Непокорная

Когда-то Дейна Таргариен называла Красный Замок «домом». Но теперь она могла подобрать для его описания лишь одно слово – «тюрьма». Тюрьма безжалостная и безвыходная. Бесконечный лабиринт коридоров, наполненный бдительной стражей и доносчицами-служанками. В центре которого заключена Седьмая преисподняя – Двор красоты. Небольшое, но бдительно охраняемое здание, куда брат-король – Бейлор, первый этого имени, заключил её с двумя сёстрами – Рейной и Элейной. Дабы, как он выразился: «оградить их чистые души от искушений мира». Десять. Уже почти десять лет они гнили заживо в этой тюрьме. Нет, не в тюрьме – в гробу. В склепе. Девичьем склепе. Руки Дейны забыли, как натягивать тугой лук и бить на охоте юркого зверя. Кожа – студёное дыхание ветра, дух – головокружительные скачки наперегонки с другим братом – Дейроном, погибшим в Дорне. Тихая Рейна выплакала глаза – ночью, в непроглядной тьме. Ибо, пусть её и не тяготило отречение от мирского, она жалела, что никогда не сможет законно облачиться в одежды септы. Жить при прекрасных храмах и служить людям и Семерым. А совсем юная Элейна однажды откромсала ножницами свои чудесные серебряные волосы с золотой прядкой. И отдала их служанкам, моля: - Пожалуйста, отнесите королю! Теперь я страшная и никого не соблазню! Пускай он выпустит меня на свет! И в её искренней, почти детской мольбе было столько отчаяния, что Дейна не выдержала. Не смогла подавить обиду и злость, копившиеся годами на дне души. «Я сделаю это! – твердила она про себя, крадясь коридорами-лабиринтом Красного Замка. – Я отомщу тебе, братец-король! По полной отомщу, ханжа, святоша! И за неё, и за Рейну, и за себя!» Замысел возмездия Бейлору за годы заключения, зрел в сердце Дейны с того самого дня. И укреплялся с каждым сном, где Дейрон сплетался телами с ней, а не с тем молодым заложником-дорнийцем. С каждым приступом жажды любви, сжигающим её нутро, заставляющим давить крик. По началу, она хотела сбежать в покои сына Десницы – Эйгона, чтобы смеяться, когда брат-муж проведает о её «позоре». Но передумала в последний миг, ибо кузен физически отвращал её. Да и не он был всему виной. - Так значит, ваше высочество, вам нужен урок? – вспомнила Дейна первый вопрос, заданный ей Ташей. Весёлой молодой шлюхой с Шёлковой Улицы, которую, по её просьбе, отправил в Красный Замок брат одной из служанок. Естественно, состряпав ей биографию «чистой и невинной бедной родственницы». Иначе было не попасть в Девичий склеп. - Ваше величество, - поправила Дейна гордо. - Именно так. И прошу – покажи все возможные ухищрения! Не скрывай ничего из приличия и стыда. - Прямо показать? – Таша выкатила глаза. - Прямо вам, королева? - У меня будет всего одна возможность. И, если я её упущу, то вздёрнусь прямо тут, на балке! - Так вы точно уверены, что король не…? – Таша прикусила язык, боясь ляпнуть нечто «не для ушей приличных девиц». - Уверена, - отрезала Дейна. – Иначе бы он не замуровал нас здесь! - В смысле, ваше… величество? - Это не мы - грешницы. Это он спит и видит, как бы лечь не одному, а с нами тремя. Просто боится блажи – мол, злые Семеро его накажут, убьют! Прижавшись к стене – мимо проходили две прачки, Дейна воспроизвела в мыслях, как Таша усмехнулась. Своим «благочестием», Бейлор проехался и по ней, разогнав с Шёлковой улицы бордели. Буквально выставил её из Королевской гавани, оставил без работы и крыши над головой. - Я б полюбовалась, как ты его оседлаешь, - сказала она, подойдя ближе. – Самый праведный Бейлор, поучающий других! И – ах, как оступится! Окажется не лучше их! Поднимаясь по ступеням, ведущим в Твердыню Мейгора, Дейна оживляла в памяти Ташины уроки. Как двигаться, где касаться, что делать в самый важный момент… Нет, сегодня Его величество точно поплатится за грехи этих десяти лет! А она насытится сполна и любовью, и местью. Дейна всерьёз опасалась – путь в королевские покои окажется закрыт. У двери она наткнётся на белых гвардейцев и придётся повернуть назад. Однако ей повезло – Бейлора в спальне не было и дверь осталась незапертой. Потому она быстро проскользнула внутрь и схоронилась под кровать, надеясь – брат-муж скоро вернётся. Не проведёт ночи в молитве. Платье служанки, надетое ею