Особенности национальной охоты

Похмелье — штука тяжёлая, особенно когда тебе пару-тройку раз прилетело по голове, поэтому состояние Исао можно описать, как крайне разбитое. Он уныло потягивает раф, сидя напротив своего гостя. — Это точно всё, что ты помнишь? — Как-то даже разочарованно спрашивает Ким. — Именно так, он был в чёрном, на вид лет двадцать пять — тридцать, волосы темные, но не черные, в темноте не сильно разглядел, ещё, с ним были два телохранителя, которые меня тащили. Моих парней тоже кто-то вырубил. Мамору, сколько их было? Повернувшись полубоком на бархатном диване, спрашивает Исао старшего из охранников. Они оба выглядят слишком плохо: у одного сломан нос, у второго так затёк и посинел глаз, что у Кима появилась фантомная боль у виска. — На каждого из нас было по одному, но крупные… Не густо — это мягко сказано. Информации ноль. Хотя, учитывая количество телохранителей, целых четыре на стандартных двух, избила японца явно какая-то шишка. Весьма сильная шишка. Самое простое решение — заняться ловлей на живца, о чем Ким и сообщает этому самому живцу, сидящему напротив с таким несчастным видом, что хочется пожалеть. — План простой, как и всё гениальное, — для начала ты один идëшь в клуб. Не переживай, я всё время буду на связи. Да что вообще может пойти не так в этой части? Охрана разворачивает Исао у дверей Red Lights. И хватило же наглости. Парень нервно закуривает, отойдя чуть в сторону, и набирает Кима. — Да ну, серьёзно?! — Нет, что ты, просто решил пошутить, — официальные формы обращения они решили отбросить ещё днём. Совместные расследования из кого угодно сделают, если не друзей, так приятелей. — Ошиваться в округе точно нет смысла. Дай мне десять минут. До связи. На том конце провода Ким мерит шагами свою гостиную. На сороковом шаге останавливается у окна, загадочно смотрит в даль. В никуда вырывается ёмкое: — Пиздец. Простой, как и всё гениальное, план номер два, под кодовым названием «Д — для дебилов», рождается в его голове яркой лампой фонаря в непроглядной тьме. Он же младший сын главной семьи грёбанного Бангкока: любая дверь должна быть открыта по его щелчку. Ну или не по его. Зачем трудиться самому, если можно подгадить ближнему. — Кинн, мы в тупике, посодействуешь? — Набрав «любимого» брата, ехидно спрашивает Ким. — Ты время вообще видел? — Нет, что ты, а который час? — Ты мне за что-то мстишь? — На заднем плане слышится голос Порша, советующий послать в дальнее пешее Кима и вернуться в постель. — Да как я могу, брат? Я всего лишь решаю семейные проблемы в своё личное время. — У тебя всё время личное. — Вот мы и дошли до сути наших взаимных претензий, — восклицает Ким. — Это не моë дело, а, раз так, либо ты улаживаешь вопрос с клубом, и японца пропускают, либо я со спокойной душой иду спать. — И в кого ты такой? — Задает риторический вопрос Кинн. — Доброй тебе ночи, — прерывает обмен любезностями и сбрасывает звонок младший. Через каких-то полчаса Исао оглядывает зал на втором этаже и усиленно пытается вспомнить интерьер вокруг. Всё выглядит знакомым, но неуловимо иным. На третьем этаже удача настигает его: именно тут и случилось злосчастное рандеву. Чтобы слиться с толпой парень идёт на бар и берëт выпить, вскользь отмечая, что за стойкой сегодня другой сотрудник: забитого вида парень в очках, который явно работает на баре первый или второй день. То, что идея была провальной, Исао понимает спустя часа два времени и четыре выпитых тамблера виски. Голова подозрительно сильно плывёт для такого количества алкоголя, тело становится настолько лёгким, что парень недоумевает, почему ещё не взлетел. В полузабытьи он выходит на танцпол и вливается в общий пульсирующий ритм тел вокруг. Он чувствует на себе чьи-то прикосновения, и они буквально обжигают его. Чувствительность тела выкручена на добрую сотню процентов. Глаза Исао блаженно закрыты, губа закушена. Внутри головы, наконец-то, блаженное ничто, заполненное музыкой, и от этого торкает ещё сильнее. Он чувствует счастливое единство с этим местом, бесконечную общность. Жажда выдергивает парня из уютного кокона и заставляет взять на баре ещё выпивки. Желания скачут в голове назойливыми зайцами, и из всех он решает начать с удовлетворения самых низменных. У парня, что стоит неподалёку выразительное