***
... и ты ушел. Душа моя опустела, как только я лишился тебя. Сердце мое тут же рухнуло вниз и разбилось вдребезги. Секунды превратились в часы, минуты стали днями, а каждый час равнялся вечности. Без тебя словно перестал существовать, и лишь одно спасало меня от физической гибели — я все так же дышал, меня все так же заставляли есть и двигаться. Но это не то, что нужно было мне. Мне нужен ты, мой милый Юн. Ты не вернулся через обещанные сутки. А дальше я уже не мог здраво мыслить, я сбился со счета времени, дней, ночей и жизней. Но, смотря в календарь, я понимаю, что прошло всего трое суток. Трое суток, дорогой Юн, а мой запас кислорода подошел к концу. Мне будто перекрыли воздух, я больше не могу дышать. Задыхаюсь с каждой минутой все больше и больше. Твои друзья мне явно что-то не договаривают. Мне кажется, они знают, где ты. Просто не рассказывают. Они вообще делают вид, будто тебя и не было никогда. На мои вопросы о том, где ты, отвечают снова вопросом «кто?». Другой вопрос — почему они так делают? Ты решил уйти от меня вот так? Тихо уйти, думая, что мне легче будет пережить это? Если ты и правда так думал, то ты очень ошибался. Одно я могу сказать — моя надежда на то, что ты вернешься, гаснет с каждым днем все больше и больше. А если тебе захочется знать, как мои дела, я тебе с радостью расскажу. Я снова перестал творить. Моя мастерская опустела. Я не заходил туда с того момента, как ты покинул меня. Нет больше сил касаться чего-либо, делать что-то. Не хочется вообще ничего. Мир опустел, вокруг меня все перестало быть реальным. Я ничего не видел и ничего не делал. У меня появилась целая вечность для того, чтобы думать. Я много размышлял последнее время, и из раздумий меня вырывал разве что новый день, который сменял очередную бессонную ночь и заставлял меня делать обязательные рутинные дела. Я думал обо всем: и о том, вернешься ли ты, и о том, какую долгую бесконечность я должен буду пережить без тебя. Я прокрутил тысячу и один раз тот момент прощания, который ножом до кровавых подтеков впился в мое сознание. Я снова всегда уставший. Юн, ты же так любил заботиться обо мне... ты ведь всегда спрашивал, не устал ли я, покушал ли я... ты ведь знаешь все обо мне. А теперь я вечно не высыпаюсь, просыпаюсь с мыслями, что устал, по пути на подработку думаю о том, где взять силы на этот день. Я все же начал пить таблетки. Помнишь, как за день до твоего ухода мне их назначили? Я их начал пить в тот же день, хотя ты меня отговаривал. Говорил об ужасных последствиях, но я пока ничего не замечаю. Может, у них накопительный эффект? Но твои друзья заботятся обо мне. Каждый день приходят, спрашивают, принимал ли я таблетки, приносят мне продукты и иногда разговаривают со мной о погоде. А еще они сказали, что я заметно похудел. Но это меня никак не волнует. Они ведут себя странно, но мне нет особого дела до них. Я жду только тебя. Ты же вернешься?***
Прошла неделя без тебя. Каждое мое утро начинается с того, что я подхожу к столу возле окна и смотрю на входную калитку. Потом я сажусь за стол, открываю блокнот, который мне принесли твои друзья, и по их же просьбе я записываю все свои наблюдения и дела. И так каждый час по возможности. А потом, записав все, я перечитываю старые записи. Это страшно. Страшно их читать, ведь через каждые два слова там твое имя. Я сам начал замечать, как худею. Попросил снять все зеркала в доме и оставить одно в ванной комнате. Мне так будет свободней. За эти дни ни разу не зашел в мастерскую комнату. Даже и не тянет. Дверь туда плотно захлопнута, поэтому я не вижу и не знаю, что там происходит. Возможно, оно и к лучшему. Сегодня мы снова поедем к врачу. Друзья говорят, что он выпишет мне препараты посильнее. Но я так и не узнал, что они во мне лечат. Я просто доверяю твоим друзьям и доктору, ведь они говорят, что это мне принесет только пользу.***
Я уехал из больницы только что. В моих руках коробочка новых солнышек, которых мне хватит на две недели. После завершения этой упаковки я должен буду приехать за новыми.***
