Физика-лирика: 2 000 000 вольт

Восемьдесят процентов разговоров по скайпу составляли жалобы на Кишитани и токийскую полицию. Уцуми новенькая тоже не понравилась, но отнюдь не показалась такой уж ужасной. Хотя, честно говоря, ей самой в жизни не пришло бы в голову бегать на таких высоченных каблуках на работу, или же хамить бедняге Курибаяши. Ну ладно, не следует грешить против истины. С Курибаяши у нее тоже как-то сне сложилось. Не в том суть. Чудак совершенно явно показал – он не собирается больше участвовать в расследованиях. Все верно. У него и своих дел хватает. Уцуми слышала, ему добавили лекций в этом году. Что ж, еще больше девочек со всех факультетов приобщатся к физике. Итак, поскольку Уцуми решила не вмешивать в дело Чудака, разобраться во всем должна была она сама. Дело условно называлось «Дело о божественном гневе». Ханеда Коута (42 года) упал замертво в парке средь бела дня, словно громом пораженный. Как-раз на табличку «по газонам не ходить». Грозы в этот час не было, трансформаторы, провода, оголенные провода, не утилизированные батарейки и Пикачу отсутствовали. Уцуми в ужасе уставилась на блокнотный лист. Она действительно написала «Пикачу»?! В любое другое время Уцуми примчалась бы в Университет Тэйто, ворвалась в кабинет Чудака и, изложив дело и заинтересовав сенсея загадкой (которая конечно же «поистине занятна»), получила кружку паршивого кофе и ответ. Но не сейчас. Она ведь дала зарок… Значит, разбираться придется самой. Пикачу Уцуми вычеркнула. В библиотеке было множество книг про молнии. Китайцы, а следом за ними и японцы в средние века полагали, что грозы случаются из-за того, что в воздухе рассыпан мельчайший порох. Молнии зафиксированы на Уране, Сатурне и прочих планетах. Древнегреческого Асклепия убило молнией. Рой Салливан остался жив после семи ударов молнией. Согласно средним оценкам частота ударов молний на Земле – сотня в секунду. Как они образуются… Уцуми даже читать не хотела. У нее был подозреваемый, он – что удачно – работал в парке. Но он обладал таким идеальным алиби, что Уцуми оставалось только локти кусать. Все, что ему можно было вменить: регулярную уборку парка, которую запечатлели CСTV. Нельзя обвинить человека в том, что он хорошо выполняет свою работу. И в том, что он прибежал к упавшему человеку, пощупал пульс и вызвал скорую. Уцуми вновь изучила фотографии. Клочок выжженной земли, тело, тело на вскрытии. Смерть от удара током. Средь бела дня. В людном месте. - Совершенно не понимаю! – пробормотала Уцуми любимую фразу Чудака. У него после этих слов обычно наступало озарение. Уцуми могла сколько угодно рисовать хоть формулы, хоть розочки – преступление оставалось для нее все столь же загадочным. Шел четвертый день расследования. Уцуми как раз добралась до дома, когда ей пришло сообщение. «)~#~(@@@@@@@@@@@@@@ =_=». Сердитое лицо – это ты, это я. А это недопонимание между нами. Уцуми потерла лицо и посмотрела на стол, где все еще стояла коробка, так по дурацки перевязанная ленточкой. С таким дурацким подарком внутри. Пришло еще одно сообщение: «Нам надо поговорить наедине». Уцуми посмотрела на часы. Половина шестого. Чудак имел обыкновение засиживаться в лаборатории допоздна, но нагрянуть к нему вот так вот, внезапно, практически без приглашения… Уцуми выскочила за дверь, на ходу надевая плащ. До Университета Тэйто она добралась в рекордные сроки, зато у входа в лабораторию замерла надолго, переводя взгляд с таблички у двери на коробку в своих руках. Прошло минут десять, прежде чем она решилась постучать и войти. - Юкава-сенсей! Сэнсей… - Заходи, Уцуми-кун, - как ни в чем не бывало, будто они расстались только вчера, ответил профессор. Он, конечно же, возился с каким-то агрегатом на столе. Рядом стояли две кружки, над которыми вился парок. Пахло дешевым растворимым