для побега, было не шибко удобным. Не зная, чем занять время, Дейна распустила корсет, выдернула шнурок и разрезала его напополам. Теми самыми ножницами, которыми Элейна обстригла серебристые пряди. Потянула, проверила – вроде, крепкий, и должно хватить длины. Да и Бейлор – не Дейрон, не порвёт… Эх, почему столь несправедлива судьба? И брату, способному сделать её счастливой, боги не внушили желания обычного человеческого брака? Ожидание кончилось быстро. На лестнице раздались шаги, дверь заскрипела, приблизили голоса. Чуть хрипловатый – Бейлоров, велел гвардейцам до утра отдать по сто поклонов каждому из Семерых. Приятный, но печальный – Эймона Рыцаря-Дракона, уговаривал короля лечь отдохнуть, не тревожась об их душах. Дейна боялась шевельнуться, пока её муж переодевался и устраивался на ложе. Как же долго она не видела его… С тех самых пор, как десять лет назад оказалась в стенах Девичьего склепа. А так близко не находилась со свадьбы, в брачную ночь после которой, он оставил её девицей. Но вот – понемногу дыхание Бейлора стало ровным, он крепко уснул. И она отважилась покинуть убежище. На цыпочках подошла к двери, едва слышно задвинула крепкий засов… А после склонилась над супругом, обмотала его запястье обрывком шнурка и осторожно привязала к столбцу кровати. Когда Дейна заканчивала со вторым, Бейлор вдруг заворочался. Лунный луч из окна упал на его лицо, и она едва не вздрогнула – как же он был измождён! На миг мелькнула мысль: «Пожалей, не мучай! Выйди, сдайся гвардейцам и вернись в Склеп!» Но следом король тихо застонал, а с его губ сорвалось имя-зов: - Дейна… Дейна… Паршивец! Дейну точно вытянули бичом. Слухи не ошибались – он запер их в Девичий склеп, а сам был преследуем непотребными снами! За собственную слабость, несоответствие идеалу (коего достигают лишь благочестивые септоны и септы – и Рейна), отыгрывался на неповинных сёстрах! Отнимал их жизнь, ибо прежде сам отнял у себя свою! И Дейна поняла, что не отступит, пока не воплотит сон Бейлора в явь. Осторожно, она опустилась у изголовья супруга. И коснулась его губ своими – впилась, вложив всю страсть, какую могла. - Дейна… Бейлор чуть приоткрыл лиловые глаза. - Дейна?! Округлил их в непритворном испуге. - Как ты…? Что ты…?! – рванулся и понял – руки удерживают путы. – Стража! Дейна, зачем?! Отпусти меня, грешница! За дверью лязгнули латы - королевские гвардейцы встрепенулись, услышав его крик. Однако Дейна уже не могла повернуть назад. - Кто «грешница»? – она встала, дабы Бейлор узрел её во всей красе. – Я – твоя законная жена, королева Семи Королевств! Моё место рядом с тобой, и на Железном Троне, и в твоей спальне! Ибо так дозволили Семеро! - Не искушай! – Бейлор завопил, как безумный. – Боги покарают тебя за разврат! Ты погубишь душу, сгоришь! - Или ты, из-за страха собственной страсти, сгноивший троих девушек заживо! – голос Дейны дрожал от волнения, но всё же звучал торжественно и твёрдо. - Отнявший у них юность, хотя стоило сделать малость. Осуществить влечение со мной! Резким движением, Дейна сорвала с головы служанкин чепец, дав рассыпаться по плечам водопаду серебряно-золотых волос. - Не бойся, муж мой! Прими, что дано богами! Это тебе за Элейну, обкарнавшую кудри! - Отец, Матерь, Дева, помогите! - Бейлор принялся перечислять имена Семерых заплетающимся языком. – Старица, Кузнец, Воин, Неведомый… - Они не помогут, - Дейна усмехнулась – точь-в-точь, как Таша. – Ибо Семеро не разделяются, но каждый из них пребывает в остальных. И Матерь с Отцом, коими ты пренебрегал ради Старицы и Девы, сейчас на моей стороне! И она со всех сил рванула ворот платья, обнажив грудь. - Это – за Рейну, которая никогда не станет септой! - Уйди, - Бейлор уже не вопил – молил. - Не губи нас!!! - А это… это… - Дейна наклонила голову к плечу и позволила разодранному платью соскользнуть на пол. – Это, любимый, за меня! Слова застряли у Бейлора в горле. От вида снежно-белой валирийской кожи супруги, её пленительных изгибов и округлых форм, он почти перестал дышать. Рейна же, звонко рассмеявшись, вскочила к нему на ложе. Вновь прижалась губами к губам, огладила острые скулы и впалые щёки, запустила пальцы в – такие же, как у неё – серебряно-золотые