Моя звезда

–Всё, я больше не могу, — устало заявила Асано, у которой уже даже на слова еле хватало силёнок. Она грохнулась на землю футбольного поля, пытаясь уловить побольше кислорода, которого так не хватало лёгким. –Что, уже всё? — остановив мяч ногой, спросил Карасу. –Уже? Мы тут с семи вечера, а сейчас время… — она включила свои фитнес часы, –Десять минут одиннадцатого. Очуметь можно. –Всего-то три часика, — невозмутимо пожал тот плечами. –Так ты не только словесный убийца, но ещё и насильник оказывается. –Ха, ну ты как сказанёшь. Дело в том, что Карасу позвал Асано поиграть вечерком в футбол, ведь ему стало скучно. И пригласил он, как только девушка появилась у него на глазах. На удивление, Норико довольно быстро согласилась, потому что ей тоже наскучило блуждать по местности с подругами, осматривая округу. Какую ещё округу? Дело ещё вот в чём: Карасу, Юкимия и Отоя, а также их девушки — Асано, Тиба и Хара — решили выбраться на природный отдых всем своим скромным коллективом. Пока Асано ходила с девчонками, а после пришла к домику, Карасу с парнями сидел в беседке, играл в карты, но ему это наскучило. Он бы давно мог пойти поиграть с Юкимией и Отоей, но, во-первых, им лень, во-вторых, это отличный шанс сблизиться со своей девушкой больше. И вот они уже находятся здесь с семи вечера, всё это время играя в футбол. Приносила ли эта игра удовольствие Норико? Скорее да, чем нет, но Карасу — сильный игрок, настоящий плут и виртуоз своего дела, даже на природе, где можно расслабиться и не париться сильно. Плюс для девушки-футболистки был в этом в том, что у этого парня можно было реально научиться. Действительно, Табито не собирался поддаваться, видя в Асано такого же сильного игрока, давал ей советы, указывал на ошибки, не без подколов и шуточек, конечно, которые ему также прилетали в ответ, но всё же он был похож на наставника. Но дело не только в этом. Просто находиться в компании любимого человека Асано нравилось. Но столько времени бегать почти без передышки сильно выматывает, и Асано уже сдалась, чего, судя по всему, Карасу не понял. Да уж, выносливости и сил у него не занимать, так полагаю?… –Ладно, так уж и быть, отдыхай. –Что б тебя, на год вперёд набегалась. –Ой, подумаешь. Разве это плохо? –Нет, только не зови меня больше с собой в эти ближайшие дни, иначе произойдёт самоубийство. –Балда, — дал он ей лёгкий подзатыльник, –думай, что говоришь. Такие шуточки Табито были не по душе, особенно от близкого человека. –Темно… — подметив это, Норико подняла голову и посмотрела на чёрное, усыпанное звёздами небо, где за компанию с белыми точками светилась ярко Луна. Поджав к себе колени и обхватив их руками, она так и застыла, смотря в высокую даль, такую бесконечную и неизвестную. Асано любит ночное небо и частенько наблюдала за ним. Оно всегда казалось ей таким бескрайним, всегда разным. Девушка видела, как новые звёздочки появлялись раз за разом, и Асано всегда думала, что ими обозначаются люди. Возможно, чей-то талант потихоньку обнаруживается, а звезда указывает человеку на это. Важно только найти свою. А может небесным телом отмечается умерший человек. Норико верила и в это и думала: «Неужели стольких людей теперь нет с нами?» Теперь для этой девушки светит две звезды: спутница, говорящая о её раскрывающихся умениях и покойный человек. Асано более чем верит, что и её родной братец превратился в один из этих сияющих объектов и появляется на небе каждую ночь. «Братец, видишь меня? Я надеюсь, ты мною гордишься и видишь мои старания. Да уж, не оставляю себя в покое, играя даже для развлечения. Ох уж этот Карасу, заморил до чёртиков! Но ты не подумай, он хороший парень. Да и играть с ним интересно. Хах, удивительно, но каким бы клоуном он не казался, я умудрилась влюбиться в него. Но не жалею, нет. Наверное, он тот человек, которого мне так не хватало в жизни. Он по-настоящему поддерживает и верит в меня. Конечно же, его стиль выпендрёжника никуда не делся, но мне