Особенности национальной охоты

Этому парню очень идет красный цвет, отрешенно думает Танкхун, глядя на кровь, стекающую по заостренному подбородку. Он делает замах ногой, и блондин, и так стоящий перед ним на коленях, окончательно падает. Если честно, то он даже не знает его имени, если совсем честно, то и в избиении смысла не было. Но кто сказал, что какому-то куску говна можно открывать рот на старшего сына главной семьи. — Пол, — коротко зовет своего телохранителя Кхун. В голове приятный штиль, после выброса всех скопившихся негативных эмоций разом. Какое ему дело до парня в отключке, когда мысли заполняет блаженная тишина. Вышколенный парень дает Танкхуну салфетки, которыми тот с маниакальной педантичностью вытирает руки. Время близится к утру, солнце выглядывает из-за горизонта, и пора возвращаться домой. Бросив последний взгляд на незнакомца, Кхун садится на пассажирское сидение матового чёрного БМВ, который везет его по смазанным улицам ночного Бангкока, развивая приличную скорость в отсутствии пробок. Дом главной семьи по ночам отнюдь не тихое место, поэтому та часть плана, в которой они уезжают и возвращаются всегда самая продуманная. Эта клоунада порядком надоела за последние пятнадцать лет, но он, кажется, имеет свойство смиряться со всем, что происходит в его жизни. Машина останавливается у главного входа, Кхун надевает меховое ярко-розовое пальто на черную водолазку, меняет классические черные туфли на сапоги из давно почившего крокодила, и шоу начинается. — Я ХОЧУ ТАНЦЕВАТЬ! Кричит он, пока Пол и Арм со вздохами, достойными Оскара, волокут его по просторному холлу особняка. Охранники на входе даже не стараются скрыть сочувствие к коллегам. Никто из них не хотел бы оказаться на месте телохранителей старшего сына. — Ээээй, Пол, немедленно верни меня в бар! Я не шучу, это приказ, Пол! Продолжает бушевать Танкхун, пока верные парни несут его в комнату. За дверью все меняется, Арм и Пол ставят хозяина на ноги и отворачиваются, пока тот стаскивает с себя шмотки и бесформенной кучей кидает на пол. Раздражение снова начинает скапливаться вязкой дрянью в его теле, это бесконечный порочный круг в котором он обречен находиться, где между выплеском эмоций и агрессией, вновь поселяющейся в разуме может пройти от двух минут до суток. — Свободны. Грубо бросает им Танкхун и наконец-то остается наедине с настоящим собой. Этот он всегда казался ему самым неказистым из всех, что есть в арсенале. Наскоро приняв душ, он ложится на кровать и проваливается, чтобы через несколько часов встретить новый день недосыпа. Двойная жизнь, надо сказать, имеет массу недостатков, самый критичный из них тот, что все дела приходится вести ночью. Кхун просыпается к обеду, может себе позволить, потому что задач у него не так уж много. Весь его день — бесконечный цикл просмотра сериалов, игр в приставку, игр в настолки и снова сериалов. Утро встречает его притягательным запахом свежесваренного черного кофе, завтрак в постель — одна из многочисленных обязанностей его личных телохранителей. Танкхун натягивает на себя что-то пестрое из гардероба, особо не заостряя на этом внимание. Мужчина может надеть абсолютно несочетаемые вещи, но облик все равно будет соответствовать его стилю. Образ завершают крупные квадратные очки с розовыми стеклами. Идеально. К окончанию второй кружки кофе раздается стук в дверь. — Пи’Кхун, ты уже проснулся? — Это Порче, пришел досматривать с ним очередную дораму. — Проходи, дорогуша, — протягивая каждую гласную, говорит Танкхун. *** Вообще-то Киму доставляет извращенное удовольствие приезжать в дом главной семьи, зная, что в одной из многочисленных комнат есть Порче, но это не мешает ему убеждать себя, что он здесь по делу. Клубок мыслей о том, чем может заниматься парень, точно находящийся где-то поблизости раскручивается и Киму приходится волевым усилием свернуть его обратно. Это правда походит на болезнь. Сегодня его отмазка Кинн, которому нужна помощь брата. Ким обычно игнорирует семейные вопросы, но на этот раз Кинн был достаточно настойчив, чтобы убедить его приехать и поговорить. — У нас не ЧП, у нас пиздец, — хмуро встречает Кинн младшего брата, даже не поздоровавшись. Ким смотрит на него приподняв бровь и как бы выспрашивая подробности. Мысленно прикидывая, что судя по трагичности в голосе, дело совершенно точно не на пять минут и соглашаться — себе дороже. — Дело в японцах, — начинает рассказ Кинн. — Недавно отец заключил важную сделку, это буквально старт выхода на международный рынок оружия. Предварительно мы договорились о поставке от японцев двадцати тонн свинца для изготовления. Они прислали со своей стороны Исао Камияму, младшего сына их босса. И угадай, кого вчера избили у ночного клуба? Бинго, этого гребанного Исао. Японцы в бешенстве, отец тоже рвет и мечет. А я, вообще-то, был уверен, что парень приедет только сегодня. — Звучит отлично, а я при чем? — Хмуро уточняет Ким, уже явно понимая, к чему клонит его брат. — У нас времени ноль, нужно заняться расследованием, а это дело нельзя поручить никому, кроме семьи. Не Танкхуна же просить, а Порша я и так вижу либо работающим, либо спящим. Давай так, поможешь найти ублюдка, который избил пацана, я помогу тебе позже. С чем захочешь. Обещание звучит достаточно заманчиво, чтобы согласиться, хотя на самом деле у Кима нет никаких специфических просьб. Но держать брата в должниках всегда приятно, да и жалко его по-человечески.