лицо и пухлые губы, а ещё, он выше Исао, а ещё, он выглядит так чертовски опасно и сексуально. И немного знакомо, совсем чуть-чуть. Облизнув пересохшие губы, Исао грациозно подходит к парню, встает на носочки и, прижимаясь всем телом, шепчет ему на ухо: — Здесь так жарко. Не внося больше никакой конкретики, Исао разворачивается и выходит на улицу. Как он и думал, парень послушно идёт следом. Он огибает клуб, по знакомому пути уводя незнакомца к черному входу и закуривая. Дым проникает в легкие тонкой струйкой, и парень буквально ощущает, как он наполняет его изнутри. От кайфа вместе с дымом вырывается еле слышный стон. Парень позади прижимает его телом к стене, разворачивая через плечо. Окурок падает на землю, и он похож на флаг, которым машет девушка во время старта гонок. Ещё секунда и между ними не остается пространства. Языки сплетаются, руки Исао беспорядочно водят по телу перед ним, каждое прикосновение — разряд электричества в подушечки пальцев. Пальцы проникают под рубашку, оглаживая поджарый торс, пальцы расстегивают пуговицы, пальцы задерживаются на кубиках пресса, изучая их приятную текстуру. Незнакомец наклоняется к его шее и проводит языком от ключицы к мочке уха, оставляя влажный след. Этот след, охлаждённый уличным воздухом, ощущается клеймом. Рука Исао непроизвольно тянется вниз, накрывая сквозь ткань штанов стоящий член, слегка сжимает его. И этот факт неожиданно отрезвляет человека напротив. — Так ты у нас обычная шлюшка? С иронией в голосе уточняет у него парень, отстраняясь. Ответить не получается, от возбуждения Исао поскуливает. Глаза, затуманенные пеленой, пытаются фокусироваться, но вместо этого зрачки неконтролируемо подергиваются из стороны в сторону. Парень моргает несколько раз, но нистагм не проходит. Это бесит и пугает настолько, что смещает его внимание с собственного пульсирующего члена в штанах. Парень переводит взгляд на свои руки и не понимает, трясутся они из-за того, что трясутся глаза, или сами по себе. Усталость накатывает настолько удушающей волной, что ноги подгибаются и он оседает на асфальт. Попытки прийти в себя прерывает телефонный звонок, на который Исао не собирается отвечать, но парень перед ним неожиданно спрашивает. — Трубку брать будешь? Это заставляет его переключиться на внешний мир, и Исао находит в себе силы провести пальцем по экрану. — Забери, — конкретика явно не в его стиле, после этого слова, сказанного Киму, он убирает телефон назад в карман. — Удачи тебе что ли, — незнакомец шутливо отдает ему честь и уходит в ночь. *** То, что день обещает быть интересным становится понятно, когда на телефон Кхуна приходит сообщение от совладельца его клуба. Человек из главной семьи расспрашивает его о драке и требует записи с камер за вчерашнюю ночь. Клуб находится во владении Танкхуна достаточно давно и служит неплохим источником дохода. Еще больше денег приносит подпольное казино, которое находится на подвальных этажах Red Lights и функционирует под полностью легальным прикрытием. Его заведение также является одним из крупнейших во всем Бангкоке. А еще, по иронии судьбы и по воле хозяина, оно находится под защитой главной семьи. Тхирасак, его поверенный, ведёт дела достаточно ответственно, чтобы не вызывать у Танкхуна желания зарываться в чтение бухгалтерских отчётов. Конечно, он не доверяет ему на все сто процентов, но он доверяет ему немного больше, чем всем остальным. Впрочем, о том, что за его подставной личностью молодого господина из богатой семьи по имени Клахан скрывается старший сын Тирапаньякунов, поверенный конечно же не знает. — Порче, дорогуша, я устал, — с показным зевком тянет он, останавливая дораму. — Но Пи, нам осталось восемь минут до конца серии, может досмотрим? — Не могу, я погибаю от усталости, о нет, Арм, Пол помогите мне скорее, — хватаясь за сердце и заваливаясь на спину, говорит Танкхун. Порче смеется: ему нравятся закидоны старшего члена семьи, по его скромному мнению, он хоть и эксцентричный, но самый уютный из всех людей, с которыми ему доводилось общаться. — Хорошо Пи’Кхун, отдыхай, я пойду к себе. — Арм, узнай, что и кому нужно от моего клуба, — командует он телохранителю, как только Че выходит из спальни. У подчиненного уходит немного времени, чтобы узнать, что Ким приезжал сегодня на