так больше нравится. В меру. Эх, братец, одни люди уходят, а другие приходят им на смену. Карасу бережёт меня, не волнуйся. Со мной всё хорошо». От этих очередных мыслей о брате Асано снова одолевала тоска и опустошённость. Она не хотела зацикливаться на этом хотя бы на отдыхе с друзьями, но вот оно опять. Несмотря на то, что мысли одолевали её грустноватые, девушка улыбалась печальной, но искренней улыбкой бескрайнему небу. –Только не вздумай плакать, — Норико так задумалась, что аж вздрогнула, когда вблизи послышался голос и знакомая ладонь твёрдо, но утешающе уложилась на плечо. –За кого ты меня принимаешь? — заглянув в глаза рядом присевшему Карасу, сморщилась она, с наигранным возмущением сказав свою реплику. –Хах, за маленького ребёнка, который заплачет по любому поводу, — улыбнулся он, протянув руку к её лицу. –Что?… — Норико притронулась сначала к глазами, а затем к щекам и на обеих частях оказалась влажность из-за слезинок. Девушка быстренько вытерлась, отвернувшись от глаз парня, который и так уже всё подметил. –Я не плачу… — решительно, но тихо сказала она, посмотрев на небосвод вновь. Но Карасу видел, как блестели её кофейные глаза. –Я никогда не плачу, — добавила она. –Да ну? Впрямь-таки никогда? –Сколько себе помню, ни разу не плакала, пока не появился ты. –А сейчас? Снова мысли о брате? –Нет… Нет, даже сейчас ты являешься причиной моих слёз. –Таак, что ты там понадумала? –Да так, ничего особенного, — загадочно ухмыльнулась она. –Меньше знаешь, крепче спишь. –По-любому какой я негодяй. –Ох, наивный ты мой воронёнок, — протянула Асано. К слову, Карасу нравилось это прозвище от Асано — мой воронёнок. Оно негрубое, с капелькой насмешки и видно, что любящее. Она называла его так, когда всё было в порядке или просто так. –Ты любишь смотреть на звёзды? — спросил футболист. –С детства так. Могу представить многое, наблюдая за ними. –Расскажи о себе больше. –Что за внезапные просьбы? –Мне интересно послушать. Я о тебе толком ничего не знаю, кроме того, что ты нубик в футболе, о твоей трагедии, и что ты боишься навредить другим. Оу, и это из-за твоей тяжёлой жизни в кругу «самых близких» людей. –Ого, многовато ты обо мне узнал. Сказать честно, ты для меня тоже таинственная личность. –Я для многих такой. Впрочем, я не такой уж интересный, а вот ты расскажи что-нибудь. –Вот это заявление, Карасу Табито. То есть моя жизнь должна быть интереснее. –Я уверен. Давай, делись, не стесняйся. –Не хочу. –Неужто боишься мне что-то рассказывать? –Не то чтобы… Вообще, ты первый, кто интересуется мною. Я никому никогда не рассказывала о себе. –Хочешь сказать, что не знаешь как это сделать? –Я… просто не могу. Футболист вопросительно посмотрел на неё. –Я странноватая бываю, — неловко улыбнулась Асано. –Боюсь, ты меня не поймёшь. –Людей без странностей не бывает. Никто не идеален. Но не думаю, что твои тараканы будут смахивать на психически нездоровых, так? –Кхм, ну, да… Хорошие у тебя рассуждения. Жаль, что ты отклоняешься от них, насмехаясь над другими. –Запамятовала. Я никого не трогал, помимо тебя. –А у меня всё ещё стоит вопрос: почему? –Сто раз уже говорил: потому что была небезразлична. Сейчас я буду трогать всех, кто посмеет трогать тебя, раз ты так боишься сказать слово обидчикам. Ничего без меня не можешь. –Как мило. Карасу знает, что подруга ему что-нибудь да расскажет о своих мыслях или жизни. Ему вправду было интересно узнать об этой девушке больше. Его впервые заинтересовал человек, казалось бы, такой простой, но в Норико было что-то своё. Что-то такое притягивающее. Её дух и сила воли, стремления и смелость. Несмотря на её заурядность в обществе, Асано выделялась среди других если не внешностью, так характером: стойким и независимым. Ощущение, что она слушала только себя, советовалась только с собой или с братом, и никто ей не указ. Хоть Норико твёрдая и храбрая, она сдержанная и умеет сочувствовать, боится навредить словами. Просто потому, что сама пережила