кофе. Когда Уцуми осторожно приблизилась, Чудак просто молча подвинул к ней кружку – коричневую, близнеца той, что она утащила украдкой, когда покидала лабораторию в последний раз – и продолжил заниматься своим делом. - Это… Я… Уцуми не знала, что сказать. Что она рада вернуться и рада видеть Юкаву? Что у нее опять проблемы с расследованием и она совершенно не понимает, как могло произойти это убийство (хотя сыщицкая интуиция во все горло вопит, что это именно убийство)? Что у нее есть подарок, и едва увидев эту… штуку она сразу же подумала о сэнсее. Что… - Держи. Юкава сунул ей в руки небольшой пульт и взял свою кружку. У пульта была всего одна кнопка, и сделан он был из каких-то подручных вещей. Уцуми наконец-то посмотрела на стол и покраснела. Чудак воспроизвел – в свойственной ему манере, конечно, последнее место преступления. Кусок дерна, бутылка, играющая роль потенциального трупа. - Нажимай, Уцуми-кун, - предложил Чудак. Уцуми послушно нажала кнопку. Что-то вспыхнуло, запахло паленой пластмассой, дерн загорелся и в мгновение превратился в пепел, обнажив металлическую пластинку, к которой были прикреплены провода. Бутылка, талантливо изображая Ханеда Коуту, повалилась на бок. - Оу, - сказала Уцуми. – А потом, проверяя пульс, Ишида забрал с собой пластинку… - Очевидно, - кивнул Чудак и совершенно потерял интерес к происходящему, вернулся за свой стол. Зашуршали страницы. - Спасибо, - выдавила Уцуми, краснея еще сильнее. Она не просила о помощи, но как всегда не смогла без нее обойтись. – Я… У меня подарок. Вот. Уцуми решительно подошла к столу и поставила коробку поверх каких-то невероятно важных бумаг, альбомов, ученических докладов и подшивки «Вестника Университета Центральной Оклахомы». Какая- же дурацкая ленточка на этой коробке. Красная. - Вот, - повторила Уцуми, развернулась на каблуках и пошла к двери. - О… Это «О» было совершенно непонятным. Вот понравился Чудаку подарок, или же он счел его нелепостью? Уцуми увидела эту штуку в антикварном магазине – вернее, в лавке барахольщика, где старинная мебель соседствовала с лампами для первобытных телевизоров. И эта лампа тоже там лежала, и продавец утверждал, что она до сих пор работает. - Я просто подумала, что вам может понравится, - пробормотала Уцуми. – Этот, как его, Тесла, и все такое… Чудак поднялся, прошел через комнату и вложил лампочку в ее руку. - Подержи-ка, Уцуми-кун. Пока я проверял одну теорию, мне пришлось изучить их с десяток. Невольно вспоминается Эдиссон, так что лампочка как никогда кстати. Держишь? Уцуми кивнула. Неожиданно погас свет, и она обнаружила, что стоит в кромешной темноте и совершенно не представляет, как далеко от нее стол (об угол которого совершенно не хочется биться). И как далеко от нее Юкава. Что-то загудело, так «электрически» загудело, и лампочка начала вдруг разгораться холодным светом. Уцуми только чудом не выронила ее и чудом не заорала от ужаса. - В 1893 году на Всемирной выставке в Чикаго Никола Тесла поразил всех, пропустив через себя ток в два миллиона вольт. Лампочка загорелась в его руке. Эффектное было зрелище. Тесла вообще был скорее шоуменом, чем физиком, на мой взгляд. Но хорошим. Никогда еще привычка Чудака говорить и говорить – стоя при этом у нее за спиной – не раздражала Уцуми настолько. - Если ты выпустишь ее из рук, лампочка погаснет, - сказал голос у нее над ухом. Уцуми обернулась и уткнулась носом в грудь сенсея. Подняла голову. Это была такая смущающе-будоражащая ситуация, которую Уцуми случалось прокручивать у себя в голове последние месяцев пять. Признаться честно, она не заходила дальше полумрака в лаборатории, потому что фантазировать надо разумно, не воображая себе совсем уж невероятные вещи. Юкава наклонился и поцеловал ее. Лампочка выскользнула из ослабевших пальцев, и наступила кромешная темнота.