Автостопом до Пусана

Несмотря на нового, ещё никому не известного участника путешествия, в минивэне кипела жизнь. Резкий гнусавый голос вновь завопил, заставляя все свободные уши завянуть и свернуться в трубочку: — Из-за тебя я не успел искупаться в водопаде! — Чанбин, если тебе всё никак неймётся, я тебе обещаю, что с головой окуну тебя в море, только учти, что всплыть вряд ли получится, — проворчал Минхо, глубже зарываясь носом в полотенце. — Сынмин, а ты в Пусан по делам едешь? Или отдыхать? — поинтересовался Феликс у парня, сидящего у окна и смотрящего на лазурь моря на горизонте. — У меня там друг на пляже при отеле работает, и я выбил из него тур по дешёвке, — польщённый прикованным к нему вниманием, поделился Сынмин. — Везёт же некоторым, — протянул Хёнджин, обиженно нахмурившись. — Если я попытаюсь выбить что-то из Минхо, то в ответ он выбьет из меня все внутренности. — Да сдался ты мне, Хёнджин, — фыркнул Минхо; из полотенца теперь виднелись только его озорные блестящие глаза. — А где твой друг работает? — полюбопытствовал Джисон, прижимая к себе дрожащего Минхо, чтобы согреть его. Щёки последнего заалели ярким пламенем, будто он вовсе не мёрз последние двадцать минут. — В "Лионе", — прямо ответил Сынмин. — Может, вы слышали о нём? Это довольно популярный отель. — Подожди, где? — переспросил Феликс, энергично дёрнувшись. На его лице мгновенно расцвела улыбка. — В "Лионе"? Эй, Джисон, — блондин слабо ткнул лучшего друга в бок, заставив его недовольно ойкнуть. — Мы разве не там номер забронировали? — "Лион"?.. — задумчиво пробормотал Джисон, смакуя название отеля на вкус. — Да, там. — Ой, вот здорово! — обрадовался Феликс, вновь повернувшись к Сынмину. — Такое классное совпадение! Ребят, а вы где бронировали номер? — спросил он у остальных. — Нигде. Мы вообще за одни сутки решили поехать в Пусан, — с неприкрытой насмешкой поделился Минхо, — Хёнджин увидел какую-то запись про этот дурацкий фестиваль и целый вечер меня доставал. — А вот и неправда! — возмутился Хёнджин, выпрямившись. — Кто показывал мне фото котов с кошачьей выставки и умолял срочно поехать туда? Я вообще собак больше люблю. — А ты, Чан? — перегнувшись через сиденье, спросил Феликс у Бана, который каким-то образом вновь оказался водителем, несмотря на протесты. — Я обычно останавливаюсь в хостелах, — пожал плечами Чан, не отводя глаз от дороги. — Их полным-полно в Пусане, так что я ничего не бронировал. — Я тоже ничего не бронировал, думал, что найду местечко уже по прибытии, — вставил своё слово Чанбин. — Так оставайтесь с нами! — взволнованно воскликнул Феликс. — Когда мы бронировали, в "Лионе" было ещё много свободных номеров. Там и пляж рядом, будем вместе на море ходить! Минхо сможет утопить Чанбина! — Э, — Чанбин, уже приняв угрожающий вид, повернулся было к Феликсу, но, встретившись с его весёлым взглядом, как-то моментально притих и весь обмяк. — Ну так-то вариант хороший... Я не про утопление, — на всякий случай уточнил он, бросив быстрый взгляд на Минхо, уютно устроившегося в тёплых объятьях Джисона. — Почему бы и нет, — Чан довольно улыбнулся, параллельно переключая скорость, чтобы минивэн не заносило на серпантине. — Если честно, за это короткое время вы мне стали совсем как родные, понимаете? Автомобиль взорвался улюлюканьем, гиканьем и рукоплесканиями; кто-то даже заколотил руками по потолку минивэна. — Фу, как сентиментально! — беззлобно фыркнул Минхо, тайком улыбаясь под прикрытием полотенца. — Да, Чан, не говори так, это противно! — поддержал его Джисон, кривясь, что ничуть не смутило продолжающего счастливо улыбаться Чана. — А вы сколько знакомы вообще? — поинтересовался Сынмин у Хана, сжимающего в руках пригревшегося Минхо. — Чуть меньше двух дней, — чистосердечно ответил Джисон, крепче подтягивая к себе расслабленное тело Ли, будто внутренне переживая, что Сынмин утащит того к себе. — Серьёзно? — искренне изумился Сынмин. — А по вам и не скажешь... — Приготовьтесь, мы въезжаем в Пусан, — громко объявил Чан, немного притормаживая у знаков дорожного движения. — Уже? — радостно воскликнул Хёнджин. — Наконец-то, я думал, что этот миг не настанет. — Не торопись с выводами, Хёнджина-а, — наигранно протянул Минхо, вытянув губы трубочкой. — Пока мы доедем до отеля, с тобой ещё столько всего может случиться... — Да ну тебя, — с притворной обидой стукнул его по плечу Хван. Джисон с интересом рассматривал городской пейзаж за окном, не вслушиваясь в дружеские разборки: неужели они с Феликсом наконец-то добрались до пункта назначения, при этом собрав по пути целую команду таких же дурачков, как и они сами? Он всё никак не мог свыкнуться с мыслью, что он — Хан Джисон, завсегдатай домашних посиделок и безвылазный домосед, — действительно едет в машине с кучей незнакомцев, умудрившихся за такой срок стать ему гораздо более близкими людьми, чем простыми "случайными автостопщиками". Это же попросту не может быть правдой, но это действительно было именно так. И отчего-то ему стало страшно: не может быть всё так просто! Они знают друг друга всего ничего, разве реально влюбиться в кого-то за двое суток? Пальцы Джисона, лежащие на плечах Минхо, судорожно сжали парня, и Ли удивлённо вздрогнул, бросив на потупившегося Хана недоумённый взгляд. Минивэн сильно тряхнуло, и внимание Минхо сразу же переключилось с оробевшего Джисона на вид за окном, радостно приподнявшись, когда там замаячило здание отеля. Отель "Лион" славился потрясающим видом на море и расположением прямиком на пляже Сончжон — автомобиль, зарываясь колёсами в белый песок, въехал на территорию гостиницы, приближаясь к высокому зданию, испещрённому панорамными окнами различных номеров. Раздался всеобщий восторженный вздох — парни высунулись из распахнутых окон, восхищённо вытаращившись на открывшийся вид отеля. Чан въехал на пригостиничную парковку, остановив минивэн, и обернулся назад, громко объявляя: — Приехали! Машина наполнилась возбуждённым гомоном и перешёптыванием. Все вразнобой думали, что, когда и как будут делать. Минхо, перебив всех громким эканьем, предложил: — Может, сначала заселимся, а потом уже решим, что будем делать? Вдруг тут всё-таки не хватит на всех номеров? Готов оставить Чанбина жить на пляже и подкармливать его едой из отеля. Чанбин возмущённо фыркнул, но не обиделся, расслабленно откинувшись на спинку сиденья и вдавив туда же Минхо, закряхтевшего под навалившимся на него Со. Остальные начали активно собираться и забирать громоздкие походные рюкзаки, а Джисон и Феликс вытаскивать из багажника упакованные чемоданы и сумки. Взвалив на себя вещи, ребята направились прямиком к дверям отеля. Джисон, поравнявшись с Феликсом, бросил быстрый взгляд на идущего рядом Минхо и наклонился к уху друга, встревоженно зашептав: — Ббоки, я что-то стремаюсь, — протянул он, всё время беспокойно озираясь на Минхо. Феликс еле заметно нахмурился, следом метнув взгляд на Минхо. — Почему?.. — коротко шепнул он в ответ, не отрывая глаз от Ли. — Я не знаю, — порывисто пробормотал Джисон, нервно облизнув пересохшие губы. — Просто стрёмно и всё. Вдруг он подумал что-то лишнее?.. Феликс недоуменно уставился на друга, крепче сжимая ручку небольшого чемодана: — Что лишнее он мог подумать? — огорошенно спросил он. — Вы же буквально поцело-м! — слова Феликса оборвались, когда встрепенувшийся как перепуганная птица Хан резко накрыл его губы ладонью, заставив блондина фыркнуть и показательно отплеваться. — Тише ты, — шикнул на него Джисон, с затаённым дыханием проследив за спиной Минхо, уже зашедшего в отель. — Ббоки, можно я с тобой буду жить, как и планировали? Не хочу меняться номерами, мне реально стрёмно... То есть он, конечно, хороший, все дела, но... Вдруг он теперь захочет со мной переспать или типа того?.. Мы знакомы два дня, я вообще к такому не готов! Феликс тяжело вздохнул, выслушав длинную тираду, и перевёл взгляд на Чанбина, помогающего Чану донести часть багажа до "Лиона". Досадливо дёрнув плечом, он повернулся к другу и неохотно кивнул: — Хорошо, значит, живём вместе. — Спасибо, Ликс, ты же знаешь, что ты самый лучший в мире друг? С меня причитается! — обрадованно засияв, Хан сжал Феликса в объятиях так, что даже тактильность не помешала Ликсу сдавленно охнуть и побледнеть. — Ага, причитается, у тебя же ничего нет, — проворчал Феликс, всё же довольно улыбаясь. — Даже трусы с меня перед поездкой вытряс. — Зато я могу подарить тебе всю мою любовь! — выпустив друга из тисков, возмущённо воскликнул Хан, бегом припустив ко входу в отель. Феликс, захихикав, последовал за ним. Внутри ребята уже частично расселились: номеров и правда оказалось достаточно, и, чтобы сэкономить, ребята решили заселяться по двое. Лишь Сынмин, картинно поклонившись всем в холле и пожелав ребятам спокойной ночи, отчалил в номер для одного человека. — Везунчик, — протянул Хёнджин, глядя вслед удаляющемуся парню. Минхо, широко улыбаясь, подошёл к Джисону, который, бросив на него быстрый пугливый взгляд, сделал шаг поближе к Феликсу. Минхо, растерявшись, замер, удивлённо глядя на Хана, нервно вцепившегося в блондина. — Джисон? — в замешательстве обронил он, изумлённо моргнув. — Ты чего? — Я с Феликсом, — поделился с Минхо Хан; в его на первый взгляд ровном голосе скользили нотки вины. — Мы же заранее бронировали вдвоём. — А, — Минхо поник, но затем, прочистив горло, вновь натянул безмятежную улыбку. — Я понял. Тогда спокойной ночи, — он потянулся к дёрнувшемуся Джисону, неловко приобняв его, и, подав рукой сигнал Хёнджину, двинулся в свой номер. Феликс, поджав губы, с нарочитым осуждением посмотрел на Джисона, моментально стушевавшегося под напускным взглядом друга. — Что? Почему ты так смотришь? — возмутился в ответ он, скрестив руки на груди. — Вот любишь ты сам себе проблемы придумывать, — вздохнул Феликс, закидывая одну руку на плечи Хана. — Нет бы как все обыкновенные люди взять и спокойно поговорить. — Обыкновенные? Значит, я необыкновенный? — оживился Джисон, кладя паспорт на стойку регистрации. — Да, а ещё глухой, — добродушно хмыкнул Феликс, добавляя свой паспорт поверх джисоновского. Пока они регистрировались, к ним подошёл Чан, устало потягиваясь. — Я предложил всем встретиться завтра на завтраке, — поделился он, кладя руки на плечи обоих парней. — Он начинается в девять. Там решим, что будем делать. Сынмин пообещал познакомить нас со своим другом. — Хорошо, — кивнул Феликс. — Ты спать? — Ага, — подтвердил Чан, легко потрепав его по волосам. — Спокойной ночи, — развернувшись, он побрёл в сторону лифта. — До завтра! — бросили ему вслед ребята. Закончив регистрацию, они поднялись в свой номер и, едва положив головы на подушки, заснули в обнимку.

