Comfort place

Обожаю сидеть в одиночестве. За последние карантинные и полукарантинные времена моя интровертность закрепилась на новом уровне. Единственное, что мне хотелось делать в выходные – сидеть в кровати и смотреть Друзей по 50-му кругу. Мама как-то сказала, что мы семья затворников, потому что пока все остальные кричали о незаконном «домашнем аресте», мы всей компанией наслаждались минимизацией контактов с внешнем миром. И вот уже три года как ничего я так сильно не ценю, как собственный комфорт. Странным образом как-то так вышло, что условия для моего спокойствия оказались не столь однозначными. «Чаю?» Не прекращая думать о прошлом, зацепившись взглядом за ручку двери, веду головой в его сторону, на секунду подвисаю и только потом смотрю прямо в самые теплые глаза по крайней мере в этом здании. Киваю конечно, потому что хоть готовить он и не умеет, но чай заваривает отлично. Смотрю ему в спину, разглядываю как обычно внимательно, как бы пытаясь сопоставить его со своими воспоминаниями, которые оставил он мне перед длительной разлукой месяц назад. Малюсенькая квартирка позволяет мне делать это не поднимаясь с разобранного дивана. Удивляюсь тому, что почти сразу после своих «гастролей», так я это называю, он приезжает ко мне, ранним утром. Его зубная щетка давно болтается у меня в стакане. Ведь мной было сразу обозначено это важное условие нашего сближения. Кто-то, не буду показывать пальцем, верит в совместимость по знакам зодиака, я верю в совместимость по готовности обменяться щетками. Смотрю, как двигаются его плечи, пока он достает чай, ставит на плиту чайник и шарит по полкам в поисках.. «Что ты ищешь?» «Понятия не имею. Такое ощущение, что у меня воспален мозг. Может, приложить к нему что-то из твоего холодильника?» Усмехаюсь и протягиваю руки. «Приложи лучше меня. Тебе нужно пережить джетлаг» Оборачивается, улыбается и покорно идет в мою сторону. Два шага и вот он уже укладывается прямо между моих ног, своей колючей щекой прижимаясь к животу. Чувствую его бороду, потому что он всегда приподнимает мою футболку, когда так делает. Он часто напоминает мне ласкового пса, который готов зализать любимого хозяина до потери сознания и все время жаждет физического контакта. И благодарю за это всех, кто мог отвечать там где-то во вселенной за нашу встречу. Наконец-то я не испытываю острого недостатка в нежности и ласке. Этого у него предостаточно. Когда он рядом я это не только знаю, но и в прямом смысле чувствую: приподнять волосы на затылке и поцеловать открывшийся кусочек кожи, погладить по ноге, когда я прохожу мимо, приобнять за плечи, когда спускаемся по лестнице, встать поближе, так чтобы коснуться меня, на светофоре – все это он. И я никогда не сопротивляюсь. Только задаю самой себе самый идиотский вопрос на всем белом свете «За что мне это? Как так вышло?!». «Кто будет выключать чайник?» спрашиваю я тихо. Веду рукой по его лохматым волосам, в которых виднеются несколько седых «предателей». Хотя я так не считаю, и все его попытки настоять на том, что он слишком стар разбиваются о стену моей невозмутимости. И безграничной нежности к каждому проявлению его возраста. Он обнимает одну мою ногу. Говорит, любит, когда я в одних колготках и футболке. Отвечаю, что просто кто-то собирался на прогулку перед очередным рабочим днем, когда он неожиданно нагрянул этим утром и это все, что я успела надеть. Он чуть слышно фыркает. Называю его «Папи». Он поначалу хмурился, не понимал, зачем я это делаю. Но я объяснила, что это всего лишь «Puppy», а не то, о чем он привык слышать и думать. Особенности фонетики оставили за скобками, кому это интересно, если все довольны, а слово описывает его со всех сторон. Веду пальцами по лицу, по каждой морщинке, карту которых я могу нарисовать не видя его неделями. Мне кажется, что время замерло. Звуки проезжающих машин, сбегающих по лестнице ног, крики детей где-то за стеной – это другая реальность. Вчерашняя. Когда я лежала тут одна ночью, в очередных попытках уснуть. Все это было 4 часа назад. Сейчас, все, что есть в этом мире – это он. И его теплое ровное дыхание у меня на коже, его рука у меня на бедре, его ухо под моей ладонью. Он – my comfort place. Беру его вторую руку в свою, понимаю, как скучала по ней. Хочется поцеловать каждый палец, но не дотягиваюсь, поэтому из меня вырывается только «Неужели ты вернулся» и сжимаю ладонь и чувствую то же в ответ. И поцелуй в живот. И снова ровное дыхание и чуть щекотное покалывание. «Прости, с чаем я облажался». Прыскаем вместе.