Раб или Человек?

      Человек - выбирает?       Раб - подчиняется?       Ха-ха. Смешно слышать эти слова. Особенно от тебя... отец. Чисто биологический, подозреваю.       Слышать твое неприкрытое высокомерие. Знать, что ты стал самым худшим воплощением своих же страхов и идеалов.       Ты извратил свои идеи в угоду самому себе. Ты стал таким же, как ненавистные тобою коммунисты.       И от этого особенно горько и неприятно.       "Восторг". Город идеалов и надежд. Город, где каждый для себя решает, будет он пресмыкающейся перед всеми тварью или стоящей над всеми тварью.       Красивая оболочка для не менее красивой внутренности.       Ведь что может быть прекраснее в людях, чем их пороки?       Восторг. Город разврата и гибели. Город, упоенно пожирающий себя сам.       Идеальный город, описывающий тебя, Эндрю Райан.       Ты продолжаешь говорить, стоя передо мной с клюшкой от гольфа. Кричишь, брызшешь слюной...       И не понимаешь. Не желаешь понять. А ведь это так просто.       Человек - выбирает.       Раб - подчиняется.       Меня взрастили, как раба. Воспитали, как раба.       Знаешь, было довольно больно, когда меня специально выращивали и били током, чтоб мое тело подчинялось определенным командам.       Но рабом я не стал. И никогда им не был, кто бы что ни говорил.       И тому есть доказательство.       Сестрички и Папочки. Монстры снаружи и просто рабы своего положения внутри.       Бедные дети, подвергшиеся мутациям и вынужденные собирать с трупов Адам. И их вечные мычащие от эмоций охранники, страдающие не меньше детей.       Я знаю. Ибо я увидел, что находится под шлемом одного из них. С одним даже имел честь "пообщаться", когда освобождал от влияния Адама одну из Сестричек.       Странный был диалог, кстати. Мычащий, но осознающий окружающее полутруп и обычный человек, который просто защищал одну из Сестер, пока та уползала в канализацию. И, кажется, мы тогда распили бутылку вишневой водки. Не помню точно, меня тогда прибил один из мутантов-пауков.       А ведь Атлас буквально умолял меня их прикончить, чтоб получить ценный Адам. Было так трогательно слышать его речи...       Если бы они ещё были хоть на капельку логичными или не пропитанными лживым сочувствием - цены бы ему не было.       А вот ты, отец, стал рабом. И продолжаешь верить, что ты человек.       Ведь ты был рожден, как человек. Ты был воспитан, как человек.       Но ты сделал свой выбор, будучи на своей Родине.       Ты выбрал бегство. Ты сам на себя повесил ошейник, ещё даже не осознавая этого.       Сбежал однажды - и продолжаешь бежать. От ответственности, от идеалов... От семьи. От самого себя.       - ЧЕЛОВЕК - ВЫБИРАЕТ! - продолжаешь надрывать горло. Я бы даже посмеялся, будь у меня такое желание, но над таким, как ты, даже смеяться не хочется. Не стоишь ты того. - РАБ - ПОДЧИНЯЕТСЯ! ПОДЧИНЯЙСЯ!!!       - Как скажешь, - отвечаю...       И бью кулаком в живот.       - КХА! - кашлянул кровью старик, оседая на пол. Я же лишь смотрел на это с нескрываемым холодом.       - Я подчинился? - спрашиваю старика, держащегося за живот. - Чего молчишь, Человек? Язык прикусил?       - ТЫ!... - прохрипел Эндрю, глядя исподлобья на меня. Из его рта текла струйкой кровь со слюной.       - Я, - киваю. И пинаю под дых.       - КХА-КА! - вновь заходится кашлем создатель Восторога. Но теперь он лежит на полу, сжавшись как эмбрион.       Примерно как я, если верить воспоминаниям и странной фотографии в кабинете Сушонга. Кстати, интересная была картина - проткнутый буром Большого папочки ученый рядом с фотографией ребенка, обмотанного проводами.       А сзади той фотографии было четыре проклятых слова.       "Будь любезен" и "Желтый код".       Наверное, именно тогда, от сердечного приступа, во мне проснулись "ненужные" воспоминания.       - Не вижу смысла убивать Раба, - говорю, обшаривая его пиджак. И достаю странного вида табличку. Идея таких ключей до сих пор для меня не ясна.       - РАБА?! - взревел с пола старик, отплевываясь ядом и кровью. - РАБ СМЕЕТ ГОВОРИТЬ, ЧТО ЭТО Я - РАБ?!       - Раб, - киваю и говорю по словам. - Жалкий. Вечно убегающий. Бесполезный. Вредящий всему. Смердящий похуже мешка с говном. Паразит. Вот кто ты.       И ухожу дальше. Не вижу смысла больше терять время на этого великовзрастного идиота.       - Ты чего его не убил?! - закричал в рацию Атлас. Я скривился - слышать ещё и этого высокомерного и наивного идиота было явно выше моих сил. - Он погубил Восторг! Превратил его жителей в своих рабов! Убил мою семью! Прикончи его, будь уж любезен!       Губа непроизвольно дергается в усмешке.       Серьезно? Он все ещё думает, что на меня это действует?       Вот уж действительно - два сапога пара.       Рабы своих идей и желаний. Не способные выйти дальше этого.       Хотя... Разве не все Люди такие же? Рабы своих желаний и тел. Тогда этот вопрос вообще смысла не имеет.       - Иди в задницу, Атлас, - огрызаюсь, подходя к аппарату, напоминающему железный постер города в анфас.       - ЧТО?! - взревел голос. Ой-ой, у кого-то сдают нервишки, да? - Как ты смеешь?!       - Как обычно, - хмыкаю, после чего оборачиваюсь к странного вида компьютеру.       Серьезно? Райан, лучше бы за своим городом и аппаратурой так следил, как за всякими женщинами и реализациями безумной идеи.       Я просто вставляю ключ в компьютер... После чего комплекс, который до этого ощутимо шатало, перестает дрыгаться как в конвульсии.       - Ты... погубил нас, - прохрипел сзади меня знакомый голос.       - О нет, - отвечаю, оборачиваясь. Эндрю Райан, собственной наглой персоной, стоит, опершись на стену, и харкает кровью. Остатками оной - бил я так, чтоб не вредить органам и костям. Максимум, синяком отделается. - Я погубил всего лишь двух рабов.       - Я - человек! - гордо заявляет Эндрю.       - Человек? Смешно, - замечаю. - Единственный твой выбор как человека - это сбежать. Ты сбежал из СССР, сбежал из Америки, сбежал даже от неба и земли в мир океана, стекла и бетона. Сбежал... из-за страха. Страха краха своих надежд. Сбежал, подчиняясь страху. Не совсем похоже на Человека, м?       Старик лишь скривился.       - Продолжай убеждать себя, "Человек", - говорю. - А пока ты это делаешь, я покажу, что сделает Раб.       И в подтверждение моих слов раздался размеренный гул и радостные возгласы.       - "Восторг" - город надежд и идеалов? - спрашиваю, подходя к старику. Сзади него уже подходил один из Больших папочек. - Город, где каждый найдет положенное ему по статусу и умениям место? Я покажу тебе, что в моем представлении. А ты просто будешь сидеть и видеть, как твои идеалы будут воплощены. В том виде, в котором их понимает Человек, а не Раб.       - Ублюдок! - зарычал сквозь зубы Старик. И тут же был схвачен тем самым Большим Папочкой.       - Нет-нет, - качаю головой. - Раб должен выглядеть, как раб. Элизабет, отведи своего Папу и этого куда подальше. Может, из него тоже выйдет Папа.       - Да, мистер! - улыбнулась чернявая девочка в простом сиреневом платье и с иглой на руке, сидящая на спине Большого папы. После чего похлопала своего папу по спинке. - Идем, мистер Биг. Пора Ангелу стать Папой!       Гигант одобрительно прогудел под возмущенные вопли Эндрю.       Я же лишь хмыкнул.       Наверное, это будет ужасающе больно. Возможно, эта боль сломает тебя, Эндрю Райан.       Но я буду надеяться, что ты возродишься из этой боли, как Феникс.       Раз ты мой отец, пусть даже биологический, то должен выдержать эти страдания. Я же вытерпел все это, оставшись собой.       А раз тут все подчиняется тебе по крови, а значит теперь и мне...       Что же. Пора превратить Восторг в то, что он должен из себя представлять.       И в первую очередь стоит избавиться от второго паразита...       Думаю, сестрички будут не сильно против ещё одного Папы...