Генри даже не сопротивлялся. — Как он? — С ним всё в порядке. Доволен жизнью. Дальше диалог не клеился. Генри не знал, что сказать, а Реджи не мог понять, как лучше подступиться. Он рассматривал лицо успокаивающегося Генри, примечая мелкие изменившиеся детали в нём, но не мог придумать, что сказать. Тишина напрягала обоих. — Почему ты решил пойти против нас? — наконец спросил Реджи. — Правительство никогда не даёт людям то, что они хотят. — Доживать в тюрьме остаток своих дней — отвратительно, — Генри чуть нахмурился. — Я лучше попробую побыть у них на побегушках с шансом получить свободу после, чем так просто смирюсь с этим. — Разве сбежать оттуда для тебя проблема? Ты уже это делал. — Что? — Генри никогда не писал об этом Реджи, а по новостям такое не показывают. — Торт. Телефон, — протянуто перечислял Реджинальд, чуть облокачиваясь на стол. — Ты думаешь, кто тебе это прислал? Мне Райт рассказал, что ты пытался ограбить банк и сел в тюрьму. А нам такой исход не нравился. Генри подёргал руки, но выбраться не удалось. Реджи всегда умел завязывать крепкие узлы, у него нет и шанса выбраться. — Я знал, что все мы имеем предрасположенность к воровству, — тем временем продолжал Реджи. — Твоя громкая кража Тунисского бриллианта была впечатляющей, но стратегически неправильной. Охранников могло быть больше и опытней, в любой момент тебя могли бы застрелить. Страховки нет. Ты действительно счастливчик, да? — Мне было не до придумывания стратегий, — Генри смотрел прямо на Реджи. — В любом случае, бриллиант у тебя конфисковало правительство, так что не о чём жалеть, — Реджи выглядел расслабленным. — Лучше подумай, надо ли тебе всё это. — Что ты имеешь в виду? — Ты украл, чтобы потом тебя словили и заставили быть щенком на цепи? — продолжил Копперботтом. — Тебе не дадут свободу. Правительство прогнило изнутри. Они возьмут то, что хотят, и отправят в тюрьму, насмехаясь над твоей наивностью. Генри хотел возразить, но разумных аргументов не нашлось. Реджи ухмыльнулся. — Генри, зачем быть против нас и сесть в тюрьму, если можно быть с нами и оставаться на свободе? — он подошёл к Генри. — Мы все увидели твои навыки. Всё-таки мы тоже хотели украсть бриллиант, но ты нас опередил. Это о чём-то говорит. — Что за свобода, если придётся жить в бегах? — Пока что. У нас есть план, чтобы правительство не могло нас достать при всём желании. Осталось недолго, я гарантирую тебе. — С чего ты решил, что меня примут? Реджи засмеялся, играясь рукой со своими длинными усами. Генри в недоумении посмотрел на него. — Генри, я лидер клана, — признался Реджи. — Райт — моя правая рука. И мы оба будет рады тебя принять. — Почему это меня уже не удивляет? — Стикмин почти никак не отреагировал на эту новость. — Сейчас не это важно, — он положил руку на плечо Стикмину, становясь намного серьёзней. — Так какой твой выбор? Жалкое правительство или лучшие друзья? От слова «друзья» что-то кольнуло у Реджи в груди. А Генри молчал. Он будто рассчитывал, что будет, если он останется с ними или правительством. Реджи в ожидании замер, любуясь задумчивым другом. — Хорошо, — одно слово, а сердце в груди Реджи забилось сильнее. — Но что делать с.? — Обманем, конечно же, — перебил Реджи, злобно ухмыляясь. — Сделаем вид, будто ты схватил что-то ценное. Эти псы поведутся, а мы улетим. — Только лучше не что-то ценное, а тебя, — Реджи не понял, потому Генри поспешил объяснить. — Лидер клана будет для них дороже, чем любые бумаги. — Думаешь? — Уверен. Только… — Генри кинул взгляд на свои руки. Реджи кивнул и развязал его. Доверять шпиону было опасно, однако этим шпионом оказался Генри, а его убедить оказалось нетрудно. Он взял рацию со своего пояса и отошёл, начиная по ней переговариваться. До Генри же только сейчас стало доходить, что произошло. Он согласился вступить в преступный клан. У него больше не будет шанса на законную свободу. Да и чёрт с ней. Он нашёл кое-что получше. — Пойдём. Тебе нужна шляпа как члену клана, — Реджи взял Генри за руку и вывел из комнаты. Отчего-то его касание было таким приятным для Генри.***