***

В ресторане при отеле пахло изумительно — Джисон сразу узнал запах свежеиспечённых булочек и терпкого, недавно сваренного кофе. Они с Феликсом спустились из номера последние: и то лишь благодаря тому, что Феликс начал угрожать поцеловать Хана, если тот не встанет. В итоге заспанный Джисон и сияющий Феликс стояли посреди зала ресторана, оглядываясь в поиске друзей. Возле шведского стола они заметили знакомую широкую спину: Феликс, восторженно пискнув, бегом припустил туда, потянув за собой чуть не грохнувшегося на пол Хана. Едва тонкие пальцы коснулись одного из покатых плеч, Чанбин, набирающий в тарелку побольше мяса, развернулся и встретился с лучистыми глазами. — Доброе утро! — радостно поздоровался с ним Феликс, солнечно улыбнувшись. Стоящий рядом Хан, засыпающий на ходу, молча кивнул. — Доброе, — поздоровался Чанбин, держа в похолодевших пальцах тарелку с мясом. Он замялся, не совсем понимая, что ему делать, поэтому выбор пал на глуповатую улыбку, и Чанбин застыл, рассеянно таращась на Феликса. — А где все? — между тем поинтересовался очнувшийся из-за манящих ароматов Джисон, жадно глядя на тарелку с мясом. — За восьмым столом, — бестолково пробормотал Чанбин, не отрывая взгляда от Феликса; вздрогнув, он осознанно посмотрел на Хана. — Они уже завтракают. Минхо и Чан взяли вам еды, пока всё самое вкусное не разобрали. Вы идите, я сейчас тоже присоединюсь. Феликс кивнул и схватил Джисона за руку, заторопившись вглубь зала. — Возьми мне булку, — на ходу крикнул Чанбину Хан, оттаскиваемый Феликсом в сторону восьмого стола. Завидев издали знакомые лица, они ускорились, вскоре оказавшись у стола. Поздоровавшись, парни уселись на свободные места, едва поместившись туда несмотря на то, что кто-то заранее придвинул второй стол в дополнение к восьмому. Хан, бросив быстрый взгляд на жующего Минхо, резко потупился и уставился в стол, нервно сжав коленки пальцами. Минхо, удивлённо покосившись на него, напряжённо нахмурился, но ничего не сказал. За завтраком уже стояла какая-то дискуссия: — Да там нечего делать, — хмыкнул Сынмин, ковыряя палочками рис. — Я вам говорю, лучше пойти на канатную дорогу, пока погода хорошая. — Почему "нечего"? — возмутился Чан. — А мне нравится идея с историческим музеем. — Я, по-твоему, сюда развиваться приехал? — спросил Чанбин, только подошедший к столу и умостившийся рядом. — А не помешало бы, — съязвил Минхо, обезоруживающе улыбнувшись насупившемуся Чанбину. — Да шучу я, шучу. — А какие у вас вообще есть варианты? — поинтересовался Феликс, задумчиво помешивающий ложкой мюсли. — Ну, пока что только музей, канатная дорога и рынок Гукье, — ответил Хёнджин, до этого не вступающий в разговор. — А что за рынок? — с набитым ртом спросил Джисон. — Да самый обычный рынок, — равнодушно махнул рукой Сынмин. — Я вам серьёзно говорю, выбирайте канатную дорогу. — Давайте голосовать, — пожал плечами Чан. — Кто согласен на канатную дорогу? Все, кроме Минхо и Хёнджина, подняли руки. Чан перевёл взгляд на них, опустив ладонь вниз. Хёнджин, взявший за плечо Минхо, начал быстро пояснять: — Я не против, но Минхо бои- Минхо резко дёрнул друга за край футболки, вынудив замолчать и бросить на него удивлённый взгляд. Вздёрнув нос, Минхо равнодушно пожал плечами. — Я тоже не против. Если большинство за, то почему бы и нет, — спокойно бросил он. Хёнджин недоумённо нахмурился, наклонившись к уху друга: — Ты что делаешь? Зачем согласился? — недовольно зашипел он, сильнее сжимая рукав приятеля. — Я знаю, что делаю, — хладнокровно ответил Минхо, а затем, выдохнув, благодарно улыбнулся. — Не волнуйся, Джинни. Хёнджин, порицая необдуманные действия Минхо, раздосадованно покачал головой и отвернулся, принявшись за свою порцию омлета. За столом уже шёл совсем иной разговор, и спустя полчаса сытые и довольные парни доели последние крошки и поднялись на ноги, в радостном волнении ожидая своими глазами увидеть пейзажи, открывающиеся с канатной дороги Сондо.

