о глупом солнце и яблочном джеме

      — крис, — зовёт райли, в его голос прокрадывается хрипотца, характерная для долгого молчания.       — мм? — голос напарника звучит приглушённо, тот приоткрывает один глаз и взгляд не сразу находит скривившееся в недовольстве лицо.       — солнце, — браун кивает на окно, от света из которого вполне можно и ослепнуть. вслух на такое он жаловаться конечно не будет.       — тебе легче будет встать, — сразу же отказывается ли, с видом самого ленивого кота на свете переворачиваясь на другой бок. предатель.       райли с недовольным лицом поднимается с дивана ползёт к окну и с неким раздражением жалюзи задёргивает, перекрывая полуденному солнцу путь в квартиру, — какого чёрта оно вообще зашло без приглашения? — а затем возвращается на диван для самого добросовестного ничегонеделания с напарником. первая половина дня прошла не более продуктивно: ну серьёзно, им не каждый день с барского плеча выходной сбрасывают.       в объятия криса браун возвращаться не спешит — неужели решил, что так просто отделается от своего предательства? райли ложится рядом и берёт в свои руки чужую. лениво жмурится, нежась с ладонью: кожа гладкая, бледная, подобна фарфору. дыхнёшь — и трещины побегут. райли выдыхает на тыльную сторону ладони: никаких трещин не наблюдается. эксперимент провален и браун легонько щипает чужую фарфоровую кожу между средним и безымянным пальцами.       свою руку крис отнимать не спешит, однако тело его напрягается, готовясь к тому чтобы встать. по-видимому, на лице райли отражается немой вопрос, — вслух всё равно бы не задал, — потому что крис поясняет:       — хочу блинчики испечь.       в глазах райли примерно миллиард небесных светил взрываются сверхновыми и тухнут сгорающими в атмосфере метеорами, пока со рта срывается небрежное:       — твоя спортивная диета идёт ко дну третий раз за неделю.       — хочешь со мной? — крис так легко игнорирует чужие колкости, словно бы не его собственный хвалёный пресс начал терять очертания кубиков накануне, — будем пачкать друг друга мукой как в тех сопливых мелодрамах.       — фу, нет. я иду спать.       — райли!       браун добирается до подушки и кутается в мягкое одеяло с головой в скромной попытке сбежать от всего мира. подобные попытки ли научился улавливать почти мгновенно, поэтому райли чувствует, как тёплое местечко рядом с ним обдаёт холодком — крис поднялся с дивана и уже отправляется на кухню. браун еле слышно вздыхает и жмурится, надеясь прогнать навестившую его вновь тоску. в глазах долго-долго плывут пресловутые звёздочки, прежде чем брауна из тревожных мыслей выбрасывает в долгожданный сон. снится ему что-то тревожное и непонятное, но не слишком яркое, и, судя по всему, не то чтобы важное.       нос щекотит сладкий-сладкий запах, и райли разлепляет глаза, высовывая нос из-под одеяла и тут же морщась от ослепляющего света. лучи закатного солнышка плавали по всей комнате, финишируя в итоге аккурат на его лице. райли пытается приподняться и чувствует боль в затёкшем плече.       перед лицом оказывается тарелка с парой блинчиков и рядом с ними — джем, наложенный горкой. яблочный, его любимый. браун трёт глаза в попытках проснуться. крис гремит посудой на кухне и этот звук разливает по всей груди какое-то очень спокойное тепло.       блинчики криса вкуснее, чем те, что райли покупал замороженными в магазине, находившемся в его же доме. он делал так, когда вспоминал о своей потребности в еде, и ему до сих пор смешно вспоминать лицо криса, только-только узнавшего о секретах режима питания брауна.       райли жуёт блинчик и приторный вкус тоски на кончике языка заменяется на яблочный джем. и это, думает браун, гораздо лучше, чем могло бы быть.