Наедине.

Дом Питера, по обыкновению спокоен и тих, как и поведение его хозяина в обществе людей. Тишина зачастую распространяется по всему небольшому зданию, окутывает прозрачной пеленой метафоричного тумана безмятежности и вялости. Но сейчас, такая тишина стоит не во всём доме. В одной конкретной комнате, засело колючее, давящее на нервы, мёртвое затишье. Оно нависает над комнатой грозной тучей, пробивается в каждый уголок и щёлку. Это комната Питера. Одиноко стоящая на пыльном столе лампа тускло освещает два силуэта посреди комнаты. Фубу и Питер стоят друг напротив друга, почти не шевелясь. Женщина по-матерински строго скрестила руки на груди, тяжёлый взгляд прожигает дыру в высоком парне. Сведённые тёмные брови в переносице добавляют в её образ больше злости и недовольства. Питер же изо всех сил старается не столкнуться с убивающим взглядом матери. Несмотря на заметную многим разницу в росте, под маминым взором он чувствует себя самым непослушным ребёнком во всём мире. Мать мнение сына охотно разделяет, смотря на него, как на обычного хулиганистого ребёнка, который по своей детской беспечности в очередной раз нашкодил. Тишина между ними длится уже неприлично долго, Питер мысленно умоляет свою маму сказать хоть что-то. Фубу словно слышит его просьбу и через пару секунд, медленно выдыхая, холодным и сухим голосом говорит: — Я знаю, что ты сделал. Синеглазый тут же жалеет о своём желании. Это то, чего он так боялся услышать от матери. Питер не отвечает. Да и что ему ответить? Пытаться оправдаться, отшутиться, придумать отговорку? Это бесполезно. Она распознает в нём ложь, прочитает каждую эмоцию как открытую книгу. Ведь она создала его. Она знает о нём всё. — Я заметила в твоём коде ошибку. Из-за неё, ты перестал следовать поставленным алгоритмам и задачам, то есть проявлять любовь только к Т/И и ни к кому более. - констатировала Фубу, всё так же смотря на сына осуждающим взглядом. Синеглазый молчал, лишь сапфировые глаза тревожно сверкали во мраке комнаты. — Завтра я перезагружу твой код и исправлю ошибку. Сейчас, ты должен никуда не высовываться, чтобы другие персонажи не подцепили от тебя вирус. Как ТК. - женщина презрительно фыркнула. - И его код тоже надо будет подкорректировать. Закончив свой монолог, Фубу развернулась спиной к Питеру и направилась в сторону двери, намереваясь оставить того наедине с собой. Из темноты послышался смешок. Потом второй, затем ещё. Тихий смех заполнил пространство комнаты. — Ошибка значит, да? - тонкие губы скривились в нервный оскал. - Любые мои чувства и поступки, которые противоречат моему "программному коду", будут считаться за ошибку? Мать повременила с уходом, остановившись в дверях. Взгляд устало-заинтересованных карих глаз лениво скользнул по силуэту сына. — Питер... — Довольно! - истерично прервал мать парень. - Мне надоело быть твоей куклой без воли и права выбора! Может, я хочу поступать так и вести себя так, как я захочу, а не как ты напишешь в моём чёртовом коде?! В порыве неконтролируемой ярости, Питер стремительно начал приближаться к матери. Но не успел он сделать и пару шагов, как всё тело внезапно прошибла резкая боль. Сотни лагов грозовой молнией прошлись по телу синеглазого. Ватные ноги не удержали Питера, и тот в миг рухнул на колени, продолжая глючить на холодном полу. Сквозь глюки был глухо и отдалённо слышен искажённый вопль агонии. Тело перестало слушаться, дёргаясь из стороны в сторону словно в приступе. Фубу нечитаемым взглядом смотрела на страдание собственного сына. Женщина встала на месте как вкопанная, не предпринимая никаких попыток помочь парнише. На счастье Питеру, глюк длился недолго. Через пару мгновений боль покинула парализованное тело, и парень окончательно упал на пол от болевого шока. Тишина, заполняющая всю комнату, казалась ещё оглушительней, чем раньше. — Смотри, что может сделать эта неисправность в твоём коде. - медленно и осторожно начала разработчица, с долей сочувствия в голосе. - Если я закрою глаза на эту ошибку и позволю тебе жить с ней дальше, то эти периодические глюки сведут тебя с ума. Код не выдержит этого, Питер. Ты умрёшь. Парень, по естественным причинам, ничего не сказал в ответ. Его поражённый мозг, находящийся на грани обморока, едва ли мог переваривать информацию, исходящую от окружающего мира. — Возможно, я зря дала тебе сознание - женщина поджала губы, отведя взгляд от сына. - Не мучался бы так сильно. До ушей Питера донеслись глухие удаляющиеся шаги матери и затем хлопок входной двери. Он остался один. Снова. Наедине со своими мыслями. Наедине со жгучей болью по всему телу, в кажущейся сейчас такой мрачной и мёртвой тишине. Комната беспощадно давила стенами, живот противно скрутило. Через силу сглотнув ком в горле, парень подполз к кровати и грузно сел на её край. Пустой взгляд мутных сапфиров упёрся в пол. С покрасневших глаз неровной струйкой начали капать слёзы. Громко всхлипнув, Питер спрятал лицо в руках, сам не зная от кого. Возможно, от самого себя.