***

Минхо сразу пожалел о своём согласии, а отступаться было стыдно. Теперь он стоял у кромки воды, перепуганно глядя вверх на длинную канатную дорогу, растянувшуюся прямо над морем от пляжного парка Сондо до парка Амнам, раскинувшегося на одной из высоких гор, окольцовывающих море. Сзади послышались лёгкие шаги, и Минхо, струсив, резко обернулся, едва не столкнувшись с опешившим Хёнджином. Тот, растерявшись, похлопал Минхо по голове в попытке успокоить и наткнулся на осуждающий взгляд, стушевавшись ещё больше. — Ну, — неловко начал Хван, прочистив горло и почесав затылок. — Ты как вообще? — Лучше, чем когда ты свалил меня в водопад со скалы, — нервно усмехнулся Минхо, лихорадочно потирая один из локтей. Он поджал губы, бросив ещё один взгляд на морскую канатную дорогу. Хёнджин шумно втянул воздух и неуверенно предложил: — Ещё не поздно отказаться... — Нет, — чётким голосом отрезал Минхо, отрицательно мотнув головой. Он украдкой посмотрел на Джисона, активно обсуждающего что-то с Чанбином, и прокашлялся в дрожащий кулак. — Только не сейчас. Ещё вчера, когда Джисон неловко попрощался с ним, скованно похлопав по спине, Минхо ощутил неприятный осадок, оставшийся першить где-то глубоко в горле. Что-то было явно не так, но что — загадка. Однако Минхо был далеко не глуп; ему не стоило прилагать никаких усилий, чтобы вскоре заметить, что Хан явно его избегает. Он задумчиво посмотрел на Хёнджина, взволнованно вскинувшего брови и обхватившего самого себя руками. — Идём, — решительно схватив друга за локоть, Минхо потащил его прямиком к деревянному помосту, где уже стояли остальные. — Разделимся на две группы, — вещал Чан, глядя на присоединившихся к ним Минхо и Хёнджина, особенно на последнего. Теперь, стоя рядом с обрывом, Хван постоянно отплёвывался, пытаясь удержать руками взметающиеся от ветра волосы, чем приковывал к себе всеобщее внимание. — Я, Чанбин, Феликс и Сынмин поедем в первой вагонетке, а Минхо, Джисон и Хёнджин – во второй. — А почему это именно я еду с Минхо и Хёнджином? — выпалил Джисон и, осознав, что только что сказал, резко замолчал и начал стыдливо покрываться багровыми пятнами, неуклюже переминаясь с одной ноги на другую. Минхо не подал никаких признаков недовольства, сделав вид, будто бы не услышал, а остальные же, не скрывая, недоумённо переглянулись. Только вчера эти двое друг от друга не отлипали, а сегодня между ними будто кошка пробежала. Чан, удивлённо моргнув, протянул: — Ну, если хочешь, можешь поехать с нами, а Сынмин сядет во вторую вагонетку. — Э, нет, — чтобы не позориться ещё больше, замотал головой Джисон. — Я просто так спросил, ну, жеребьёвки же не было, — нескладно оправдался он, слишком напуганный и смущённый, чтобы посмотреть на Минхо, стоящего рядом. Феликс бросил на него быстрый взгляд, устало вздохнув и покачав головой. Вопрос о том, почему его друг такой тупица, одолевал его всё больше и больше. Джисон же, судорожно сглотнув, нерешительно улыбнулся Минхо и Хёнджину, ощущая себя загнанным в ловушку диким зверьком. Тем временем Чан, взяв со всех деньги и оплатив поездку, поймал подъехавшую к деревянному помосту кабинку-гондолу и, собрав первую группу ребят, юркнул вместе с ними внутрь вагонетки. Минхо, Хёнджин и Джисон, дождавшись, когда до них доплывёт вторая гондола, забрались внутрь и захлопнули дверь, примостившись на двух сиденьях: Минхо и Джисон на одном, а Хёнджин, вовремя развалившийся поперек всего сиденья и не дав приземлиться туда Хану, лёг на втором. Сердце Джисона отчаянно затрепыхалось в груди, ледяная испарина выступила на лбу, и он отвернулся, уставившись на вид за прозрачными стенами кабины. Хан повернулся было, чтобы что-то сказать и сгладить обстановку, как Минхо рывком вцепился в него, прижавшись как можно крепче, вынудив Джисона охнуть и ошалело застыть. Гондола двинулась вперёд, покачиваясь на натянутом толстом тросе, и теперь расхрабрившемуся до этого Минхо стало глубоко наплевать на любую неловкость. Его трясущиеся пальцы стиснули Джисона, а сам парень ошалело уставился себе под ноги, где располагался прозрачный пол, откуда виднелись сотни метров до плещущихся тёмных волн. Джисон уставился на сидящего напротив Хёнджина, озабоченно смотрящего на Минхо, который короткими урывками втягивал расширившимися ноздрями воздух, нещадно дрожа всем телом. Глаза Джисона вернулись к паникующему Минхо, в чьих глазах выступили непроизвольные слёзы, и хрипло заговорил: — Эй, Минхо, всё в порядке, мы же в кабинке, — Хан сконфуженно закусал губы и, прежде чем Минхо и Хёнджин успели остановить его, вцепившись в его руки, с дуру сильно качнул гондолу, показывая, что ничего не случится. Кабинка под давлением изнутри и порывами ветра снаружи сильно зашаталась, и пришедший в ужас Минхо заорал, выпучив глаза и глядя далеко вниз, туда, где волны мерно покачивали на себе теплоходы и небольшие лодки, кажущиеся ему сверху ничтожно маленькими, жалкими песчинками в бесконечной пустыне. Его начала накрывать настоящая истерика, и Хан, пытающийся отцепить от себя скрюченные пальцы, больно впившиеся в его плечо, совсем растерялся и забегал глазами по гондоле, а затем, не придумав ничего лучше, комично чмокнул Минхо в лоб, похлопав его по растрепавшимся волосам взмокшей ладонью. Минхо, окончательно опешив, разом замолк и уставился на Джисона, то до нелепого краснеющего, то смертельно бледнеющего. Ошарашенный Хёнджин, приоткрыв рот, обалдело пялился на них, переводя оторопелый взгляд с одного заалевшего парня на второго. Джисон, нервно хихикнув, тоже притих, в установившемся молчании глупо перемигиваясь с Минхо, который от испытываемого шока даже забыл, что ему надо бояться. — Будешь и дальше бояться, я тебя опять поцелую, — вдруг выдал обомлевший Джисон, вспомнив, как утром ему угрожал Феликс, вытягивая трубочкой губы и пытаясь чмокнуть друга в заспанное лицо. Минхо часто захлопал ресницами, отчаянно соображая: от страха мысли куда-то затерялись, оставив бедного парня наедине с паникой и искренним недоумением. Хёнджин, сидящий напротив, вжался в стенку кабинки, пытаясь слиться с ней, украдкой наблюдая за двумя смущающимися друзьями. — А?.. — тихо, почти беззвучно, дрожащим тоном мяукнул Минхо, до которого, видимо, от всепоглощающего ужаса так и не дошёл смысл сказанных Ханом слов. Джисон замешкался, неуклюже развернувшись к Минхо, и вновь криво мазнул губами по его лицу, оставив влажный след на зардевшейся щеке парня. Тот вытаращился на Хана, изредка моргая, и застыл, как громом поражённый. "Точно... как громом", — внезапно и совсем не к месту подумал Джисон, в ответ выпучив глаза на Минхо, всё ещё силящегося прийти в себя и осторожно трогающий поцелованную щёку окоченевшими от страха пальцами. Хан, думая о недавней грозе и вспоминая картины уютно застеленного багажника, вдруг резко успокоился и потянулся дрожащей рукой к лицу Минхо, тоже проводя тёплыми подушечками пальцев по смазанному ребяческому поцелую. Бегающий взгляд наткнулся на маленькую родинку на крыле носа, и Джисон, вовсе прекратив думать, наклонился и оставил ещё один робкий поцелуй прямо поверх крошечной отметины, медленно отстранившись и встретившись глазами с остолбеневшим Минхо, который всё ещё трясся, однако руки разжал, отпустив смявшуюся футболку Хана. Хёнджин, поспешно отвернувшийся к окну, радостно воскликнул, заставив своим воплем вздрогнуть обоих парней и мигом отскочить в стороны друг от друга: — Конец близко! — Чей? Мой? — невнятно проворчал Минхо, сунув руки в карманы летних шорт и пряча краснеющее как маков цвет лицо в воротнике футболки. — Да нет же, конец канатной дороги! — Хёнджин забрался с ногами на сиденье, опёршись ладонями о стекло гондолы и восторженно глядя на скалистый вход в горный парк, куда их везла вагонетка. Гондолу вновь слегка тряхнуло, и она, немного шатаясь, въехала на второй деревянный помост и остановила своё движение. Снаружи их уже ждали ребята, о чём-то переговариваясь между собой. Хёнджин и Джисон, взяв под руки посеревшего Минхо, от лица которого отлила вся кровь, вытащили его на помост, пытаясь ровно поставить парня на содрогающиеся ноги. Феликс, обернувшийся к ним первым, опешил и кинулся к Минхо, заглядывая в побледневшее лицо парня. — Что с тобой, хён? — испуганно спросил он, встревоженно бегая глазами по землистой коже. — Всё нормально, — отмахнулся от него Минхо, тихо шикнув. Он сглотнул ком в горле, застрявший там ещё в начале поездки в кабинке, и сухо спросил: — Что дальше будем делать? Чан, бросив быстрый скептичный взгляд на Минхо, начал рассказывать их планы только присоединившейся к ним троице: — Немного погуляем по парку, перекусим в закусочной и поедем обратно на пляж, — коротко отрапортовал он. — Как поедем? На чём поедем? — взволнованно спросил Минхо, на лице которого на мгновение проступил ужас вместо привычной невозмутимости. — На гондоле, на чём же ещё? — остолбенело ответил Чан. — Не-не, давайте без гондол, — вступил в разговор Джисон, замотав головой. — Лучше пешком к морю спустимся. — Ну ладно, — пожал плечами Чан, смерив понимающим взглядом трясущуюся фигуру Минхо и отвернувшись в сторону парка. Амнамский парк был островом спокойствия и природной неприкосновенности посреди шумного Пусана; ребята, продвигаясь вперёд по протоптанной тысячами туристов горной дорожке следом за Сынмином, вещающим им будто самый настоящий экскурсовод, восторженно вертели головами, с искренним любопытством осматривая местность. Даже Минхо, вслушиваясь в шелест густой листвы и сладкое пение птиц, наконец-то успокоился, теперь в полной мере осознавая, что вообще произошло. Его рука сама потянулась к щеке, а затем и к носу, ощупывая места недавних поцелуев. Идущий рядом Джисон, заметив жест Минхо, смутился и покраснел, отвернувшись и сделав вид, что рассматривает какое-то странноватое скрюченное дерево, раскинувшее свои крючковатые ветви прямо посреди дороги. Минхо протянул к нему руку и хотел было что-то сказать, как Джисон, вздрогнув, метнулся в сторону, буквально впечатавшись в ойкнувшего Феликса. Ликс, недовольно покосившись на Хана, сузил глаза и быстро окинул взглядом и Джисона, и Минхо. — Что на этот раз случилось? — тихо спросил он, наклонившись к Хану. — Я опять Минхо поцеловал, — срывающимся голосом признался Джисон, крепче прижимаясь к другу. — И? — удивлённо вскинув брови, спросил Феликс. — Я случайно, — пробормотал Хан, стыдливо покраснев. — Как это? — опешил Феликс, споткнувшись о камень и едва не потеряв равновесие. — Не знаю... — кусая губы, проронил Джисон, сжимая руку Феликса. — Оно само как-то получается... — Сони, может, не будешь мучиться и поговоришь с Минхо? — уже предложил было Феликс, как Хан яростно замотал головой из стороны в сторону: — Ни за что! — эмоциональным шёпотом воскликнул он. — Что я ему скажу? "Хён, ты мне нравишься, но мне стрёмно"? — Э, да? — недоумённо ответил Феликс. — Нет! — возмутился Джисон, уводя друга вглубь парка. Минхо шёл позади, растерянным взглядом глядя в спину Хана. Он совсем был сбит с толку и искренне не понимал, почему поведение Джисона так резко изменилось. Может, с ним что-то не так? Хёнджин часто говорил ему, что многие не понимают его шуток и принимают их за чистую монету, за настоящее издевательство, и, может быть, он ненароком задел и Хана, сам того не заметив? — Хён? — тихо окликнул его Хёнджин, чья высокая фигура неожиданно возникла рядом. Минхо едва заметно вздрогнул, не сводя глаз со жмущегося к Феликсу Джисона: — Что? — Что происходит? — слегка нахмурившись, прямо спросил Хёнджин. — Вы поссорились, что ли? Минхо неопределённо пожал плечами, сам не зная ответ. Он поник, опустив голову вниз, и принялся буравить сосредоточенным взглядом землю. — Я не знаю, — печально обронил Ли, тяжело выдохнув. Минхо, напряжённо поджав губы, повернулся лицом к Хёнджину, тоскливо заглядывая в его глаза. — Я правда настолько плохой? — Что? — Хёнджин окаменел, столкнувшись со внезапно увлажнившимися глазами всегда хладнокровного Минхо. — Нет, хён, это неправда! — Я просто... так показываю свою любовь, — стараясь привести себя в чувства и не расплакаться на глазах у друга, сокрушённо промолвил Минхо.— Я не хочу никого обидеть... — Хён, — внезапно настолько твёрдо сказал Хёнджин, что Минхо запнулся и резко развернулся, расширившимися глазами уставившись на друга. — Хён, это бред. Ты один из самых хороших людей, которых я знаю, слышишь? — Хван положил руки на плечи приятеля, с силой тряхнув его. — Ты хороший. — Хёнджин, а ты дурак, — прохрипел Минхо и, подумав мгновение, легко ткнул охнувшего друга в бок, улыбнувшись. Хёнджин, весело хмыкнув, сам обнял Минхо, зная, что тот никогда не решится на это первым и непременно будет сердито ворчать, но при этом не выпускать его из своих объятий. — И всё же, что происходит? — тихо спросил он, тоже устремив взгляд в сторону Феликса и Джисона, о чём-то заговорщически перешёптывающихся. — Может, мне надо поговорить с ним? — предположил Минхо. — Нет, не думаю, что это хорошая идея, — задумчиво пробормотал Хёнджин, сощурившись. — Я думаю, тебе нужно просто подождать. — Почему? — удивился Минхо, недоумённо посмотрев на друга. — Разве это не сделает хуже? Он же и без этого меня избегает. Хёнджин перевёл взгляд на Минхо, отстранившись от него. — Помнишь, как он ушёл во время ужина в горах? — приглушённо спросил он. — Я думаю, тут то же самое. Феликс говорил, что Джисон очень боится людей. Мне кажется, он сам должен к тебе прийти, понимаешь? Минхо понимающе кивнул, слабо улыбнувшись, и согласно кивнул. — Ты прав, я просто подожду, — ответил он, облегчённо выпрямляясь. — Спасибо, Хёнджин! Но ты всё равно дурак, — напоследок фыркнул Минхо и, потрепав Хвана по плечу, ретировался, присоединившись к бредущим впереди Чанбину, Сынмину и Чану. — Мы обязаны завтра туда сходить! — вдохновлённо вещал о чём-то Чан, втолковывая что-то Чанбину и Сынмину. — Ты о чём? — вклинился в разговор Минхо, подходя ближе. — Об андеграундном клубе, — поделился Чан. — Там раньше работал мой знакомый диджей, это одно из лучших мест в Пусане. — Почему он тогда уволился, если этот клуб такой крутой? — удивлённо спросил Сынмин. Чан неловко почесал затылок рукой и покраснел, пробормотав: — Э, вообще его оттуда выгнали, — неловко ответил он. — И как друга зовут? — скептично вскинув бровь, спросил Минхо, переглядываясь с Сынмином. — Э, Кристофер, да, — неуверенно промямлил Чан, а затем, мотнув головой, перевёл тему. — Не важно, за что его оттуда выгнали, кто же знал, что там повсюду камеры. — Ага, — хмыкнул Сынмин, миролюбиво улыбаясь. — А как он сейчас, этот Кристофер? — с неподдельным сочувствием поинтересовался Чанбин, жалобно изогнув брови и хлопнув Чана по плечу, чем заставил Сынмина и Минхо укромно прыснуть в кулаки от сдерживаемого смеха. — Отлично, вообще-то, — окончательно смутившись, замялся Чан. Он сильнее заспешил вниз, услышав свист морского ветра и шум бурлящей воды. Вскоре ребята, преодолев пологий склон и купив по пути корн-доги из прибрежной забегаловки, спустились к пляжу, дожёвывая на ходу тающую во рту еду. Скинув сандалии и шлёпки у кромки сияющей под ярким светом воды, они зарылись ногами в сыпучий золотистый песок, хихикая и иногда тихо шипя от того, как разгорячённые на солнце песчинки щекочут и обжигают ступни. Чан и Феликс, которые всё своё детство провели у океана, первыми сорвались с места, на ходу скинув одежду на песок и прямо в трусах нырнув в солёную воду; они, громко смеясь, заплескались в волнах, забавно барахтаясь на накатывающих на берег шипящих барашках. Джисон, в начале немного замешкавшись на берегу и чуть не запнувшись о собственные шорты, тоже вошёл по пояс в море, плашмя лупя по воде ладонями и пытаясь окатить двух друзей фонтаном из брызг. Минхо робко подошёл к воде, заглядывая в мраморную синеву: лёгкая зыбь пошла по воде, заставляя его лицо забавно искривляться. Минхо передёрнулся и отступил на шаг назад, неподвижно застыв у самой кромки моря. Мимо него, широко улыбаясь, пулей пронёсся Чанбин, тоже успевший быстро раздеться; с громким воинственным криком он приземлился прямо на Чана, утянув ошеломлённого Бана под волну следом за собой. Сынмин, наблюдая за ними с берега, спокойно разделся до нижнего белья и, свернув одежду в аккуратную стопку, подошёл к морю и сел на мокрый песок, глядя, как мягкая вода ласково омывает его ноги. Хёнджин, недолго думая, последовал его примеру, задумчиво глядя на противоположный берег, где волны разбивались о каменные скалы. Минхо уже хотел было присоединиться к ним, когда откуда-то сзади раздался пронзительный скрипучий крик: — Купаться запрещено! Штраф – миллион вон с каждого! Чан, только вынырнувший вместе с вцепившимся в него Чанбином, зашёлся в перепуганном надсадном кашле, шокировано глядя на заходящегося в исступлённом хохоте молодого спасателя, держащего в руках выключенный громкоговоритель. Сынмин, даже не вздрогнув, развернулся и поднялся на ноги, широко улыбаясь. — Чонин, привет! — радостно поздоровался он, пожав лучезарно улыбающемуся спасателю руку. — Это мои новые приятели, я тебе о них говорил, — Сынмин указал себе за спину, туда, где плескались удивлённые ребята. — Айщ, хён! — с наигранным возмущением воскликнул Чонин, хмуро покачав головой. — Тебе надо было сказать, что мы знакомы уже после того, как они заплатили бы мне штраф! — Но ведь здесь не запрещено купаться, — протянул Сынмин, оглядываясь назад. — Я знаю. Но они-то – нет, — хитро хмыкнул Чонин, заулыбавшись ярче прежнего. — Всем привет, я Ян Чонин! Пока Чан, Чанбин, Феликс и Джисон знакомились с другом Сынмина, Хёнджин подкрался к Минхо, всё никак не решающегося зайти в воду, и резко напрыгнул на него, сжав парня так, будто тот попал в железные тиски. Минхо завизжал, брыкаясь, и Хёнджин засмеялся, сильнее сжимая его. — Готовься на счёт "три", — загадочным тоном торжественно объявил Хёнджин и, приступив к обратному отсчёту, начал раскачивать Минхо, явно собираясь швырнуть того в море. Минхо завопил ещё неистовее, взметая воду ногами и шипя на Хёнджина, будто самый настоящий кот. — Уйди, — орал он, бросив все силы на попытку вырваться из рук хохочущего Хёнджина. — Пусти меня, оверсайз-зубочистка! — Кто? — от удивления руки Хёнджина, собирающегося только в шутку припугнуть друга, случайно разжались, и верещащий Минхо ничком рухнул в воду, размахивая руками и ногами. — Ой... Минхо, сердито отплёвываясь и дрожа, вылез на берег, тряхнув головой и окатив взвизгнувшего Хёнджина водой со своих волос. — У! — Минхо пугающе замахнулся на Хёнджина, и Хван, охнув, бросился спасаться от него в воду, будто от роя жалящих ос. — Я случайно, хён! — отплыв на безопасное расстояние, крикнул другу Хёнджин. — Пошёл ты нахер, Хёнджин! — пригрозив кулаком, крикнул в ответ Минхо. — Справедливо, — согласился с ним Хёнджин, плавая кругами. Минхо же теперь и вовсе стал походить на мокрого разозлённого кота: недовольно насупившись, он сел на берегу и прищурился, сварливо фырча и раздражённо отряхиваясь. Ли замер, укоризненно глядя на беснующихся друзей: его каштановые глаза зацепились за фигуру Джисона, сидящего на плечах смеющегося Чана, и Минхо расплылся в нежной улыбке. Хан, состроив боевую гримасу, с воинственными криками нападал на такого же яростно кричащего Феликса, пристроившегося на шее Чанбина. Они обливали друг друга водой и визжали, когда тёплые капли попадали в лицо, а Чан и Чанбин, держащие их за ноги, пригибались под ними из-за непрекращающегося хохота. Чанбин, стараясь удержаться на ногах под напором ленивых лазурных волн, посмотрел вверх на Феликса, сражающегося с Джисоном в отважной битве. Его сердце ёкнуло, пульс забившей ключом крови загудел в ушах, заглушая крики чаек и мерный шум разбивающихся о берег волн, и весь воздух вышибло из лёгких, когда его глаза столкнулись со счастливым лицом взбудораженного Феликса, горящим малиновым цветом в свете уже заходящего солнца. Он беззвучно ахнул и сглотнул, видя, как закатные лучи играют в светлых влажных волосах, а веснушки пылают ещё ярче, обожжённые огнём вечерней зари. Ноги Чанбина, вдруг ослабев, странно подкосились, и он рухнул вместе со вскрикнувшим Феликсом вниз, на мгновение погрузившись под слой воды. Столкнувшись с мягким песчаным дном, он широко распахнул глаза, встретившись с такими же раскрытыми глазами Феликса, широко улыбающегося ему и выпускающего столпы бурлящих пузырей из ноздрей. Выкрашенные в блонд волосы взметнулись вверх, приобретя причудливую форму светящейся короны, и Чанбин при виде такого зрелища разом выпустил весь оставшийся воздух из лёгких, начав захлёбываться. Шутливо толкнув обомлевшего Со в плечо, Феликс начал всплывать обратно к небу, и Чанбин, проводя его взглядом, поплыл следом. Едва он вынырнул, в уши ударил всеобщий звонкий смех, и Феликс в притворном возмущении воскликнул: — Из-за тебя мы проиграли, хён! — Это всё сильное подводное течение, я прямо в поток встал, — глухо оправдался Чанбин, покрывшись предательским румянцем, ещё более отчётливо заметным в свете заходящего солнца. — Эй! — к счастью Чанбина, внезапно оборвал их диалог Чонин, стоящий на берегу возле Минхо и Сынмина, заворожённо плещущихся в прибережной воде. — Учтите, что моя смена уже кончилась, и спасать я вас не буду! Солнце уже почти скрылось за горизонтом; стало значительно холоднее, и ребята, стуча зубами, вылезли на берег, развалившись на всё ещё горячем песке и стараясь отогреть замёрзшие конечности. Джисон провалился в сон прямо на земле, и Минхо невольно подсел ближе, глядя на умиротворённое лицо спящего парня. Шум неторопливых волн, накатывающих на берег, заглушал возню их друзей, пытающихся вытряхнуть песок из трусов и других нетривиальных мест, и Минхо, осторожно проведя пятернёй по мокрым волосам Хана, принялся вытаскивать коварные песчинки, запутавшиеся в прядях. Слипшиеся веки Джисона задрожали, и он неохотно распахнул глаза, столкнувшись с сосредоточенным лицом нависшего над ним Минхо. Хан застыл, поражённо таращась вверх и стараясь не дышать, пока пальцы Ли заботливо копошились в его волосах, приятно перебирая успевшие отрасти локоны. — Вы там скоро? — окликнул их Сынмин, и оба парня вздрогнули, мгновенно обернувшись на друзей, уже одетых и стоящих у тропинки, раскинувшейся от пляжа до отеля. Джисон, зардевшись, подскочил на месте и принялся просовывать голову в футболку, валяющуюся на песке неподалёку. Минхо, неспешно поднявшись, неторопливо натянул лежащую возле него одежду и вместе со спотыкающимся Ханом пошёл следом за ребятами, устало бредущими в отель. В "Лионе" друзья попрощались быстро — все были безумно уставшие и довольные после долгого дня. Пожелав друг другу спокойной ночи, они разбрелись по своим номерам, договорившись встретиться с утра на завтраке.

