Неизведанные чувства.

      Карандаш, находившийся в руках, с каждой секундой выводил новую цифру или букву. Писали быстро. Складывалось ощущение, что обладатель этого кривого и неаккуратного почерка куда-то спешил. Хотя, быть может, его просто не научили красиво писать? А ведь и вправду: откуда в отеле найдутся учителя, обучающие монстров прилежности? Это ведь всего-навсего монстры, убивающие людей, приходящих в отель. В их отель.       Скрич, копаясь в библиотеке Фигуры, нашел у него целый сборник со всякими математическими задачами и примерами. Фигура, конечно же, по доброте душевной, разрешил мальчику взять себе. И, наверное, этого библиотекарю делать не стоило бы: Скрича это завлекло. Настолько завлекло, что он целый день мог просидеть за решением тех или иных задач, не выходя из своей родной 63 комнаты.       Конечно, остальные, а особенно Амбуш негодовали, но ведь они не могли пойти против увлечения мальчика. Это было бы, как минимум, странно, а, как максимум, — Скрич не позволил бы. Эти цифры и буквенные выражения успокаивали, а верное решение какого-то примера приносило уйму радости. О, да... Как же он любил вычисления: Скрич находил в этом свою отдушину и умиротворение. Тут всегда находился какой-то ответ, всегда был определенный алгоритм решения. Здесь, в отличии от жизни в отеле и погонь, все стабильно.       Эти задачи стали неким спасением для Скрича, светом в конце тоннеля. Хотя... Пожалуй, он слегка погорячился: в его жизни все-таки тоже есть свой свет. Да такой Свет, что это слово должно писаться с большой буквы.       Что можно про него, а, если быть точнее, про нее сказать... Эта девчушка была слишком наивной, глупой, громкой и... И доброй. Она раздражала Скрича, действовала ему на мозг, но при этом... При этом что-то притягивало мальчика к ней. Что-то необъяснимое и непонятное для них двоих... И как же Скрич не любил эту неизвестность. Ох, как не любил...       Путеводный Свет... Она была особенной. Как минимум потому, что являлась единственной девочкой в отеле. И вот эта "единственная " выбрала для своих прилипаний именно Скрича. Почему, а главное — зачем? Непонятно...       Скрич мог вечно делать вид, что ему не нравится внимание Света, но ведь не просто так его сердце пропускает удар, когда Путеводный Свет невзначай или, наоборот, — специально, касается его? Не просто же так Скрич намеренно встает рядом с девочкой, чтобы та, например, задела его плечом? Ну наверняка не просто так. С тем же Амбушем же такого не происходит. А эти новые чувства и желания пугали... А как же Скрич терпеть не мог эту неизвестность...       Путеводный Свет слишком часто стала врываться в мысли мальчика, вгоняя его в еще больший ужас, ведь то, что с ним происходило, он никаким образом не мог объяснить. Словно все его знания намеренно куда-то улетучились. Скрич чувствовал себя слабым и беспомощным, а поэтому и нашел утешение в решении задач с уравнениями. Они отвлекали, уводили от реальности, не давая оставаться наедине со своими мыслями. Оттого Скрич быстро буквы с цифрами и выводил: не дай Бог задумается о чем-то. Такого допускать было нельзя.       Вот и сейчас мальчик сидел, а, если быть точнее, лежал на полу и решал одну из задач, которую он считал одной из самых сложных. Сколько же он истратил белых листов для своих исчислений... Сколько же раз этот самый карандаш стачивался.... Но это не помеха. Скрича, казалось, ничего не может остановить. Ну, только если не очередная погоня и... И... Погодите-ка... Что? Путеводный Свет..?       Девочка, двигающаяся вприпрыжку, зашла в комнату, в которой находился Скрич. А, ну понятно. Такое происходит не впервые. Ее либо Амбуш подослал, либо ей самой стало очень скучно.       Скрич упорно ее игнорировал, продолжая писать уравнения на листе, пока Путеводный Свет внимательно его разглядывала. Он знал это. Он чувствовал это. Но при этом подеваться никуда не мог: Скрич же не может так просто и быстро выйти из своего образа? Это ведь даже для наивного Путеводного Света будет странно.       — Что ты делаешь? — спросила она, смотря на то, как Скрич перелистывает страницу, ведь начало задачи было на одной странице, а конец — на другой.       — Задачу решаю. Не мешай. — отрезал Скрич грубовато. На самом-то деле пусть Свет мешает ему, сколько хочет, главное — чтобы не уходила. Говорить одно, а думать совершенно о другом? Конечно, Скрич, молодец, 5 баллов.       — А что за задача? — не унимается девочка, подходя к мальчику ближе. Фух, не уходит и не обиделась. Хотя, конечно... Такое создание, как Путеводный Свет, не способно на обиду. Ведь сколько бы Скрич не пускал бы в ее сторону едких комментариев, сколько бы не посылал, — ей все равно. Она уйдет только в том случае, если сильно попросить или ей самой станет скучно.       Скрич, не поднимая своего взгляда на девочку, проигнорировал ее вопрос. Путеводный Свет еще немного походила по комнате, а потом присела рядом с мальчиком, наблюдая за тем, как он вырисовывает различные символы.       Вот Скрич не успел заметить то, как быстро он расслабился, стоило Свету прийти сюда. Он даже из лежачего сидячее положение принял. И так было всегда. Перед ней можно было быть самим собой, никак этого не стесняясь. И она примет тебя. Примет любым.       Вот и рука перестала быть такой напряженной: скорость выведения цифр стала меньше. В какой-то степени аккуратней. Черт, от Света прям за километр несло какой-то правильностью и непорочностью. Это раздражало, но в то же время и удивляло: и как только она оказалась тут, в отеле? Как-то не сочетается...       — Ну, Скрич, не делай вид, что ты очень занят! — сказала слегка рассерженно Путеводный Свет. А Скрич, тем временем, пытался снова сконцентрироваться на задаче и вернуть самообладание. Но ведь именно сейчас, когда здесь, рядом с ним, сидит такое существо, как Путеводный Свет, — это практически невозможно. Скрич теряется. И как же его это, черт возьми, бесит.       — Я же попросил тебя не мешать. — сказал строго мальчик. Ладно, это была последняя попытка. И, видимо, провальная.       — Ну поговори со мной! Мне скучно! — воскликнула рядом сидящая девочка. Она ничего не услышала в ответ. Скрич упорно смотрел в книгу и на листок бумаги, а не на нее. — Эй, хватит делать вид, что меня нет! Это некрасиво! Неужели твои задачи настолько важны?!       — Да. — отвечает Скрич, вспоминая то, что это как раз-таки из-за нее он и погрузился в мир математических наук.       Путеводный Свет еще немного помолчала, но, поняв, что никакого внимания она не получит, она продолжила. — Если ты не прекратишь, то я уйду!       Скрич снова ничего не ответил. Нет, он не хотел, чтобы Свет уходила, даже несмотря на то, что она отвлекает его от решения задачи, но и по-другому мальчик отреагировать не мог. Эмоционально попросить ее не уходить? Глупо. Таким образом он раскроет все карты. Так нельзя.       Путеводный Свет злилась на Скрича из-за того, что ее слова никак не повлияли на него: он все так же продолжал решать эту, будь она проклята, задачу. А еще, судя по количеству букв в книге, то задача очень даже объемная, то есть вариант подождать, пока Скрич закончит, не подходит.       — Да прекрати ты уже! — не сдержалась Свет. Она, чтобы остановить Скрича, схватила его за руку, тем самым заставляя карандаш в его руках выпасть.       По телу Скрича пробежался табун мурашек. Его словно током прошибло. Он поднял свой взгляд на Путеводный Свет и застыл: как же прекрасны были ее глаза. Мальчик был готов бесповоротно тонуть в этих бирюзовых сапфирах. Они завораживали, манили, притягивали... Скрич не мог понять, что он нашел в этих глазах, ведь, например, у того же Амбуша они ярче будут. Но у Света... У Света глаза были такими... Такими выразительными, большими... Спокойными, что ли... Вот смотришь в них, и все тревоги улетучиваются. Словно все проблемы уходят в тот же момент, когда глядишь в эти сапфиры. Черт... Как же Путеводному Свету шли ее глаза: они сочетались и с ее цветом волос и с ее одеждой. Идеально... Все идеально продумано... Вплоть до мелочей...       — Ты чего? — девочка выводит Скрича из транса.       — А ничего. — буркнул мальчик, опуская свой взгляд на их сцепленные руки. Это его... Смутило. — Не делай... Не делай больше так. — проговорил он, отвернувшись. Да, Скрич ощутил то, как его щеки покрываются румянцем. Ну, конечно, не каждый день Свет его за руку держит.       — А почему руку не убираешь, мистер Ворчливость, если тебе не нравится? — улыбнулась Путеводный Свет, подвигаясь к Скричу ближе.       — Не хочу. — отвечает Скрич, сжимая руку Путеводного Света сильнее.       И, знаете... Путеводный Свет явно важнее этих задач.