встречу с Кинном. Танкхун решает, что оптимально будет выяснить личность избитого им парня, и поручает это опять же Арму. Арм вообще бесценен, когда речь заходит о шпионаже. Хорошо, что его братья не додумались тогда послать Арма следить за Вегасом вместо Пита. Его потерю Танкхун бы перенес с гораздо большим сожалением. Ночь уже вступает в свои права, когда телохранитель возвращается с отчетом о японце. По ходу рассказа лицо Танкхуна сменяет несколько цветов, а когда он доходит до оружейной сделки останавливается на пепельно-сером оттенке. Пацана не бить нужно было, а опахалом обмахивать, отстраненно думает Кхун. Арм так же говорит о том, что парень сейчас в клубе, впрочем, им, итак, нужно было ехать на встречу с Тхирасаком. Вещи для выхода из дома находятся в потайном отсеке шкафа. Звучит параноидально, но, хотя Танкхун ежедневно проверяет свою комнату на жучки, он точно знает, что в каждой третьей пуговице пиджаков Кинна висит прослушка отца, а с недавних пор в каждой второй ещё и прослушка Порша. Сегодня Кхун совершенно не в настроении для клоунады, поэтому идет коридорами для персонала к заднему входу. Даже если кто-то заинтересуется: этим же путем он обычно ходит кормить рыб. Подавать трюфельный хлеб карпам в ночи весьма в его стиле. Пока Кхун со скучающим видом слушает финансовый отчет от своего подручного, Арм смотрит, как японец теряет человеческий облик на танцполе. Все подозрения, о мотивах его пребывания в клубе уходят, когда телохранитель своими глазами видит, насколько пьян Исао. Он бегло просматривает предыдущие записи в ускоренном режиме, когда его взгляд зацепляется за бармена, который озирается по сторонам и что-то насыпает в коктейль прямо перед тем, как отдать гостю. Арм пересматривает весь вечер еще раз и замечает, что бармен делает это достаточно часто и не одному человеку. Когда Танкхун заканчивает, время уже близится к трем часам ночи. Подавив очередной зевок, парень выходит из кабинета, который находится за баром третьего этажа в закрытой для посетителей части заведения. — Мне как обычно, — говорит он бармену, чуть не доводя бедолагу до сердечного приступа, тот явно не ожидал ничьего появления за своей спиной. — Да, господин Клахан, — суетливо бросаясь к текиле, лебезит сотрудник. Кхун потягивает Маргариту и, словно хищник на охоте, наблюдает за Исао, который извивается рядом с каким-то накачанным типом на танцполе. Все же есть в этих чертах лица что-то притягательное, парень объективно красивый, думает он. Когда тот в очередной раз оказывается у стойки, Танкхун осторожно сокращает дистанцию, но не настолько, чтобы это бросилось в глаза Исао. Хотя, судя по состоянию, функции периферийного зрения у парня сейчас отсутствуют. Тем сильнее удивление, когда он слышит сказанное ему на ухо с придыханием. — Здесь так жарко. Он идет следом из чистого интереса, внутренне готовый к тому, что все закончится очередным актом насилия. То, что его с такого расстояния узнали сомнений нет. Путь достаточно долгий, чтобы успеть простроить в голове несколько вариантов развития событий и решить с чего начать договариваться. Он считает себя дипломатичным человеком, и надеется, что данное качество поможет при решении этой проблемы полюбовно. Кхун видит, как парень перед ним останавливается и считывает это как подготовку к удару, поэтому спешно прижимает его к стене и разворачивает на себя. Он уже собирается сообщить Исао, что просто хочет поговорить, но не успевает, потому что в его приоткрытые губы пылко впиваются поцелуем. Спустя несколько мгновений ступора он перехватывает инициативу, неожиданно это заводит его, и он отдается моменту, наслаждаясь настолько сильно, насколько можно в ожидании удара по лицу или чего еще, более соответствующего ситуации, но, когда рука Исао спускается на его член понимает, что мести не будет. Это очень разочаровывает, образ коварного соблазнителя замещает образ распутной шлюшки, что заставляет Танкхуна отстраниться. Как вообще можно было не узнать того, кто вчера тебя избил? — Господин Танкхун, — отвлекает его от мыслей Арм, когда они садятся в машину. — Как вы и просили, я наблюдал за японцем, думаю, ему подмешивали наркотик в алкоголь. — Кто? — Бармен, господин Танкхун. Я взял с собой записи с камер. Кажется, он зря поторопился с выводами.