***

Джисон сильно трусил. Он сидел на кровати, чинно сложив руки на коленях, и трясся всем телом, опустошённо наблюдая за Феликсом, примеряющим одну из своих блузок. Во взмокшей руке Хан судорожно сжимал чайную чашку с плещущимся внутри рисовым вином, заблаговременно вырученным из бара при ресторане отеля — бокала в номере не нашлось, а потому Джисон, будто белый кролик, порывисто совал нос в чайную чашку, быстрыми глотками уничтожая алкоголь. Его блуждающие зрачки следили за спокойными действиями Феликса, а сам парень суетливо отхлёбывал из чашки и нещадно дрожал, будто от холодного озноба. Оба парня готовились к походу в ночной клуб, просто по-разному, каждый своим собственным способом. — Как тебе? — спросил у друга Феликс, повернувшись к Хану лицом. Лёгкая кремовая ткань тонко струилась по его телу, обнажая силуэт стройной фигуры, скрытой под ней. Феликсу действительно шло, и Джисон, сглотнув, кивнул: — Красиво, — нервно ответил он, кусая внутренние стороны щёк. Феликс вздохнул и сел рядом с Ханом, положив ладонь на его опустившееся вниз плечо. — Всё хорошо, — успокаивающе протянул он. — Мы же там все вместе будем. — Точно, — пробормотал Джисон, рвано втянув воздух. — Нет, я правда хочу пойти, всё нормально, — он судорожно поправил толстовку, прочистив горло. — Если что, говори мне, я тебя выведу оттуда, — обеспокоенно сказал Феликс, сведя брови к переносице. — Разберусь сам как-нибудь, — неопределённо махнул рукой Джисон, поморщившись. — Ты же наверняка будешь с Чанбином танцевать, не хочу между вами вклиниваться в неподходящий момент. Феликс застыл, его скулы сразу же приобрели малиновый цвет. — С чего ты взял, что я буду с Чанбином? — промямлил он, испуганно хлопая ресницами. — Ббоки, я, может, и дурак, но не настолько же, — осведомлённо фыркнул Джисон. — Я сам справлюсь, правда. Не маленький же. Феликс неуверенно кивнул и встал, поправляя просторную ткань блузки. Джисон отставил чашку с вином в сторону, и тоже поднялся с насиженного места, ощутив, как алкоголь ударил в голову; комната перед глазами осталась на месте, но грудь обдало жаром, и Хан, облегчённо выдохнув, двинулся следом за Феликсом из номера. Все уже стояли в холле, собранные и готовые к вечеру в клубе; среди ребят был и Чонин, приглашённый Чаном пойти с ними ещё вчерашним вечером. Чанбин, стоящий рядом с Баном, обмер при виде Феликса: блондин в светлой тонкой блузке казался воздушным и неприкосновенным, отлитым из настоящего хрусталя. Ощутив накатывающую изнутри панику, Со резко отвернулся, пытаясь угомонить сердце, рвущееся из грудной клетки наружу. Феликс, заметивший резкие движения со стороны Чанбина, тайком улыбнулся и поправил выбившиеся из причёски волосы, смущённо отведя взгляд в сторону. Взволнованно переговариваясь, ребята дружной толпой повалили к выходу, ориентируясь на Чана, который, гордо вскинув голову, шествовал впереди всех. Главная питейная улица Пусана соседствовала с улицей, где находился их отель, поэтому вскоре друзья стояли перед зданием клуба, ярко освещённого неоновыми панелями. Всё вокруг гудело от низких басов, громко бьющих изнутри здания, и возбуждённого гомона молодых людей, втекающих бурным потоком в приветливо открытые нараспашку двери. Показав охране на входе паспорта, ребята вошли внутрь, чуть не оглохнув от ударившей в уши раскатистой музыки. Всё большое пространство, залитое ярким светом прожекторов и мерцающим сиянием флуоресцентных ламп, тряслось от резких движений толпы, неудержимо танцующей в бит музыки. Чанбин, схватив Хёнджина и Феликса под руки, так как они стояли к нему ближе других, потащил их прямиком к бару. Чан, почувствовав себя в родной стихии, быстро слился с активно двигающейся толпой, пробираясь ближе к диджейской установке, а Чонин и Сынмин затерялись где-то среди столиков, стоящих чуть поодаль от танцевального пространства. Минхо с Джисоном, оставшись наедине, растерянно уставились друг на друга. Джисон, ощутив, как смешавшееся с кровью вино растекается по венам, уставился прямиком в горящие в полутьме напротив кошачьи глаза, силясь сказать хотя бы что-то. Музыка оглушала, не давала собраться с мыслями и, наплевав на всё, Хан свистяще выдохнул и схватил Минхо за запястье, потянув чуть в сторону от толпы. — Потанцуем? — громко, чтобы перекричать оглушительную музыку, спросил он, и Ли, не задумываясь, обрадованно кивнул. Алкоголь, ударивший в голову сладким дурманом настолько внезапно, но так вовремя, окончательно расслабил зажимающегося Джисона, побудив внутреннюю энергию парня забиться живым ключом. Под резкими вспышками разноцветных огней Минхо казался ещё более волшебным, ненастоящим; Хан внезапно засмеялся и обхватил Минхо за плечи, конвульсивно двигаясь в ритм бьющей в уши музыке. Минхо, тоже смеясь, поволок кружащегося вихрем Джисона куда-то в толпу, ближе к центру танцпола, уводя прямиком под зыбкое сияние неоновых софитов. Чанбин, сидящий вместе с Хёнджином и Феликсом у барной стойки на высоких стульях, проследил взглядом за танцующими силуэтами двух заливающихся смехом парней и затем вновь повернулся к увлечённо треплющемуся Хвану: — И Минхо поволок меня прямо туда, — громко вещал Хёнджин, сжимая в длинных пальцах бокал с коктейлем какого-то иссиня-изумрудного цвета. — Меня чуть не разорвали на части, серьёзно. — Такое правда было? — испуганно спросил Феликс, обеспокоенно глядя на Хёнджина, которого, по его собственным словам, из-за Минхо чуть не убили прямо за гаражами. — Нет... но ведь могло бы быть! — воскликнул Хёнджин. Рядом с Чанбином, чуть задев парня острым локтем, за барную стойку села какая-то растрёпанная от неустанных танцев девушка, сжимающая в руках тонкий клатч и пытающаяся привести сбившееся дыхание в норму. Уже опьяневший Чанбин развернулся в её сторону, столкнувшись с цепким, явно оценивающим взглядом брюнетки. Девушка, заметив ответный изучающий взгляд, сладко улыбнулась и, наклонившись к самому уху Чанбина, кокетливо прошептала, касаясь пухлыми губами ушной раковины парня: — Привет, хочешь потанцевать? Чанбин лихорадочно сглотнул, бросив быстрый отрешённый взгляд на Феликса, о чём-то весело беседующего с явно захмелевшим Хёнджином. Его взгляд скользнул по хрустальным чертам, опустившись на робко расстёгнутую верхнюю пуговицу блузки, и Со, почувствовав, как к щекам приливает предательская кровь, согласно кивнул на предложение незнакомки. Он не гей. Девушка, приторно хихикнув, потянула растерянного, ослеплённого собственным разумом Чанбина за руку, утягивая за собой в пучину дёргающихся тел. Рука брюнетки проворно скользнула на поясницу Со, ненавязчиво оголённая грудь в заманчивом декольте прижалась к тяжело вздымающейся груди Чанбина, и парень рвано втянул воздух, мечась в неоднозначных мыслях. Мельком оглянувшись через плечо, он заметил, как Феликс, что-то шепнув кивнувшему Хёнджину на ухо, резким жестом выпил весь свой коктейль и, скривившись от огненной горечи, раздражённо стукнул бокалом об стол, едва не разбив тонкое стекло. Спрыгнув с высокого барного стула, он понёсся к выходу, расталкивая попадающихся по пути людей, не обращающих никакого внимания на блондина, и выскользнул из клуба в уличную темноту. Чанбин ощутил, как приступ режущей сердце вины ножом вонзился в его сердце; зачем он обманывает других, а в первую очередь — самого себя? — Извини, мне надо отойти, — громко крикнув на ухо вздрогнувшей от неожиданности девушке, он сбросил с себя её руки, двусмысленно поглаживающие широкие плечи парня, и, оставив рассерженно сдвинувшую брови к переносице незнакомку одну посреди зала, понёсся следом за Феликсом, с грохотом вырвавшись из клуба на улицу. Феликс сидел на бордюре, глядя на небо, на котором практически не было видно звёзд из-за ярких огней живущего ночной жизнью Пусана. Его умиротворённое лицо, несколько мгновений назад омрачённое и бледное, сияло в свете луны, а мягкие губы растянулись в мечтательной, ангельской улыбке. "Интересно, они мягки на вкус так же, как и на вид?", — пугающая мысль пронеслась в голове Чанбина, и он, передёрнувшись, прочистил горло и приблизился к блондину, нерешительно тронув его за плечо. — Можно? — указав рукой на бордюр, спросил у Ликса он. Феликс кивнул и немного пододвинулся в сторону, будто длинный бордюр, раскинувшийся вдоль широкой дороги, был мал для них двоих. Чанбин, неловко потоптавшись, грузно сел рядом с ним, всеми силами стараясь смотреть куда-то в сторону. Не найдя ничего лучше, чем вонючий мусорный бак перед зданием клуба, он уставился прямо на него, ощущая, как веко на левом глазу нервно дёргается. Чанбин не знал, с чего начать и как подобраться к такой щепетильной теме. Он не мог отрицать, что к Феликсу его тянет, что ему хочется быть ближе, хочется ласково касаться пальцами отмеченной солнцем кожи, хочется делить одну кровать на двоих, видя сладкие дрёмы обнимая уже не Гю, а Феликса. Но он не мог это принять. Не тогда, когда всю жизнь его привлекали девушки, а потом, совершенно неожиданно, эту стальную истину одной лучезарной улыбкой разрубил какой-то общительный парень, путешествующий с пугливым другом-белкой. — Ты как вообще? — туманно пробормотал Чанбин хриплым голосом, изничтожая стыдливым взглядом помойку. — Хорошо, а ты? — поинтересовался в ответ Феликс, не сводя зачарованного взгляда с растущего серпа луны. — Тоже, — нечленораздельно буркнул Чанбин, накинув на голову чёрный капюшон и зарывшись внутрь поглубже, будто прячась там. Свежий ночной воздух освежил их, холодя разгорячённые тела и заставляя протрезветь. Чанбин, закутавшийся в толстовку, поёжился, ощутив окутавший его холод, а затем мельком посмотрел на озябшего Феликса, обхватившего самого себя тонкими руками. Размышлял Чанбин недолго; сипло выдохнув, парень схватил дрожащими пальцами подол толстовки и потянул её вверх, снимая через голову. — Надень, — глухо сказал он, протягивая толстовку замёрзшему Феликсу. — А ты? — обеспокоенно спросил Феликс, неуверенно перенимая толстовку из чужих рук. — Забей, — равнодушно повёл плечами Чанбин. — Мне тепло. Хотелось добавить, что тепло от того, что рядом с ним сидит, пригревая своими яркими лучами, самое настоящее июльское солнышко. Но Чанбин промолчал. Внезапно дверь позади них с треском распахнулась, и наружу вылетел Хёнджин, путаясь в собственных длинных ногах. Хван, покачнувшись, навалился всем весом на потрясённого Чанбина и, набрав в лёгкие побольше воздуха, заорал ему в ухо: — Там Джисон с каким-то придурком дерётся! — Что?! — опешив, одновременно воскликнули Чанбин и Феликс, подскочив с нагретого бордюра и моментально изменившись в лицах. Схватив охнувшего от неожиданности Хёнджина, норовящего завалиться спать прямо на асфальте перед помойкой, Чанбин потащил его обратно в зал. Феликс припустил следом за ними, встревоженным взглядом сканируя клуб и ища среди толпы фигуру друга, опять каким-то неведомым образом умудрившегося попасть в передрягу. Должно быть, это был его чудесный дар — притягивать к себе странных людей и неприятности. Джисон стоял посреди клуба, стирая тыльной стороной ладони тонкую струйку алой крови, затекающую из разбитого носа прямиком в рот и заставляющую Хана брезгливо морщиться. Напротив него стоял какой-то незнакомец, сильно шатаясь — он явно перебрал с крепким алкоголем и теперь, слетев с катушек, нашёл себе боксёрскую грушу в виде беличьего лица Джисона. И к ним, пробираясь сквозь толпу, летел гневный охранник. Всё произошло около пяти минут назад. Казалось бы, всего лишь жалкие пять минут, но сколько же судьбоносных событий произошло за такое короткое время с нелюдимым Джисоном, всю свою сознательную жизнь страдательно избегающего именно таких "сюрпризов". Джисон, рывками двигаясь под мерцанием ослепительного света, танцевал вместе с Минхо, иногда перекрикиваясь с ним обрывистыми фразами. Мозги плавились от музыки и алкоголя, и, казалось бы, ничто не могло испортить вечер, если бы не появившаяся из ниоткуда рука, лёгшая на плечо удивлённого Минхо. — Эй, красавчик, — гнусавый голос выдохнул в ухо Минхо, опалив смрадным дыханием и вынудив парня поморщиться от отвращения. — Познакомимся? — Не знакомлюсь, — сухо ответил Минхо, брезгливым жестом сбрасывая тяжёлую руку со своего плеча. Джисон беспокойно забегал глазами, останавливаясь то на раздражённом лице Минхо, то на мерзкой отталкивающей ухмылке незнакомца, потерявшегося где-то в пьяном угаре. — Да ладно тебе, — пророкотал последний, стиснув в хватке бедро Минхо. — Чё ты мнёшься? Это одноразовая акция, соглашайся. — Что тебе в моих словах было не ясно? — не на шутку разозлившись, прошипел Минхо, развернувшись к незнакомцу лицом. — Отвали от меня, урод. Джисону, наблюдающему эту отвратительную картину со стороны, показалось, что именно этого парень и ждал. Сплюнув Минхо под ноги, незнакомец резко и совершенно внезапно занёс руку и ударил сжатым кулаком Ли прямо в живот. Из-за опьянения удар получился смазанным, но удивительно сильным; Минхо, не ожидавший подлого выпада, тихо захрипел и согнулся пополам, обняв себя руками. Незнакомец занёс было руку прямо над головой скрючившегося от боли юноши, норовя ударить его локтем по голове, когда Хан, вдруг осмелев, внезапно даже для самого себя заорал: — Не трожь моего хёна! — и ринулся на оторопевшего обидчика, сбив того с ног и сев на него верхом. Не медля, Джисон прицелился в лицо и врезал незнакомцу в челюсть, выбив из парня болезненный вздох. Стоящий позади него Минхо с трудом разогнулся и, прошаркав в сторону Джисона, схватил его за плечо, останавливая от нового удара: — Хани... — прохрипел он, скривившись от ноющей боли. Голос Минхо сразу же отрезвил Джисона; он, вздрогнув, обернулся. Зря. Лежащий под ним ничком парень внезапно взревел и, замахнувшись, ударил Хана прямо в переносицу, заставив Джисона по инерции отлететь немного назад, повалившись на пол. Минхо тотчас подхватил его под мышки и потянул вверх, ставя рухнувшего Хана обратно на ноги. Незнакомец, будто железобетонный от выпитого алкоголя, подскочил, встав в нелепую боевую позу напротив Джисона. — Ну давай, бей же, пидор смазливый, — процедил он, шмыгнув носом. — Кто бы говорил! — бойко ответил Джисон, отцепляя от себя опешившего Минхо. — Но я хотя бы "смазливый"! — он мазнул тыльной стороной ладони по окровавленному желобку под носом и нервно сглотнул, готовясь к удару. — Стоп! — заорал охранник, пробравшись к ним и схватив буйного незнакомца за запястье, крепко сжав его. — Выметайтесь отсюда вон! Все трое! Но сначала штраф. — Ёнсу! Ёнсу, эти двое со мной! — внезапно раздался откуда-то позади громкий крик Чана, пробирающегося к ним сквозь толпу; позади него спешили Феликс, Чанбин и Хёнджин, которого последние буквально тащили на своих плечах. Чан, обернувшись, коротко бросил им. — Найдите пока Сынмина и Чонина, пойдём домой. Те, кивнув, скрылись с глаз долой, и Чан, вздохнув, вновь повернулся к Ёнсу. — Кого я вижу! — радостно воскликнул Ёнсу, дружески стукнув Чана по плечу. — Крис, давно не виделись! Говоришь, они с тобой? — охранник с сомнением посмотрел на Джисона и Минхо, которые вытянулись по струнке и виновато стояли рядом. — Да, увы, — кивнул Чан и, словно рассерженный родитель, взял Минхо и Джисона под руки. — Но мы уже уходим. — Уходим? Ну уж нет! — ко всеобщему изумлению взбунтовался раззадорившийся Джисон, попытавшись вырваться из хватки Чана. Войдя в раж, его пугливость как ветром сдуло, а в глазах появился нездоровый огонь, который рвал и метал. — Он меня пидором обозвал! — О как, — вздохнул Чан, крепче берясь за воротник барахтающегося в растянувшейся толстовке Джисона. — А в чём он не прав? — внезапно выдал он, весело хмыкнув. — Хён, так нечестно! — начал ныть Джисон, обиженно надув щёки и резко успокоившись, так и замерев, будучи подвешенным за шкирку на руке у Бана. — Домой, — строго фыркнул Чан и, отпустив едва не повалившегося на пол Хана, пожал охраннику руку. — Ёнсу, пропустим чашечку кофе на выходных, если у тебя не будет смены? Пока Чан договаривался о встрече со старым другом, взбудораженный до предела Джисон успел подобраться к отравленному алкоголем телу пьяного вдрызг обидчика и уже хотел было растрясти его, как вдруг сзади его схватил Минхо, крепко прижав к себе. Он окутал Хана будто тёплое плюшевое одеяло, обвившись вокруг парня словно смирительная рубашка; грудью Минхо почувствовал, как тело Джисона неистово трясёт, а сам Хан сбивчиво, часто дышит, пребывая в странном состоянии какого-то безумного куража. Должно быть, адреналин от сложившейся ситуации ударил в голову Хану, смешавшись с эффектом от выпитого ранее рисового вина. — Тише-тише, — успокаивающе зашептал Минхо на ухо дрожащему Джисону. — Пойдём домой, Хани, — и, не прекращая шептать какие-то ласковые глупости, потащил потяжелевшее тело Джисона наружу. Хан из-за громкой музыки не мог разобрать, что говорит Минхо, да он и не пытался; одно его присутствие подействовало на парня как успокоительное, и Хан, смирившись, обмяк в заботливых руках, плывя по течению. Минхо выволок Джисона на улицу, где уже столпились все, кроме них и Чана; Хёнджин, опёршись о плечо Сынмина, нёс какую-то бессмысленную чушь, прерываясь на попеременное икание. Сынмин, до сего момента спокойно слушавший абсолютный бред, резко развернулся и гаркнул на ухо Хёнджину так звонко, что тот пошатнулся, испуганно вскрикнув: — А! — и схватился за сердце, прерывисто дыша. — Ты чё?.. — Не благодари, — хмыкнул Сынмин, немного склонив голову. — За что? — возмутился Хёнджин. — За инфаркт? — За то, что ты теперь не икаешь, — со всей серьёзностью заметил Сынмин. Хёнджин хотел было что-то ответить, как двери клуба распахнулись, выпуская оттуда довольного Чана. — Нос не болит? — осведомился он у буквально лежащего на руках Минхо Хана. Джисон лениво качнул головой, слабо улыбнувшись, и Чан, приняв такой ответ за "всё в порядке", расслабленно кивнул. — Тогда домой! — важно объявил он и, не дожидаясь, пока трубящая сзади захмелевшая компания двинется за ним следом, побрёл в отель.