это. Ранить человека словами больнее, чем физически, поэтому Асано предпочитала не обращать внимания на издёвки и двигаться дальше, а те, кто насмехался над ней — просто глупцы, которые потом пожалеют. Она с лёгкостью бросит вызов кому бы то ни было, если такой случай настанет. Карасу оказался не исключением. Больше, это его и зацепило, спровоцировав симпатию, а затем и наблюдения за личностью Асано. Норико уже знала, чем бы хотела поделиться с Карасу, но колебалась. Осмеёт или поймёт? Впрочем, без подколов явно не обойдётся… Но Табито оказался как человек лучше, чем можно увидеть на первый взгляд. Он уже один раз её выслушал и поддержал, так во второй раз должно произойти также? –Я люблю смотреть на ночное небо из-за звёзд. Не только потому, что это завораживает. Звёзды для меня — обозначение людей. Чей-то талант отмечается звездой, которую человек непременно увидит, найдя свою. А ещё верю в то, что умершие люди превращаются в них, смотря на нас, живых или родных им людей. Всегда думала, что «неужели стольких теперь нет с нами?» И я уверена, что мой брат тоже один из всех небесных тел. –Необычные мысли. Такое в твоём стиле. Но я вот думаю, ты маловато замахнулась. –А? –Вот я, например, уверен, что твой брат затерялся не среди этих звёзд. –Думаешь, его тут нет? — с лёгким раздражением и огорчением произнесла Асано. –Я такого не сказал. Просто я уверен, что твой брат — Солнце. Такое простое предложение, но сколько важности и поддержки оно несло для Асано? Глаза девушки засияли малозаметным огоньком, выражающим веру и надежду. Вот это да, такой человек, как Карасу понял её чувства и мысли, так ещё и дополнил своей? Мыслью, которая выражала участие в жизни Норико, его неравнодушие к её находящемуся постоянно с ней горем и чувством недостачи. Что ж, значит, можно продолжать? –Раньше я играла с местными мальчиками в футбол. Я до сих пор им благодарна, что они принимали меня к себе, а не сказывали, мол, «девчонок не берём» или «девчонка и футбол? Насмешила, иди в куклы играй!» Тогда я играла не так хорошо, ещё только зарождалась моя страсть, но мальчишки подсказывали мне, а я восхищалась их игрой. Интересно, где они сейчас? Кем стали? А любовь к футболу всё также сохранилась? Но даже если я их не найду, пусть знают так, что они хорошие и я им благодарна. –Неплохо. Сколько там тебе лет было тогда? –Где-то восемь или девять, а мальчикам было где-то по одиннадцать-двенадцать. –Хах, представляю, как мелкая ты бегала среди высоких дворовых игроков. И не раздавили даже? –Смотри как бы наоборот не вышло! Знаешь, как я там бегала среди них, что за мной следить не успевали. Правда мяч у меня быстро вырывали из-под владения… –Ты же не думала тогда, что тебе будут поддаваться? –Детство моё шло так, что я не знала о поддавках. Оно и к лучшему, иначе сейчас мне было бы намного тяжелее. Нужно уметь проигрывать и понимать, что это не страшно. –Помню, играл во дворе с местными, а к нам постоянно какая-то девчонка подходила и просилась в игру. Я вообще не хотел её принимать, но другим было не жалко, ну и приходилось играть с ещё одним отбросом. Но теперь-то я понял, что зря тогда не соглашался. Из слабака, но со страстью может потихоньку вырасти монстр, который ещё и бросит вызов всему миру. После этого мини-рассказа Карасу, Асано непонимающе смотрела на него, а тот на неё. Девушка осмысляла сказанное, а в её воспоминаниях не было никого похожего на Табито, если он имел в виду её описание. И тут, она обнаружила в мимике парня улыбку и смех, так и просящиеся наружу. –Придурок, кому ты тут заливаешь? — улыбнувшись, толкнула она его локтем, и тот всё-таки прыснул в сторону от смеха. –Я всех по именам знала, никакого Карасу Табито не помню! Да и плюс ко всему, это не по тебе играть с дворовыми детьми. –Хахах, ладно-ладно, раскусила. Но в моём рассказе есть частичка правды. Неужто та самая частичка про девчонку, приходящую к ним играть? Девчонку, которая была никем в мире футбола и могла бы так