После того, как я начал их пить, прошло три дня. Сейчас уже вечер третьего дня, и сегодня твои друзья не пришли ко мне. Продукты у меня дома еще есть, поэтому я просто весь день сидел дома. Телефон они не берут, а их адреса я не знаю. Зато звонил доктор и интересовался моим состоянием. Я сказал, что все отлично, но скучаю по тебе и твоим друзьям, на что он тяжело вздохнул и по звукам начал что-то делать. Кажется, я его разочаровал. На прощание он сказал, что мои друзья уехали в другой город и теперь мне придётся заботиться о себе самому. Странно, что они не пришли попрощаться.***
За пять дней приема таблеток пропали все люди из моего окружения. Остался только врач, который ежедневно звонил мне, спрашивал о моем самочувствии и напоминал, чтобы я все записывал в блокнот каждый час. Спасибо ему за это, ведь я стал забывать, что было вчера. Мне пришлось выйти в магазин впервые с тех пор, как ты ушел. Люди глядели на меня испуганными глазами, поэтому я сам опустил голову вниз и смотрел себе на ботинки, чтобы не видеть их взглядов. Думаю, это все просто потому, что я сильно исхудал. Теперь это заметил даже я. Кстати, об этом я говорил врачу, на что он ответил мне «питайся лучше», но я и так ем большую порцию. Он явно не понимает, что мне тяжело.***
Три недели. Прошло чертовых три недели с тех пор, как я стал пить эти глупые таблетки. Они мозолят мне глаза каждый день своим нахождением на обеденном столе. Завтрак, обед, ужин — все время они дополняют мои приемы пищи. Как же это раздражает! А тебя все нет. И никого больше нет. Из моей записной книжки пропал сначала твой номер, а затем номера всех друзей — не только твоих, но и тех, с кем раньше общался я. Тот лист вообще оказался пустым. Из галереи пропали наши общие фотографии, а на некоторых, которые не исчезли, остался только я и много пустого места по бокам. Странно смотреть и знать, что, вообще-то, там должны быть мои друзья или ты. Ты. Ты — это кто? Я стал забывать, как ты выглядишь. Из моей памяти стирается твой голос, твои глаза, твои руки. Какими они были? Твой голос был низким? А глаза? Они были карими или серыми? Руки, наверняка, были нежными, да? Я ничего не помню...***
А сегодня меня разбудила какая-то незнакомая мне девушка. Сначала я испугался, совсем не понял, как она проникла в мой дом. А спустя минуту после пробуждения понял, что я не в своей комнате. И даже не в своем доме. Вокруг меня были белые стены, в одной из них находилось окно. За ним виднелись голые деревья, а земля присыпана снегом, хотя еще вчера я засыпал с летом на улице. Она спрашивала меня о моем состоянии, сказала выпить таблетки и напомнила вести записи в блокноте каждый час. Я ее только слушал, но никак не мог оторвать глаз от окна. Зима ведь не приходит так резко? Мои мысли были где-то не тут. Я определенно не запомнил и половины из того, что она мне рассказывала. —Где я? — без всяких манер перебил я. Мой голос оказался до ужаса хриплым, и я закашлял, будто до этого не говорил месяц. Она резко замолчала, пару секунд просто глупо смотрела на меня, словно я привидение, а потом, видимо, очнулась и миловидно, но наигранно улыбнулась: —Вы в больнице, господин Пак, — а потом убежала. Ничего больше не объясняя. Значит, я в палате. Значит, из больницы мне не выйти. А потом вернулась эта девушка с еще несколькими людьми. Врачами, видимо.***
—Господин Пак сегодня спросил, почему он в больнице. Таблетки начали помогать. Видимо, действие было кратковременное, потому что буквально через десять минут он снова был в «своей комнате». Но это уже достижение. Поверьте, еще немного, и он будет снова здраво мыслить. Муж? Нет, Юна он больше не звал.***
Я, кажется, тогда отключился, потому что следующее, что я помню — это толпа врачей вокруг меня. Именно вокруг, а не рядом: они окружили мою кровать и смотрели на меня, будто я животное в зоопарке. Они все шумели, кричали, что-то говорили. А я хотел к тебе. Как так получилось, Юн, что я попал в больницу? Где же был ты? Если бы они узнали, что у меня есть такой прекрасный муж как ты, они бы точно оставили меня дома. Но во снах я еще в своей квартире. Конечно нет, я не предам свое родное место. И в них — во снах — я слышу странные голоса, но никак не могу разобрать, что они говорят. Сны, в принципе, остались единственным