***

По возвращении в номер Феликса и Джисона, Минхо, переглядываясь с озабоченным Ликсом, сгрузил тело Хана на кровать и уже хотел было встать, чтобы вернуться в свою с Хёнджином комнату, как Джисон внезапно громко запротестовал: — Хён, не пущу! — рука Джисона вцепилась в запястье Минхо, и Хан, невнятно всхлипнув, прижал ладонь парня к лицу, вложив в неё мягкую щёчку. Минхо сдавленно ахнул, закусив нижнюю губу, и недоумённо посмотрел на растерянного Феликса. — Хани, с тобой Ликс, — пробормотал Минхо, пытаясь осторожно отнять свою руку у наполовину дремлющего Джисона, но тот воспротивился и лёг всем весом на ладонь, заставив Ли ойкнуть и согнуться, чтобы Джисон случайно не вывернул его руку во сне. — Минхоа-аа, — неразборчиво протянул Хан, сонно причмокнув губами. Минхо совсем растерялся, глядя вниз на распростёртую тушку Джисона, а затем в поисках помощи уставился на Феликса, стоящего по другую сторону кровати: — И что делать? Он меня не отпускает. Феликс задумчиво нахмурился — наверняка Джисон с утра умрёт на месте, если, проснувшись, увидит напротив своего лица лицо Минхо. С другой стороны... — Хён, ложись, — указав на своё место, уверенно сказал Феликс. — Что? — Минхо удивлённо поперхнулся. — Но ведь Хани... — Ложись, — настаивал Феликс, отступая к выходу из номера. — Я переночую на твоём месте. Ты как бы... — он на мгновение задумался, а затем продолжил, — ...хорошо влияешь на Сони. Успокаивающе, — блондин распахнул дверь, чтобы как можно быстрее ретироваться из номера. — Эй, стой, — окликнул его Минхо, но дверь уже захлопнулась за юркнувшим наружу Феликсом. Джисон поморщился от громкого хлопка и издал недовольный стон, потёршись щекой о ладонь Минхо. Последний замер, зачарованно глядя на это зрелище, а затем, вздохнув, благодарно пробормотал: — Феликс, я тебя убью за это, — и, стараясь не двигать рукой, лёг рядом с Ханом и заворожённо глядел на его лицо, освещённое лишь светом уличного фонаря, блёклыми лучами пробивающегося сквозь окно в номер, пока сам не отрубился. Проснулся Минхо лишь поздно утром от несдержанного возгласа Джисона, который, выпучив глаза, пугливо таращился на него. — Хён? — опешив, спросил Хан. — Джисон? — спросил в ответ Минхо, расслабленно откидываясь на подушку и растягиваясь на кровати, скрипя костями после сна. — А где Феликс? — пробормотал Джисон, недоумённо оглядывая комнату. — В клубе оставили, — беззлобно съязвил Минхо. — Он там теперь посуду моет, чтобы расплатиться за драку. — Какую драку? — окончательно растерялся Джисон; его пальцы интуитивно потянулись к носу, и он зашипел, когда нащупал свежую ссадину на переносице. — До самого красивого парня среди нашей восьмёрки докопался какой-то мудак, — объяснил вкратце Минхо. — Ну ты его и поставил на место. — К Хёнджину кто-то лез? — огорошенно прошептал Хан, расширившимися глазами уставившись на Минхо. — Вообще-то ко мне, — буркнул Минхо, притворно обидевшись. — О, — протянул Хан, а затем замер, осознав сказанное Ли. — Я дрался за тебя?.. — Эм, — замялся Минхо, внезапно смутившись; его скулы зарделись, и он неуверенно кивнул. — Ну да, получается, что так. Джисон сконфузился и, пряча глаза, сменил тему: — А что сегодня будем делать? — Вчера ночью, когда шли в отель, решили участвовать в любительских соревнованиях по пляжному волейболу, — поделился Минхо, поднимаясь с кровати и отряхивая смятую после сна одежду. — Чонин сказал, что им за участие в этом дают надбавку, а одному там скучно. Заметив на лице Джисона нервозную гримасу, Минхо быстро добавил: — Да не парься ты. Поставим Чанбина перед сеткой, он загородит собой всю нашу территорию, и никто не сможет забросить к нам мяч. Хан, уже начавший было переживать, прыснул и покачал головой. — Ладно, — он сонно потянулся, разминаясь. Зевнув, Джисон встряхнулся и захлопал заспанными глазками. — А который сейчас час? Минхо, расслабленно поведя плечами, посмотрел на часы и обмер. — Чёрт! — встрепенувшись, воскликнул он и, резко схватив всё ещё дремлющего Джисона за руку, потащил того в ванную. — Завтрак уже почти кончился! Мы опаздываем. Приведя Джисона, всё ещё протирающего одним кулаком глаза, к раковине, Минхо набрал немного воды в сложенную лодочкой ладонь и принялся быстро умывать парня, из-за чего Хан, охнув, дёрнулся назад и изумлённо уставился на Минхо. — Ты чего?.. Я и сам могу, — сконфуженно пробормотал он. — Да ладно тебе, — проворчал Минхо, стирая полотенцем капли воды со щёк Джисона. — Застрянем тогда в номере ещё на час. Дай я тебе помогу. Он заботливо пригладил влажной рукой растрёпанные волосы обомлевшего Хана, которые продолжили забавно торчать во все стороны, будто иглы ежа. Минхо украдкой усмехнулся, глядя на непослушные локоны, чем побудил Джисона покраснеть и обиженно надуться, молча наблюдая за действиями Ли. Минхо застыл, немного приоткрыв рот, в искреннем восхищении неотрывно глядя на слегка припухшее с утра лицо Джисона, а затем, смахнув с себя наваждение, продолжил осторожно касаться махровым полотенцем чужой нежной кожи, собирая на него холодные капли. Хан негодующе зашипел, когда полотенце коснулось ссадины на переносице, и Минхо тут же отдёрнул руку, пугливо исследуя глазами нос Джисона. — Больно? — обеспокоенно прошептал он, протянув пальцы к ушибу, но, остановив самого себя, быстро отстранился. Джисон ощутил смутную неловкость и укол странной вины — почему он, зная и чувствуя, что Минхо хороший человек, ведёт себя так отстранённо? Почему избегает, сдаваясь своей тревоге, почему не может пустить всё на самотёк? Почему не поверить этой случайности? Рука Хана сама нашла руку вздрогнувшего Минхо и потянула на себя, робко кладя её на ставшую пунцовой щёку. Пальцы Ли бережно потёрли его нос чуть ниже ссадины, боясь задеть и навредить, и Джисон вдруг нервно хихикнул, вызвав этим смущённую, испуганную улыбку Минхо. — Почти не больно, — шепнул в ответ Джисон и, сделав первый нерешительный шаг навстречу, начал склоняться к вспыхнувшему красным лицу Минхо, как вдруг: — Хё-ён! — капризный возглас заставил их отпрянуть друг от друга, и Хёнджин, чьё удивлённое лицо наполовину просунулось в щель между дверью и косяком, недоумённо захлопал ресницами. — Ой, а что вы здесь делаете? Минхо замахнулся на Хвана полотенцем, и голова парня, испуганно взвизгнув, исчезла в дверном проёме. — Как ты вообще сюда попал? — возмутился через дверь Минхо, пока Джисон, отошедший от неожиданного появления нарушителя их спокойствия, начал давиться смехом. — Феликс свой ключ дал! — пугливо ответил Хёнджин через ту же дверь, сдерживая её всеми силами, будто Минхо собирался вырваться и разорвать его на части. — И вообще я вас на завтрак будить пришёл! — Так если ты видел, что нас уже нет в кровати, то чего ломишься куда не надо? — фыркнул Минхо. — Ну, знаешь, и хорошо, что я не видел вас в кровати, — отозвался Хёнджин. — Мне зрение ещё дорого. — А жизнь уже нет, что ли? — съязвил Минхо, двинув по двери так, что та под напором всё же распахнулась, и Хёнджин, стоящий по другую её сторону, отскочил подальше и вытянулся по швам. — Так что насчёт завтрака? — поинтересовался у него Минхо, смерив Хвана спокойным взглядом. — О! — Хёнджин сразу же оживился, пригладив длинные волосы в небрежный пучок. — Он уже закончился, пока вы тут цело- Он оборвал себя на полуслове, столкнувшись с красноречивым взглядом Минхо, и кратко хмыкнул: — Вам разрешили зайти на кухню и взять себе сухие пайки для экскурсий. Чанни-хён уже договорился об этом с поварами, там, оказывается, какой-то его приятель работает. У него здесь везде есть друзья, прикиньте? И как он это делает... Ну, в общем, возьмите себе еды и идите на пляж, мы вас там будем ждать! — прощально кивнув, Хёнджин махнул рукой и скрылся за дверями номера восвояси. — Вот придурок, — беззлобно вздохнул Минхо, поворачиваясь обратно к Джисону. — Хани, я схожу к себе переодеться, встретимся в холле через десять минут, окей? — и тоже ретировался, закрыв за собой дверь. И только сейчас Джисон оцепенел, почувствовав, как приятное, сладкое тепло разливается где-то внутри от осознания, как ласково и лично звучит это милое прозвище "Хани", данное ему Минхо в какой-то упущенный от самого Джисона момент. И чего он боялся?