им и остаться, если бы не её желание, бойкость и стойкость. Благодаря этому и многому, она станет хорошим игроком, а все те, кто не верил в неё, видя бездарность, вскоре пожалеют об этом. Неужели Карасу действительно считал Асано таковой? А про вызов… Это он про их личное соперничество? И в этот раз парень затронул Норико, поддержав её. –Насчёт слёз, если хочешь знать, то я и впрямь очень редко их лила. Некоторые даже думали, что у меня чувств нет, даже когда происходило что-то реально грустное. Хах, забавно, но я даже на похоронах брата не плакала. Для меня слёзы тогда были не тем, что я могла бы чувствовать. Во мне были тоска и пустота, мысли о том, заслужила я это или нет, а может это что-то свыше? В любом случае, во мне теперь не осталось с того дня ничего, кроме чувства нехватки. А в остальных случаях… С детства не видела происходящее поводом для слёз. Отобрали вещь — дай отпор. Обидели — дай отпор. Получил плохую оценку — исправь или закрой. Что-то не получается — трудись и пробуй. Упал — встань, отряхнись и иди дальше. Если так подумать, у меня всегда были наипростейшие выходы из ситуаций, которые другие не могли позволить себе увидеть. –Эх, сколько я помню, ты такой и была. Такой и осталась. Я, кстати, тоже думал, что ты совсем бесчувственная. Всё время молчала или изредка отвечала, даже не умоляла отстать от тебя. Но разве ты давала отпор обидчикам? –Такое было тогда, когда я играла с дворовыми детьми. Все, кто посмел меня затронуть, получали не физический, а моральный урон. Хотя без первого иногда тоже не обходилось. –Ого, с кем я встречаюсь… Бунтарка. –Восьмилетняя, ага. –Жаль, что твои детские убеждения пропали. Почему же, кстати? –Когда я пошла в среднюю школу, один мальчик меня начал задевать по поводу футбола. Ничего удивительного, правда? Я ему ответила, но в два раза похлеще, и у него потекли слёзы. С тех пор я стараюсь молчать, потому что тогда поняла, как колки бывают слова. –Так ему и надо. Прошлая Норико мне бы понравилась. –Нынешняя не устраивает уже? –Каждому надо уметь отбиваться от таких индивидуумов, и ты это можешь. Тогда ты просто не рассчитала себя, верно? Но если впредь ты найдёшь слова, но при этом они не будут слишком обидными, то ты защищена. –Это мне говорит человек, который говорил самые обидные вещи мне. Оу, просто потому что, заметь, по-другому не умеет. –Хах, ты уже давненько тренируешь свою дерзость на мне. Ну а если тебе сложно, то, так уж и быть, буду вступаться за тебя. –Как мило вдвойне. И я не тренирую её, я развиваю. –А после проигрыша ты заплакала из-за моих обидных слов? –Я заплакала, потому что тело попросило. Оно поняло, что больше не может держаться. Все твои обвинения в мою сторону… Ты тыкал меня лицом в грязь глубже, когда я пыталась выбраться из неё. Тогда-то ещё один нравившийся мне человек не верил в меня, распыляя по ветру мои усилия. А ещё ты практически осмеял смерть, что мне крайне не понравилось. Говорить о таких вещах в насмешке для меня низко. Тем более, когда я понимаю. Карасу неловко улыбнулся, отведя взгляд в сторону. Он вдруг понял, что тогда наговорил много всего. Ему сейчас впервые стало стыдно за сказанное. Ещё в тот момент Табито понял, что сделал, выведя эту сдержанную и сильную девушку на истерику. Выведя её на эмоции, усиленно скрывающиеся в ней. Асано описала этот случай с какой-то тяжестью и безысходностью, что аж самому дурно становилось. –Но зато сейчас слёзы пошли не от горя, — сказала Асано. –Я тебя обрадовал? –Нет. Тут другое. –Не тяни, говори. –Ну всё, хватит с тебя, вперёд к дому. Нас уже потеряли. –Пф, да кто? Они там сами друг с другом отрываются. Или понимают, что мы тут яявно надолго, — улыбнулся он. –О, ещё в детстве меня учили с маньяками и подозрительными людьми не ходить никуда и не разговаривать. Но как так вышло, что он мой парень?