волосы. - Боги нам разрешили, - шептала она, целуя Бейлора ещё и ещё. – Мы – муж и жена, король и королева. Ты сидишь на Железном Троне, ты – не септон! - Ты проклята… - Бейлор едва не плакал, но почему-то не пытался вырваться из её объятий. – Плотская связь проклята… Не искушай… Пожалуйста, остановись! Дверь спальни содрогнулась под ударом. Видно, гвардейцы попробовали открыть, но их остановил засов. Поэтому они испугались за жизнь короля всерьёз и решили выбить её, чтобы пробраться внутрь. Поняв – скоро им это удастся, Дейна заторопилась, боясь потерять и мгновение. Она вновь вспомнила уроки Таши – задрала на Бейлоре ночную рубашку и плотно прильнула к его истощённому телу. Ужаснулась от вида рубцов и выпирающих рёбер, покрыла их дорожками поцелуев. И довольно усмехнулась, убедившись – его возбудили ласки. - Грешник, - захихикала Дейна, заглянув Бейлору в глаза. – Что ж – послужи Матери, благословившей нас! Раздался оглушительный треск – от удара гвардейцев не выдержал засов. - Ваше величество, вы целы? – крикнул из-за двери Эймон. И, одновременно с этим, Бейлор рванулся и лопнул шнурок, стягивавший его левую руку. Рванулся – и повалил Дейну на кровать, плотно прижав своим исхудавшим телом к доске, без каких-либо намёков на перину. От неожиданности, Дейна ахнула. Она не увидела над собой безжизненные глаза «короля-септона». В темноте светились очи, напомнившие те, коими Дейрон пожирал юного дорнийца. Тем временем, Бейлор довольно быстро развязал вторую верёвку. И его тонкие хрупкие пальцы коснулись её кожи. Нежно, изучая, водили по лицу, шее, ключицам, груди… Никогда в жизни не видевший женщины столь близко, он касался её, словно хрупкой драгоценности. Словно несбыточной мечты, способной развеяться от неловкого движения, внезапно и чудесно обретшей плоть. - Дейна, - тихонько прошептал Бейлор, целуя её – едва ощутимо. И соединился с ней – сам, по собственной воле, без принуждения. Не замечая двух королевских гвардейцев, остолбеневших от неожиданного – но столь естественного зрелища, представшего их глазам. Остаток ночи супруги провели на жёстком ложе аскета. Бейлор лежал, обвив рукой Дейнин тонкий стан. Иногда – приподнимался на локте, чтобы полюбоваться её лицом. Иногда нежно целовал, пропускал меж пальцев пряди сияющих густых волос. И шептал, восторгаясь: - Ты – прекраснейшее из созданий богов! Дейна же просто отдыхала, ибо её сморила усталость и согревало тепло брата-мужа. Её было хорошо и спокойно, впервые за почти десять проклятых лет. Мучения отступили, утихла злость, молодое тело получило неловкую, но любовь. И Красный замок вновь казался домом. Уютным и родным. Дейна сама не заметила, как провалилась в сон. Раньше, чем над Узким морем занялась первая заря. А проснулась с лучами солнца, от звука удара плети. - Бейлор, - зевнула она, разлепляя глаза и ища в спальне супруга. – Бейлор, ты где? И зажала рот рукой, обнаружив его согнувшимся перед изображением Семерых. Неистово бьющего поклоны, аж расшибая лоб. И нещадно стегающего себя плетью, из-под которой летели алые брызги крови. - Бейлор, перестань! - Дейна вскочила с кровати, подбежала к нему и попыталась прекратить истязание. – Муж мой, что случилось, зачем?! Но супруг шарахнулся прочь, не дав ей даже коснуться себя. - Ты погубила нас обоих! – воскликнул он, уставившись на неё безумным взглядом. – Я не устоял, я соблазнился! И должен поплатиться, ответить за грех! - Но это не было грехом! – Дейна ощутила, как к глазам подступают слёзы. – Нам было хорошо вместе! И боги не осуждают такое счастье! Иначе б праведный король Хугор не имел сорок четыре сына! Но Бейлор не ответил ей и продолжил хлестать себя. Дейне осталось только бессильно стоять, позволив слезам потечь по бледным щекам. Вчера, на несколько часов, лёжа в его объятиях, она поверила. Искренне поверила, что супруг уразумел – не надо бояться данного от природы. Исправит содеянное, выпустит сестёр из Девичьего склепа и будет с ней жить, управляя Семью Королевствами. «Идиотка! – ругнула себя Дейна. – Наивная, мечтательная – и после всего, что перенесла!» Утирая слёзы, она плотно завернулась в простыню. Ещё тёплую, сохранившую жар их тел. Покорно поднялась, когда в покои вошли королевские