***

Прочное мнение, что Чан и правда водит дружбу со всем Пусаном, закрепилось ещё сильнее после того, как они забрали свои пайки, перебросившись с поварами несколькими вежливыми фразами. Взяв рюкзак с пледом, сменной одеждой и едой, ребята вышли из "Лиона", сразу же оказавшись на приотельном пляже. Солнце светило вовсю, отдыхающие шумели, кто-то играл в надувной мяч, перебрасывая его между собой, отчего разноцветный шар летал по всей территории пляжа. Чуть дальше на высоком помосте в тёмных очках и специальной форме сидел Чонин, важно взирая с высоты на купающихся и с тихими смешками шугая осмелевших детей от поплавков. Заметив своих друзей, раздобывших откуда-то водяные пистолеты и с громкими криками стрелявших друг в друга солёной водой, — как оказалось, Чан успел подружиться и со всеми детьми на пляже, одолжив у них пистолеты, — Минхо махнул им рукой, сигнализируя о том, что они с Джисоном уже пришли, и наклонился, начав помогать Хану стелить плед на раскалённый под знойным солнцем песок. Расстелив пёстрый плед, который на сахарном золотистом песке и вовсе казался мягкой постелью, Джисон повалился на него, предварительно скинув верхнюю одежду, и зарылся босыми ступнями в рассыпчатый песок. Минхо, заметив неподалёку свободный цветастый пляжный зонт, перетащил его к ним, и теперь приятная прохлада обволокла их уголок райской идиллии. Порывшись в рюкзаке, Минхо выудил оттуда один из сухих пайков и, раскрыв его, взял оттуда завёрнутый в целлофан сэндвич. — Приятного аппетита, хён, — пожелал ему привставший на локтях Джисон. — Это не мне, — ответил Минхо, аккуратно распаковывая еду. — Открывай рот, — отвернув край упаковки, Ли подставил сэндвич к губам порозовевшего Джисона. — Хён, — неловко пробормотал Джисон, прочистив горло. — Это как-то позорно, не думаешь? — А тебе есть до этого дело? — невозмутимо обронил Минхо. — Какая разница, кто на это смотрит. Джисон, помолчав некоторое время, насупился и с крайне недовольным видом отщипнул зубами немного еды, начав сурово пережёвывать сэндвич. Минхо, довольно усмехнувшись, продолжил кормить притворно безразличного Хана, пока тот, смутившись окончательно, не уткнулся лицом в ладони, застонав: — Хён, ну прекрати! — Как знаешь, — и Минхо, насмешливо пожав плечами, сунул оставшуюся часть сэндвича себе в рот. Джисон растерянно смотрел на то, как Минхо с крайне удовлетворённым видом доедает его сэндвич, а затем, осмелев, спросил: — И ты совсем не брезгуешь? — А почему я должен брезговать? — недоумённо прочавкал Минхо. — Слюнообмен уже произошёл. — Ты что, наш поцелуй только что слюнообменом назвал? — фыркнув, поморщился Джисон. — Ты такой противный, хён. Минхо в ответ лишь хмыкнул и отвернулся в сторону моря, дожёвывая завтрак. Оттуда уже спешил Сынмин, слегка вздрагивая от перепада температуры на суше и в море. — Эй, вы! — крикнул он, махнув рукой. — Игра скоро начнётся, отрывайте свои задницы от земли! Джисон и Минхо нехотя поднялись и, быстро закинув плед в рюкзак, а мусор в стоящий неподалёку бак, вяло побрели за Сынмином в сторону площадки для пляжного волейбола. Там уже собрались остальные, Чонин, всё ещё одетый в форму спасателя, возглавлял компанию, стоя рядом с натянутой над песком сеткой. — А где остальные игроки? — непонимающе протянул Джисон, заметив, что кроме их восьмёрки никого нет. — Кроме вас, лохов, на это больше никто не повёлся, — добродушно хмыкнул Чонин. — Но не переживайте, за участие вас ждёт приз. — Какой? — сразу оживился стоящий подле него Хёнджин. — Я разрешу вам купаться на этом пляже ночью. — Но это же и так не запрещено... — задумчиво протянул Феликс, с прищуром посмотрев на табличку с правилами у входа на пляж. — Итак, правила игры простые, — проигнорировав слова Феликса, начал вещать Чонин. — Играйте, пока не выиграете, — и, задвинув пальцем очки от солнца на переносицу, Ян взобрался на камень, имитирующий высокий судейский помост. — Но нас семеро, — растерянно развёл руками Чан. — Как мы поделимся на команды? — Я могу быть чирлидером! — живо воскликнул Чанбин, начав гиперболизированно позировать. — Отлично, — кивнул Чан. — Тогда капитанами будем по старшинству. Минхо, выбираем игроков с помощью жребия, так будет честно. — Без проблем, — согласился Минхо, разминая затёкшие конечности. Вскоре команды были поделены; в команду к Чану попали Феликс и, к большому огорчению Минхо, Джисон, а на стороне Минхо стояли, лениво моргая на ярком солнце, Сынмин и Хёнджин. — Начнём! — объявил Чонин. — Первый раунд играем до десяти очков, погнали, — и дунул в свисток, висящий на тонкой верёвочке у него на шее. Игра оказалась ожесточённой, и команда Чана потерпела разгром ещё в самом начале игры; в первую очередь потому, что Джисон в погоне за мячом едва не калечил себя и других, поэтому совсем скоро Чан и Феликс, понимая, что фатальное происшествие будет случаться при каждом его ударе, начали уклоняться скорее от Джисона, чем от летящего прямо в них мяча. — Я принимаю! Принимаю! — заорал Джисон, бросаясь следом за мячом, стремительно приближающимся к ленте, ограничивающей игровую площадку. Подпрыгнув и при этом не переломав ни свои, ни чужие ноги, Хан, ко всеобщему изумлению, с силой отбил мяч, который, пролетев через сетку, приземлился прямо на песок команды Минхо. Но Феликс и Чан, растерянно уставившись на него, не спешили ликовать: Джисон, улыбаясь, стоял за линией площадки, значит, это был аут. — Ха! — радостно воскликнул Хёнджин. — Это аут! Аут, Чонин, ты видел? И вдруг его перебил Минхо, крикнув Чонину: — Это был не аут! Я хорошо видел, что он отбил мяч на поле. Щёки Джисона порозовели, когда он услышал эти слова, и он уставился в песок, закусив губу. Сынмин возмущённо покосился на капитана своей команды. — Нет, это был аут, — запротестовал он. — Однозначный! — Как говорится, есть два мнения: моё и неправильное, — съязвил Минхо, а затем продолжил настаивать, заискивающе улыбаясь хмыкнувшему Яну. — Чонин, ты, как самый справедливый, восхитительный, потрясающий судья, должен засчитать этот балл команде Чана. Ты случайно не был вратарём в прошлой жизни? Ведь твоё внимание к деталям просто невероятно. Признайся, ты гений? — Да он же врёт! — возразил Хёнджин, во все глаза глядя на Чонина. — Посмотри на его благородное лицо, как он может врать? — усмехнулся Чонин, спустив очки на кончик носа. Минхо показательно улыбнулся и бросил взгляд в сторону Джисона, пухлые щёки которого не прекращали пылать. — Ага, конечно, — фыркнул Сынмин, закатив глаза. — Я такую же рожу в полицейском участке видел. Джисон, подбежав к сетке, тихо шепнул стоящему по другую сторону Минхо: — Спасибо, хён. Минхо, многозначительно подмигнув ему, вернулся на свою позицию под язвительными взглядами Сынмина и Хёнджина. В итоге команда Чана всё равно потерпела поражение, потому что Феликс всё время отвлекался на маячащую сбоку фигуру дурачащегося Чанбина, а Джисон продолжал случайно путаться ногами в песке и поскальзываться даже стоя на ровном месте. — Моё эго, конечно, сильно, но не настолько же, — вздохнул Чан, стирая со лба пот. Остаток дня они провели на пляже; Минхо, недовольно ворча, купил всем по мороженому, отказавшись брать с друзей деньги, и теперь они все вместе сидели у берега, хрустя замёрзшими зубами и подтаявшим льдом. Чанбин, заметив на горизонте моря гидроцикл, с громким рёвом разрезающий волны, подскочил с места и восхищённо указал на него: — Смотрите! Погнали туда, покатаемся? Разморённые мороженым и солнцем, все отрицательно покачали головами, удобнее устраиваясь на тёплом песке. Все, кроме Феликса. Подняв глаза, блондин лучезарно улыбнулся и согласно кивнул: — Давай. Чанбин застыл, ощутив, как сердце провалилось куда-то в желудок; мысль остаться наедине с Феликсом посреди моря напугала его — это было совсем не то, чего он ожидал. Постаравшись взять себя в руки, Чанбин прочистил горло и уже намного менее уверенно кивнул: — Тогда идём. До места аренды гидроциклов они шли молча, и Чанбин нутром чувствовал, что Феликс ждёт, когда он заговорит. Но Со, игнорируя и глуша трубящие внутри чувства, молчал, поэтому Ликс перевёл взгляд на море, любуясь пейзажем. Оплатив поездку, Чанбин сел за руль аквабайка и обернулся через плечо, глядя на то, как Феликс нерешительно забирается на сиденье, прижимаясь к широкой спине Со. Скулы Чанбина вспыхнули огнём, когда он почувствовал, как тонкие руки обхватывают его талию, а аккуратные ладони накрывают его живот. Протолкнув вставший в горле ком, Чанбин слегка поперхнулся и, стараясь смотреть только вперёд, глухо спросил: — Готов? Почувствовав затылком то, как Феликс коротко кивнул головой, Чанбин посмотрел под ноги, оценивая глубину и, не мешкая, завёл двигатель. — Держись за меня крепче, — бросил он через плечо, а затем ринулся вперёд, начав стремительно набирать скорость. Брызги хрустальным фонтаном полетели из-под заревевшего мотора гидроцикла, взмывающего вверх на морских волнах, и Феликс, весело завизжав, уткнулся в спину Чанбина, пытаясь спрятать лицо от прохладных капель воды, холодящих голую кожу. Чанбин засмеялся, не сводя глаз с водной глади: ветер беспощадно трепал его волосы, а ласковое солнце пригревало, не давая двум парням замёрзнуть под напором холодного солёного ветра. Феликс, осмелев, оторвался от спины Чанбина и робко положил острый подбородок на его покатое плечо, устремив взгляд вперёд. Сердце отчаянно заколотилось в грудной клетке Чанбина, разбивая рёбра вдребезги, и он сильнее вдарил по газам, разрывая море на две пенящиеся полосы. Чем дальше они уплывали от берега, тем забавнее смотрелись люди на пляже; Феликс, счастливо улыбаясь, вгляделся туда, заприметив их общих друзей по цветастым плавкам. Его пальцы сильнее сдавили Чанбина, и блондин почувствовал, как кожа парня покрылась мурашками, и Со судорожно выдохнул, выкручивая руль исступлённее. Это было настолько приятно, что казалось невыносимым. — Тебе холодно? — стараясь перекричать шум двигателя и волн, закричал Феликс позади него, плотнее прижимаясь к обнажённой широкой спине, ощущаясь оголённым проводом, посылающим импульсы по всем конечностям Чанбина. Вместо ответа Чанбин стиснул зубы, хрустнув челюстью, и рванул по волнам, чем отвлёк Феликса и вынудил его весело рассмеяться, обжигая его шею горячим дыханием. — Хён, ты слишком агрессивно молчишь, — пожурил его Ликс, жмурясь от ярких солнечных лучей, бьющих с неба. — Если тебе холодно, давай вернёмся на берег. Чанбину не было холодно; ему было безумно жарко, безумно страшно, безумно плохо и безумно хорошо одновременно. Как ещё он мог себя чувствовать, когда его обнимал, заливаясь низким смехом, похожий на ангела парень, и, сам того не зная, заставлял Со чувствовать себя настоящим недоумком. И ведь он сам наказал тому держаться за него как можно крепче. Что же он натворил. — Приготовься! — внезапно крикнул в ответ Чанбин и, резко приблизившись к берегу, где, маша им руками, сидели на песке ребята, с силой крутанул руль гидроцикла влево. Аквабайк задрифтил на волнах, и столп брызг, взмыв высоко вверх, окатил завизжавших парней; Феликс и Чанбин, разразившись смехом, затормозили, остановившись в море напротив мокрых и недовольных друзей. — Жить надоело?! — заорал на них с берега Минхо, отжимая насквозь пропитанную солёной водой футболку. — Посмотрим, что с вами будет, когда вы выйдете на сушу! — О-оу, Бинни-хён, кажется, нам придётся дрейфовать в море, пока Минхо-хён не обсохнет на солнышке, — проворковал Феликс, насмешливо сощурившись. Чанбина едва не подбросило вверх, когда он услышал прозвище, данное ему Ликсом. Это надо прекращать, пока его окончательно не уволокло в трясину этой странной привязанности. Ведь так? Он же прекратит? — Похоже на то, — хмыкнул Чанбин, улыбнувшись. — Тогда поехали от них, поужинаем в прибережном кафе на противоположном берегу, всё равно я оставил карту у прокатчика байков в качестве залога. — Прямо в плавках пойдём, что ли? — изумился Феликс, удивлённо вскинув брови. — Почему бы и нет? Пусть любуются, — усмехнувшись, ответил Чанбин, и, вырулив гидроцикл, понёсся вместе с Феликсом обратно. — Ну пиздец, — возмутился Джисон, глядя на удаляющихся в закат друзей и дрожа от охватившего его холода. — Всё-таки украл у меня Ббоки. Я ему этого не прощу! — А за чизкейк? — поинтересовался у него Хёнджин, отряхивая мокрые шорты, липнущие к длинным ногам. — За два, — немного подумав, ответил Хан. — Они встречаются? — полюбопытствовал Чонин, закрепив очки за ушами: солнце уже начало уплывать за горизонт, и теперь слепило не так сильно, озаряя всё вокруг огненно-оранжевым. — Или как Минхо с Джисоном? — язвительно хмыкнул он, сощурившись, чем навлёк на себя притворно суровый взгляд Минхо. — Не умаляй наши отношения, мы уже женаты, — фыркнул он и засмеялся, когда получил удар по плечу от сердитого Джисона, надувшегося от смущения. Завершив пребывание пляжа на такой ноте, друзья собрали вещи и, дрожа от озноба и похолодевшего вечернего воздуха, пошлёпали босиком в отель. Феликс, вернувшийся в номер к Джисону несколькими часами позднее, со счастливой улыбкой завалился на кровать и, захихикав, уткнулся лицом в подушку. К полному изумлению Хана, он отказался делиться тем, что было у них с Чанбином на ужине, бросив лишь, что: — Хён такой дурак! Он правда думает, что я ничего не понимаю. Это так мило! И вновь зарылся носом в постель, не прекращая лучезарно улыбаться и буквально светиться от распирающих его эмоций. А Джисон, для виду обидевшись, негодующе фыркнул и вскоре погасил свет, отвернувшись к стене. Чтобы посреди ночи внезапно проснуться от приступа неконтролируемой паники. Они же уезжают домой завтра. Домой, где будет тихо, где будет сплошное спокойствие, такое любимое Ханом раньше. Где его будет ждать одиночество, боготворимое им до встречи с компанией этих дураков, за такое короткое время ставшими из незнакомцев близкими друзьями. Друзьями, которые вновь станут незнакомцами, едва колёса минивэна коснутся земли за пределами Пусана. Как они с Феликсом могли об этом забыть?..