… –Норико, посидим ещё немного. Девушка тяжело вздохнула, вызвав тем самым умилённую и победную ухмылку у Карасу. –Хорошо, всё ради вас… — плюхнулась она на землю снова. –О, смотри! Звезда упала! Не успела загадать желание… Надеюсь, ещё одна упадёт. –Хах, ты серьёзно веришь в это? –А ты нет? –Так себе. Доверяю только своим стараниям и эго. –Скептик чёртов. Ну попробуй разочек! Вдруг да… — и Асано, прикрыв глаза, задумалась. Парень, наблюдавший за небом с открытым глазами, увидел ещё одну упавшую звезду. –О, упала. –Есть! Прямо когда придумала. А ты так и не попробовал? –Зачем? Всё, что мне нужно, у меня есть. Тем более упавшая звезда сидит вот, рядом. –Э? Я не ослышалась? И правильно поняла? –Хм… более чем, — задумчиво протянул он, ухмыльнувшись и с заинтересованным видом уведя зрачки на тёмный небосвод. –А может, тебе показалось. –Оу, да что ты? — самодовольной ухмыльнулась она и сменила позу, усевшись на колени. –Не стесняйся, говори же прямо. Ах да, это не в вашем стиле, Карасу Табито. Но тот смирно сидел, откинув корпус назад и оперевшись ладонями о землю, делая вид, что не слышит. Но улыбочка не уходила с его губ, а глаза всё были прикованы к небу, медленно интересуясь его видом всерьёз. Норико заворожённо и влюблённо глядела на него, пробегаясь зрачками по его привлекательной внешности и хитрому лицу. Интересно, замечал ли Карасу это? Но, походу, он в действительности увлёкся небом со звёздами. Это само по себе было гипнозом. Асано немного задумалась над его словами. В очередной раз. Умеет же зацепить, гадёныш… Но какой же он красивый. Упавшая звезда рядом с ним… Асано и звезда? Норико почувствовала лёгкую скуку, которую надо бы срочно развеять. И развлечься можно было с ним. Девушка подползла на коленях к Карасу и присела к нему на вытянутые ноги. Тот, почувствовав тяжесть, медленно опустил голову и остановил взгляд на игриво улыбающейся Асано. –Интересно? –Если ты про своё внезапное поведение, то да. –А я про небо. –А что небо? Небо и днём над головой. –Но днём нет звёзд, а это они тебя сейчас приворожили. –Звёзды и днём есть, если ты не знала. Только нам светит самая большая из них, а на неё не поглядеть, иначе пеняй на глаза. –Солнце. Мой брат? –Верно, твой. –Как думаешь, я смогу повидаться с ним потом? –Норико, не задумывайся над этим. Ты ещё на Земле, с живыми людьми. Надо больше думать о тех, кто с нами, а не о тех, кого уже нет. Ты живая? Асано поняла, что Табито снова оказался прав. Философии и ума ему тоже не занимать, а так если эти навыки пойдут для поддержки, то она будет самой действенной и цепляющей. Но у Норико этих качеств тоже не отобрать. Размышлять над жизнью из-за прошедших ею трудностей — как хобби. Карасу видел в подруге такого же мыслящего человека, как и он сам. С ней можно было поговорить на серьёзные темы. –Живая ли я? — она задрала голову к небу. –Когда я ничего интересного не чувствую, то не могу сказать, что моя душа живёт по-настоящему. Тело живёт само по себе, как и все люди. –Под «интересными» чувствами что ты умеешь ввиду? Асано посмотрела на него, опустив голову, а после её зрачки забегали в поисках ответа. –Для меня это всё необычное или то, что кажется таковым мне. Например, дождь. Это самое обычное явление, от которого люди прячутся, боясь намокнуть, в то время как я стою под ним, радостно бегу или прыгаю по лужам, как ребёнок, — смущённо улыбнулась она. –Но как свежо и легче становится, когда после тренировки, весь потный, бежишь навстречу каплям, а они попадают тебе прямо в лицо. Одежда уже неясно от чего мокрая, от пота или дождя. Асано рассказывала об этом с тёплой улыбкой, которую у неё можно было наблюдать довольно редко. Карасу не мог не улыбаться вместе с ней, представляя её картинки в голове. «И вправду, как ребёнок». Но в этом футболист не видел ничего плохого. Наоборот, ещё одна зацепка за эту девушку. Разве нельзя побыть в душе маленьким, даже когда тебе восемнадцать? Да хоть двадцать пять или сорок? Кто-то уже вырос и считает забаву излишней, а кому-то всё ещё хочется вот так порезвиться по лужам, но боится. А Норико ничего не стесняется. В ней есть