Генри смотрел на себя в зеркале. На его голове сидела недавно сделанная тёмно-синяя шляпа с золотой буквой «Н». Было несколько непривычно видеть её на себе, как и любую другую шляпу, но это дело времени. — Как тебе шляпа? — спросил Реджи, подходя к Генри. — Удобная? — Да, — Генри поправил шляпу. — Ваш мастер точно знает своё дело. — При нём лидеры не раз менялись. Конечно, он знает своё дело, — сказал Реджи и встал с дивана. — Уже вечер. Я вернусь на капитанский мостик и сменю Райта. Отправлю его к тебе. Уверен, он будет рад тебя видеть. — Я тоже, — Генри наконец тихо улыбнулся. Реджи ушёл, а Генри вернулся к зеркалу. В голове вдруг вспомнились их игры из детства, как Генри постоянно везло, как Райт отпугивал многих своей аурой уже в младшей школе, как они выросли. Генри помнил, как жаловался на преподавателей, на то, что он до сих пор один, слушал их в ответ. Реджи тогда со страстью рассказывал, как любит одного человека, который не отвечает ему взаимностью. Райт как-то спросил, кто это, но Реджи лишь глянул на Генри, быстро меняя тему разговора. Дверь открылась, и в неё вошёл Райт. Генри посмотрел на него и улыбнулся, подходя к старому другу. — Рад видеть тебя в наших рядах, — сказал Райт, пожимая руку Стикмину. — Не могу пока сказать точно, что это взаимно. — Ты привыкнешь. Нам с Реджи понадобилось около недели, чтобы привыкнуть, — голос Райта был низковат. — Надеюсь, — Генри присел на диван. — Реджи уже рассказал некоторые правила и устои здесь. Вроде ничего сложного. Райт кивнул и присел рядом с Генри. — Почему ты не писал? Я думал, что с тобой что-то случилось, — спросил новобранец, глядя на друга. — Мы договорились, что Реджи будет за нас двоих писать. Он умеет работать со словом куда лучше меня. Образовалась тишина. Генри всё хотел спросить что-то ещё, Райт видел, но пока что он молчал. На настенных часах стукнуло 8 вечера. — Зачем вы мне врали, что вы в армии? Я не понимаю. — Для перестраховки. Письмо могли вскрыть, прочитать и узнать всё про нас. Тебя могли бы посчитать нашим соучастником. Потому притворяться военными показалось нам хорошей идеей, — ответил Райт, не видя в этом ничего непонятного. Генри кивнул и отвернулся. — Реджи тебе уже говорил? — вдруг спросил Райт. — Говорил что? — не понял Стикмин, поворачиваясь обратно. — Насчёт бабочек. — Каких бабочек? — Генри подумал, что это что-то связано с их кланом, о чём Реджи забыл рассказать. — Значит потом узнаешь, — Райт многозначительно ухмыльнулся и поправил шляпу на голове. Генри решил не выпытывать у Райта, о каких бабочках идёт речь: помнил, что его друг терпеть не мог выпытывание у него информации. Лучше промолчать и подождать, пока Реджи сам расскажет, что за бабочки.***
Когда Генри словили, Реджи с Райтом были очень злы как на людей, поймавших его, так и на него самого. Почти год всё было хорошо, но во время последнего ограбления его смогли поймать и отправить в Стену. Дмитрий был невероятно рад этому. Реджи назвал его сволочью. Райт сказал, что Генри надо освободить вместе с остальными людьми из их клана, что были заключены в Стене. Реджи согласился. Райт видел, как Реджи себя чувствовал после того, как узнал об этом. Он почти сразу начал злиться, ругаться на Генри, ведь тот позволил этому случиться. Да, он спас от тюрьмы Свена. Однако это не делало ситуацию лучше, а наоборот ухудшало. Потом гнев сменился встревоженностью. Реджи захотел вытащить Стикмина и остальных топпатов из Стены, и только один Райт остановил его, сказав, что сейчас лететь неразумно и им нужна подготовка. Реджинальд нехотя, но послушался. Реджинальд лично контролировал процесс освобождения топпатов из тюрьмы. Он не успокоился, пока все они не оказались на борту. Больше оставаться здесь нельзя было: правительство узнала о том, что они здесь, и могло в любую минуту оказаться возле тюрьмы. Райт быстро развернул дирижабль в противоположную сторону. — Всех вытащили? — спросил он, завидев, что на мостик пришёл Реджи. — Да. Они все сейчас в медпункте, — ответил Копперботтом, — во время операции многих из них ранили охранники этой грёбанной стены. Реджи подошёл к окну и скрестил руки на груди, глядя куда-то вдаль. — Как он? — Просил взять к себе какую-то девчонку, — ответил Реджи и нахмурился. — Ревнуешь? — Райт хмыкнул, а Реджи чуть сжал кулаки. — Нет. Нам надо будет потом посмотреть, на что способна эта красноволосая. Может она будет нам полезна, — сказал он и повернулся к Райту. Обладатель шикарных красных усов всё понял по глазам друга. — Иди уже к нему. Я тебя подменю. — Меня так легко прочитать? — усмехнулся Реджи. — Мне да, — Райт махнул рукой. — Иди. Повторять дважды Реджи не надо. Тот сразу ушёл, оставляя Райта с лёгкой усмешкой из-за отношений этой двоицы и их тупизма. Когда Реджи зашёл к Генри в палату, тот спал. Парень вздохнул и присел рядом с ним на кровать, переплетая их пальцы меж собой. Реджинальд поправил другой рукой ему одеяло, спавшее с плеч Стикмина. — Чтоб ещё хоть раз ты такое учудил, — с некой строгостью сказал Реджи. — Я из-за тебя спать нормально не мог. Реджи лёг рядом и прикрыл глаза. — Знал бы ты, как ты мне нравишься, воришка, — тихо сказал парень, утыкаясь Генри в макушку. Просто ощущать Генри рядом живым и целым было для Реджи достаточно. Слышать его сердцебиение. Чувствовать всю его появившуюся за этот год мягкость. Это успокаивает. Лидер клана расслабился, позволяя сну унести себя в царство Морфея. Где-то на краю сознания он вдруг услышал: — Я тоже тебя люблю.