***

Громкий вздох разорвал звенящую тишину в номере: глаза Джисона широко распахнулись, и он подскочил на смятой постели, испуганно глядя в темноту. Пальцы судорожно сжали лёгкое летнее одеяло, и Хан повернулся, бросив затравленный взгляд на тёмный силуэт сладко спящего Феликса. Тремор сковал руки Хана; пальцы потянулись к другу, чтобы разбудить его, но замерли на половине пути, а затем и вовсе отдёрнулись назад. Нервно сглотнув, Джисон зажмурился что есть сил и медленно отсчитал до десяти, как ему всегда советовал делать Ёнбок — не помогло. Конечности сковало холодом, будто вся кровь отлила от рук и ног, и Джисон, откинув одеяло в сторону, неловко поднялся с кровати, борясь с дрожью в ногах, мешающей нормально передвигаться. Будить забывшегося в сладкой дрёме друга не хотелось; да и Джисон, к тому же, отчётливо чувствовал, что сейчас ему нужны объятия совсем другого человека, так внезапно ставшего для него родным. Медленно передвигаясь в непроглядной темноте, Джисон пугливо побрёл вперёд, опираясь о стенку ледяными подушечками пальцев. Скользнув за дверь, он с трудом добрался до соседнего номера, где безмятежно спали Минхо и Хёнджин. Сдерживая подбирающийся к горлу комок душащих его слёз, Джисон слабо поскрёбся в дверь, беспокойно оглядываясь по сторонам. Сначала ничего не произошло, но затем замок щёлкнул, и в проём высунулась растрёпанная голова ничего не подозревающего Минхо. Смерив задыхающегося Джисона сонным взглядом, глаза Минхо моментально распахнулись, и он порывисто раскрыл дверь, представ перед Ханом в полный рост. — Хани? — встревоженно прошептал он, быстро выглянув за спину Джисона, ища, видимо, Феликса. Окоченевшая рука Джисона впилась в запястье парня, и Минхо вздрогнул, бросив быстрый взгляд на непроизвольно дрожащие пальцы Джисона, а затем вновь перевёл озабоченный взгляд на побледневшее лицо Хана. Быстро поняв, что происходит, Минхо отцепил от себя Джисона, чтобы схватить бутылку воды со столика и, вернувшись к закрывшему в панике глаза Хану, коротко обронил, беря его за холодную взмокшую ладонь: — Идём, — чтобы не разбудить посапывающего в номере Хёнджина, поманил Джисона Минхо и двинулся по коридору в холл, ведя за собой покачивающегося Хана. Выбравшись из отеля на улицу, он потащил Джисона прямо на берег, где не было никого, кроме размеренного шума разбивающихся о берег волн и редких чаек, пытающихся испытать свою удачу и поймать рыбу, пикируя прямо на гладкую синеву, сияющую в мягком лунном свете. — Хён? — жалобно промямлил Джисон, глядя на Минхо, отряхивающего один из лежаков от песка, чтобы усадить туда друга и сесть рядом самому. — Хани, тебе не нужно разговаривать, если ты не хочешь, — мягко ответил Минхо, повернувшись к Джисону лицом. — Садись. — Хён, мы с Феликсом уезжаем сегодня днём. Это был наш последний день в Пусане. Минхо застыл, огорошенный таким известием. Это было действительно неожиданно; хотя он прекрасно понимал, что им в какой-то момент придётся попрощаться, парень не думал, что это произойдёт так скоро. Он и не хотел об этом думать. — Почему ты не сказал раньше? Что вы уезжаете так скоро, — отрешённо спросил Минхо, садясь на лежак. Он потянул Джисона за смятую футболку, и тот примостился рядом с Минхо, устремив взгляд на водную рябь. Удивительно большая луна отражалась на глади, и Хан невольно выдохнул от восхищения. Минхо продолжил говорить, тоже глядя на спокойные волны. — Я тебе ещё столько всего не рассказал и не показал. — Не знаю, — тихо пробормотал Джисон, сжав ткань шорт и оттянув их, нервно прикрыв ими колени. — В моменте не хотелось думать об отъезде. — Я бы и дальше хотел быть с тобой, — поморщившись от приторности собственных слов, прошептал Минхо. — Купаться, есть растаявшее мороженое. Смеяться над Хёнджином. — Тогда поехали с нами, — внезапно предложил Джисон, повернувшись к Минхо. — Тебе случайно в Сеул не нужно? — с надеждой проронил он, просяще выгнув брови. — Извини, не могу, — отрицательно покачал головой Минхо, ободряюще улыбнувшись осунувшемуся Хану. — Я не хочу оставлять Хёнджина одного. Он мой друг. Вдруг запутается в собственных плавках и утонет? — невесело пошутил он, хмыкнув. — Ты и сам плавать не умеешь, — фыркнул Джисон, слабо улыбнувшись. — И то верно, — согласно кивнул Минхо. — Значит, утонем с ним вместе. Он замолчал, нервно сглотнув. Джисон проследил взглядом за дёрнувшимся кадыком Минхо и сам замер, широко раскрытыми глазами глядя на бледное в свете луны лицо Минхо. — Можно тебя поцеловать? — робко, совсем не похоже на самого себя попросил Минхо, смущённо закусив нижнюю губу. — Да. Слюнообмен же уже произошёл, — вдруг вспомнил Джисон слова Ли, несмело улыбнувшись; не тратя драгоценное время на глупое и ненужное волнение, он рванулся вперёд и первым накрыл приоткрытые губы Минхо своими. Минхо жадно втянул воздух и, осторожно придержав затылок Хана рукой, сильнее прижался к его раскрытым губам, сначала мягко, почти невесомо касаясь нежной плоти, а затем, действуя уже смелее, провёл по ним самым кончиком языка, раззадоривая покрасневшего Джисона. Язык заскользил дальше, дыхание сбилось, став поверхностным; Джисон тихо выдохнул и провёл пальцами по гладкой щеке Минхо, подставляясь ближе под отчаянные действия последнего. Ему хотелось большего, до дрожи в острых коленях хотелось показать, что всё это произошло "не просто так". Что они с Минхо встретились не случайно. Его язык встретился с языком Минхо, дразнясь и путаясь между собой; Джисон сглотнул и облизнул верхнюю десну парня, вынудив последнего вздрогнуть и тихо-тихо простонать в приглашающе открытый рот Хана. Вторая рука Джисона скользнула на поясницу Минхо, и сам Хан всем телом прильнул к Ли, опаляя его лицо горячим, несдержанным дыханием. Минхо разорвал поцелуй, ощутив, что воздуха в разрывающихся лёгких перестало хватать; лбом он прижался ко взмокшему лбу задыхающегося Хана, прикрывшего глаза. Он незаметно усмехнулся, устремив взгляд на обкусанные губы Джисона. Мило. Наклонившись к его уху и проведя по чувствительной раковине кончиком носа, Минхо обдал жарким дыханием нежную кожу, выдохнув простое, но такое значимое прозвище: — Хани... — хрипло прошептал Минхо, тоже сомкнув веки; и не понятно было, от чего именно: крайнего смущения или переизбытка чувств? Джисон зарделся и глуповато хмыкнул, судорожно сглатывая. — Ты говорил, что мы можем молчать, если я не хочу разговаривать, — заметил он. — А чего тогда ты хочешь? — нехотя раскрыв глаза, спросил Минхо. Джисон замер, что-то напряжённо обдумывая. Помолчав минуту, он тихо обронил: — Я хочу потратить остаток времени на что-то действительно ценное, — сражённая тремором рука Хана накрыла твёрдый бугор на штанах Минхо, побудив последнего сдавленно ахнуть и вцепиться окоченевшими пальцами в лежак. — Разве это ценно? — потерянно спросил Минхо, пытаясь выровнять сбившееся дыхание. — Ценно не это. Ценно то, что это происходит между мной и тобой, — едва различимо прошептал Джисон. — Как слащаво сказано, Хани, — лицо Минхо горело, и даже мягкий белый свет луны не делал румянец на его щеках менее заметным. — Заткнись, хён, — слабо усмехнулся Джисон, нервно облизнув нижнюю губу. Его глаза вновь встретились с очаровательной маленькой родинкой, оставленной природой на кончике носа Минхо. — Я тебе не говорил, но у тебя очень милая родинка на носу. — Можешь забрать её себе, если тебе она так нравится, — глухо ответил Минхо, заворожённо глядя на лицо Джисона. — Могу я забрать её вместе с тобой? — Какой же всё-таки бред мы несём, — вдруг прыснул Минхо, смущённо заслонившись от Хана ладонью, но затем резко открылся, распахнув рот в немом стоне, когда пальцы Джисона надавили на бугор, пульсирующий под слоем ткани. Хан, чувствуя, как его собственные щёки горят ярким пламенем, медленно сполз с лежака на прохладный песок, устроившись между широко расставленных в стороны ног Минхо. Он посмотрел вверх, встретившись глазами с растерянным взглядом Ли и, решив не отступаться от захватившего его желания, накрыл губами затвердевший член прямо поверх ткани, целуя его сквозь штаны. Слишком чувственно, слишком сладко — Минхо с силой сжал кулаки, ногти впились в кожу чуть не до крови, и парень придушенно зашипел, не отводя зачарованного взгляда от оробевшего Джисона, сидящего прямо перед ним на корточках. Внезапно ослабевшие ноги Хана не выдержали — он упал на колени на песок, вцепившись взмокшими ладонями в крепко сбитые бёдра Минхо, чувствуя, как выносливые мышцы перекатываются под его руками, изредка вздрагивая от напряжения. Его пальцы пробежались по бёдрам, сомкнувшись вместе на ширинке, и Джисон, бросив быстрый доверчивый взгляд на Минхо, всё ещё пытающегося держать себя в руках, потянул бегунок вниз, расстёгивая топорщащиеся вверх летние штаны. Шум моря успокаивал, а прохладный ночной ветер холодил разгоревшиеся щёки; дыхание Джисона перехватило при виде натянувшегося белья, он провёл мягкими подушечками пальцев по ставшей каменной плоти, и Минхо, чуть не задохнувшись, вскинул голову вверх, не в силах больше терпеть подобную картину. Пальцы смелее заскользили по телу парня, проворно забираясь под ткань боксеров. Джисон, не торопясь снимать их, дотронулся губами до напряжённого бедра Минхо, а затем ещё раз, и ещё, пока не покрыл каждый свободный участок открытой кожи. Его губы осторожно, будто боясь причинить боль, легли на недвусмысленную выпуклость, оставляя короткий поцелуй на тёмном пятнышке прекама, проступившем сквозь ткань, после чего до его чутких ушей донеслось тихое, дрожащее прозвище: — Хани... Он хотел забыться в этом взволнованном голосе; забыться до рассвета, когда вновь придёт ощущение пустоты от понимания, что это последняя их встреча. И Джисон забылся. Пальцы потянули ненужную ткань боксеров вниз, освобождая налитый кровью член; Минхо стыдливо закусил губу, но ничего не сказал, выразительно глядя вниз на Джисона. Хан на пробу коснулся члена рукой, сильнее ощущая пульсацию; осмелев, он взялся за основание и провёл рукой по стволу, вынуждая Минхо несдержанно застонать. Пальцы оплели твёрдую плоть кольцом, и Джисон, закрыв глаза, чтобы не видеть затуманенного взгляда Минхо, прикоснулся ко влажной головке губами, оставляя короткий поцелуй. Член остервенело дёрнулся в его руке, и Джисон, вдруг лукаво усмехнувшись, вобрал головку в горячий рот, заставив Минхо прогнуться в немом стоне. Втянув щёки, Джисон принялся двигать головой, стараясь с каждым разом вбирать всё больше, вслушиваясь в каждый шумный вздох и хрипловатый стон, доносящийся сверху. Его язык неумело, но с чувством обводил каждую вздувшуюся венку на твёрдом стволе, и Минхо прикусил губу, чтобы не быть слишком громким, несмотря на то, что им можно было не бояться быть уличёнными — их спутниками были лишь море, луна и песчаный берег. Почувствовав, как мышцы Минхо напряглись сильнее прежнего, а сам Ли почти прекратил дышать, замерев в немом стоне, Джисон начал неистовее двигать головой, всё ближе приближая Минхо к феерической кульминации; сверху донёсся надтреснутый всхлип, и рот Хана начал наполняться вязкой спермой. Рука Ли легла на волосы Джисона, путаясь пальцами в тёмных вихрах; парень осторожно потянул Хана за волосы, заставляя его оторваться от испачканного в слюне члена и, бросив лишь один короткий взгляд на чужое алеющее лицо, накрыл своими губами распухшие влажные губы Джисона. Хан застонал в его рот, зажмурившись и подтянувшись на руках, чтобы целоваться было удобнее, но Минхо вдруг разорвал поцелуй, ласково улыбнувшись: — Не думаешь, что если мы продолжим, то от песка потом ещё долго будем избавляться? Джисон стыдливо покраснел, возмущённо фыркнув: — Ну надо же было тебе испортить такой момент! Минхо тихо рассмеялся и оставил на лбу у зардевшегося Хана короткий поцелуй: — И в чём я не прав? — насмешливо спросил он, неопределённо поведя плечами. — Я, между прочим, о тебе и твоей заднице забочусь. — Очень мило с твоей стороны, хён, — сварливо проворчал Джисон, притворно нахмурившись. Протерев рот тыльной стороной ладони, он умостился обратно рядом с Минхо, положив голову ему на плечо и устроившись поудобнее. Вид сверкающего под луной ласкового моря успокаивал, и Джисону не понадобилось много времени, чтобы уснуть прямо там, опёршись о плечо задумавшегося Минхо. Услышав сонное сопение, Ли вздрогнул и покосился вбок, наткнувшись на умиротворённое лицо погрузившегося в дрёму Джисона. Хмыкнув, Минхо улыбнулся и отвернулся, глядя на горизонт: вдали уже начал брезжить молочный рассвет, и море постепенно принялось розоветь под багровыми лучами зари. И единственным, о чём в этот миг жалел Минхо, было то, что этот момент не мог длиться вечно.