свобода действий, а значит раскрепощённость. За это Карасу любил её и восхищался. –Или более недоступное чувство — поток. В тот раз я погрузилась туда и мне понравилось. Я не видела ничего, кроме поля, противников и ворот. Но заложала, блин. Был бы сильный гол. Это Асано рассказала с мечтательностью и обидой. Жаль, что в тот раз поток перебило какое-то странное чувство. –То, что ты вошла в него, уже многообещающе. Ты в любом случае молодец. –Ого, ты что сегодня, не скупой на похвалу? –Сейчас перестану. –Да нет, можешь продолжать. Мне нравится. –Какие ещё ощущения? –Когда ты кричишь или плачешь. Любое отрицательное чувство. Выражая злость, грусть, да просто желание кричать, я знаю, что не лишилась эмоций и способности их выплёскивать. –От тебя такое непривычно слышать. Ты же обычно ничего подобного не делаешь. –Ха, просто ты не видел. Карасу ещё чего-то не видел? Реально загадка. –Впрочем, таких чувств ещё много. –Хм, сейчас нет дождя, для потока в футбол уже не идёт, а эмоций у тебя же отрицательных нет? –Не наблюдаю. –Я наблюдаю у тебя кое-какие другие, более инновационные. –Пх, какие? –Что ж, раз нет твоих условий, придётся создать новое, — радостно и таинственно улыбался Табито, смотря прямо в светло-карие глаза. –Давай не будем, а пойдём домой, а? –Как же я встану, если ты присела на меня? Тебе придётся встать. –Мм, не хочу. –Тогда не пойдём. –А ты убери меня, — наклонилась она чуть ближе. Карасу усмехнулся. –Тебя и силой не оттащить. Что же мне делать? Асано просто смотрела в его синие глаза, а он — в её светло-коричневые. Она словно чего-то ждала или что-то не решалась сделать, но ухмылялась, придавая себе уверенность. Карасу понял всё по взгляду, в котором время от времени виднелись искорки боязни и вопрос «сделать или нет?» На самом деле, парень и так продумал свои дальнейшие действия. –Тц, ой… — вздохнул он и, взяв Асано обеими руками за плечи, используя их в качестве опоры, резко хотел встать, но не тут-то было. Девушка всё также сидела, но чуть отдалившись. Карасу своим видом полностью показал, что хотел встать, и Асано бы присела с ног на землю. Но вдруг, Табито сцепил свои губы с Норико. Асано от такой неожиданности успела ахнуть, как только футболист соприкоснулся с её губами, а сердце на секунду остановиться. Такого поворота она не могла предвидеть. Поцелуй… Что это? Норико много раз видела целующихся людей, но она сама?… Поцелуй — это действие, которым люди выражают свои любовь друг к другу. Такое понимание было у Асано. Но оно расширялось с возрастом, потому что поцелуй — это не только чистая любовь, а смесь с ещё несколькими эмоциями. Поцеловать можно злясь или во время грусти. Можно поцеловать от безысходности или случайно, тем самым вызвав отвращение, смятение или удивление. Поцеловать можно по-дружески, при этом не испытав ничего. Можно целовать для поддержки, подтверждения чего-либо важного в жизни людей. А может в это действие будут вложены слова, которые не хочется говорить, а которые важно почувствовать. Почувствовать этим двум людям, которые не услышит никто, зато они поймут. Ситуаций много, но практически к каждой применим поцелуй. А что чувствует Асано сейчас, когда и до неё добралось? Какой у них поцелуй? Над этим она не успела подумать, потому что сразу отдалась во владение губ Карасу. Он был мягок, нежен, даже немного робок, что совсем несвойственно для этого парня. Но уверенность в сделанном тоже ощущалась. Парень хотел сделать это, сколько себе помнит, но случая всё не было и не было. Но вот они с Асано, только вдвоём, делились откровенностями и жизнью, да ещё в такой красивой и волшебной атмосфере… Разве не это тот самый шанс? Несмотря на свой вечно насмешливый и высокомерный характер, в любви Табито был почти таким же нубиком, как и Асано в футболе. Тем временем, в голове Асано прошла мысль, что не нужно сопротивляться, нужно насладиться. Неважно как, неважно, что плохо умеешь. Сердце билось в два раза быстрее после того пропущенного