местом, где я был спокоен. Я стал ложиться рано и просыпаться поздно, чтобы как можно дольше быть там, где мне хорошо. А недавно приходил ты. Хоть и во сне, но я видел тебя. Ты сильно извинялся, что пропал на такое долгое время, обещал скоро наконец вернуться окончательно. Я наконец-то вспомнил, как ты выглядишь. Снова услышал твой голос. Приходи ко мне почаще даже во снах, я не хочу тебя забывать опять. Это было невыносимое испытание. Но любовь моя никуда не делась. Я все так же люблю тебя всем сердцем, до луны и обратно. Я все еще помню твои предпочтения, твою любимую музыку и все твои привычки. Я вообще все вспомнил. А ты? Ты еще любишь меня? Ты помнишь что-то обо мне? А еще я вспомнил, как ты так яростно отговаривал меня от таблеток... что-то кричал о том, что они вредные, что ты ушел только из-за них. Ты правда покинул меня только потому, что я начал их принимать? Но как ты узнал?***
—Прогресс заметен. Он все больше находится «с нами», а не «у себя». Да, это очень хорошо. Сегодня, видимо, произошел откат — он впервые за долгое время позвал Юна. Да-да, того Юна. Но мы считаем, что пока беспокоиться не надо. Думаю, это всего лишь побочка — реальность смешивается с тем, что было до. Еще он один раз пожаловался на головную боль. Если так продолжится дальше, нужно будет сменить лекарства.***
Я уже не знаю, сколько прошло с того момента, как я оказался в больнице, сколько прошло времени с общего начала приема таблеток. Но вчера я четко решил, что пить эту дрянь я больше не стану. А сегодня ты навестил меня. Вот так просто, стоило мне всего лишь сутки не принимать таблеток, как ты снова пришел. Моя улыбка не сходила с лица, а сам я, кажется, даже прыгал от счастья. Мы долго говорили с тобой, а потом ты начал прощаться, обещая, что вернешься завтра в часы приема.***
А завтра — то есть уже сегодня — ты пришел с предложением убежать. Вот прям с порога заявил, мол, давай сбежим. Сначала я сомневался и даже хотел ответить строгим «нет», но потом вспомнил про дом, про свою комнату и даже мастерскую. Пару часов думал, пока ты находился рядом, а перед твоим уходом сказал только «да», не объясняя, к чему именно это одобрение. Но ты все и так понял. Вечером меня, как обычно, навестили врачи, выдали нужные таблетки и проследили, чтобы я их выпил. Я, как делал раньше, спрятал их под язык, а потом, когда они пожелали мне спокойной ночи и ушли, выплюнул в мусорку и закидал бумажками. Ты пришел рано — было еще темно. Сказал оставлять все вещи тут, надевать теплую кофту, ведь там еще холодно, и вылезать через окно. Благо, моя палата была на первом этаже, поэтому все прошло спокойно. — Он выплюнул таблетки. И вчера, кажется, тоже их не принимал. Я нашла их в мусорке, Доктор Ким. Первым, что я увидел, оказалась летняя ночь. Чуть прохладный ветер, звездное небо, зеленая трава и листья на деревьях. Хотя еще недавно была зима — вот точно помню. Об этом есть даже запись в моем блокноте. Ты позвал меня, и только тогда до меня дошло, что я замер прямо возле больницы, рассматривая все вокруг. —Он перестал реагировать на звуки. Что с ним? Я пошел за тобой, сел в машину, и мы молча поехали куда-то. Я даже не спрашивал конечного пункта, ведь я находился с тобой и точно не в больнице — этого мне вполне хватало. Мы ехали долго, не меньше часа. Приехали, когда начало светать. Кажется, было начало пятого. Ты остановил машину, заглушил мотор и предложил прогуляться. Я согласился. —Лекарства ему не подошли. И мы об этом узнали сейчас, когда самый серьезный побочный эффект проявил себя. Первое, что я увидел — море. А потом я перевел взгляд на песок, на розовое небо и в конце — на Юна. На моего Юна, который стоял чуть позади меня и смотрел на мою улыбку. —Пульс замедляется. Кажется, это сильный приступ. Такое раньше было? А потом я увидел то, что так хотел увидеть. Я стоял на берегу моря (не на пороге моей квартиры, но это не так важно), солнце медленно показывалось из-за горизонта, а рядом стоял тот, ради кого я ждал этот рассвет. Рассвет своей жизни. —Пульса нет. Время смерти: четыре тридцать утра. Пациент: Пак Чимин. Диагноз: шизофрения. Причина смерти: неправильно подобранные лекарства. Мне жаль.