***

Проснулся Джисон от лёгкого поцелуя прямо в ссадину; раздражённо скривившись, Хан сонно потянулся и привычно пробормотал, прерываясь на зевки: — Феликс, дай поспать... И замолк, уставившись широко раскрытыми глазами на ласковую улыбку сидящего рядом Минхо. Последний мимолётно усмехнулся и оставил ещё один поцелуй, но уже на скуле остолбеневшего Джисона. — Чего так смотришь? — как-то недоверчиво спросил Минхо. — Уже всё забыл? Джисон, до этого нервно елозящий ногами по песку, замер, с тоской глядя на Минхо. — Было бы лучше, если бы забыл, — вдруг тихо ответил он, устремив взгляд вниз, чтобы не встречаться глазами с оторопевшим Минхо. — Как будто ничего и не было вовсе, — он прочистил горло и натянуто улыбнулся парню. — Ладно, хён, я пойду в номер. Нужно вещи собрать. Ободряюще потрепав по осунувшемуся плечу разбитого Минхо, пустым взглядом таращащегося куда-то вглубь моря, помрачневший Джисон угрюмо поджал губы и развернулся, заспешив в отель. Было бы и правда намного лучше, если бы он забыл. Чтобы в ушах не стоял радостный смех, а чужие руки не обвивали вокруг, согревая. Чтобы отныне гнетущее одиночество стало желанным, как и раньше.

***

Ближе к одиннадцати утра вещи Феликса и Джисона уже были собраны; в двенадцать им нужно было выселяться и сдавать ключи от номера, поэтому теперь два друга стояли у минивэна, как и в начале своего путешествия ожидая время отправки. Отличие было лишь в том, что тогда они нетерпеливо дрожали, желая как можно скорее оказаться за рулём, а теперь каждая секунда, утекающая в небытие, была мучительной. Феликс обнимался со всеми на прощанье, утыкаясь носом в чужие шеи и оставляя разводы от слёз на футболках ребят — привязчивый и сентиментальный блондин переживал расставание ещё болезненнее, чем Джисон. Когда очередь прощаться дошла до Чанбина, он судорожно выдохнул, шмыгнув носом, и Чанбин, не зная, куда себя деть, уставился в землю под ногами, буравя её сухими отёкшими глазами. — Пока, — неловко попрощался Феликс и коротко прижался к Чанбину, но, не получив объятия в ответ, досадливо закусил внутреннюю сторону щеки и отстранился, обняв самого себя руками. — Всем пока, — с деланным безразличием попрощался Джисон, бросив Минхо вымученную улыбку. Чтобы не чувствовать вину, он быстро отвернулся и посмотрел на растрогавшегося Чана. — Вы приезжайте к нам в Сеул, когда будет возможность. И Чонина берите, если мама его отпустит. — Эй! — возмутился рядом стоящий Чонин, благодушно хмыкнув. — Я взрослый, вообще-то. Мама мне разрешит, понятно? — Понятно, — усмехнулся Джисон, качнув головой. — Что ж, надеюсь, ещё увидимся, — и, в последний раз махнув всем на прощание рукой, сел в минивэн. Рядом сидящий с ним Феликс задыхался в слезах, уткнувшись в рюкзак, лежащий у него на коленях. Он даже не пытался скрыть свои эмоции, да и зачем? Джисон, слушая приглушённые рыдания друга, почувствовал, как и к его горлу начал подползать жгучий ком, распирающий изнутри. Стараясь дышать глубже, он вырулил с территории отеля и, бросив взгляд в зеркало заднего вида, в последний раз посмотрел на фигуры своих друзей. Солёные слёзы бессильно потекли по его щекам; сердце чуть ли не разрывалось от тоски — как же так вышло? Почему всё совпало именно так? Он вжал педаль в пол, устремившись как можно быстрее покинуть это место — слишком счастливое место, чтобы расставаться с ним без боли. Знакомые пейзажи начали сменяться другими, и сквозь застилающие глаза предательские слёзы Джисон увидел табличку, на которой чётким шрифтом было выведено: — До следующей встречи в Пусане! Счастливого пути! Вот и всё.

***

Попрощавшись с друзьями, ребятами было решено разбрестись по номерам и встретиться уже вечером — все были не в настроении отдыхать, и у каждого скребли кошки на душе своими острыми коготками. Минхо, сообщив, что он хочет побыть один на пляже, отсалютовал и медленно побрёл обратно, пиная кедами попадающиеся под ноги камешки. В голове было абсолютно пусто: тишину мыслей разрывал ставший родным шум волн, гомон сытых чаек и ребяческие крики детей, играющих на пляже. Минхо даже не смотрел, куда идёт — ноги сами вывели его к месту их с Джисоном ночного свидания. Парень тяжело рухнул на песок, опустошённо глядя на пену, кипящую на волнах. Не может всё закончиться вот так! Не может! Минхо протяжно выдохнул и уткнулся лицом в дрожащие ладони. Несколько глубоких вдохов и выдохов сопроводились несдержанными всхлипами: разве он оставит всё вот так? — Не оставлю! — взревел Минхо и, опёршись о мокрый песок руками, быстро подскочил на ноги, рванув прямиком к отелю. Едва не поскальзываясь на скользкой подошве промокших кед, облепленных песком, Минхо бежал без остановки — нельзя было терять ни секунды. На входе в "Лион" он чуть нос к носу не столкнулся с заплаканным Чанбином, который резко затормозил, вцепившись одеревеневшими пальцами в плечи охнувшего Минхо. — Минхо! — отбросив всякие формальности, взволнованно гаркнул Со прямо в бледное лицо своего хёна, с силой тряхнув его. — Я не сказал ему самого главного! — Тогда поехали, чего стоишь? — воскликнул в ответ Минхо, сжав челюсть. — Вызывай такси! Отпустив плечи Минхо, Чанбин дрожащими руками вытянул из кармана свой телефон и, совершив несколько нехитрых манипуляций, показал Ли экран. — Идём, — заторопил его Минхо, взяв Чанбина за предплечье и потащив к выходу с территории отеля. Они ждали такси крайне нервно: Чанбин постоянно засовывал и высовывал руки из карманов, шаркая носком кроссовка по асфальту, а Минхо неумолимо трясло, будто он был болен лихорадкой. Завидев жёлтую машину вдали, оба сорвались с места, побежав к такси ещё до того, как водитель подъедет к пункту назначения. Распахнув дверь, Минхо запрыгнул в салон с таким рвением, что таксист подпрыгнул, ошарашенно уставившись на двух запыхавшихся парней. — Трогайтесь, аджосси! — всучив водителю целую стопку денег, что есть мочи заорал Минхо, когда Чанбин захлопнул пассажирскую дверь, усевшись, а вернее, упавши рядом. Таксист, перепуганный такой неожиданной экспрессией со стороны заказчика, вдарил по газам, устремившись к выезду из Пусана. Самым нелепым было то, что они не знали, какой дорогой уехали Джисон и Феликс; но оба парня знали, что обязательно их найдут.

***

Мокрый от слёз Джисон молча вёл минивэн; Феликс, сидящий рядом с ним, уже прекратил рыдать, и теперь лишь беззвучно таращился в окно, часто и сбивчиво дыша, будто пытаясь подавить накатывающие слёзы, но Хан знал — слёз у друга уже не осталось. Что-то жёлтое замаячило позади. Джисон недоуменно посмотрел в зеркало заднего вида и обмер, увидев, что следом за ними, нарушая с десяток правил, несётся какое-то такси, которое постоянно заносило на трассе то влево, то вправо. Вдруг фары такси приветливо замигали, и глаза Джисона ополоумело расширились, когда он увидел знакомые силуэты в салоне незнакомого автомобиля. Недолго думая, он вдарил по тормозам, выруливая на обочину; Феликса чуть не подбросило к потолку, и он испуганно взвизгнул, вцепившись пальцами в ремень безопасности. Шины такси с громким скрипом и лязганьем затормозили, и оттуда вывалились смертельно бледные Минхо и Чанбин. И Джисон, и Феликс зашлись в изумлённом вдохе и, не медля, рванули ручки своих дверей, буквально вылетев на улицу. Феликс, перепуганный едва ли не до смерти, встревоженно закричал: — Что-то случи- Его голос оборвался, когда Чанбин, подбежавший к нему, резко обхватил его за лопатки и прижал к себе, прильнув губами к раскисшим после рыданий губам Ликса. Со звонким чмоком отстранившись, Чанбин застыл, растерянно пялясь на такого же ошеломлённого Феликса. Собрав всю свою волю, Со выпалил, зажмурившись: — Ты мне нравишься. — Я знаю, — отдышавшись, прошептал Феликс. Чанбин несколько поник, ожидавший услышать совсем другой ответ, и Ёнбок, весело хихикнув, закончил предложение. — Ты мне тоже нравишься, хён. Это же очевидно! Минхо, стараясь отдышаться, ярко улыбнулся и, подойдя к Джисону, тихо спросил, чтобы не прерывать исступлённое ликование Чанбина, душащего Феликса в объятиях: — Не подбросите двух автостопщиков до Сеула? — Придурок! — засмеявшись, лучезарно улыбнулся в ответ Джисон. Он слабо стукнул Минхо по плечу, и тот притворно скривился от боли. — Садись в машину. — Вообще я пошутил, — начал говорить Минхо и, заметив, как Джисон начал быстро меняться в лице, протараторил. — Нет, мы приедем в Сеул, просто через три дня. Схожу с Хёнджином на этот дурацкий фестиваль, и мы приедем. Обязательно приедем. — Я тоже приеду, — улыбаясь, вписался Чанбин. — Я вообще живу в Инсадоне. Я разве не говорил? — Тогда зачем ты со мной сейчас поехал? — удивлённо вскинул брови Минхо. — Для спецэффектов, — как само собой разумеющееся выдал Чанбин. — Могли по телефону позвонить. Почему нам не повезло встретить именно вас? А не адекватных людей? — прыснул Джисон, не в силах прекратить улыбаться. — На себя посмотри, — добродушно усмехнулся Минхо, потрепав недовольно зашипевшего Джисона по волосам. — Ладно, не будем вас задерживать. Увидимся через три дня! И, попрощавшись уже во второй раз, но теперь не навсегда, друзья разминулись, каждый поехав своей дорогой.

***

Минхо сдержал своё слово. Через три дня в квартиру Феликса и Джисона позвонили, и, к изумлению хозяев, внутрь ввалилась не троица, а вся орава их новых друзей. — Чонин? — потрясённо охнул Джисон. — Тебя мама всё-таки отпустила? — Очень смешно, — хмыкнул Чонин. — Да, отпустила, я же здесь. Гостили они не так долго и с разной периодичностью: первым попрощался Чан, гонимый работой, затем уехали Сынмин и Чонин, мама которого, как оказалось, даже не была в курсе, где находится её сын, а Минхо и Хёнджин вдруг решили остаться, сняв квартиру по соседству с Джисоном и Феликсом — всё равно Минхо работал дистанционно, а Хёнджин готовился к поступлению в Сеульский университет искусств. Чанбин же чуть ли не каждый день заходил к ним, особенно в обеденные перерывы, жертвуя свободным временем, но ничуть от этого не страдал, ведь его всегда ждал, счастливо улыбаясь, радостный Феликс. Их путешествие уже закончилось, и приключения в Пусане остались позади. Но их дружба и, что самое главное, искренняя любовь продолжили жить, найдя себя в шуме колёс, запахе машинного масла и ровной дороге, ведущей только вперёд.