удара, дыхание было нестабильным. Глаза сами закрылись, давая возможность почувствовать всё как следует. Всё то, что было чуждо ей. Она никогда бы не подумала, что вообще заведёт парня, а уж тем более такого, как Карасу Табито, что у неё окажется то, что она видит каждый день на улице. А звёздное небо… Как оно было прекрасно, как невероятно было находиться под ним. Словно огромный купол с блёстками укрывает только этих двоих от всего мира, оставляя их наедине на излюбленном месте: футбольном поле. Раз звёзды — люди, значит миллионы глаз видели их поцелуй. Карасу обнял Норико, не расцепляя губ. Он поглаживал её по спине, желая почувствовать всю её. Длинные волосы были спутанными и холодными от влаги. Девушка же, незаметно отряхнув руки, запустила их в мокрые волосы на затылке. Так они и сидели под усыпанным звёздами небосводом… И девушка поняла, что их поцелуй совсем другой, не такой, как у всех. Он меняет их, скрепляет две заблудшие души в единую, давая надежду на лучшее. Карасу, отстранившись окончательно, заглянул в глаза Асано. –Что ты сделал?… — прошептала она. –Сделал тебя живой, — улыбнулся тот. Норико одумалась, вспомнив про их разговор. «Что ж, раз нет твоих условий, придётся создать новое», — прокрутилось в её голове. Так вот что он хотел сделать… «И как давно… Он это выдумал?» Но сделал ведь? Незнакомые действия, вызывающие такие же чувства, всегда делают людей живыми, потому что не знаешь, чего от них ожидать. Ты испытываешь всё подряд, пытаясь подобрать нужное, внутри всё кипит. Новое… Теперь Асано знает ещё одно оживляющее явление. –Мошенник. –Всегда пожалуйста. Разве ты не это хотела сделать? «Он что, читает меня?» –И как ты это понял? –Не составляет труда, если смотришь прямо в глаза. А ты не умеешь скрываться. –Засранец… И почему это мой брат огромное Солнце, а я всего-то маленькая звезда? –Потому что он светит всем, а ты только мне, моя звёздочка. –Какие нежности. А какие мы робкие в романтике, — поддразнила она его. –Ой, можно подумать ты смелая. Сама-то ничего не умеешь. –Мой воронёнок — нубик. –Не больше, чем ты в игре. –Надеюсь, ты загадал желание, потому что много звёзд упало. –И не надейся. А что ты тогда загадала? –Да так, ничего особенного… –Вот опять я это слышу, — махнул парень рукой. –Твои якобы обычности явно что-то запрещённое. –Ты запрещаешь себя? –Оу, ты думала обо мне? –Так, всё, шагом марш домой, — встала она на ослабевшие ноги. –Тц, ну ладно, — встал он следом, прикатив мяч ногой. –Ну, вперёд. –Понеси меня на руках. –Ну ничего себе, я грузчик что ли? –Ноги сильные, а руки нет? –Сколько ты весишь? –Кака разница? –Надо же знать, вызывать потом врача на спину или нет. –Намёк ясен, сама дойду, — и девушка развернулась, уходя. –Только не говори, что будешь ненавидеть меня за это. –На тебя невозможно злиться, гадёныш, — говорила Асано, отдаляясь. –Ох, я приятно удивлён, — и Карасу пошёл следом. *** –Ничего себе, спит, как убитая. С мёртвой бы не перепутать, — удивлённо сказал Отоя, когда увидел спящую Асано. По приходу домой она рухнула в неё и плевать, грязная или чистая. Сил ни на что не было. –Чем вы там занимались? — спросил Юкимия, тоже ошеломлённо глядя на девчонку. –В футбол играли, чем же ещё. –Мда, Асано-чан крепкая… — протянула Тиба. –Играть в футбол с Карасу-куном равно заниматься селфхармом, — подметила Хара. –Преувеличиваете, а значит совсем не знаете её, — пожал плечами Табито. –Поцеловались хоть? — спросил Кэнъю. –Да-да, пошлите уже. –Карасу-кун, неужто стесняешься? — улыбнулась Ай. –Больно надо. Не обязан всё вам выкладывать. На выход. –Споки, Асано-чан! У тебя хороший парень, — прошептала радостно Тиба. –Правда до предела эгоист. Но думаю ты лучше меня это знаешь, — дополнила Юко. Все удалились из комнаты. –Ну что, Карасу, в картишки будешь? — улыбнулся Юкимия. –Не наскучило ещё? –Без тебя неинтересно, — сказал Эйта. –Ох, никто ничего без меня не может. Ладно, пошлите, — и парни направились в беседку. Туда, под звёзды.