гвардейцы. И покорно последовала за Эймоном, поведшим её до боли знакомым путём – обратно в Девичий склеп. - Зря, ох зря ты поступила с ним так, - нарушил он молчание почти у ворот её тюрьмы. – Я знаю Бейлора лучше многих. Из-за вчерашнего, он никогда не простит себя. - Ну и пусть не прощает, - Дейна упрямо вскинула голову. – Сам виноват! Сам прочертил границу! А я, значит, должна простить ему пытку, которой он подвергает нас с сёстрами каждый день! - Ты не понимаешь, - Эймон понизил голос и вздохнул. - Он не успокоится, пока не заморит себя истязаниями и постом. Бейлор всегда был упорен. Но после того, как спас меня в Дорне, его упорство превратилось в слепой фанатизм. Ты его погубила. Короткий рассказ Эймона ударил над душой Дейны, как гром. Вернувшись в Девичий склеп, она забилась в самый дальний угол покоев, чтобы побыть одной. Отказалась от еды, вырвалась из объятий Рейны, сочувствующей её провалу. И прогнала прочь Элейну, не терпевшую разузнать в подробностях, каково это – спать с мужчиной. Только сейчас, почти десять лет спустя, до неё дошло – Бейлор не отвечал в полной мере за свои действия и слова. И, возможно, не из жестокости запер их в безвыходной тюрьме. Кровь Таргариенов и яд змей, искусавших его, пока он спасал Эймона, лишили Благословенного короля возможности незамутнённо воспринимать людей, поступки и мир. Соблазни его Дейна в год свадьбы, вероятно чего-то удалось бы добиться. И, признав – он не склонен к безбрачию, Бейлор бы неоднократно восходил с ней на ложе, нежно ласкал и глядел глазами Дейрона. Но теперь брат был безумен. Что означало – пусть он её и любил, но болезнь не даст ему это признать. Скорее заставит разрушить непокорное тело. Так закончился день. За ним минул другой, неделя и месяц. Король Бейлор завершил тяжелейший пост в полторы луны, едва не сведший его в могилу. И понемногу стало казаться – случай забылся, и жизнь в Красном Замке вернулась в обычное русло. Однако в пылу страстей, Дейна не сообразила – её поступок получил далеко идущие последствия. Жажда отомстить так увлекла её, что, направляясь к Бейлору, она не обратила внимания, когда в последний раз приходила лунная кровь. И боги – не Семеро, но Балерион, Мераксес и Вхагар, смеясь, подбросили монету. - Знаешь, сестрёнка – кажется это неспроста, - серьёзно заявила Рейна, узнав – Дейна внезапно захотела ягод из Королевского леса. А вместе с ними – осьминогов, выловленных в гавани. - Почему? – спросила Дейна, не понимая, куда та клонит. - Я неопытна в этих делах, но слышала от матушки и дам… - Рейна слегка смутилась и покраснела. - По-моему, ты понесла от Бейлора. - Да ты шутишь! - Я говорю серьёзно! – нахмурилась Рейна. А следом улыбнулась. - Дорогая, по милости Семерых, ты станешь матерью наследника Железного Трона! Услышав её слова, Дейна вздрогнула. Ибо почувствовала, и разумом и телом – сестра права. В ту ночь они с Бейлором, не ведая того, и вправду дали жизнь ещё одному Таргариену, потомку Древней Валирии. И на душе у неё стало тревожно и тяжело. - Ты уверена в этом? – она сжала ладони Рейны в своих, ища поддержки. - В чём? - В том, что родится сын. - Это ведает одна Старица, - Рейна возвела очи к потолку Девичьего склепа. – Потому молись и проси, если хочешь, чтобы случилось так. И Дейна молилась. Не так часто, как Бейлор, но каждое утро, положив перед собой так и не проклюнувшееся драконье яйцо Элейны. Она просила богов о том, чтобы они даровали ей сына – не дочь. Принца, способного вырвать её и сестёр из каменной гробницы. О верных союзниках, которые помогут ему удержать Железный Трон, если отец не проживёт долго. Но главное – чтобы подброшенная монета легла правильной стороной - Сделайте, дабы мой Эйнис вырос не безумным, но великим, - повторяла она, поглаживая растущий живот. Ощущая движение ребёнка внутри. И привыкая к имени, что дал ему, узнав о её беременности, Бейлор. Не позволивший ей даже разок назвать сына Деймон, «ибо Порочный принц был кошмарный грешник». И боги – не Семеро, но Балерион, Мераксес и Вхагар, услышали её молитву. Эйнис Таргариен, второй этого имени, прозванный церковью Отступником за попытку возродить валирийскую веру, стал самым ярким и неоднозначным из всех владык Семи Королевств.